«Верно!» — ответил Гордон и удалился метра на 3 в толпу, в центр салона от меня.
Там он выудил глиняную трубку-дудку из кармана. Она больше походила на воронку или на ушную раковину из глины.
Из трубки вылез рак-отшельник. Его клешня удлинилась, минуя всех пассажиров и достигла моего носа.
Непосредственно на последнем, клешня и сомкнулась.
Мгновение спустя клешня отпустила мой нос, сложилась назад в раковину и окаменела. Вся конструкция стала вновь глиняной.

Затем ситуаций повторилась, только целью клешни стало веко моего отца.
Оказывается, мой папа стоял прямо близ меня. Вижу, что у папы на глазу застывает и прилипает кусок хитина.
Сняв этот нарост с папиного века, я понял — что это кусок цветной капусты.

Гордон вручил мне глиняную дудку в руки — и она превратилась в младенца.
У него уже были зубы.
-«Папа!»
-«Я не твой папа!»
Гордон молча наблюдал за нашим диалогом.
Младенец начинает кусать меня, но я понимаю, что ему просто надо что-то погрызть.
-«Папа, тебе надо сходить за табаков и лечь в лечебницу от нервов!»

Я поднимаю глаза на Гордона, который грустно вздыхает.
Осознаю, что это его сын. И он вынужден его использовать подобным образом.

Я просыпаюсь.
На борту теплохода Клавдия Еланская.
Я в Белом море. Но не ощущаю этого.
Кто-то яростно будит меня. Кто-то говорит что я храпел.
Лежу на спине и смотрю в потолок.
Изо всех сил я хватаюсь за обрывки сна, буквально подтягиваюсь на них руками — и встаю.
И иду в сторону ресторана.