Там русский дух… там Русью пахнет!
А. С. Пушкин
Как это часто бывает, ремонт, запланированный родителями, внезапно настиг Лëшу и всего за несколько дней сумел выселить его из привычного мира. И прямо сейчас этому выселению способствовала мама, тащившая мальчика за руку в сторону вокзала.
Небо сегодня казалось особенно серым, уже позади была обмелевшая река с громко и противно крякающими утками. Всего один поворот — и Лëша уже сидит на скамейке, дожидаясь автобуса.
Ничего не радовало его в это хмурое утро. Ещё бы! Целое лето в деревне вместо встреч с друзьями, компьютерных игр и фильмов. А ведь было столько планов!
И как бы мама не уверяла, что её детство в деревне прошло весело, Лëша вовсе не хотел ехать к бабушке Ире. Ранний подъём также не добавлял энтузиазма, но автобус уже подъехал к перрону, и путей для отступления не осталось.
Как только Лëша выехал за город, интернет стал пропадать. Мальчик расстроенно вздохнул и убрал телефон в карман.
За окном проплывали покосившиеся заброшенные дома, окружённые заборами из сгнивших и местами сломанных досок. Взгляду открывалось бесконечное чередование лесов и полей, вдоль дороги то и дело появлялись то сныть, то борщевик. Порой встречались и одинокие сухие или поваленные деревья. Мальчика сильно клонило в сон и он даже задремал в пути, но несколько раз просыпался от пробивающихся сквозь утреннюю серость неба первых лучей солнца. Когда Лëша приехал, солнце уже поднялось высоко и начинало припекать. Не успел он и двух шагов пройти, как бабушка заключила его в объятия.
–Алëшенька! Ой, как вырос! Ну, молодец,–сказала бабушка и тут же заволновалась,–А панама-то у тебя есть какая? Голову напечёт!
–В сумке где-то. Да нормально, не напечëт.
–Ну, смотри сам… Как там мама?
–Нормально,–сказал Лëша, по дороге проверяя как ловит связь.
–Ну и хорошо. Давно вы с Танечкой не приезжали к нам на праздник. Ты, наверное, и не помнишь уже, совсем маленький был, когда мы в последний раз ходили. А теперь уж опять поздно. Вчера последний день фестиваля был.
Интернет то появлялся, то вновь куда-то исчезал, поэтому Лëше вновь пришлось расстаться с надеждой проверить сообщения в соцсетях и положить телефон в карман джинсов. Деревня, по которой они шли, оказалась куда крупнее, чем осталась в памяти мальчика. Раньше он всегда приезжал к бабушке с родителями на машине и каждый раз ненадолго. К тому же эти поездки были не частыми, обычно бабушка наведывалась в гости в город, поэтому Лëша плохо ориентировался в соседних деревнях.
На пути встречались самые разные деревянные домики с ухоженными садами и огородами, аромат цветущей сирени распространялся на каждой улочке, поджидал на каждом углу.
Бабушка сначала долго пыталась разговорить Лëшу, задавала ему множество вопросов, но после пары десятков «нормально» и нескольких «пойдёт» стала рассказывать внуку о знакомых, чьи дома встречались им по дороге к дому. Их оказалось столько, что запомнить мальчику удалось лишь немногих: с детьми Ивановых, Кузнецовых и Васильевых в детстве дружила мама Лëши, Смирновы и Новиковы выступают в фольклорном ансамбле вместе с бабушкой, Мария Петровна отлично поёт, а Дарья Ивановна знает все старинные русские танцы и может научить любому хороводу за считанные минуты.
Вот уже вдали виднелся Святогорский монастырь, а прямо перед мальчиком возвышался Успенский собор. Его белые стены, казалось, тянулись к самому небу, а прямо над куполами что-то ослепительно блестело. Это золотые кресты отражали солнечный свет, как бы желая поделиться им со всеми, кто оказался в этих краях.
Между тем бабушка увлеклась и продолжала рассказывать теперь уже о прошедшем празднике, о подготовленной для внука комнате и обо всём том, о чём теперь бы уже ни Лëша, ни сама бабушка не вспомнили бы. Так они и дошли до таблички с надписью «Лешино».
«Только лешим да домовым тут и жить, в этом царстве сказок,»-подумал мальчик.
Бабушка Ирина жила на самом краю деревни. Несмотря на то, что деревянные ворота и наличники на окнах всегда напоминали Лëше иллюстрации к сказкам, во всех комнатах традиционные русские украшения сочетались с новой современной мебелью. Весь дом был обставлен очень просто, но везде чувствовалась заботливая бабушкина рука: в гостиной вышитое панно на стене, все подушки в белых наволочках, с вышитыми на них цветами, на кухне белая, расшитая узорами скатерть.
