Сталкерские байки.
Путешествия Сталкеров

ГЛАВА 1 ТВАРЬ В АНГАРЕ

Забираемся, значит, в тот ангар. Вокруг пылища, паутины — вообще под крышу; детекторы полную чушь порют: мол, не то что никого вокруг, а и нас в природе нету. Пошли позиции по периметру занимать: Санёк впереди, мы прикрываем… И тут — БЗДЫНЬ! Балки здоровенные такие железные, ржавые под потолком, так одна срывается — и вниз! Как Санёк увернулся, сам не знает, а эта хрень воткнулась прямо в точности, где он стоял. Ну он, как упал и откатился, не встал на ноги вообще, а так лёжа да-вай шмалять! Остальные тоже напугались, идиоты, и себе пошли садить в белый свет. Тут Санёк начал орать что-то про тварь в углу. Я смотрю — никакой твари не вижу… В общем, поехали, не операция, а конкретный такой бардак… бордельеро… Пошли мы по этим развалинам ходить; ходили минут пять — осторожненько так, чтоб под балками этими больше не очутиться. И бред, ну бред полный: то одному, то другому чего-то привидится, они давай очередями в полрожка полосовать по пустому месту. А двоим вообще не повезло: один шёл по ровному полу, и вдруг в яму упал, второго сорвавшейся дверью поперёк спины перетянуло. Ну, тут мы вообще завелись — ясно ж ведь, что тварь какая-то развлекается! Врубили пси-защиту, во все углы по газовой гранате — ну и ждём, кто появится, а пальцы на спуске. Ждём-ждём… А тварь, как потом оказалось, летучая была, что ли… Пока мы внизу всем скопом дурака валяли, она себе тихонько сидела под потолком и веселилась, сука… Дошло только до нас поздно, да и то случайно почти. Гадина эта расшатала ещё пару балок — полкрыши и навернулось, прямо на нас и навернулось, четверых ребят в лепёшку на месте… Вот тут мы её и достали! Как Санёк услышал шебуршание наверху, так на автомате и дал очередь — полезнейший, блин, рефлекс! Ну тут и визгу! Мы тоже, ясно, подскочили, дали из всех стволов… Тварь сыпанула сверху с такими воплями, что прям уши закладывало. Ну, тут уж мы душу отвели: кто прикладом бил, кто просто ногами прохаживался, Санёк, так тот нож достал, чтоб ей побольнее потроха вывалить… Командир, понятно, всех с трудом, но пооттаскивал, а то бы вообще падлу эту ложками с пола соскребать пришлось…

ГЛАВА 2 ПУТЬ К РАЮ

Понты бить и с баблом быть — это две большие разницы… Чё думали, тут бабло за так даётся? Ни хера! За так только вас только уродина какая-нибудь схавает или сталкер завалит… Думать надо. Там думать надо, а тут ещё лучше. Совсем быки тут долго не протягивают. Не канает оно, без чердака если… Короче, дело такое было. Втроём мы с Синяком и Цепой покойными через хоздвор шли — дорогу, короче, срезали. Смотрим — олень какой-то чешет. Ну, мы сныкались. А он мимо нас проходит — не замечает. Мелкий такой, а мешок тянет — будь здоров. И автомат хитро висит — чуть что, маслинами нас нашпигует. Ну, Синяк мне — типа, давай пощупаем мозгляка, чё у него там? А я ему: «Тихо, дятел! Лучше смотри, куда он свой хабар тянет». Ну чё… Тут олень как провалился куда-то — мы даже не поняли. Ну, ждём. Он минут через двадцать вылез. Пока стоял-отряхивался, к нему Цепа сзади втихую подъехал и полтыквы из шпалера снёс. Начали они с Синяком тело потрошить: броник на нём был классный, да и лопатник должен быть… Я отлить отошёл — моё пацаны мне всегда отдадут, я по жизни в доле. Тут как херанёт!.. Короче, терпила тот не прост был: он чё-то хитрое наворотил, чтоб рвануло, если с него броник кто-то снимать будет. Я свалил оттудова по-быстрому — мало кто щас на выстрел и взрыв заявится… Пришёл через месяц. От Цепы с Синяком и оленя — хоть бы косточка. Вообще по нулям. Короче, прикинул я, где он в развалины нырял, и сам туда полез… Ну, прошёл три комнаты — голяк! Тут смотрю, в углу куча кроватей навалена. На кой хер там столько лежаков? Короче, взялся разгребать. Разгрёб. Смотрю — мать моя женщина, люк! Поднимаю, значит, крышку, свечу фонариком. Ёпэрэсэтэ! Я в раю!.. Ну, чё там было — моё дело… Внакладе не остался. А уши б развесил — давно бы жмуриком стал или до сих пор босой бегал, бакланил… как некоторые…

ГЛАВА 3 ТЕМНАЯ ДОЛИНА

Про схватку в Темной Долине

Мы с напарником к этому НИИ давно присматривались. Уж больно место пустынное. Ни зверья в округе, ни мутантов. Только кто бы туда ни пошёл, либо перепуганные вусмерть, с катушек съехавшие возвращались, либо вообще их больше не видали. Решили сами потихоньку разведать. Выехали затемно, а как добрались до места, уже светать начало. Оставили машину в распадочке, пошли лесом к опушке. Там остановились, напарник остался внизу, а я полез на дерево с оптикой — оглядеться, что в окрестностях творится. Вижу — корпуса, и не так чтобы совсем уж заброшенные, стёкла целые почти все, во дворах травы немного, не то что в других местах — по пояс… По всему выходило, что живут тут, однако тишина полнейшая и движения никакого. Тут вдруг чуть справа ударили очереди — кто-то из автомата бил короткими. Я оптикой туда. Вижу, на крыше одного из корпусов незнакомый мужик как крыса затравленная мечется и стреляет без разбору во все стороны. В кого — смотрю и понять не могу: он там один был. И вот тут… началось… Я всё видел как на ладони. Автомат у него из рук сам собой улетел… Будто крылья у железки выросли!.. Мужик рот раскрыл, видно, заорал чего-то, достал нож и выставил его перед собой. И тут — ёлки-моталки! — гляжу, а перед ним сам собой висит ещё один. Вот так в воздухе жалом к нему и висит, и не держит его никто. Что дальше было — это не ночь рассказывать… Минут пять того мужика резали. Понемногу так, суки, мать их за ногу — там порез, тут укол… Бедолага скоро уже весь в крови был… Потом, как он уж в ногах заплетаться стал, его нож тоже выбило; тут мужика как поднимет в воздух, как завернёт пару раз… Я такого в жизни не видел — натурально, как тряпку вертело… Я в три секунды мокрый стал… Потом… Нет, всё, не буду… В общем, как я отдышался, ещё минут пять шарил прицелом по окрестностям. Руки дрожали, оптика от пота мокрая стала… Ну хоть бы одна тварь! И в обычном диапазоне и в инфакрасном — ни-че-го. Как я слез, напарник на меня поглядел, да и спрашивать раздумал. А как вернулись на базу, я неделю до бровей надирался, не просыхал… Потом, как отошёл чуток, порасспрашивал наших — может, кто про такое чего слышал? Только народ на меня посматривать начал косо — часом, не двинулся ли? Вот такие дела…

ГЛАВА 4 ПРО ЗОНУ

ПРО ВЫБРОС

Рассказывают, что не только на Болота тропки стали прокладывать: Выброс и в других местах много чего поменял. Там где раньше Сталкеры обитали свободно, теперь лабиринты из аномалий, и наоборот — куда Сталкеры боялись сунуться, там теперь за хабаром без страха можно ходить.

И неспокойные вести после Выброса. Несколько дней после него затишье было, а теперь уже видно что за ним буря идёт. Монстры становятся всё злее, группировки сейчас войну начали, причём по-серьёзному…

ПРО «ПЕРВЫЙ ВЫБРОС»

Первый то Выброс давно был, ещё когда только Зона появилась. Тогда вояки всем скопом сунулись вглубь Зоны — говорят, хотели «чёрный чемоданчик» — ну, тактический ядерный заряд — туда доставить и подорвать всё к чертовой матери. Но как только техника и солдаты в Зону углубились, шарахнуло так, что аж танки в воздух подбросило. Столько народу полегло! Даже жаль тех несмышлёнышей: кто после такого живой остался, тех просто бросили, прямо в центре и бросили. Они ещё долго по рации помощь запрашивали… А генералы во второй раз зассали соваться. Ну а те звали-звали пару дней, да так и сгинули: Представить только, каково это — среди аномалий и без защиты?

ПРО СВАЛКУ

На Свалке, Сталкеры нашли схроны старой техники: оборудование и прочее добро, которое ещё во времена аварии восемьдесят шестого года закапывали. Раньше считалось, что всё радиацией заражено, а сейчас этому добру в Зоне цены нет, вот и поехало… И, главное, тут же Бандюки активизировались: контроль над Свалкой установили и базу себе там сделали. Полный беспредел устроили: грабежи, убийство диггеров… А тех, кто им противится, засунули в концлагерь и заставляют копать в самых радиоактивных и «грязных» местах. Сталкеры от облучения и аномалий дохнут на раскопках, а Бандюки потом хабар и детали всякие втридорога торговцам в Зоне загоняют. Так что нужно быть осторожнее на Свалке…

ПРО ЛИМАНСК

После Выброса что не возьми — всё новость. Почти совсем не осталось привычных и безопасных троп, вот и приходится заново выяснять, куда и как можно добраться. Зато открылся доступ к новым территориям… кто знает, какие там можно найти тайны? Говорят, в глубине Зоны открылся доступ к какому-то городку, о котором много лет ничего слышно не было. Лиманском называется. Народ считает, что и не было его вовсе. Только это они врут: город есть. Там закрытый институт был, большой такой, а вокруг него домов понастроили для учёных и обслуги. Название ещё такое у НИИ этого… «Радиоволна»… Антенну там такую здоровую отгрохали, с пятиэтажку целую размером. В общем, интеллигенция. А как Чернобыль шандарахнул, оттуда даже эвакуации не было. Вот такой городок…

ПРО ЛАБОРАТОРИИ

Глубоко в Зоне есть секретные лаборатории и они до сих пор работают. Странно, как там люди смогли выжить после всего, без припасов и энергии. И люди ли там вообще сидят? А вдруг там пришельцы, носители холодного безжалостного разума?! Вот однажды на Янтаре, один чел поймал по рации переговоры о какой-то лаборатории. И такими странными были эти переговоры, что он почти сразу рацию выключил. Потому что страшно стало. Другой чел, около Радара повстречал как-то полупрозрачную фигуру в защитном костюме, покруче Сталкерского. И этот прозрачный сказал ему: «Уходи. Мы работаем. Ты мешаешь». Может Зона и вправду тех людей в чистую энергию превратила?

