Гармония. Никогда 17 глава. Сон

Дым застилал всё поле, из-за него было сложно разглядеть волков, нападающих на деревни уже давно. Языки пламени поднялись вверх, унося за собой очередное дерево. Максимильяна держала на руках маленькую Эмилию и смотрела на этот огонь. Там, у самого леса, стояли Рид и Уилл. Это продолжалось день за днём уже несколько лет…

— Мы не справимся. Деревня ещё не отошла от прошлого набега месяц назад…

Уилл покрутил в руке подвеску в виде солнца. Её прощальный подарок.

— Есть одна мысль. Но это бред…

— Какая?

— Ты же понял. Я знаю лишь одного человека, способного прекратить всё это.

— Только она… Значит, найдем её.

— Может, она мертва?

— Не думаю.

— Тогда идём. Здесь и без нас плохо.

— Идея, конечно, действительно ужасная.

Босые ноги касались травы, но она не было холодной. Во сне не было ни боли, ни холода, хотя он и был цветным, почти настоящим. Сон был спокойным, пока в него не вторглось нечто чужое. Перед Эмз, одетую во сне лишь в тоненькие платье, почти прозрачное, через которое было видно её красивое тело, появилась ещё одна фигура. Мужчина. У него были недлинные короткие волосы, чуть волнистые. Сам он был высоким, стоял, сцепив руки. Глаза у него были темные, а на лице был виден шрам. Эмз узнала его, несмотря на то, что на фотографиях он выглядел по-другому. Константин.

— Что ты делаешь в моём сне? Это видение?

— Видение во сне.

Он подошёл ближе. Его молодое лицо было ей знакомо, Константин был похож на Луизу. Он был красив, несмотря на ненависть, Эмз не могла не признать этого.

— Когда же мы встретимся, Госпожа Хаоса?

Константин хотел прикоснуться к ней, но Эмз поймала его руку и вывернула. Крепкая хватка не позволила Константину выдернуть руку.

— Я ненавижу тебя.

— От ненависти до любви… — Он попытался прикоснуться к ней другой рукой, но она поймала и её, — один шаг. Ты ведь думаешь обо мне.

— Зачем ты это делаешь?

Константин в ответ только улыбнулся.

— Уходи из моего сна.

— Твой же сон, — усмехнулся он

Эмз взмахнула рукой, изменяя пространство. Перед тем, как растворится в нём, Константин успел сказать:

— Игра началась.

Сон же медленно растворился а реальности…

Эмз проснулась с тихим стоном. Она лежала в кровати, а не на земле. Здесь не пахло огнём и кровью, не было дыма… была лишь тишина. В отличии от сна, была и боль. Болел шрам на груди в виде знака Хаоса, да и сама душа была истощена после этих дней. Эмз плохо помнила, как оказалась здесь. Кажется, на неё прыгнул волк, а дальше она не помнила. Эмз несколько дней провела там, у леса, среди крови и дыма, волков, хаоса и смерти. Открывать глаза не хотелось, да и сил на это не было. Эмз едва ли различала сон и реальность, находясь на грани сознания. Она прислушалась к голосам, как будто из другой комнаты. Один точно принадлежал Рамоне, а другой… Не может быть… Рэй ведь уехал, но этот голос явно был его, Эмз узнала бы его из тысячи.

— Госпожа проснулась?

— Нет ещё, господин, — негромко отвечала ему Рамона.

Что же Рэй здесь делает, может, это сон?.. Наверно, так и есть. Он ведь уехал, его не могла здесь быть, не могло.

Он зашёл в комнату, а вслед за ним и Рамона. На ней было розовое платье с цветочками, с длинным рукавом, и ярко-голубая кофточка, волосы же её были плохо расчесаны. Она ушла в другую комнату, а Рэй положил блокнотик, с которым ходил всё это время по всей деревне. Он проверял всех, кого мог, и записывал. Такую обязанность ему дала Зоя, хорошо справляющаяся с ролью Госпожи.

Неуверенно Рэй подошёл ближе. Эмз спала, накрытая одеялом, но одна её рука лежала поверх него. Решив, что прикасаться ко лбу будет слишком откровенным, он прикоснулся к её ладони. Рэй привык к тому, что её руки всегда холодные. Это были руки не той женщины, что лишь ходила на приемы и балы, то были руки Госпожи, построившей всё своё состояние самостоятельно. Она не казалась ему слабой сейчас, нет. Она была прекрасна, сильная и удивительная госпожа. И пусть её губы были высохшими, а сама она была болезненно бледна, раньше пышные волнистые волосы спутались, прилипали к лицу, но Эмз была прекрасна даже сейчас.