Комната Лëши была на втором этаже. Кровать, шкаф, несколько тумбочек, накрытых ажурными, вязанными тонкой хлопковой нитью, белыми салфетками, письменный стол и деревянный стул с резной спинкой уже ждали мальчика. Он с интересом взглянул на небольшую полку с книгами, висевшую над столом, но не нашёл там ни комиксов, ни журналов, ни захватывающих рассказов о приключениях путешественников или пиратов.
«Народные сказки, сказки зарубежных писателей… Собрание сочинений Александра Сергеевича Пушкина…»–мальчик пробежался глазами по корешкам книг и разочарованно вздохнул.
Вид из окна куда больше порадовал его — сразу за садом тянулось поле одуванчиков, плавно склоняясь к маленькой речушке, окружённой с обеих сторон деревьями и кустами.
Весь день мальчик раскладывал вещи и в перерывах проверял интернет, но все попытки вновь оказались безуспешны – сигнал по-прежнему был очень слабым и, то и дело, прерывался.
Вечером, когда бабушка уселась в кресло на веранде и принялась за вышивку, совсем грустный Лëша подошёл к ней и спросил, есть ли у неё другие книги, кроме тех, что оставлены в его комнате.
—Конечно. А чем же тебе те не угодили?
—Да мне скучно, а там один Пушкин опять… Как будто других писателей нет вообще!
Бабушка загадочно улыбнулась и положила вышивку на журнальный столик.
—А давай я тебе сказку расскажу?
—Опять Пушкина?
—Нет, другую. Садись рядышком,—бабушка указала на кресло по другую сторону стола.–Эту сказку мне рассказывала ещё моя бабушка. В деревне тогда каждый знал: на русалью неделю в лес нельзя одному ходить, русалки непременно украсть захотят и никто уже и помочь не сможет. Да только был у нас случай занятный… Раньше деревня наша куда больше была, и там, на отшибе избушка стояла.
—На курьих ножках?
—Нет. Обычная изба, такая же, как и все другие. А в ней девушка Маруся жила.
—Если на краю деревни, значит ведьма?
—Кто знает, может и ведьма. Её бабка-то все болезни у нас лечила, да только стара уже была, поэтому Маруся травы собирала для снадобий бабушкиных, частой гостьей в лесу-то была, каждый кусток знала.
—А почему её бабушка не смогла саму себя вылечить?
—От времени, увы, нет лекарства. А заболела тогда дочь кузнеца да слегла совсем. Уж никто и не надеялся, что вылечится она, и пришёл отец несчастный за дочь у травниц просить. А бабка и говорит: «Знаю я средство одно, только варить его из свежих трав надо. Извини, кузнец, но не пущу Марусю в лес. Русалки все из рек да озёр уж на сушу выбрались и по лесам, полям разгуливают».
—А почему Маруся не могла кузнеца с собой взять или подружек? Пошла бы не в одиночку в лес да и всё…
—Растения те собирать непросто было. Не каждому они покажутся, неведающий человек спугнуть их мог, а то и вовсе беду накликать. И вот ушёл кузнец безутешный восвояси. А Маруся пожалела дочку его да и обманула бабушку. «Лес меня не обидит,»—подумала она и убежала с лукошком на поиски нужных трав. И вот, идёт она, боязно ей, но что поделать — без трав вернуться никак нельзя. А лес действительно добр к ней был: только подумает Маруся о растении каком — так вот оно прямо под ногами дожидается. Быстро она все травы собрала да и повернула домой. Тут уж Марусе весело стало, страх совсем покинул её, стала она песни напевать. Да только песни её русалок-то и приманили. Видит Маруся — стоит за деревом девушка в белом платье, волосы распущены, до самой земли свисают, а на голове у той — венок из таких цветов красивых, каких Маруся и не видывала никогда. Девушка обернулась, внимательно посмотрела на травницу, сняла венок, положила на трухлявый пень и убежала вглубь леса. А девочка видать совсем забыла, чему бабушка её учила, как зачарованная подошла к венку и надела его. Да так захотелось поглядеть на себя в красе такой дивной, что подбежала Маруся к озеру и наклонилась к воде, чтобы отражение своё разглядеть.А из воды рука бледная вынырнула — это русалка схватить Марусю собралась да на дно к себе утащить, илом опутать, чтобы девочка в царстве водном осталась навеки и хороводы с русалками водила без конца. Но не успела наша травница и понять, что происходит, как услыхала свист и упала на спину. Только венок в руках у русалки остался. Тут уж Маруся схватила лукошко да побежала прочь из лесу. Бежит она, а впереди дедок стоит, улыбается да рукою путь указывает. Только пробежишь вперёд — а он вновь тут как тут. Смекнула тогда Маруся, что сам лесной хозяин перед ней.
—А кто это? Леший?