ПРО СОН В ЗОНЕ

Говорят если глубоко в Зоне спать попробуешь, то такие кошмары во сне придут, каких просто вообразить нельзя. Один Сталкер во сне от разрыва сердца умер… Страшно умер, тяжко. Другой смог проснуться, но мозгами окончательно поехал, теперь всё от каких-то «тёмных сталкеров» прячется. Но если совсем невмоготу и спать приспичило, так нужен шлем специальный, с такой тонкой проволочной сеткой в подшлемнике. Говорят, все Военные Сталкеры в таких ходят, и ничего им во сне не делается. Спят как убитые, а утром встают нормальные!

ПРО «БРОДЯЧИЕ» АРТЕФАКТЫ

От бывалых сталкеров можно услышать, что иногда артефакты вне аномалий передвигаются. Бывает, начнет пикать детектор, ты его только достанешь, а уже и нет ничего. Это бродячий артефакт мимо прошел. Гнаться за ним бесполезно — Зона сама решает, кого таким чудом наградить.

ПРО ОАЗИС

Говорят, есть такое место: и найти его нелегко, а уж добраться, если нашел, — еще труднее. Еще говорят, будто там есть озеро: зайдёшь в него, и все болезни пройдут… да что там, любые раны закроются! Эх, что болтать.. Видел, сколько неопытных сталкеров пришло сюда, к центру Зоны? Кто ищет Клондайк артефактов, кто — так, из любопытства, но многие именно Оазис ищут. Он ведь, по слухам, где-то в этих краях…

ГЛАВА 5 ИСТОРИЯ О БОЕВЫХ ДРУИДАХ

Говорят, есть одна группа товарищей… Их когда шаманами называют, а когда друидами. Они, говорят, вообще с собой электронного оборудования не носят — к природе, дескать, ближе, и всё такое… Ну, они говорят, что Зона на электронику… на излучения всякие электромагнитные сильней реагирует… да, и монстров на тебя натравливает. Как по-ихнему получается, так Зона — живой организм. Нельзя, мол, лезть в неё с приборами — правильный человек и без всяких лишних навесок справится. Правда, автоматы они с собой, козлы, таскают… Нет бы зубами и когтями попробовать… С другой стороны, гибнет их в Зоне вроде бы не так чтобы и много. Не чаще нас они ласты склеивают… Так что, может, правильно додумались… Они, правда, вроде больше с белорусской стороны в Зону заходят… А то хорошо было бы на них поглядеть… да проверить заодно, сколько у них артефактов на кармане водится…

ГЛАВА 6 ПЕРЕХВАТ — ОБИТЕЛЬ ГЛУБИНЫ

Слышьте, мужики, а вы о «Перехвате» чего-нибудь как следует знаете? Это ж, говорят, спецаки, вояки кадровые! Но как работают, а?! Как работают! Это тебе не мудаки на кордонах! Мало того, что в самое зажопье лазят, так ещё и сидят в Зоне месяцами! Да не гоню я! Базы у них, несколько штук сразу, схронов до фигища, а к периметру им на постой вертушки припасы подкидывают. Командиром у них Громов какой-то… думаю, фамилия фуфло, ненастоящая — они его то «Майором», то «Громом» зовут. Не верите?! Так Пахомыч перехват как-то поймал! Поймал — и давай бог ноги, а то бы шпокнули за здорово живёшь… Секретность, так её! Пахомыча-то все знают? Ну, то-то и оно! Не фуфло это, а серьёзная команда. Хрен знает, чего им тут нарисовалось такого интересного, но работают они — мама дорогая! Мне бы в треть — не, на десять процентов бы так! — уже бы домик в Сочах этажей на десять построил бы… У них, говорят, штука такая есть… монстрОв за двести метров засекать. Любую тварь! Ясен хрен, тогда и по Зоне ходить-поплёвывать… А то ещё, говорят, есть какие-то деятели… Не вояки, а вроде как из наших… В общем, пробрались какие-то к центру Зоны. Мало, что пробрались — они, говорят, и тварей приручать умеют! Они вообще за периметр, на Большую Землю, не ходят — и к ним тоже никто… ну, кроме тех, наверно, кому к Саркофагу пробраться на роду написано… Уж артефактов у них — хоть подтирайся! «Долговцы» -то о них хорошо знают… знают, гады, воюют — и молчат! Спросишь кого из этих полицаев: «Сказки», — говорит. Ну не суки, ну?!

ГЛАВА 7 СТАЛКЕР ПРО КЛИЧКЕ СЕРЫЙ

Да, так я тогда аж до самой окраины Припяти добрался. Ну и решил первым делом осмотреться. Нашёл и точку повыше — там котельная большая была с трубой. Ну, зашёл аккуратненько… вроде, смотрю, вроде чики-пики всё — пыль лежит, следов нет… Влез в топку и пополз: там внутри трубы ступеньки были. Нормально лезу, даже нагар уже и не пачкается — окаменел… Осторожненько высовываюсь… Красота! Полгорода как на ладони! Вытащил бинокль и осматриваюсь… (небольшая пауза) Ну и дальше… Собрался уже, значит, сползать вниз, а тут мысль проскакивает: что под самым носом творится, и не посмотрел! Перегибаюсь малость через край, смотрю на одну сторону, потом на другую… Оба-на! Вот это попал бы! По внутреннему двору карлик разгуливает! Главное, я ж вниз уже почти полез! И то ладно, что он меня пока не видит. Только башню я ему снести не могу: «калаш» на спине висит, а труба узкая совсем, не повернуться. Из «макарова», что под мышкой — говно дело, там метров пятьдесят, да перепад по высоте… короче, если сразу не попаду — а ведь не попаду — тогда точно кердык. Сижу, размышляю. Ну и смотрю заодно, чего он там делает. А делает он чего-то непонятное. Сначала бодренько так, с огоньком, рылся в куче хлама — только куски направо-налево разлетались. А потом вдруг как стоял, так и застыл. Вроде прислушивался. Ну а там совсем бардак начался. Мусор в той куче сам стал шевелиться. Карлик быстренько отпрыгнул, стал этак столбиком, руки к голове приложил, ладони как-то хитро вывернул… а в него ка-ак полетит! Со всех сторон!.. Железки, кирпичи, рубероид, ветки… Его так с головой и накрыло. Ну, думаю, всё. Пипец котёнку, больше ссать не будет… Ни фига! Две секунды хлам этот полежал, а потом точно так же ка-ак брызнет во все стороны! Там обрезки труб были, так они прям в забор бетонный повтыкались. Постоял карла ещё с полминуты, покумекал себе чего-то, а потом развернулся, и в здание потопал. Я ещё минутку дух переводил. «Ну, — думаю, — хорошего понемножку, валить отсюда пора». И тут вдруг дымом потянуло. А потом и припекать стало. Да идите вы в пень! Огонь кто-то снизу развёл! Через минуту — всё, дышать уже нечем было. Кое-как выгреб на край трубы — там площадки никакой, сижу, ножки свесил… Только дым всё равно глаза ест, воздуху не хватает… короче, валить надо срочно! Слава Богу, я с собой репшнура всегда сорок метров таскал на всякий пожарный случай… точно, что пожарный… В общем, сложил я его пополам — он не шибко толстый был — худо-бедно на трубе зафиксировал, платок шейный пополам разорвал, на беспалки намотал сверху, да и полез, всем богам помолясь… В голове одна мысль: только б не сорваться! Ни страховки, ничего, шнур ладони режет… Ну и, конечно, по закону подлости метров пять до земли его не хватило. Сигать пришлось. А что делать? Ох, я и загремел! Повезло, хоть не сломал ничего… Но ободрался и ногу правую потянул — будь здоров! Потом думал, что вообще связки порвал. А тогда дёрнул оттуда так, что золотую медаль в беге, наверно, выиграл бы…

ГЛАВА 8 ОДИНОЧЕСТВО

А я тогда глазам своим не поверил. Вот, казалось бы, есть красивые девушки, да? Но эта была… она… Совершенство. Да. Вот. Совершенство. Такое было ощущение, что мир вокруг неё черно-белый и размытый, она одна только в цвете и резкости. Как она двигалась! Я такого тоже никогда раньше не видел. У меня аж ком в горле встал. Ну сдалась ей эта наука! Что ей тут, в Зоне, делать?.. Ну да, в Зоне. К вечеру дело было… У автовокзала там девятиэтажка отдельная. Сначала что-то в окне на первом этаже промелькнуло. Я «калаш» быстро с предохранителя снял, и тут смотрю — из подъезда выходит… Мне глаза протереть захотелось — мало ли, чего от Зоны ожидать можно? А она подходит. А я стою как дурак, глазею… автомат, правда, наготове держу — привычка уже… Тут она меня заметила… Улыбнулась… Поздоровалась… А я слушаю и не слышу, всё на неё смотрю. Она в синем комбинезоне была, ярком таком… но не балахонистом, а почти облегающем… Фигура у неё — что-то фантастическое! Тут только до меня дошло, что я не слушаю совсем, что она говорит — стою и улыбаюсь до ушей… Она, оказывается, из исследовательской группы была. Спрашивала, есть ли у меня возможность ей помочь. Ей! Да я бы в аномалию ради неё полез!.. Сказала, что она занимается этими, как их… эндемиками Зоны. Ну растениями, которые только тут встречаются. Сказала, что сбежала от охраны, потому что с ними никакой свободы действий нет, и в одиночку пришла сюда. Не знаю. Я поверил. Согласился помочь — притащить ей кое-что. Через двое суток пришёл, как договаривались. Раз пять чуть не накрылся, пока собирал. Иду, а у самого в голове одна мысль: вот сейчас я её опять увижу! И ничего. Я даже дома того, где её встретил, не увидел. Вот так… Но какая она была! Она же изнутри прямо светилась…

ГЛАВА 9 МУТНОЕ МЕСТО

Зона, ещё до того, как Зоной в теперешнем понимании стала, уже была очень мутным местом. Сразу после аварии в восемьдесят шестом. Тогда это всё секретно было, но информация начала просачиваться, слухи пошли один другого страшнее. Кто-то мутантов видел недалеко от ЧАЭС, кто-то призраков в заброшенных деревнях встречал. А потом — это уже годков нормально прошло — вообще скверная история приключилась. Приехали иностранцы, туристы полоумные, Зону посмотреть. Господам и дамам захотелось экстрима, экзотики апокалипсической. Значит, взятку кому-то дали, и поехал «Икарус» полный, и не по краешку кататься, а вглубь. Поехал и пропал. Вместе с сопровождением милицейским. Скандал был, Зону окончательно закрыли. И, говорят, когда первые Сталкеры сюда пришли, очень странных зомби встречали. Чё-то они вроде как не по-нашему хрипели. Вот такие дела…

