Преобладающее большинство, не втянутое в разговоры об итоговых экзаменах и выборе университетов, вскоре заскучало. Анита начала шататься по классу, залезая в шкафчики с разного рода хозяйственной утварью, где веник пребывал в компании совка. Она нашла чей-то потерянный учебник по истории, который начала читать только от скуки. Младший брат посматривал на нее лишь искоса, надеясь, что она ни с кем не влезет в драку. Моральные ценности у нее были высокие — семья, честь, справедливость, но весомым поводом мог служить и брошенный косой взгляд.

Парочка ребят из седьмой и первой школы отодвинули стол от стены, затеяв игру в “Монетку”. Парни ударом пальцев раскручивали пятак на ребре, как бильярдный шар. По очереди они ударяли его, чтобы тот продолжал метаться по столешнице. Игроки, которым недоставало ловкости, быстро начали получать увечья. Проигравший — сбивший монету, должен был ударить по ней кулаком. Кто-то решил предложить удар костяшками пальцев, чтобы сильнее навредить сопернику, но в развлечение влез босс седьмой, отвергнув самый жестокий вариант наказания.

— Если вернемся к разбитыми кулаками, у казначея будет повод вылить на нас таз издевок.

— Не парься, грузин всех считает идиотами. Тебе и Нобелевская премия не поможет подняться в его глазах.

— Как он там? — Невзначай поинтересовался Цеев, отвлекаясь от обсуждения экзамена по английскому.

— Жив, здоров, имеет со всех деньги… кстати, он у нас тоже олимпиадник, — босс рассмеялся авансом, — по русскому. — Кира расплылся в насмешливой улыбке.

— По “русскому медвежонку”? — Цеев не мог не возвратить стёб.

— Да он его купил, сто пудово, — встрял босс первой школы, решив поддержать разговор.

— Э-э-э, — резко бросил парень из седьмой, — за базаром следи. Он наш казначей!

— Кириллу, значит, можно, а…

— Это армян — друг, а ты кто? На наших гнать у тебя права нет! — Голос босса седьмой изменил на традиционно быдловатый, будто он только что вылез из посаженной черной приоры.

— Я русский, — сквозь зубы процедил Кира.

Цыкнув, босс первой школы делано махнул рукой, забивая на спор. В ту же самую минуту на пороге появился Черковский, потягивая детский яблочный сок из пакетика. Он окинул взглядом присутствующих, былая напускная вежливость в лице исчезла, бесплатная подписка на интеллигентность истекла.

— Чего сидим, кого ждем? Шевелите ластами в сторону крыши. — Он развернулся к выходу, и в последний момент бросил предупреждение. — Там ограждение снесли после ремонта. Кто упадет, тот идиот и это не наши проблемы. 

Волков поежился, система безопасности его не впечатлила. И быть тем, кого случайно толкнут в азартном замесе, совершенно не хотелось. Он встал первым, послушно двинувшись следом, чтобы занять место ближе к первому ряду и дальше от злополучных бортиков.

Следом увязались Старцевы, которым все так же не было чем заняться. На крыше Иннокентий протолкнулся через толпу, та постаралась чуть разойтись, пропуская первых лиц жестокого мероприятия. Артем невольно нахмурил брови, наблюдая двух парней, ростом не выше метра восьмидесяти. Рельеф бицухи как таковой отсутствовал, и красивого махача он увидеть не планировал, дворовая драка — сопли и кровь. Почему-то Волков решил представить, что это такой способ выбора капитана одиннадцатого отряда в Готэй 13.