—Он самый. Маруся сначала побоялась, что Леший может и запутать, заводить по лесу, но решила поверить ему. И не ошиблась — так и вывел он её из леса прямо к избушке. Дочку кузнеца сумели вылечить. А Лесного хозяина Маруся не забыла — как только русалья неделя кончилась, оставила она в лесу лапти ему в подарок, да больше не нарушала лесных запретов.
После этого бабушка предложила Лëше чай и через несколько минут веранда наполнилась ароматом мяты и земляники. Уже перед сном Лëша подумал, что это был запах лета.
На следующий день, когда мальчик проснулся из кухни доносились приятный запах и тихое пение:
Березничек листоватый,
Березничек листоватый,
Люли, люли, листоватый,
Люли, люли, листоватый.
Ирина готовила завтрак, как умеют только бабушки — словно знала точное время, когда проснётся внук, и, благодаря этому, последний горячий блинчик переместился из сковороды в тарелку аккурат в тот момент, когда Лëша сел за стол. Бабушка принесла клубничное варенье и сметану, налила чай и только после этого сама села завтракать.
—А что это ты пела? — спросил Лëша бабушку.
—Наши это песенки, народные. Мы в фольклорном ансамбле с ними выступаем на всех праздниках. Жалко только, что мало их до наших дней дошло. Чаще всего поём то, что успели записать в своё время от Ольги Сергеевой.
Весь день Лëша вновь пытался поймать более быстрый интернет. К вечеру цель была достигнута и мальчику даже удалось поиграть онлайн, но ему это быстро наскучило и он пришел к бабушке на кухню.
—Чай будешь? — тут же спросила бабушка.
—Как вчера? Земляничный? — оживился Лëша.
—Какой захочешь, могу душицу заварить или малину. Вот они все у меня, подписаны, — и бабушка показала на полку в буфете, где лежало множество коробочек с наклеенными на них скотчем бумажками.
Лëша выбрал зверобой и душицу. Через несколько минут они с бабушкой снова оказались на веранде с душистым чаем.
–А расскажи ещё сказку, – попросил мальчик и бабушка принялась за рассказ.
Так пробежали их дни в деревне, вечерами Лëша слушал сказки и песни, днём гулял в полях, ездил на велосипеде по деревенским дорогам, купался в речке за домом. Как-то бабушка даже взяла его с собой собирать и засушивать травы для чая. В тот день она показалась ему настоящей волшебницей.
Но особенно Лëше запомнилась ночь Ивана Купалы.
–Пойдём колдуна жечь ночью? – ещё утром предложила бабушка.
–А как это?
–Сегодня праздничная ночь, но не только у нас. Ведьмы и колдуны тоже на Лысой горе гуляют. А мы банный веничек старый сожжём – они силу потеряют.
Вечером они пошли в соседнюю деревню к большому костру. Девушки плели венки и пускали их по реке, желая узнать свою судьбу. Потом все привязывали веники к длинным палкам и жгли колдунов, прыгали через костёр, загадывая заветные желания. Некоторые испытывали удачу – и уходили в лес искать цветок папоротника. До самого утра все веселились, купались в реке, водили хороводы, плясали и пели. А на заре стали собирать росу и умываться ей. Как сказала Лëше бабушка, для того, чтобы весь год здоровыми быть.
Но каникулы пролетели, дома закончился ремонт, и пора вернуться в город. Родители приехали за мальчиком с утра. Когда все вещи были собраны, бабушка вышла из дома вместе с дочерью, зятем и внуком, чтобы проводить их.
И вот, машина тронулась, Лëша посмотрел назад в окно на бабушку и увидел, как она рисует в воздухе крест, благославляя их в дорогу. И он решил, что обязательно снова приедет в гости к бабушке.
Комнату Лëши было не узнать, всё вокруг было совершенно новым и только одно было неизменно – картина на стене. На ней были изображены большой пузатый самовар, чашки с чаем, сушки и баранки. Мальчик посмотрел на неё и тут же вспомнил бабушку. С какой-то непонятной тоской он достал с полки томик стихотворений Пушкина, открыл наугад страницу и прочитал:
Наперсница волшебной старины,
Друг вымыслов игривых и печальных,
Тебя я знал во дни моей весны,
Во дни утех и снов первоначальных.
Я ждал тебя; в вечерней тишине
Являлась ты весёлою старушкой,
И надо мной сидела в шушуне,
В больших очках и с резвою гремушкой.
Ты, детскую качая колыбель,
Мой юный слух напевами пленила
И меж пелен оставила свирель,
Которую сама заворожила.
В этих строках была и вечерняя веранда, и волшебный бабушкин чай, и русалки, и лешие, и домовые из её сказок. В них Лëша увидел костёр с горящими «колдунами» и реку за домом, поля одуванчиков и солнце. В каждом слове слышалось бабушкино пение. Мальчик переворачивал страницу за страницей и всюду его встречало лето, которое, теперь он точно знал, пахло земляникой.