ГЛАВА 10 ХРОНИКИ ЯЙЦЕГОЛОВЫХ ГЛОБАЛИСТОВ

Так… помнится, кто-то меня вчера о чём-то спрашивал, а я запамятовал… А, вспомнил. Есть, значит, любопытствующие, отчего в Зоне только наши яйцеголовые копошатся, а иностранцы и носа не кажут, хотя тут материала нобелевок тыщи на три… Значит, отвечаю по пунктам. Во-первых, с какой стати самим сюда лезть, когда можно нашим грант дать, да с такими условиями, что он тебе всё, что надо, сам на блюдечке принесёт? Ну а если во-вторых, они на самом деле тут бывали, и помногу. Это последние года два забугорцы в Зону боятся лезть… случился с ними один крупный облом. Теперь только скупают материалы да информацию. Платят в общем неплохо, так что много одиночек на них работают, да и мародёры тоже… Что, не слышали про эту историю? Ну даёте! Вся Зона на ушах стояла, а вы как с неба упали. В общем, заброска была большая. Одних учёных человек тридцать с половины мира… все светила, ясное дело, туда-сюда… Готовились серьёзно: денег зарядили — хоть одним местом ешь, оборудования — горы. Взяли с собой взвод военспецов для охраны, тройку проводников из наших, на БэТээРы экранированные погрузились и отчалили. Что-что… Вернулись через неделю… двенадцать человек на убитом в хлам БэТээРе. К колючке вышли у Гнилого леса, а там их уже поджидали… мародёры… Да… Этим пофиг, откуда люди вырвались… Положили почти всех. За периметр только трое выбрались — двое наших и один яйцеголовый. Человек от впечатлений мощно чердаком двинулся… Ну, его быстренько за шиворот — и лечить. Он теперь книжку про Зону пишет. Наши-то ещё ничего — опыт помог. Хотя… тоже, наверно, по-своему двинулись: один ушёл к радару и пропал, а второй на Большую землю подался. Ну а остальных Зона взяла. Про Городок-тридцать два слышали? Вот там они и попали. Сначала всё вроде тихо было… ну, в пределах… Они там снимали-замеряли, пробы собирали, в аномалии приборами тыкали… А потом у них началось помешательство. Массовое. Народ начал медленно крышей ехать. Мне наш — тот, что на покой ушёл — рассказывал… Кто горло начинал себе ногтями раздирать, кто голову себе о стену разбивал, а кто просто — ствол в рот, и… А тут ещё зверьё попёрло. Кто в себе был, забаррикадировались в доме. Представили, да? Снаружи ночь и всё окрестные твари, а внутри люди с катушек слетают один за другим. Одним словом, под утро те, кто ещё соображать мог, кое-как вырвались. Назад гнали напрямик, без дороги; даже пару аномалий зацепили… Добрались до Гнилого леса… А из тех, кто там оставался, никого так и не нашли. Ребята только говорят, что в тех местах резко прибавилось контроллеров. Да… Вот с тех пор в Городок-тридцать два никто не суётся, а иностранца в Зону и калачом не заманишь…

ГЛАВА 11 БУРАТИНО — ПУТЬ ДЕНЕГ

Проснулась я ночью от ощущения, что кто-то копается в квартире. Зона приучила к этому и спала я всегда чутко, остро чувствуя опасность. Квартира не моя, просто заказчик поселил меня рядом с «клиентом», местным авторитетом, персонажем гнусным и давно заслужившим ликвидацию, вот я и исполнила это вчера вечером у дома любовницы. И вот кто-то проник в квартиру и что-то ищет в ней.

— И что ты тут забыл? — вопрос резонный, но ночной гость перепугался и схватился за нож.

— Бабки где?! — дико зашипел он, — общак где муж хранил?

— Ты что-то перепутал, какой муж?

— Твой, давай быстро, иначе трахну и зарежу.

— Мужа у меня никогда не было, а трахнуть… давай, у меня мужика уже года три не было, — какой-то дурак явно, на гусака похож.

— Это квартира девяносто семь? — начинает что-то доходить до идиота.

— Надо мной, не дошёл этаж, — меня смех разбирает, а этот обалдел.

— Грёбаный стос! Как это я перепутал, не ту кнопку нажал?

— Так как там насчёт трахнуть, — опасность меня завела, прямо захотелось продолжения банкета. — А потом вместе поищем.

Халатик упал на пол, и незваный гость завёлся, видно тоже голодный. В общем всё получилось в лучшем виде. Только это придурок отдохнул и за нож схватился, а это уже никак меня не устраивало. Короткий шаг в сторону и ноготь в глаз. Любой человек стремиться закрыться рукой, когда что-то влетает в глаз, а тут нож в руке и оставалось только немного помочь, чтобы в глаз влетел уже нож. Резкий удар по рукоятке и нож в мозгу, а что, любовник так себе, да ещё и резать меня собрался.

Сон ушёл безвозвратно, и я оделась, пора уходить, обернулась на труп и уже собралась открывать дверь, как у того зазвонил телефон.

— Алё, Гусь, ну что там с баблом? — голос визгливый и мерзкий.

Отвечать я не стала, невежливо за других отвечать на звонки, если сами не попросят, вышла из квартиры, закрыв дверь, и тут мне как по голове стукнуло. Они же заявятся к жене этого мерзавца и будут искать деньги, скорее всего убьют женщину, а это неправильно. Поднялась я наверх и позвонила в квартиру. Долго пришлось трезвонить, пока заспанный голос из-за двери спросил «кто там».

— Пицца, — усмехнулась я, — известие от мужа.

— Где этот козёл? — дверь резко распахнулась, — опять к своей шлюхе свалил?

М-да, «крепкая» семья у них, ничего не скажешь. Но так даже лучше, не будет сильно убиваться.

— Грохнули его там, — известила я дамочку, — так что вы, мадам, теперь вдова.

— Вот урод, а я говорила, что это добром не кончится, — ни слезинки, только досада и злость.

— Только это не всё, какие-то люди ищут его деньги и твоё счастье, что они пришли ко мне, а не сюда, ты потому и жива.

— А ты кто, тоже из его шлюх? — было бы у ней оружие, убила бы точно.

— Нет, я соседка снизу, он этаж перепутал, у вас в лифте свет не работает. Только тебе надо сваливать, пока живая, собери быстро шмотки, бабки и валим отсюда, а лучше и из города.

Нет, отношения у них в семье точно были не очень, она и понятия не имеет, что там у мужа есть. Пришлось самой осмотреть квартиру, а в маленькой комнате я и нашла сейф. Деньги, бумаги, чего там только не было. Пришлось грузить это всё в два чемодана, один с баблом, второй с акциями и прочими активами. Пусть и небольшие чемоданчики, но весу сразу прибавилось.

— Отложи себе на текущие расходы и распихай по карманам, если засветишь чемодан, то тебе не жить. — я же не дура, а раз взялась помогать, то надо идти до конца. — Ты куда можешь свалить?

— У него домик в Италии, — вспомнила дамочка.

— Вот там тебя первым делом и грохнут.

— Не в деревню же ехать, — сморщила носик вдова.

— Думай сама, Кипр, Турция, Вьетнам, но что-то такое, где вы не были.

— Может на Мальту? — дамочка заскрипела мозгами.

— Это куда хочешь, купишь там домик и живи, да хоть в Китай.

Могу я укрыть надёжно, но такой в Зоне делать нечего. В общем сели на поезд и поехали в Киев. Эта дура хотела ещё чемодан со шмотками с собой прихватить, но я отговорила. Почему на поезд? Просто мужиков уже не пускают, а мы прошмыгнём без проблем. А там на самолёт и куда захочет, мне-то понятно куда, я уже без этого жить не могу.

С документами проблем не возникло, дура, не дура, а фамилию свою оставила, так что никто ничего не понял. Дорога тихая, кроме пограничников, придумали тоже хрень несусветную, мать с отцом русские, а дочка уже украинка. Только нам это до лампочки, мы из другого мира. В общем, расстались в Киеве, вдова подхватила чемоданы, скривила рожу и оставила мне чемодан с ценными бумагами, видно ума не хватило понять, куда это деть.

— Ты же мне помогла, — типа на тебе за это то, что мне не нужно.

Да и пёс с тобой, совесть моя чиста, и я отправилась домой.

— Сидорович, куда эту хрень можно деть? — предложила я барыге чемодан. — Смотри внимательно, за Периметром это денег стоит и немалых.

Полчаса барыга копался в бумагах, глазки то вспыхивали, но недоверчиво гасли.

— Сложно это, но я постараюсь пристроить, — выдал он наконец. — Только твоя доля десять процентов, сама понимаешь, я и половины не поимею с этого.

— Хрен с тобой, зря я что ли тащила такую тяжесть.

В принципе меня устроили и деньги за заказ, можно хоть полгода торчать в Баре и даже наверх не выходить. Так и пошла в Бар, а то уже хотели в отмычки взять. Смешные какие-то, в цивильном меня не узнать, что ли? Хоть Старый признал и то хорошо. Собак отстреляла по пути, так себе стайка, даже близко подбежать не успели. А вот бандиты попались.

— Грабли вверх, стволы на землю!

— А где ваше «гуляем, баба»? — мне что-то захотелось их шлёпнуть, что я и сделала.

У Сидоровича я переоделась, так что мне их обрезы не страшны. В общем, заявилась в Бар с бандитским хабаром.

— Ты где была, тут тебя Сидорович обыскался? — Бармен встретил сразу огорошив.

— Что ему там надо? — неужели так быстро договорился.

— Просит подойти, а что там, я понятия не имею.

— Подождёт, только оттуда, отдохнуть хочется. Давай что повкуснее и кофе. — Хочется порой праздника, а какой в Зоне праздник, только напиться, но я не пью.

Бармен соорудил что-то напоминавшее праздничный ужин, с горошком и ананасами на десерт. Кофе настоящий, свежемолотый, такого и за Периметром не везде можно отведать. А на деньги мне плевать. В общем оттянулась с едой, а потом и знакомый попался из старых бродяг, молодой ещё, но уже стерильный от радиации. В общем, завалились мы в «номер» и там оторвались по полной.

— Поздорову, Седая, ты на Кордон? — встретила знакомую.

— И тебе не хворать, туда и иду.

— Ты же вроде телепатом была, — у меня мысль в голове мелькнула.

— Что значит, была, я и сейчас телепат, — рассмеялась Седая.

— Просто мне надо Сидоровича проверить, он жук ещё тот, а надуть эта гадость может запросто.

Как в воду глядела, Сидорович сказал, что я богатейка и моя доля оставляет сто тысяч. А что звучит, но я сказала, что подумаю и вышла на воздух. Не палить же Седую, насколько я помню, про её телепатию Сидорович не знал вовсе. Так и дождалась я её и вроде как пошла следом, а та остановилась за кустом и выложила мне, что на самом деле моя доля в десять раз больше, причём долларов, а не рублей.

— И что мне делать со всем этим? — я понятия не имела, что делать с богатством, не из Зоны же ходить, я на неё подсела основательно и надолго уже мне отсюда не выбраться.

— Могу посоветовать, но решать тебе, — Седая смотрит пристально, — вот счёт, это клиника для детей, можешь всё туда перевести, если деньги не нужны, а можешь и часть, сама смотри.

Переписала я счёт, и Седая ушла к себе домой, а я провожала её взглядом и думала, -«вот чистая душа, никакой личной выгоды». Пожалуй, так и сделаю, но вытрясу из старого кровососа всё, что положено. С этой мыслью и вернулась к Сидоровичу.