Рука её была не то что тёплая, она горела. Решив, что она простит ему это, он прикоснулся к её лбу, убрал прилипшие мокрые пряди с лица. Она была горячей, даже для обычного человека, а ведь всегда её кожа была холодной, и лишь губы были едва тёплыми. Её ресницы дрогнули, но глаза Эмз не открыла, и Рэй тут же убрал руку. Стоит ли записывать её? Зоя ничего не говорила об исключениях, и Рэй быстро записал в блокнотик и кратко описал её состояние, убрал блокнот и карандаш и хотел идти, но посмотрел на Эмз. Она сказала, что полюбила… Но разве она — не просто Око, а сама Госпожа Хаоса, могла полюбить его, мог ли он заслужить эту любовь? Нет, он не мог поверить. Не мог и представить, что Госпожа могла полюбить того, кто ничего не знает о любви. И всё же её шёпот заставлял верить:

— Если это сон, я не желаю просыпаться…

Её голос был совсем тихим, слабым, но оттого ещё более значимыми были эти слова. Рэй взял её за руку, и она несильно сжала его руку в ответ.

— Эмз…

— Милый Рэй… Ты — лишь видение. А жаль.

— Я правда здесь, Эмз.

Она с трудом открыла глаза и посмотрела на него. Действительно, это был Рэй. Настоящий, стоит здесь, рядом с ней, и его ладонь она держит в своей.

— Тогда тебе придется рассказать мне всё.

Она закрыла глаза, а Рэй сел на стул рядом с кроватью. Посмотрев на неё, он взял со столика стакан с водой и поднёс к её губам, подняв другой рукой её голову, и лишь после этого стал рассказывать, тихо и спокойно:

— Волки и демоны отступили, а пожар потушен, так что всё хорошо, но город… Увидите сами. В тот день поезд так и не приехал, Зоя пошла сказала мне о том, что что-то случилось на железной дороге. А меня она привела сюда помогать, и вот я хожу и проверяю состояние всех, кто выжил. Господин Амос с артистами обошли лес, сказали, что пока что всё хорошо и безопасно…

Рэй рассказывал что-то ещё, но Эмз уже не слышала. Его спокойный голос, сумерки, тишина, но не мёртвая, а естественная тишина. Так спокойно стало на душе… Эмз знала, что он делает, вероятно, неосознанно. Она и сама как-то давно случайно повлияла на души тысячи людей, не думая, что такое возможно. Эмз невольно изменила их чувства. После того случая она так и не смогла воздействовать на души в таком количестве. Одна, две — да, но на тысячи она не могла. Рэй сейчас делал тоже самое. Он успокоил её душу, тот хаос, что был как море в шторм, стал гладким озером, а шрам на груди перестал так болеть. Стало спокойно, и сон накрыл её теплым одеялом, где не было ничего, кроме мягкой тьмы.

Медленно и тихо прошло три дня. Город сгорел. Людей осталось совсем мало, а лес… Лес внушал страх. Чёрные, обгоревшие деревья и пепел, следы от крови на деревьях, растаявший снег и выжженная трава — так теперь он выглядел. Единственное место, что осталось таким же, как раньше — это деревня Наито.

Все жители собрались в круг на закате. Клятва кровью — красивый ритуал, но опасный. Не все были готовы согласиться, и многим пришлось уехать, а те, кто был готов, стояли сейчас здесь. И вот показалась она — Госпожа Наито. Её уважали, но ещё больше боялись, особенно теперь, зная о её сущности. Эмз вышла в центр и взяла ритуальный нож, красивый, блестящий в свете закатного солнца. Люди вышли вперёд и встали на колени перед ней. Это были те, кто готов принести клятву. Каждый из стоящих сейчас здесь был готов отдать ей свою душу, их жизни в её рука, все, кроме Рамоны и Рэя. Такую связь нельзя было нарушить, и даже от одной лишь мысли об этом можно умереть. Эмз могла знать каждую мысль, каждое чувство, могла подчинить себе, мога убить. Мало кто мог подарить себе хотя бы так неполно, как она, хоть одну душу, не говоря о целой деревни. Эта власть была бременем, что несла её душа, но такова плата за верность.

