В семнадцать он перестал принимать эти слова за чистую монету и лишь безучастно провожал их до того места, где им предстояло разминуться, но за ними уже не бежал, не плакал и не пытался удержать. Мама и папа продолжали свой эфемерно-бесконечный путь, а Марк лишь смотрел им вслед и думал: «Господи, да когда же вы уже дойдете туда, куда вам так сильно было нужно, что вы пожертвовали всем, что было светлого в вашей жизни, променяв это на промозглость небытия и забвения?»
Проснулся он от того, что кто-то тормошил его за плечо.От внезапности такого пробуждения, он резко вскочил и отбросил руку потревожившего. Слегка продрав глаза и уставившись на темный силуэт в комнате, он потихоньку начал приходить к осознанию того, что он у себя дома, а не в общежитии и по старой памяти потянулся к включателю. Небольшой луч света, озаривший темную комнату слегка осветил лицо девушки и дал мозгу Марка окончательную команду заключить ее в объятия и повалить на свою кровать для выполнения миссии под кодовым названием «бесконечно-долгие обнимашки».
На улице стоял уже поздний вечер, но Лива только сейчас наведалась к нему. Они долго не виделись, прошел почти год с отъезда Марка, а на праздники Марк сам решил не возвращаться, так как ему следовало тщательнее готовиться к грядущим со скорость цунами, экзаменам. Но сейчас он дома и она пришла повидаться с ним после долгой разлуки, единственное, что ее бесило в его приезде, это его крепкие и долгие объятия. Она терпеть не могла тактильных людей, а он обожал свою маленькую сестричку и души в ней не чаял.