— Теперь слушай, старый кровосос, — я сейчас решительна, как никогда, — Я свою долю знаю, не дура, так что перечисляешь сейчас миллион баксов вот на этот счёт и живи дальше, а не хочешь, так возвращай всё назад, я лучше в костре сожгу.

— Да я это… — замялся барыга понятно, что всё уже пристроил, быстро он уложился.

— Именно это, — ткнула я в цифры счёта. — На благое дело пойдут деньги, и не забывай, что я порой работаю киллером.

— Сердца у тебя нет, без ножа режешь, — запричитал Сидорович, так ему не хотелось расставаться с деньгами.

— Откуда у меня сердце, я же деревяшка бесчувственная, потому и назвали Буратино, — рассмеялась я и ушла от барыги, но только тогда, когда он перевёл мою долю на счёт.

Вот так и живу в Зоне, денег мне хватает, да и куда их, солить что ли, хотя теперь я знаю, куда их можно девать.

ГЛАВА 12 КРАСНЫЙ ГОРИЗОНТ

И вот снова, Очередной день в зоне. Моя эмблема свободы, Снова отклеилась. Не очень круто, Нужно будет купить новые. Я вышел из развалин магазина, Там я ложился спать. Конечно, Спать на камнях это не круто, Но я убежал от Долга. На дороге пустота, В горизонте лишь виднеется «Бар 100 рентген»… Я взял свой рюкзак, И направился против ветра, Чувство подсказывало что там, Есть заработок. Ведь в кошелке денег — «Кот наплакал». Пока я шел по дороге, Я приметил стаю крыс. Они что-то ели, И ели очень жадно, Кусая других крыс, «Дабы, мне все досталось!». Я пошел дальше, Но тут меня осенило. А вдруг, Они едят долговца, У которого деньги есть? Мне стало очень интересно, Я достал из кобуры свой кольт, Зарядил его. И прицелился в крыс, Сердце взбесило, Оно колотилось быстрее, и быстрее. Я начал успокаивать себя, Это-же Просто крысы, Чего их взять? После этого утешения, Я начал беспощадно стрелять по крысам, Сначала они разбежались, Но потом, Их будто взбесило. И они набросились всей стаей на меня… Я от неожиданности, Начал отходить, Попутно стреляя в этих тварей. Остался еще два магазина, Дело плохо. И тут в самый не подходящий момент… У меня закончились патроны. «Твою мать!!» — Прокричал я, И заметив металлическую трубу, Я начал пытаться добежать до трубы. Инстинкт самосохранения меня спас, И дал мне адреналина. Я бежал со скоростью света, И наконец. Я взял трубу, После того как я взял трубу, Я почувствовал силу. И потерял страх над стаей крыс, Я начал махать трубой. Влево, Вправо, Влево, И Вниз! Последнего я так сильно ударил, Что его голова раскололась. На трубе осталось кровь крыс, «Оставлю мою спасительницу я себе..» — Сказал я воздуху. И с трубой в руках, Я пошел назад, Для того чтобы обыскать трупа. Когда я подошел к месту, я увидел что это был Монолитовец. «Вот это да, Откуда тебе здесь быть дружище?» — Я начал осматривать его, И нашел его кошелек. «Класс!» -Прокричал я. В кошельке было 950 Рублей. Не очень большая добыча, Я и больше ловил. Но на небольшой срок, Сойдет. Больше у него не было, Кроме молитв Монолита. Я взял и их. После чего, Я отправился дальше, Подальше от «Бара 100 Рентген». За мою голову давали солидную сумму денег… Где я так провинился?

Дело в том что я украл документы Долга: Договора, Подписи, Все это было у меня в рюкзаке. Нужно было быть поосторожней, И побыстрее вернуться на склады, Лишь Только там я смогу, Действительно расслабиться. Лукаш дал мне очень опасное задание, И я его выполнил. Осталось произвести доставку обещанного товара. И Тогда я стану миллиардером, Уйду из зоны, И буду жить сладко. Но неожиданно, я увидел форпост Долга. «Ого, А я нехило так популярен!» — Надсмехнулся я и полез в заросли кустов.

На форпосту был пулемет, И два калаша. Я так называл людей с оружием, Дабы не мучить мой мозг, Который еще довольно простой. Я начал тихо ползти и был похож на улитку, Так как я полз, Ну очень медленно. Когда Долговцы отвлеклись, Я встал, И быстро побежал, Я сверкал пятками. Но тут я почувствовал жар, И электричество в моем теле. «Нет, Пожалуйста, Нет! Только не выброс!» — Начал волноваться я. Небо покраснело, Трава вся пожелтела. Я не обращая внимания на Долговцев побежал буквально перед их, Носом. Я бежал, И бежал. К великому счастью я увидел пещеру, Она была в скале, И сердце подсказывало что там полно денег… Я вошел в пещеру, Были слышны как падают капли, Я шел дальше, Но тут что-то потрогало меня сзади, Я медленно оглянулся а там стоит…

ГЛАВА 13 ДВА ДРУГА

— Чернобыльская Зона Отчуждения ночью опасна вдвойне, — говорил одиночке по кличке Ворона его учитель и наставник.

Этот самый наставник позже погиб в ночном рейде, который сам же и организовал, но урок Ворона усвоил: ночью за пределами лагеря делать нечего. Почему? Ну, во-первых, в темноте ночи трудно замечать аномалии, заметно труднее, чем днём. А во-вторых, мутанты ночью опаснее и агрессивнее, были в Зоне даже странные твари, которые выходили на охоту только ночью.

Несмотря на то, что правило Ворона усвоил, он всё же решился на то, чтобы выйти в Зону ночью. Вместе со своим напарником, сталкером по кличке Щегол, Ворона шагал, с холодной осторожностью передвигая ноги.

— Зря, зря мы н-н-ночью вышли, — испуганно заикнулся Щегол, едва ли не выбивая зубами дробь. Новичок крепко сжимал пистолет Макарова в правой руке. Рука его дрожала.

— Зря или нет, но нам лучше добраться до лагеря живыми, — грубо ответил ему Ворона. — Успокойся, чёрт возьми! — чуть громче, чем следует говорить в Зоне ночью, произнёс сталкер.

Щегол замолчал, скрипнул зубами и тихо поплёлся за Вороной.

Внезапно Ворона остановился. Луна, выглянувшая из-за облаков всего лишь на миг, пробежала по поверхности его «Форта» голубым бликом. Сталкер поднял ладонь свободной руки: этот жест призывал остановиться. Щегол, однако, остановился ещё до того, как Ворона поднял руку.

— Что такое… — начал было Щегол, но Ворона тихо шикнул на него и добавил шепотом:

— Заткнись.

Ворона вглядывался в сумрак под деревьями впереди.

— Вон там трава примята. Здесь кто-то есть. Люди, — шепнул напарнику Ворона, указывая на деревья пальцем.

Словно оправдывая его догадки, из-за деревьев вышли бандиты (а это точно были бандиты, их выдавали чёрные кожаные куртки и плащи). Первым вышел, как определил Ворона, главарь их немногочисленной шайки.

— Надо же, — ухмыльнулся (разглядеть лицо главаря было не так-то просто, но Ворона был уверен, что тот ухмыльнулся) бандит, — cрисовал нас.

Ворона молча нацелил на главаря пистолет.

— Не-е-е, фраерок, — отрезал главарь. — Мы так не поговорим. Брось волыну на землю.

— Чтобы ты нас убил? — едва не засмеялся Ворона.

— Выбора у тебя нет, — холодным тоном заметил главарь. — Либо ты кладёшь волыну на землю, либо вы оба остаётесь гнить на этой дороге.

Ворона посмотрел по сторонам. Из-за деревьев позади также появились бандиты: в общем количестве сталкер насчитал восемь человек. При этом трое из них, включая их главаря, однозначно были довольно опытными (а Ворона понял это по их стволам: это были «калаши», тогда как новички чаще всего ходили с пистолетами вроде ПМа), не чета Вороне или тем более Щеглу.

Ворона показательно вытянул руку, настороженно оглядел окружавших его людей и медленно разжал ладонь. Когда пистолет упал на землю, главарь, до этого словно игнорировавший Щегла, вновь ухмыльнулся:

— А ты, парень, сейчас возьмёшь его пушку и принесёшь мне.

Бандиты стали подходить ближе к месту действия. Похоже, их интересовало, что же произойдёт дальше.

— Делай, как он говорит, — пригрозил один из бандитов Щеглу.

— Всё, всё сделаю, — взмолился Щегол, — Только оставьте меня в живых! — сталкер застучал зубами в истерике.

Главарь так же холодно и спокойно сказал:

— Всё будет в порядке, если сделаешь так, как я скажу.

— Д-д-да, — кивнул Щегол, поднял с земли пистолет и направился к главарю.

— Давай ствол, — произнёс главарь, широко улыбаясь, и после добавил. — А свой себе оставь.

Щегол протянул главарю ствол и послушно встал перед ним, ожидая новых указаний.

— А теперь, — вернул себе холодность тона главарь, — если хочешь жить — убей своего друга.

На лице Вороны, позади которого стояли бандиты, готовые выстрелить в него в любой момент, промелькнул испуг. Бандиты расступились, Щегол навёл на друга пистолет.

— Щегол, — сказал хрипло Ворона, — Они и тебя убьют.

— Заткнись, — заорал Щегол и нажал на курок.

Прозвучал громкий хлопок, сверкнула в огненной вспышке пуля, которая вошла Вороне в грудь. Сталкер упал на землю, и Щегол подошёл ближе. Главарь смотрел на происходящее, и на лице его не было видно признаков каких-либо эмоций.

Ворона закричал от боли, и Щегол выстрелил снова, целясь теперь уже в ногу. Затем Щегол выстрелил Вороне в живот, нервно усмехнулся и ненадолго замер, будто любуясь делом своих рук. После этого новичок сделал ещё несколько выстрелов в ноги, будто вошёл во вкус. Ворона булькал и хрипел на земле.

— Я д-д-давно хотел сделать это, В-в-ворона, — смеялся Щегол, направляя пистолет Вороне в голову, — О-о-очень давно.

Раздался хлопок последнего выстрела, в обойме остался один патрон. Ворона истекал кровью и уже не подавал признаков жизни. Щегол мог бы выстрелить в главаря, но он не стал этого делать: он был уверен, что его отпустят.

— Молодец, — отметил главарь и добавил, обращаясь к бандитам: — Заберите у него ствол и бросьте в аномалию вместе с трупом.

Щегол неверяще уставился на главаря, выпучив глаза. Он отбросил пистолет, будто бы надеясь, что бандит смилуется и отменит свой приказ, но этого не случилось. Щегла грубо ухватили за руки и потащили куда-то за дорогу, а рядом с ним влачился по земле труп его мёртвого друга, сталкера по кличке Ворона.

— Оставьте меня в живых, — ныл Щегол, не пытаясь вырваться, — Я всё отдам, всё отдам! Я знаю несколько тайников, я знаю, где Ворона прятал хабар!

Главарь не обратил на него никакого внимания. Он тихо шагал за процессией, кутаясь в кожаный плащ и изредка поглядывая по сторонам, а на лице его вновь застыла жутковатая ухмылка. Он пробурчал что-то себе под нос, и до ушей Щегла донеслось: «Безвыходных положений не бывает в принципе».

