— Ну что голубчик, — сказал Ипатий Корнилович,-придётся подать вам в отставку в чине капитана и заняться нашим дальним поместьем. Ольга Николаевна вышла из-за стола, подошла к нам. Сначала она смахнула слезу, потом обняла и поцелова дочь, а затем меня.

    Джени оторвалась от записи рассказа на планшете, взяла меня за руку и сказала:

-Oh mon Dieu, si romantique,-сказала она по французски,- C’est ce que je veux. Allons à la Russie à l’été. Je veux voir un bouleau très ancienne Russie et de la pluie. Vladimir-vous me montrer la petite église.

-Конечно моя девочка, я с удовольствием поеду летом с тобой в Россию, ты увидишь русские берёзы, побегаешь под летним дождём и мы зайдём в маленькую русскую церковь.

— И мы будем стоять перед алтарём взявшись за руки?

— Да, конечно, как сейчас ты держишь мою руку.

— А потом мы поедем к моим родителям?

— Если ты скажешь «ДА» перед алтарём.

— Oh mon Dieu, combien de temps à attendre pendant quatre mois.

— Дорогая, зачем долго ждать? Сказать «ДА» ты можешь и сейчас, а поедем через четыре месяца, когда закончишь колледж.

   Джени после этих слов поднялась и подошла к камину. На полке стояла резная деревянная шкатулка, которую она сама сделала. В ней хранились наши ценные вещи. Она достала коробочку отделанную сафьяном с золотистой ниткой. Открыла её и досталa кольцо.

— Это её кольцо?

— Её.

— Можно примерить?

— Разве ты его раньше не мерила?