Эксперимент Часть 7. Какого цвета космос?

Капсула летела по невероятно вытянутой орбите. И находись эта орбита в плоскости Луны космический Робинзон мог бы наблюдать невероятную картинку – Земное затмение. Хотя и эта орбита выдавала умопомрачительную картинку – Земля и Луна с равными угловыми размерами. Такая фантастическая орбита была выбрана по нескольким причинам. Во-первых, она позволяла пройти свозь временную аномалию, не акцентируя внимания на ней стороннего наблюдателя, если такой вдруг появится. Плюс эта орбита, являлась квазистационарной, что позволяло провести изучение поверхности Земли в режиме висения над одной точкой, а это очень может пригодиться при визуальном наблюдении. И ещё, учитывая, что аппарат был небольшой и в области излучения абсолютно пассивен, орбита способствовала желанию главного пассажира – спрятаться от чужих глаз.

Он сидел в кресле в носу яхты и упивался картиной Космоса. Такого он себе просто не мог представить. Если смотреть строго по курсу, то края панорамного окна выпадали из поля зрения, что создавало невероятную иллюзию нахождения в центре мироздания. Наши представления о космосе во многом сформированы плохими и хорошими кинофильмами, обработанными фотографиями и «букварями» по астрономии. На самом деле космос – это совсем другое. Это всё не так. Учитывая, что в данный момент и Земля, и Луна, и Солнце находились со стороны кормы яхты, космос представлял из себя абсолютно черный мир с переливающимися огнями звёзд и галактик, которые мало чем отличались от звёзд по видимому размеру. Чувство движения отсутствовало напрочь. Мозг понимал, что аппарат несётся со скоростью десятков тысяч километров в час, но глаза говорили об обратном. Ни один видимый объект не приближался к кораблю ни на йоту. И самое главное – глубина. Нет, не чернота, бархатная или как там её ещё описывают, а именно глубина. Глубина на столь огромная, что уносящийся в эту глубину свет просто не находит ни чего, от чего он мог бы отразиться и вернуться назад в виде хотя бы сполоха на уровне обертона. Наверное, этому цвету можно дать только одно определение – цвет бесконечности.

Так он провёл несколько дней, любуясь космосом. Хотя, скорее не любуясь, а думая космосом. Впервые в его жизни распорядок дня был кардинально изменён. Часть дня, назовём её физиологической, осталась без существенных изменений: приём пищи, физическая нагрузка и восполнение потраченной энергии. Санитарно-гигиенические процедуры. Всё, как всегда, только с поправкой на невесомость. Учитывая, что он был человек, как ни странно, не притязательный, то меню мы упустим. Хотя нет. Всё-таки стоит упомянуть о минутах «слабости»: чашка утреннего кофе из джезвы и глоток доброго коньяку вечером.

И главное время дня – созерцание. Не бездумное глядение, а именно созерцание. В бесконечность космоса устремлён не только взгляд, в эту же бесконечность устремлены и мысли. И звёзды, вдруг, становятся соучастниками этого созерцания. Они становятся мерилом того, о чём и как ты думаешь.

Понимание того, что в данный момент ты не можешь предпринять никаких практических действий, уводят твои мысли от анализа вещей и событий с целью принятия решения в сторону, казалось бы, абстрактных размышлений. Мозг начинает оперировать, на первый взгляд, ненужными понятиями и смыслами. Наверное, именно ради этого люди становились отшельниками. Ради того, чтобы отойдя немного в сторону от человечества взглянуть на самого себя, как на единицу этого самого человечества.

Учитывая, что философствование не является целью этого произведения позволю себе, конспективно, остановиться только на некоторых размышлениях:

— имеет ли смысл жизнь Человека? Нет, не индивидуума, здесь понятно. Как минимум продления рода. А Человека как явления. Ведь если человек появился, это зачем-то или потому что? Мы гордо считаем себя разумными, но так ли это? Если критерием разумности является продление, или хотя бы сохранение, человеческого рода то, как объяснить то, что мы совершаем огромное количество поступков, которые просто противоречат этой идее. При чём от коллективных поступков – война, до наших маленьких поступочков – выброшенная пластиковая бутылка или построенная на месте дубравы бетонная пещера в тысячу квадратных метров для одной особи…?

— деньги и их суть. Почему линейка, а по сути, это линейка, которая должна была просто измерять количество труда, вдруг приобрела самостоятельность? Никому в голову не придёт хранить метр. Вот мы взяли, измерили метр ткани и эту мерку сохранили. Или написали на бумажке один кг и радуемся. Если кто-то взял у нас кг еды и дал вместо него бумажку с обещанием вернуть этот кг, то два мы из него можем только выбить. При чём нашего кг будет там только кг. Второй кг – это уже отняли. Или ещё страннее. Человек проработал восемь часов и за это получил восемь денюшек. Это понятно. Следовательно миллионер проработал миллион часов? То есть его трудовой стаж триста сорок с лишним лет?

— есть ли предел потреблению? Сколько нужно человеку, что бы он сказал: «хватит»? Какой смысл в кожаном салоне из подкустовых выползней или торпеды со вставками из мамонтовой кости? Только, Бога ради, не говорите про красоту.

— действительно ли «чёрный квадрат» стоит двадцать миллионов долларов? Не цена, а именно стоимость. А если Малевич написал их два, то цена упала вдвое, или первый дороже? А кто из них первый?

— возможно ли существование человечества, основанное на справедливости и уважении каждого?

— что такое красота? Может ли красота быть уродливой? Может ли женщина природно нецелесообразная быть красивой? Почему чьи-то мысли, порождённые нездоровой психикой, вдруг становятся всеобщим эталоном? Почему в мире перестал действовать закон « … а король то голый!»?

И ещё множество «зачем» и «почему», которые не требуют немедленного действия. Но даже сам поиск ответов на эти вопросы в конце концов меняет нашу реакцию на ежедневные раздражители, которые мы почему-то называем «жизнь». Хотя это зачастую процессы, которые, в лучшем случае, просто не мешают процессу «жизнь».

Напоминалка в достижении цивилизации на запястье дрынькнула о том, что скоро ОНО. ОНО – это та самая область, та самая «пенка на времени», ради которой и затевалась вся эта многоходовка.

Он с сожалением выбрался из кресла и посмотрел на экран планшета. До встречи оставалось часов десять – двенадцать. Естественно, теперь никакие светлые мысли в голову уже не полезут. Да, наверное, и не надо. Думано – передумано столько, что на Земле придётся думать одну единственную, но самую сложную мысль: и как теперь?

Ну а пока всё ясно, как Божий день. Готовимся к встрече. Он прошёлся по яхте проверяя, на всякий случай, всё, что могло хоть как-то отреагировать на Событие. От элементарной видеозаписи происходящего внутри и снаружи яхты до различных анализаторов, которые приютились в так называемых технических помещениях.

Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Однако имея серьёзный опыт экстремальных ожиданий он приказал электронному дворецкому разбудить его за два часа до События, что было время на перекус, и отправился спать.

Перед тем как уснуть он бросил взгляд туда, где должно было произойти рандеву и ему показалось, что Космос в этой точке чуть-чуть утратил глубину. Хотя это могло только показаться.

Сон был глубокий и спокойный, и он проснулся полностью отдохнувшим и готовым к действию. Только вот к какому?