ГЛАВА 14 ПЕРВАЯ

Мы подъехали к воротам. «Прибыли! — крикнул водитель, — Добро пожаловать в зону отчуждения!». Пассажиры, новоявленные сталкеры, начали покидать кузов грузовика. Немного помедлив, я подняла с пыльного пола свой рюкзак, накинула его на одно плечо и спустилась на землю. Мертвую, сухую, отравленную радиацией землю Зоны. «Интересно, как примут?» — я не могла не беспокоиться по этому поводу. В Конце концов, я была первой и, пожалуй, единственной женщиной, прибывшей в Зону в качестве сталкера. Новобранцы заметно нервничали, никто друг с другом не разговаривал, чтобы не выдавать волнения. Зато ко мне больше не лезли с расспросами и нравоучениями, ведь еще сутки назад мы с будущими товарищами по оружию обсудили мое незавидное положение в Зоне.

— Что, Егорыч, опять зеленых привез? — командир базы вышел к нам за ворота. Это был крепкий коренастый мужчина лет сорока шести, у него уже начали проступать залысины и седеть усы.- О, и девчонок привез! Хорошее дело, а то ребятам совсем не сладко тут приходится без женского внимания.

А девчонки действительно были, но то были девчонки, так сказать, по вызову. Так случилось, что в пути к нам подсели шесть молоденьких девушек. Оказалось, они приезжали в Зону по контракту. Зарабатывали неплохие деньги на удовлетворении биологических потребностей истосковавшихся по женской ласке бойцов.

Нас провели на территорию базы. Приезд девушек всегда был праздником, поэтому нас сразу отвели в бар, там же и состоялось мое знакомство с отрядом.

— Вика Волкова. Тюмень. Двадцать восемь лет. Не замужем. Детей нет.- все, что я сообщила, когда пришла моя очередь рассказать о себе.

Наемники зашептались, кое-откуда послышались смешки.

— Дожили! Баб воевать привозят! На чёрта она тут нужна? — первым не выдержал снайпер Глаз. Николай, если официально, но это имя осталось в той жизни. В Зоне его знали под позывным «Глаз».

— Ехала бы ты домой, девочка, детей рожать, — высказал свое мнение один из самых матерых сталкеров, Калач.

— Ну ладно, ладно вам. Чего на девку накинулись? Может, беда какая приключилась, вот и решила счеты с жизнью тут свести. Я этого тоже не одобряю, но раз приехала, значит надо ей так. Нам бойцы лишними не будут.- вступился за меня командир базы, Орехов.

Вскоре сталкерам порядком по-наскучило обсуждать и глазеть на меня, тем более, что девушек для отдыха было всего шесть, а мужиков на базе гораздо больше и каждый хотел урвать свой кусочек счастья как можно скорее. Я села за самый дальний столик, рюкзак бросила рядом на скамейку. Я понимала, что мне придется жить с этими людьми под одной крышей, отдельный барак мне никто выделять не стал бы. И знала, что мне придется заслужить их уважение, иначе я тут не выживу- сожрут, а то еще чего хуже сделают.

Сталкеры- далеко не самый успешно социализировавшийся народ. В основном это бывшие военные, контрактники, которые привыкли воевать: жизнь в мире для них- не жизнь. И тут я- сирота, с девяти лет росла в детдоме: отец разбился на мотоцикле, когда мне было шесть, мать убил по-пьянке отчим. После детдома пошла в женский армейский отряд, закончила военное училище, в боях не бывала. Я не прижилась в «свободном» обществе, вот и поехала в Зону воевать с местными, да с бандитами. Может, хоть здесь пригожусь.

— Вика Волкова, значит- Улыбаясь, Орехов подсел ко мне с кружкой пива.- ну пей, значит, Вика Волкова. Сама-то, небось, прячешься от глаз похотливых, до бара дойти боишься! — несмотря на все его подколы, смех у него был добрый.

— Спасибо, командир Орехов. Имя-отчество у вас есть, или так все и зовут по фамилии?

— Имя-отчество, говоришь? Владимир Федорович я, но зовут по фамилии и на «ты» обращаются. Ни к чему эта фамильярность. Зона зазнаек не любит, перед ней все равны.

— Я все же буду Владимиром Федоровичем звать. Так привычней. Глядишь, освоюсь потом, да как все стану.

Я попробовала их местное пиво, на вкус оказалось ничем не хуже нашего, что в разливухе продают. О закуске я спрашивать не стала. Жить с мужиками, значит жить, как мужик. А мужики пьют, не закусывая.

— Скажи мне, Вика Волкова, ты зачем сюда приехала? Еще не поздно передумать, насильно тут не держим. Через три дня дамы в мир поедут, можешь с ними уехать. Ты же еще молодая, вся жизнь впереди. Неуж-то хочется в первой же вылазке отмычкой побыть, да на аномалию наткнуться?

— Я знаю, как у вас тут устроено. Слабые на мясо идут, я к этому готова. Только вот я не слабая да и возвращаться мне некуда. Ничего меня там не держит. А вы сами говорите, бойцов лишних не бывает, вот, глядишь, и я пользу смогу принести. Когда меня на первое задание возьмут?

— Ишь, какая шустрая! И часу не пробыла, уже в бой рвется! У всех у вас, новичков, энтузиазма, хоть отбавляй, это вас и губит. В Зоне не то, чему тебя в военке учили, здесь своя специфика, и это надо четко для себя уяснить. — Орехов помедлил, окинул взглядом бар и продолжил, — Завтра состоится операция. Мародеры на нашу базу позарились. Разведка перехватила сигнал, что собираются на звероферме, а потом на нас пойдут. Вот и решили опередить гадов. Придем раньше них туда, устроим радушный прием. Отряд выступает на рассвете, так что присоединяйся. В пути, я так понимаю, курс молодого бойца прошла уже, военному мастерству обучена, значит, и в бой идти можешь, только аккуратно надо.

Стало не по себе. Первый день и сразу воевать с живыми людьми? Неужели наемник в Зоне не ценится совсем? Видимо, такие правила. Боевое крещение, так сказать. На словах же вместо беспокойства пришлось проявить смелость и решительность:

— Опасное задание, но приказ есть приказ. Оружие и все прочее раздадут с утра?

— Не боись, с голыми руками не отправят.

Орехов встал из-за стола и пошел к барной стойке догоняться пивом, а я решила пройтись по базе, осмотреться. На территории находится шесть больших бараков, рядом с ними стоит баня, смотровая вышка, на которой дежурят часовые, два небольших амбара с припасами для сухпойков, оружейный склад, в центре лагеря- старый колодец и погреб с песком на случай возникновения пожара. Еще какой-то вагончик, по виду напоминающий магазин и лотки, возле которых аккуратно сложенными лежали складные походные стульчики. Я предположила, что это нечто наподобие рынка. «Мда, развлечений тут немного, придется выживать, на том, что есть», -подумала я.

— Э, сталкерша, поди сюда! — охранник, дежуривший у ворот подозвал меня к себе.

— Чего тебе?

Я подошла поближе и быстро, но внимательно его осмотрела. Это был мужчина лет тридцати в камуфляже и с автоматом. Щелчком он отбросил окурок сигареты в лужу.

— Ты правда сталкерша? — более идиотского вопроса я и представить себе не могла.

— Я Вика. И да, сегодня меня приняли в отряд.- я не стала с ним церемониться, тем более, что издевок на сегодня с меня хватило.

— Ну ладно тебе, не хотел обидеть. Пошутить уже нельзя, — охранник улыбнулся мне своей широкой улыбкой и ободряюще похлопал меня по плечу, — А я Сухой. Фамилия у меня такая, вот и получается, что кличка, что фамилия-одно и то же!

— Очень приятно, Сухой. Скажи, а тут у вас принято так: новичков в первый же день без подготовки в бой отправлять?

— А тут у нас не спрашивают. Принято-не принято, а приказ есть приказ и его исполнять надо. Иначе зачем ехать было?

— Да я просто спросила. Не жалуюсь же. Наоборот хочется быстрее на себе ощутить все, да влиться в коллектив.- тут я слукавила. Желания толком без подготовки идти убивать бандитов и мутантов у меня не было, но и выдавать свой страх я не хотела.

— Ощутишь еще, если с девками не решишь уехать, или в первый же день в карусель не попадешь. Ладно, заболтал я тебя. Лучше с дороги отдохни, завтра предстоит тяжелый день. Ну, увидимся!

— Да уж, увидимся.

Странное дело. Видимо, отправлять новобранцев сразу в бой тут действительно в порядке вещей. Я предполагала, что тут со мной никто носиться не будет, но и такого поворота событий не ожидала.

Я вернулась в бар, попросила Орехова показать мне, где я могу разложить свои вещи и поспать. Владимир Федорович предложил мне уступить на время свой кабинет, сказал, будет лучше, если первые пару ночей я посплю отдельно от бойцов, а там как привыкнут ко мне, так и перееду в бараки. Я возражать не стала. Не настолько я смелая, чтобы спать в одном бараке с толпой оголодавших до женщин сталкеров

Вырубилась я моментально и проспала всю ночь сном младенца. Проснулась от того, что в дверь стучал Орехов:

— На выход, наемник! Бегом за оружием и провизией, экипировку выдадут после завтрака.

— Секунду! — крикнула я в ответ и, быстро натянув на себя комбинезон, выбежала в сырое и холодное чернобыльское утро.

Возле оружейного склада собралась очередь из новобранцев, которые так же, как и я готовились выступить сегодня в свой первый рейд. Нам выдали все, что нам могло пригодиться в этой операции [/p

] После мы дружно направились в бар завтракать. Кормили тут на удивление очень даже прилично и сытно. Прямо-таки на убой. Позавтракав, нас погнали получать экипировку. Выдали защитные костюмы и рюкзаки и распустили по баракам укладывать инвентарь. Ко мне подошел сталкер Алексей, чтобы помочь правильно уложить вещи в рюкзак. Новичкам всем помогали, независимо от пола и возраста.

— Трусишь? — тихонько спросил меня Алексей.

— Есть немного.

— Не боись, это проверка на вшивость. До зверофермы новичков никто не поведет. Посреди пути вас стеной выставят отходные пути охранять. Там спокойно обычно. Только, слышишь, тссс! Никому!

Так у меня и появился первый друг в отряде. Сталкер Алексей. И впервые за все время пребывания в Зоне мне стало чуточку спокойнее.

— Отряд, готовность! Через пять минут выступаем. Новичкам-удачи! — скомандовал Орехов и едва заметно мне подмигнул.

