На работе Светлана и Олег теперь разговаривали редко. Общие рабочие фразы, стандартные, будничные движения, никаких намеков на разговор в машине. А вот что касается их то и дело встречающихся взглядов – Светлана в глазах Олега прочитала обреченность… Обреченность быть лохом и неудачником за свои же чувства. За свою же собственную любовь. Однако она (Светлана Рыбкина) не собиралась ни с кем встречаться из жалости, не по любви. Встречаться из жалости – это разве правильно? К тому же какая может быть запасная любовь? Да, именно запасная! Ведь у Светы дети и муж. Правда муж и спивается, намекая на то, что он вовсе не хотел ни на ком жениться.

Олег по-прежнему видел во взгляде Рыбкиной интерес к своей персоне. Только теперь это уже вроде был не тот интерес взрослого человека к сопляку/ ребенку/ младшему. Как это ни странно (у Олега даже мурашки от волнения по спине пробегали), но это был взгляд заинтересованной самочки, вокруг которой важно, словно петушок, ходит и прыгает, как это принято, самец.

Самочки!

Олегу Петрову было тоскливо и задорно одновременно. Света глянет на него и деловито отведет глаза. Деловито и строго. Но строгость была лишь ширмой.

  Светлана глядела в ночное окно. Ей казалось, что принадлежащей самой себе она может чувствовать себя лишь ночью. И даже не потому что весь день – это головная боль с бухгалтерией на работе, а вечер (зачастую) – это ссоры и скандалы с мужем. И не потому Света чувствовала себя сейчас хозяйкой самой себе, что детей она отправила на каникулы к родителям за город, а муж, дальнобойщик, уехал в рейс на два дня. Свету просто манило спокойствие, необъятное могущество ночи… «Что это значит? Какое могущество?» — спросит читатель. А писателю тоже не особо – то и вЕдома сия тайна. Просто Свету почему – то манила ночь с самого детства. Светлана даже сама себе этого не могла объяснить. Может быть, сказались психика, какие-то впечатления, переживания. А, возможно, свобода тем сильнее ассоциировалась у Рыбкиной Светланы с темным временем суток, чем больнее била жизнь со своими дневными правилами. 

Горит свеча,

И вместе с ней

Всё тает блеск надежды,

Непримиримо утро вновь

Уносит вдаль тепло.

И лишь звёзд россыпь заблестит на небосклоне —

Ты, одинокая, увидишь,

Что тебе вновь повезло.

  Олег ехал по городской дороге. От местонахождения «Строя» он удалился уже километра на три. В это время его мобилка запищала. Олег вытащил ее из кармана куртки, нажал кнопку и прочитал смску. «Да. Прямо сейчас. Жду». Олег едва не слетел в кювет. Сердце ускорило бег. Из динамиков лилась композиция «Холодно нам здесь больше уже не будет» в исполнении группы «Кукрыниксы». Олег достал чистый носовой платок и стер капли пота с лица. Душевный восторг Петрова не знал границ. Он убрал платок в карман, в котором нащупал пару презервативов. Убедился, что резинки на месте.

— Никого? – кивнул Олег на дом.

Света отрицательно покачала головой, взяла его за руку и повела. Возбуждение захлестнуло Олега со страшной силой. Какая у нее фигура! А животик (его очертания) – ну прямо как у Таньки. Ко всему прочему, Светлана была чуть выше Олега в росте, и он просто не удержался, чтобы не обнять ее за талию пока они поднимались на второй этаж. Она улыбнулась. Очутившись в квартире, в спальне, они тут же упали друг другу в объятия. Светлана была готова просто проглотить Олега.

«Люблю… люблю», — шептала она ему, целовала и обнимала. Олег стянул с нее кофту, затем бюстгалтер и сжал руками ее груди.

— Предохраняешься? – спросила она.

Он кивнул и показал резинку. Развернул ее и надел. Затем он спросил:

— У тебя случайно нет в доме ротвейлера… или пекинеса?

— Что?! – не поняла Светлана.

Олег просто впился вновь своими губами в ее губы. Он положил Свету на кровать.

При каждом толчке, пока Олег входил в Свету, Света исполнялась какой-то мистической ощутимой силой. Будто все могущество небес и земли напитывало Светлану постепенно, всё втекая и втекая в нее. После того, как Олег закончил, Света расслабилась и закрыла глаза.

Еще почитать:

Решение

«Иначе не могла…»

Хворь

Зелёный карандаш