Остановившись возле старого антикварного зеркала, одиноко висящего в маленькой прихожей, внимательно вглядываясь в собственное отражение, Елизар Афанасьевич сравнил себя с ним. – Я такой же, как и это зеркало. Старый и никому не нужный. Был когда-то, как и позолоченная рама, украшенная итальянской лепниной, и широкое стекло – удивляющее всех в свое время, но за ненадобностью прозябающее в этой квартире и ожидающее своего часа.

       Елизар Афанасьевич всхлипнул и поймал себя на мысли, что разговаривает сам с собой. – Вот, с ума схожу…

        И в сердцах, взяв со столика  железную кружку – бросил ее в зеркало, которое жалобно простонав разбилось на тысячу осколков.

       Тесную прихожую на мгновение озарило праздничным фейерверком. Лучи заходящего солнца отразились в каждом из осколков, устроив волшебное светопреставление. Елизар Афанасьевич на миг застыл от восхищения.  В его душе  ожило предвкушение большого праздника, затем он увидел свое отражение в рассыпанных на линолеуме кусочках, соединяющихся в прошлом в единое целое.

 — Сколько же меня?! – протянул он.- Вот я большой, вот маленький. Совсем крошечный!  Меня здесь десятки, сотни! И все это – я!

     Посмотрев на чудеса волшебного зеркала – отправился за совком и веником.

— Может я не одинок?! Одиночество не такое уж единообразное? Ведь даже если ты и один, то ты не один. Ты разный! Грустный. Веселый. Маленький. Большой. Разный! Мысли пребывающие в тебе, созидают того, кем ты являешься! Каким ты желаешь быть? Целым, как зеркало или – разбитым? Но полностью одиноким ты быть не можешь.