ГЛАВА 15 КОМАНДИРОВКА

Субботний день начался: подъём, мытьё посуды, оставленной с вечера, и звонок. Звонил мой старый знакомый Николай, которому я как-то помог оживить старенький ламповый усилитель. Он передал трубку телефона человеку с властным голосом. Ну, военный только и подумал я. «Никуда из дома не отлучаться, за вами заедет машина, на работу не звоните там предупреждены, сотовый оставьте дома». Вот дела, закрутилось в голове, куда я уже вляпался. Позвонил жене, подняла её мама и важно заявила: «Доча спит — будить не буду!» Вялотекущий конфликт четырнадцати лет совместной бездетной жизни не был исчерпан. Да вот и звонок в дверь и на пороге подтянутый старлей лет 36. «Да, староват он для такого звания, что за маскарад?» — мелькает мысль. Читаю повестку — сегодня, прямо сейчас «отдать долг Родине в ближнем зарубежье». «С чего такая спешка?» — спрашиваю старлея. «Нужен срочно специалист по старому ламповому оборудованию, работы на пару дней в „тридцатикилометровой зоне“, дадут только сухой паёк.» — звучит ответ. Да спасибо, обрадовал меня Николай и мысленно ему шлю подзатыльник. Оставляю сотовый на зарядку, выгребаю из холодильника замороженную курицу, из шкафчика — рулон фольги, пакет с приправами, упаковку йодомарина (о ренгенах помнить надо), мысленно прощаюсь с беспорядком дома, защёлкиваю замок и вот уже трясусь по дороге на «козле» с парой парней лет 26—27. Шофёр мрачно молчит, даже когда проезжали посты ГАИ, только опускал спокойно стекло и раскрывал своё удостоверение. Границу на таможне переехали, даже паспорта никто не проверил — секретность. Едем дальше мелькают надписи на украинском. Блокпост — колючка в два ряда, солдаты в незнакомой форме с автоматами «наизготовку», БТРы, таблички «мины» — что за страсти такие?

Приехали, вот и цель нашей поездки — наполовину присыпанный, серый, поросший желтоватой травой куб на поляне. Выходим из машины — шум леса, грибные запахи с чуть уксусным, странным, бросаются в ноздри. Мой старлей достал канистру бензина из машины и несёт её к двери сооружения, по дороге щёлкая серой коробочкой в руке. Вот тут то природа и услышала как ругаются военные — электронный замок не открывался. Вдоволь вспомнив здоровье строителей, смонтировавших замок, с помощью двух увесистых штанг с крючками, тяжёлую дверь мы открыли.

В бункере нас встретила тишина, лампочки светят тускло — читать газеты не выйдет. Старлей дал ключи от комнаты — туда сгрузили сухпай, бутылки с водой и канистру. За инструменты, пакет с документацией, белый подшлемник, с пришитыми чёрными ферритовыми бусинами, пришлось расписаться в журнале. Пожелав успехов в службе, назначив меня старшим и хлопнув дверью УАЗика, начальство укатило.

Чем может заниматься гражданский, призванный на сборы в отсутствие командира? Правильно — отдыхать и немедленно. Мои напарники тотчас же предложили загнать бензин в ближайшем посёлке (благо два километра по карте) и купить горячительного. Мои планы были другие, и я объяснил, что бензин им обломится… Дрались мы недолго и без успеха с обеих противоборствующих сторон. Пришлось идти в «самоволку» молодёжи с пустыми руками. Я на правах победителя завернул курицу в фольгу и стал жарить в муфельной печи — такого классного оборудования я уже давно не видел.

Удивительное чудо, лес, обычно полон криком птиц, но здесь такая странная тишина и этот кисловатый уксусный запах. Вышел прогуляться по окрестностям — одни поганки, нет съедобных грибов. Мухоморы, кем то покусанные, есть не заставишь. Двери бункера закрыл за собой, покопался в аккумуляторной. Странное дело было: ток на зарядку идёт, а батареи не заряжаются. Решил оставить поиск неисправности на завтра, на свежую голову. Глянул на свои кварцевые часы — стоят, вот не повезло — села батарейка. Залёг на кровать и задремал.

Проснулся от стука — пришли мои красавцы трезвые и побитые, видно, у них сегодня чёрная полоса. Пожелали спокойной ночи и завалились спать в ботинках и одежде. Завтра, с утра, спрошу под чью раздачу тумаков попали.

Среди ночи просыпаюсь от тупой боли в голове. Странная боль то накатывает, то отпускает. Мои новоиспечённые подчинённые мычат, ползают по комнате на четвереньках и тычутся в стены головами. Вот тут и стало страшно, ведь придушат, кто потом разберёт. От греха подальше привязал я их к кровати за руки и ноги. Чтобы головы не разбили, подшлемники натянул, вот они и успокоились. Сам уселся и думаю, что дальше делать буду.

Мои раздумья были прерваны странными звуками — снаружи кто-то настойчиво царапал дверь. Победило любопытство. Глянув в бронестекло двери я отшатнулся. Группа людей с провалившимися глазами, с впавшими щеками и в обрывках одежды тщетно царапая ногтями и грызя зубами, пыталась открыть стальную дверь. Да, я испугался по настоящему — такое в фильме ужасов вызвало бы смех, но здесь в лесу я остался практически один. Вдруг всё содрогнулось, небо покраснело, стремительно понеслись тучи, несколько молний ударили в молниеотвод и всё помещение заполнилось фиолетовым светом. От такого землетрясения устоять на ногах было невозможно. Всё, валюсь на колени и ползу глубже в бункер. В голове твердит одна мысль: «надо ползти, надо ползти, надо ползти, надо ползти». Не помню уже, как заполз в аккумуляторную, там в мерцающем свете схватил странный голубой шарик, катавшийся по полу. Едва оказался шарик в моих руках, головную боль как рукой сняло и потянуло опять на геройство, глянуть что там снаружи. Теперь перед входом стоял рыжий худенький парень в солдатских лохмотьях, лет восемнадцати. Он странно, полной грудью, широко расставив руки, глубоко дышал. Я увидел в вспышке грозового разряда, как на шее поблескивал его солдатский медальон. Всё прекратилось, как и началось. Тишина, звон в ушах навалились со всех сторон, да и парень куда-то пропал. Засовываю находку в нагрудный карман — будет память о поездке. Всё, теперь спать.

Проснулся когда солнце забралось высоко, отвязал одного и пока отвязывали другого, предложил прогуляться вместе в деревню, ведь всё заработало исправно. В ответ мои напарнички переглянулись испуганно и даже выйти из бункера наотрез отказались. Вот такая перемена произошла.

Прихватив половину курицы, три пачки галет и бутылку минералки двигаю по дороге. Лес изменился: в высокой траве слышался лёгкий топот множества лапок, и в месте брошенной кости устраивалась весёлая возня и писк. Вскоре эти грызуны стали бодро выпрыгивать из травы, двигаясь параллельно дороге, а самые смелые даже перепрыгивли лесную дорогу совсем рядом, под ногами. Вот тут я решил провести эксперимент: покормить с рук, приманив одного из них. Присев на корточки, поманил галетой мыша, ближе всех подобравшегося ко мне. Галетка была выхвачена стремительно, за ней вторая, третья. На четвёртой пробую погладить по жёсткой шерсти, в ответ — укус за палец. Стая запищала тревожно, я ругнулся и дёрнуло меня гладить — дикая природа всё же. Слизав капельки крови с прокушенного пальца, двигаюсь вперёд. Прошёл еще до опушки метров сорок, тут сидит мой обидчик и держит в зубах кусок желтоватого пенопласта. Трётся об ногу и оставляет на ботинке. Неужели решил поделиться добычей, ну ладно, хоть кровь промокну и то хорошо будет. Прикладываю, рана начинает чесаться нестерпимо и вдруг на прокушенных местах появляется розовая кожа — да это чудо, фантастика, спасибо мышь. Вот с таким сопровождением прибываю в посёлок.

Встречает тишина. Жилых домов мало. Людей нет, из колонки в ведро льёт вода, судя по размерам лужи, давно. Двери везде открыты, ни души, хоть бы какая корова замычала или свинья хрюкнула. Поток воды по-хозяйски, останавливаю и продолжаю поиски возле магазина. До него уже добрались мои мыши — хрустят сухарями, с полок сыпется сахар и крупа, дерутся за конфеты. Результат поиска не утешительный — рассыпанные деньги, брошенная кепка, несколько полиэтиленовых пакетов, мешок и два велосипеда. Да, странно это всё. На песке много следов: кто то прошёл, не поднимая ног. Остаётся проследовать туда, куда это всё двинуло.

На удивление, через полчаса, быстрой ходьбы увидел странную процессию, двигавшуюся по направлению к нашему бункеру по параллельной дороге. «В гости идут» — рассмеялся я. С опущенными руками как-то безвольно бредут, раскачиваются. Позади прихрамывая, негромко покряхтывая, шёл мой старый знакомый — рыжеволосый солдатик. Наконец я его получше рассмотрел. Такой худощавый, шея широкая, да и загорелый такой. Стоп, почему безвольно, возникают вопросы в голове. И вдруг слышу громко и отчётливо в голове «Брат, не иди за мной, это моя добыча». «Это шизофрения» — ставлю себе диагноз. Мысленно прощаюсь с остатками разума, но всё же перехожу на бег. В голове уже знакомое «надо догнать, догнать, догнать, догнать». Вот до солдатика осталось метров пять, он задышал как-то часто, стал руки поднимать, а в голове, как в сломанном приёмнике вдруг слышу шум, гул, визг, голоса. В общем крыша стремительно теряет гвозди, развернуться ко мне он не успел: приложил я ему прямо по макушке бутылкой с водой. Получилось, шум пропал, голова снова ясная. Люди, что шли перед ним, попадали, как мешки, лежат и не шевелятся. Добавил еще пару раз. Всё, уже не дёргается. Руки и ноги я ему связал быстро за спиной его же ремнём. Лежит красавец тихо, носом вниз, вот только шея у него странная: толстая и кожа красноватая, может на солнце сгорел. Пошёл смотреть на людей, да тринадцать человек вижу, уже шевелятся среди них две молоденькие девчонки, симпатичные. Пока раздумывал смотрю начинают сползаться ко мне, а у всех глаза закрыты. Всё, я понял: этот гад их и заставляет делать так, а со мной у него почему-то не выходит. Какая же злость взяла, и связал я его, а ему неймётся. Добавляю еще пару раз бутылкой по вместилищу разума. Кто сказал «пленных не бьют» — таких бьют и по-видимому только по голове. Первым встал на ноги дедуля и стал осматриваться кругом, за ним все остальные. Отдал бутылку — у всех пересохло в горле — и послал назад. Взваливаю на плечо пленного, килограмм так 40 (измельчала молодёжь), и двигаю к бункеру. Правда, по дороге, если возникали голоса в голове, тыкал бойца головой в сосну, для профилактики. Даже завернул ему голову оставшимся рулоном фольги, чтобы глупыми мыслями не отвлекал — помогло. Добрался почти без приключений. По дороге, в лесу, увидел пятно яркого жёлтого света. Как не пробовал схватить его источник, только руки исколол до крови.