Эмз по очереди подходила к каждому, и они протягивали ей ладони. Она резала их по линии жизни, а затем подносила к губам. Если бы не кровь, ритуал и правда был бы красивым. Людей было не так много. Когда Эмз закончила, порезав последнюю протянутую ладонь, люди встали, и раздались тихие аплодисменты. Деревня приветствовала новых жителей…

Сразу после этого короткого ритуала все разошлись, и лишь Рэй остался здесь, в этом поле. И Эмз. Они не виделись с того дня, Рэй больше не заходил к ней, по крайней мере, когда она была в сознании. Да и после разговора они ни разу нормально не поговорили, а сейчас стояли и молчали, смотрели на закат. Долго, пока солнце совсем не скрылось за горизонтом. В горах было холодно, но красиво, а внизу был лес, выжженный, мертвый лес.

— Как вы себя чувствуете?

— Нормально… Спасибо.

Дальше разговор не шёл. Эмз ждала, когда же Рэй спросит, а он молчал, не знал, что стоит спросить, думал совсем о другом. О ней… И тогда Эмз предложила:

— Пройдёмся?

Она взяла его под руку, и они не торопясь пошли выше в горы.

— Почему вы не стали брать клятву с меня?

— Потому что вы — Око Порядка.

Рэй не мог не заметить, что она в тот раз обращалась к нему на «ты», а сейчас снова говорила так… официально. Если раньше это было уважением, то сейчас, когда они говорили о любви… Нет, он не мог об этом думать, но и не думать не мог.

Чем выше они поднимались, тем дома становились меньше, но казались счастливее. Людей тоже было меньше здесь, но от этого деревня не казалась пустой. Она была спокойной наверху, здесь играли дети на поляне и стояли теплицы, арка внизу шли постоянные тренировки, а детей воспитывали как воинов с детства. Рэй заметил это:

— Здесь словно спокойнее.

— Так и есть. Внизу остаются все проблемы, а здесь…

— Хорошо в этом месте.

— И безопасно. Безопаснее всего… Рэй, вы ведь так и не уехали. А как же ваше наследство?

— Наследство, оно подождёт, да и разве мог уехать после?..

— Многие так и сделали бы.

Эмз свернула с дороги, ведя Рэя за собой куда-то в лес. Шли по лесу недолго, вышли к поляне. Это место было… Другим. Важным, значимым.

— Здесь я уничтожила проклятье, наложив взамен своё.

— Спасибо, что привели меня сюда. Правда, это… Это ценно.

Это кивнула и прикоснулась рукой к стволу сосны. Солнце уже скрылось, стало темно. Темно… Ей подходило это — стоять сейчас здесь, в темноте, в горах, где спокойно, думать о чём-то далёком… Всё же она была для Рэя загадкой.

— Эмз, могу ли я спросить? У всех есть цель…

— Какая цель у меня? Я долго задавала себе этот вопрос… — Эмз подошла к другому дереву, затем к следующему, оставляя на снегу следы. Была в этом своя красота. — Сейчас моя цель понятна — уничтожить Константина.

Рэй хотел что-то сказать, но Эмз остановила его:

— Нет, не говорите ничего сейчас. Не надо… Может быть, завтра. Но не сейчас.

Он подошёл к ней и взял за руку. Они пошли дальше, вышли снова к домам и сели на скамейку. Отсюда было видно сгоревший лес и серое небо. Эмз положила голову на его плечо. Это было так просто, казалось, могло ничего не значить. Для них же это значило многое. Рэй аккуратно обнял её одной рукой за плечо, и она закрыла глаза. Это казалось сном, прекрасным сном. Ни с кем она не позволяла себе быть слабой, но с ним… С ним она хотела быть собой, быть не Госпожой, не Оком Хаоса и не Преступницей Лисой. Она хотела быть просто Эмилией-Земфирой, не хотела скрывать ту боль, с которой жила. Тьма медленно поглощала её душу, хоть и такую необычную, но человеческую, жаждущую света и жизни, того, чего не было у неё. И она умирала. Умирала в своём безграничном хаосе, тонула в нем. Хаос предупреждала, что так будет, и Эмз тогда казалось, что это необходимая жертва для обретения силы. Сейчас же… О чём-то она жалела, но знала, что не изменила бы ничего, будь у неё возможность. Она будет жить с этой болью, с шепотом умерших, с хаосом и тьмой, будет умирать, но ничего не изменит, иначе не была бы она Госпожой Хаоса. И она умирала…