Все мёртвым сном спали,
Да утра участники ждали.
Король же, сидел всё в саду,
Рассуждая о смерти, и что ждёт его в аду.
Он грешен, воевал и убивал,
Города чуждые сжигал.
Разумеется, он делал всё во благо своих,
И во благо своих убивал он чужих.

Тут рядом шут гулял,
Листвою жухлой шуршал.
«Сидите, величество ваше, высокий король?
Не спиться чего? Захворали коль?»
Говорил непринуждённо с высшим чином,
И с землями многими господином,
Шут озорной и даже наглый.
Правитель стоял, взгляд бросил усталый:
«Чего надобно, просить ли пришёл?»
Шут неспеша отвечал, взгляд свой отвёл:
«Мне не надобно, высочайший, ничего!
Наши земли богаты, и хватает всего!
Я лишь вопросом задаюсь,
Да вот, озвучить, извините, боюсь.»

Отвечал Король через время:
«Раз начал, юнец, не тащи тяжкое бремя.»

Оглянулся, снял колпак, да начал рассказ:
«У народа такой сказ,
Что раз нету жены,
Прости меня бог, прокляты вы,
И нету в вашем сердце любви!
Сложно жить с этим слухом,
Так утихомирь же голоса мои,
Не давайте упасть духом!»

Король дышал и думал минутка пару.
«Мне без разницы, какие люди сеют на меня отраву,
Я в любовь не верую, любовь не возвышаю.
Я искал во тьме ночной, тебе честно отвечаю,
Ту самую, верную.
Но понял я спустя года,
Не нужен мне никто и ни одна.
Я не люблю, вот такие вот дела,
И одному мне хорошо, сполна.»

Шут чуть рядом постоял,
Посмеялся, но не критиковал.
Владыка улыбнулся даже краем,
Наблюдая за собачьим рядом лаем.