На подходе к бункеру слышу, машина едет и вот уже остановилась. Тут из лесу я и вышел с солдатиком на плече. Подхожу, здороваюсь со старлеем, а он на глазах сереет лицом, одевает знакомую мне белую шапочку, бежит к машине и кричит в рацию: «Опасность пять, опасность пять, у нас связанный контролёр». «А я тогда кто — кондуктор?» — острю, увидев такую прыть военного. Шутки шутками, вот уже старлей мой падает на колени и схватился за голову. Всё контролёр, ты мне надоел своими штучками и бью ногой в голову — мой гуманизм ко всем братьям по разуму кончился.

Через двадцать минут прилетел вертолёт. Люди в ярко оранжевых костюмах и странных космических шлемах, бережно положили мою добычу в тяжёлый ящик из сероватого металла, погрузились и улетели. Мы остались одни. Собрались быстро, я свой шарик завернул в фольгу и тихонько положил в жестяную коробку. Аккумуляторы и прочее электронное оборудование работало исправно. Ехали мы назад молча, всё повторилось: солдаты, БТРы, таблички. Проверяли нас дозиметристы и ботинки пришлось выбросить: звенели от радиации. Взамен дали новые кроссовки и удивлялись, почему я в такой обуви такой «чистый». На работе за ударный труд дали премию. В семье всё наладилось. Проверил пенопласт и шарик — никакой радиации не излучается. В присутствии шарика отказывала электроника вся, кроме ламповой.

P.S. Теперь, когда у нас родилась дочь, я просто открываю жестянку и грохот музыки за стеной, у соседей, мгновенно умолкает. Отдают в ремонт свой музыкальный центр уже в пятый раз — так им и надо. Тем куском пенопласта редко лечусь сам, а других лечить опасаюсь.

ГЛАВА 16 ПУЛЯ

В Зону люди приходят по разным причинам: кто-то за приключениями, кто-то за богатством, а кто-то просто бежит от закона. Правда, как это не печально, многие находят в ней только смерть.

У неё была своя, не похожая на прочие, причина. Ей не нужны были богатства, адреналин или прочие вещи за которыми народ толпами пёр в эти проклятые края. Она пришла сюда за свои молодым человеком.

Артём Дутов окончив срочную службу так и не смог устроиться на гражданке и вот тут-то ему и пришла в голову идея заработать в Зоне. Так как службу он проходил в гарнизоне оцепления, то проблем с проникновением в Зону не было. Сначала всё шло хорошо и он регулярно писал письма на электронку и даже присылал деньги, но полгода назад связь с ним прервалась.

Лёгкий осенний ветер гонял листья по деревне. Пуля уже неделю сидела в деревне новичков на Кордоне, так как во время последней ходки она получила довольно серьёзное ранение в плечо и вынуждена была отлежаться. Пулей её прозвали не просто так, будучи кандидатом в мастера спорта по стрельбе, девушка легко могла дать фору многим опытным стрелкам в Зоне. Вот и сейчас она сидела на брошенной кем-то в незапамятные времена шине и любовалась на пулевые отверстия в мишени. Два в область сердца и два точно в лоб. Сгущались сумерки, Пуля глубоко вздохнула, посмотрела на небо и пошла устраиваться на ночлег.

Рано утром её разбудил ПДА который извещал о новом письме. Письмо было от Сидоровича. Наскоро позавтракав и собравшись девушка отправилась к торговцу.

— Короче, дело такое. Я тут недавно послал курьера передать кое-что Бесу на стоянку, туда-то он дошёл, Бес написал, что посылку получил, а вот обратно его уже три дня как нет. Как бы не случилось чего, недавно на подходах к Свалке бандитов снова видели. Били их били, а видать не всех перебили.

Сидорович прочистил горло и продолжил.

— По сути-то дело плёвое, но нету у меня сейчас людей. Не сопляков же этих посылать, а ты в Зоне уже почти год, не один десяток ходок за спиной, выручи старика, а? Разведать бы надо где он, да как. А то ведь он от Беса мне тоже кое-что нёс.

«Вон оно дело-т о в чём! Ну и жук же ты, только о наживе и думаешь» — подумала Пуля, а вслух бросила — Хорошо, мне нужны патроны и кое-что из провизии.

Это всё равно было лучше чем просиживать в деревне, к тому же за последнее время она нисколько не продвинулась в поисках своего молодого человека, а так глядишь и подзаработает на снарягу, да патроны, чтобы снова пуститься на поиски.

Денёк был редкостно хорошим для Зоны, слегка припекало солнышко, ветра почти не было, ещё бы поющих птичек добавить и совсем можно забыть, что ты в кишащей всякими тварями Зоне. Рана почти не тревожила девушку, артефакты буквально творили чудеса и на месте пулевого отверстия был лишь небольшой шрам. Миновав блокпост военных на мосту и подмигнув напоследок одному из бойцов, Пуля вышла к дороге на свалку. Боец скривился, сплюнул и про себя послал девушку подальше. В его памяти ещё свежи были воспоминания, как девушка опозорила его перед сослуживцами, когда тот пытался пристать к ней. Удар в пах, затем коленом в лицо и захват кисти. Ещё неделю все прикалывались над ним, потому что лицо бравого солдата украсили два симпатичных фингала, да и тот факт, что здорового мужика так уделала девчонка не мог не стать поводом для шуток.

Сталкеры не любили эту дорогу, вот и сейчас Пуля заметила, что её преследует стая слепых псов, голов 6, но подойти пока боятся. Выпустив небольшую очередь по кустам девушка прибавила шагу. В этот раз Чёрный сталкер был на её стороне и она избежала стычки с псами, которые видимо решили, что такая добыча им не по зубам и развернувшись ушли восвояси.

— «Я даже и не знаю, чем помочь. Курьер просто передал посылку, переночевал у нас и пошёл обратно. Правда есть одна странность, часовой говорил, что видел как парнишка свернул в сторону депо, видимо хотел артефактов поискать, а потом там заварушка какая-то была, но мы внимания не обратили тогда. Мало-ли кто в Зоне стреляет».

Бес, предводитель отряда нейтралов, который закрепился на стоянке, говорил уверенным спокойным голосом, он был наслышан о Пуле и давно хотел завербовать её к себе в отряд.

— «Слушай, а у меня к тебе предложение есть. Можешь и нам помочь и сама глядишь чего узнаешь. Тут неподалёку бандосы что-то типа лагеря организовали, обчищают сталкеров. А позиция у них, блин, неудобная, так просто не подлезешь. Так вот, ты бы прикрыла моих парней огнём из снайперки, а там глядишь и „языка“ взять получится да расспросить, не у них ли курьер наш. Винторез самолично выделю для такого дела. Нам ведь тоже такие „соседи“ не нужны».

«Ох и хитрый же ты мужик, Бес. Снорк с тобой, когда выдвигаемся?» — Пуля уже почувствовала азарт предстоящей операции. Стрелять в людей она не боялась, ей помогала её установка- люди были лишь мишенями в тире к которым она так привыкла.

На следующее утро Пуля лежала на мокрой траве с винтарём в руках и тихонько материла сырость и всю Зону вместе взятую. Утренний туман рассеялся и теперь вся земля была покрыта росой, а комбез пусть и не пропускал влагу, всё равно становился влажным и противным.

И вот от Беса пришло сообщение что всё готово. В плен было решено взять главного из этой шайки. Именно ему Пуля должна первому прострелить ноги, а затем просто прикрывать бойцов Беса, пока они будут обходить вражескую позицию. Прицел. Мишень. Выдох. Плавный спуск. Щелчок.

Нога бандита взорвалась красным фонтаном и тот упал с криками на землю. Одновременно с этим по растерянным людям был открыт плотный огонь. Шансов не было никаких. Люди Беса сработали чётко. Пленного решено было допросить на месте. Смотреть на это у Пули желания не было поэтому она осталась недалеко от своей лёжки, контролируя территорию, а заодно проверяя сеть на наличие каких-нибудь зацепок или же просто интересных фактов. Пришли некрологи о шести бандитах, которых только что изрешетили парни Беса. На всю округу разносились крики раненого, ребята пытали со знанием дела. Вдруг хруст ветки привлёк внимание девушки, но обернуться она успела и холодная сталь ножа прислонилась к её горлу.

«Тихо, брось ствол и не рыпайся!» — голос был хриплый, но тем не менее не вызывал никакого отвращения.

«Твою мать, надо ж было так прохлопать!» — пронеслось в голове девушки. Даже если попытаться привлечь внимание отряда она не жилец, факт, надо было что-то придумать.

Бандита сгубила жадность, он слегка ослабил давление на нож, когда пытался перехватить ствол из рук Пули, вот тут-то она и воспользовалась ситуацией. Поднырнула по руку, удар кулаком в пах и отточенным движением вырвала из ножен штык-нож и всадила по самую ручку в тело противника. Бандит, явно не ожидавший такой прыти, сначала уставился на нож, торчащий из него, потом на девушку и упал.

А рядом на колени упала Пуля, слёзы градом лились из её карих глаз. На ПДА упало сообщение, но она не торопилась читать его. Та секунда, что незнакомец смотрел ей в глаза, она уже всё сказала.

«Артём „Хриплый“ Дутов, Свалка, ножевое ранение».

ГЛАВА 17 Я САМ СЕБЕ

Хромой осторожно крался в сторону брошенной зверофермы в Тёмной Долине. Там он собирался устроиться на ночлег, уже темнело, а ни один здравомыслящий сталкер, как известно, ночью не ходит. Мало того, что ночью Зона кишит ночными хищниками, так в темноте ещё и в аномалию влететь можно.

Разведя костёр и поужинав консервами, Хромой сидел у костра и смотрел на пляшущие угольки. Ходка определённо удалась, хабар он взял приличный и уже завтра к вечеру сможет продать его Бармену за приличные деньги. Беспокоило сталкера лишь одно обстоятельство- кто-то неотступно следовал за ним. Каждый раз, когда Хромой казалось бы замёл следы и прилично оторвался, инкогнито давал знать, что он рядом.

Такое уже было с Хромым, в прошлой жизни, до Зоны. Там на Большой земле его знали как Николая Алексеева, но это была другая жизнь и Хромой всячески пытался забыть её и всё, что с ней было связано. А связано было не так уж и много. Родителей он потерял в автокатастрофе будучи подростком, потом детдом, затем армия. Ещё будучи мальчишкой Николай любил одиночество, отшельничество. Наверное поэтому ему было в некоторой мере комфортно здесь, в Зоне, где никто не лез в душу и можно было оставаться наедине с собой. Так задумавшись Хромой весьма неосмотрительно и уснул.

Сталкер тенью просочился в помещение зверофермы. В углу ещё тлел костёр, возле которого спал человек. Неизвестный, ступая мягко, как кошка, подошёл к нему.

— «Это он, ошибки быть не может».

Как раз в тот момент, когда из кобуры показался «Форт» неподалёку раздался рык кровососа. Спящий сталкер проснулся и схватив автомат осмотрелся.

Пусто. Никого

«Надо бы сменить место, а то ещё попаду на ужин» — подумал Хромой. Остаток ночи он так и не сомкнул глаз сидя на высоком дереве, растущем рядом с комплексом. Чувство, что за ним следит неизвестный снова не покидало его.

