Aere perennius
Глава 1. Мрак

   Девичьи крики были слышны на всех этажах. Её как будто резали, настолько отчаянно кричала девушка. Хотя… глупо об этом шутить, её же и так прирежут через пару дней.

   Август тихо хмыкает себе под нос, идёт дальше по тёмному коридору, останавливается перед мраморной лестницей и всматривается на зимний пейзаж за огромным окном: метель беснуется уже второй день, деревья танцуют, кутаясь в белоснежные шубы. Подумать о чём-то толком не получается, крики мешают сфокусировать мысли на чём-то одном.
    — Да ты издеваешься, девчонка, — шипит сквозь зубы парень и спускается на первый этаж, шаги эхом раздаются вслед.
    Август проходит до самого конца коридора и замирает у массивной дубовой двери. Пару секунд размышляет, затем отворяет дверь, мысленно ругая себя за любопытство.
    Эту комнату он прекрасно помнит с детства, ведь жил в ней семь лет перед отъездом в другой город учиться: тёмное помещение с узким старым потёртым диваном у решётчатого окна, небольшой столик справа у стены и двумя колченогими стульями, под ногами старинный облезлый ковёр, а справа сокровище комнатёнки – огромный книжный шкаф. Книги, что находятся в этом шкафу, повидали многое: кое-где корешки запятнаны кровью, а где-то и вовсе их нет, какие-то давно развалились, другие же читаны единицами.
    На диване лежит девчонка в одной сорочке, руки её держит длинноволосый Пьетро, а у ног копошится неформал Алан. Она пытается отбиться ногами, но мужчины сильнее: каштановые волосы разметались по стёртой коже, а зелёные глаза смотрят с мольбой и расширены от удивления, по щекам скатываются огромные прозрачные слёзы, тонкие губы искусаны в кровь.

   Сестра Евангелина из монастыря святой девы. В голове парня сразу же всплывает её образ, только в облачениях, в которых она служит Богу. Этот чёртов монастырь Август и посещал только из-за неё: повидать, помочь с чем-нибудь по хозяйству (всё же, одни женщины в храме, мужская помощь будет не лишней) и запомнить добрую улыбку на тонких устах.
    В голове невольно всплывают ругательства, а в сердце творится полный хаос: хочется врезать обоим и утащить отсюда девчонку, но внешне выдавать своё волнение нельзя. Хорошо, что зачинщик этих всех ужасов отсутствует на месте. От этого будет дышаться легче, да и действовать можно без дрожи в теле.
    — Идиоты, руки от неё уберите, в конце концов, настоятель не давал вам указаний на счёт неё, только похищение, — парень проходит в комнату и отталкивает сначала одного парня, который пытается раздвинуть девичьи ноги, затем злобно зыркает своим карим глазом на другого. Оба смываются моментально.

В этой дурной секте приёмного сына настоятеля боялись все, иногда даже сам настоятель. Единственное, что было для всех необъяснимо: прочему Август не желает стать следующим предводителем их движения и не поддерживает их веру. М-да, загадка для остальных, но явное разочарование для Августа.
    — Придурки, чёрт возьми,- мускулистые руки дотрагиваются до щеки девушки, та в ответ вжимается всем телом в диван и зажмуривает глаза.
    — Сестра Евангелина, посмотрите на меня,- мозолистые пальцы касаются подбородка и заправляют локон тёмных волос за ушко.
    — Господи, что ты тут делаешь, Август!? Это ты меня сюда принёс? Господи, ты же столько раз помогал монастырю, ты же… ты же был таким хорошим,- девушка рыдает и закрывает лицо руками, на кистях видны ссадины от верёвок, а затем резко ударяет парня в поддых и пытается оттолкнуть двухметровую тушу.
    — Женщина, прекращай беспредел,- Август морщится и аккуратно берёт узкие кисти девушки, чтобы она не ударилась и его ненароком не задела, — разберёмся сейчас со всем, успокойся!
    — Что ты хочешь мне сказать!? Сначала меня похищают среди белого дня, затем пытаются изнасиловать, ты ещё тут с этими безбожниками заодно! – девушка явно не собирается успокаиваться и пытается освободиться от хватки.
    — Ты здесь для проведения обряда посвящения, иными словами – тушка для принесения в жертву, успокойся и заткнись, пожалуйста, — рычит собеседник и прижимает руки к дивану, а сам переводит дух, осматривает девушку.
    Видимых повреждений нет, только синяк на скуле и засос на шее.
    — Прибить их мало, — шипит молодой человек.
    — Что ты сказал? Обряд? Жертвоприношение?
    — Ага, представляешь? Это секта, девочка, пойми своё ущербное положение и заткнись уже,- фыркает тот и отпускает узкие кисти.
    — И ты тоже с ними заодно? Тогда зачем приходил к нам и помогал? Боже, что за зверь ты такой!?
  — Я – приёмный сын настоятеля, Евангелина, а не зверь, — Август снимает с себя пиджак, накрывает им знакомую и садится на пол, откидывается на диван спиной и начинает судорожно думать обо всём случившимся, — каждые двадцать лет эта грёбаная секта похищает и силой удерживает одну девушку из монастыря, чтобы в полнолуние принести её в жертву Богу. Берут чистых и невинных служительниц из монастырей, что находятся поблизости, насилуют их, убивают. Скажи спасибо, что я вообще пришёл на твои крики, девчонка. Каждый такой раз заканчивается по-разному: кого-то сжигают, кого-то топят, кого-то и вовсе лишают жизни повешением. В общем, как повезёт, всё зависит от священных писаний. В этом году вариация пала на закалывание священным ножом, а 20 лет назад девочку просто-напросто сожгли, как ведьму. Вот и всё, теперь ты в курсе всего, — парень пожимает плечами и смотрит на собеседницу.
    — Что за Бог то это такой? – тихо спрашивает та и обнимает себя за ноги, волосы занавешивают лицо.
    — Иисус,- хмыкает тот и запрокидывает голову назад.

— Издеваешься? – девчонка вжимается в спинку дивана и смотрит на знакомого затравленным взглядом.

— Никак нет, мисс, я говорю только правду. Хочешь выбраться отсюда? – голубой глаз смотрит исподлобья, карий же не видно из-за отросших волос.

— Хочу, — кивает та и придвигается ближе к собеседнику.

— За всё своя плата, Евангелина, я не работаю за даром, — хмыкает тот и поддаётся вперёд, между лицами остаётся всего каких-то жалких несколько сантиметров.

— Что ты хочешь? – каштановые волосы обрамляют лицо и кое-какие пряди касаются  лица парня.

— Тебя. Отречёшься от своей идеи богослужения, станешь моей. Насиловать или принуждать к чему-то не собираюсь, мне всего лишь нужна ты рядом. Не более,- он заправляет длинную прядь за ушко и касается губами девичьей шеи.

     Девушка не реагирует на действия Августа, лишь вздрагивает и смотрит на дверь, что находится за спиной парня.

— Предлагаешь сменить одну камеру на другую? – голос дрожит и хочется плакать, но она сдерживается.

— У меня будет лучше, не назову это тюрьмой, у тебя будет свобода действий и жизнь. Что ж, твоё дело соглашаться или нет, я предложил, — пожимает плечами тот и встаёт на ноги.