В это время Клетес  пытался поменять формулу одного заклинания и мысли Амэта устремились к гениальности и упорству этого ученика, а не строптивца.

-Разве не хочешь ты остаться в истории? Не хочешь быть гордостью дома?

-гордость дома меня не осчастливит. А страницы в истории можно и переписать.

            Здесь Амэт обычно сдавался и докладывал потом родителям Рэмира с равнодушием:

-Не желает, ничего не желает!

            Родители мрачнели. Их сын грозил позором славному роду, где все, как один, отличались блестящей магией и служением в Цитадели.

***

            В редкие же встречи родители пытались заставить своего сына следовать их примеру и их совету. Начинали с гордости:

-Ты – потомок древней крови, неужели ты позволишь посрамить свой род?

-Придётся, — вздыхал Рэмир.

            И тогда они продолжали шантажом:

-Мы отречемся от тебя, если ты не пройдешь экзамен в Цитадель!

-А может быть того…сейчас? – предлагал Рэмир. – Ну, чтобы я вас не позорил…

            Но он был единственным наследником и такая наглость легко вгоняла в ступор семью. И тогда начиналась, после отхождения от такой дерзости, атака на чувство вины:

-Мы стольким пожертвовали, столько вынесли…

-Я вас не просил, — пожимал плечами Рэмир.

            Пытались подкупить:

-Если ты станешь заниматься, можешь жениться на любой девушке, не взирая на ее происхождение и полезность.

-А если вы от меня отречетесь, я могу еще не то сделать, — справедливо замечал сынок, и добавлял, — а пока я еще ваш сын, замечу, что наш род – Неподкупный и меня оскорбляет ваша попытка к договору!