С рассветом Хромой выдвинулся в сторону Бара. Осторожно обходя аномалии, которых здесь было огромное количество он чуть было не прохлопал псевдоплоть, поджидающую его в кустах. Вообще-то эти твари весьма трусливы и редко открыто нападают на людей, но судя по истощённому виду этой особи, она была очень голодна и поэтому решилась на подобные действия.

Плоть хрюкнула что-то неразборчивое и ринулась в атаку. Отпрыгнув с линии атаки Хромой выпустил короткую очередь в тварь. Пули вошли в мягкое тело, но это плоть не остановило и она снова бросилась на сталкера, норовя пронзить его своими острыми передними лапами. Но не тут то было, Хромой выхватив «Форт» и начал всаживать пули одну за одной в самое слабое место псевдоплоти — её единственный глаз. После пятой пули плоть истошно взвыла и повалилась на бок. Надо было торопиться. Скоро здесь соберутся падальщики, которые и сами не прочь иной раз закусить человечинкой.

К вечеру, как и планировалось, Хромой достиг Бара. Сбагрив весь хабар и получив за него аж двадцать тысяч, сталкер пополнил запасы и отправился спать. Бар — одно из немногих мест в Зоне, где можно немного расслабиться. За безопасностью здесь следят парни из Долга, так что можно практически не опасаться, что тобой закусят во сне или из ниоткуда прилетит бандитская пуля. Хромой, будучи верен себе и своим привычкам, выбрал для ночлега место на отшибе, оборудовав в старой водонапорной башне что-то вроде лежанки.

— «Теперь можно и отдохнуть».

Как можно тише ступая по лестнице наверх поднимался неизвестный. При свете луны слегка поблёскивал «Форт» с глушителем. Спустя мгновение он уже стоял напротив спящего Хромого.

«Нельзя всю жизнь убегать» — сказал незнакомец и поднял ствол. Это было его ошибкой. Хромой открыл глаза и выжал курок Абакана, с которым он не расставался даже ночью. Очередью незнакомца откинуло к лестнице. Хромой поднялся и только сейчас смог разглядеть лицо незнакомца… он смотрел ему в глаза и вдруг его осенило….он смотрел в свои собственные глаза. Он упал на колени и начал хватать воздух в предсмертных мучениях.

В сеть упало сообщение — «Николай Хромой Алексеев. Бар. Огнестрельное ранение».

ГЛАВА 18 ЧЕРНЫЙ ВОРОН

Ааа ты не ве-е-е-ейся чоооорный воро-он

Над мае-е-ею голово-о-ой!

А ты добы-ы-ычи не дождесся!

Черный ворон, я не твой!

Семен отложил гитару и дрожащими руками подбросил в костер последнее полено. Огонь живо набросился на добычу, как крысы на зазевавшегося сталкера-одиночку, мигом опоясав сухой сук красноватыми языками. Принеся жертву богу огня, Семен почувствовал некоторое облегчение — как ни призрачна была защита, все-таки огонь еще с древних времен служил человеку символом уюта и защиты от диких животных. Хотя какие там дикие животные! Наши далекие пещерные предки не строили ядерные реакторы и уж тем более не взрывали их. У них никогда не было такой опухоли на поверхности планеты, которая противилась существованию в ней человека всем своим существом. Тут даже древняя магия огня перестает успокаивающе воздействовать на разум, начинают медленно, противно шурша по извилинам, ползти в голову всякие жуткие мысли. У тебя из снаряжения остались только топорик для рубки дров да пачка осветительных капсул, а где-то совсем рядом — в кустах, за спиной, а может быть, уже внутри твоего тела крошечной змейкой затаилась опасность, аршина для которой еще не придумали. Быть может, ты вообще сидишь на пеньке, вокруг которого число «пи» становится равным восьми, и сам не ощущаешь, как твое тело бешено видоизменяется под влиянием парадоксально искаженной константы.

Чтобы спасти себя от собственной фантазии, Семен вскочил и начал рыться в рюкзаке в надежде найти хоть какую-нибудь стоящую вещь. Но с прошлых пяти минут в рюкзаке ничего не изменилась. Банка тушенки, фонарь без батареек, и литровая банка с остатками приманки. Все унесли, гады!

***

— Ты понимаешь, на что идешь?

— Да.

— Ты понимаешь, что у тебя нет никакой подготовки, что ты не протянешь там и дня, клянусь портсигаром своего дедушки!

— Твой дедушка не курил.

— Точ… А ты откуда знаешь? — с подозрением спросил Дэн, схватив Семена за руку.

— Я узнал это только сейчас, через секунду после твоих слов, — спокойно ответил тот, не отводя взгляда.

Дэн посмотрел на «плюгавого» уже другим взглядом. Сенсы нужны любой команде. Команде, не иначе. В одиночку парень годится лишь для корма любому существу, обладающему зубами или чем-то их заменяющим, тут уж не поспоришь…

— Ну ладно, я обещаю поспрашивать на днях о вакансиях. А пока скажи-ка, какая купюра у меня в кармане?

Семен привычно расслабился и закрыл глаза, наблюдая, как перед взором неспешно появляются резкие контуры предметов и существ, одно из которых находилось сейчас в сидячей позе, облокотившись на зеленую окружность (вне мира иллюзий — поверхность стола) прямо напротив него. У бедра фигуры мерцал мятый бумажный прямоугольник. Семен сфокусировался…

***

В купе ввалился толстый лысый господин с такой же объемистой, как он сам, сумкой. Без лишних церемоний затолкав ее под откидную койку, пассажир расстегнул свою сине-белую спортивную куртку и вынул из-за пазухи несколько шуршащих и позвякивающих свертков.

— Ну, будем знакомы. Толян.

— Семен

Толян протянул ему потную руку, напоминающую связку сарделек и повторил:

— Ну, будем знакомы. Тоже до конечной?

— Нет. До Чернореченска.

Толян помрачнел. С недавних пор эта маленькая станция стала пользоваться большой популярностью у так называемых сталкеров. Там всегда тусовался народ, так или иначе связанный с Зоной, перед тем, как мало кому известными путями отправиться в очередное приключение. Никаких баз там не было. Просто была очень большая вероятность встретить человека, который мог без особой волокиты доставить тебя к главной ставке сталкеров, той, что не отмечена ни на одной карте. Чернореченск — последний фортпост цивилизации на пути в Зону.

Толян таких людей недолюбливал и вообще от всякой чертовщины старался держаться подальше. Поэтому он отвернулся к окну и сделал вид, что в купе никого нет. Семен не обиделся, так как предполагал нечто подобное.

Примерно такая же реакция наблюдалась и у кассира на вокзале, и у всех друзей и знакомых неделю назад. Только родные ничего не сказали. Не могли. Отец год назад скончался от лучевой болезни, подхваченной сотнями добровольцев во время попыток ликвидации аварии, а сестра жила с мужем-иностранцем далеко, и ей все было по большому американскому барабану. Муженек ее, кстати, владел контрольным пакетом акций предприятия, в котором работал Семен, вследствие чего зарплату там стали платить бешеную. Правда, и получали ее только пришлые американские граждане. А те, кто работал там всю свою сознательную жизнь, оказались не у дел. Семен был среди них. Примерно тогда он и обнаружил у себя удивительные способности, например — выделять среди слов ложь и находить потерянные вещи. Хорошенько потренировавшись, Семен научился, закрыв глаза, вызывать в уме трехмерный чертеж того места, которое только что лицезрел. А в один прекрасный день Семен узнал про сталкеров… На билет до Украины и необходимое обмундирование ушли последние сбережения. Позади не осталось ничего. Впереди — опасная неизвестность.

***

В дверь комнаты номер тринадцать дешевой гостиницы «Три койки» постучали. Семен продрал глаза и воззрился на обшарпанную клеенку, которой была обита дверь.

— Чего тебе, Дэн?

— Откуда… ах, ты же у нас… Дело есть.

Семен вскочил и накинул на плечи помятую куртку, которую подложил под голову вместо отсутствующей подушки.

Вошли четверо. Дэн, а с ним еще трое в камуфляжных жилетах с десятками всяких карманов, затяжек и фляжек на крючках. Новенькое военное ХБ туго облегало рельефные мышцы на руках и торсе. В плечах у каждого — косая сажень, стрижка ежиком и недельная небритость, только у одного — козлиная острая бородка. И глаза… Семен автоматически попытался поймать их взгляд, но каждый раз, натыкаясь на линию взгляда, словно напарывался на черный колючий барьер, поэтому прекратил попытки узнать их намерения. Тем более, что Дэн с места в карьер взял быка за рога:

— Значит, так, Семен, это одна из самых удачливых групп за последние два месяца. Им удавалось порой добыть такое, что по стоимости можно сравнить с остальной недельной выручкой торговцев. Сегодня им предложили новое рискованное дело, и для его выполнения им позарез нужен человек с твоими способностями. Понимаешь, к чему я клоню?

— Допустим

— Чего «допустим»! Лучшие сталкеры зоны зовут его в команду, а он нос воротит! Ты зачем сюда вообще приехал?

— Да, я не так выразился. Что от меня требуется?

— Вот это другой разговор, — сказал прежде молчавший сталкер с огромными электронными часами на руке (или не часами?). Он подошел и бесцеремонно уселся на кровать так, что аж заскрипели пружины.

— Зови меня Беном. А эти, — он качнул головой в сторону двух мордоворотов у двери, — Жора и Козлик. Дело у нас такое: Есть в лесу одна тварь, назвали её Тушеным Броненосцем.

— Почему?

— Долгая история. Вроде, говорят, во время Вспышки облучился один склад с армейской тушенкой. По полной программе. А в банках был какой-то странный консервант. Типа разработан специально для длительного хранения мяса. Ну да всем известно, через какое место у нас научные разработки проходят. Нашли, значит, одну такую банку, сталкера хреновы. С собой прихватили, на всякий случай. Ночью просыпаются, в сумке треск. Открыли, а там банку вспучило, вот-вот рванет, все только к двери, а в банке — крак! — и дыра, как от пули. А оттуда червяк с палец толщиной. Один там у них, самый догадливый, схватил автоген, и давай поливать. Поджарилась тушенка. Ее в контейнер — и к научникам. А они такое выдали! Оказывается, под влиянием излучения консервант мутировал и обрел способность мыслить. Он собирается в тонкие ниточки, которые распространяются по всей массе мяса и выполняют работу нервов и мускул. Пробивая банку в нескольких местах, этот монстр высовывает наружу что-то вроде щупалец и сенсоров. При опасности прячется внутрь и хрен кто догадается, что там. Не будешь же каждую банку проверять, что на дороге подвернется.

— Тогда что же делать? — Спросил Семен.

Бен тяжело вздохнул.

— Догадайся с трех раз. Какого черта нам понадобился экстрасенс?

— Вы хотите, чтобы я помог вам их найти?

— Впервые вижу рядом с собой такого догадливого приду… человека. Естественно! Тушеные Броненосцы обладают мощным биополем. Мы отправляемся в Зону, ты находишь их лежбище, мы отлавливаем их пару десятков и продаем за бешеные деньги. Десять процентов твои.

— Почему бешеные?

— Ни одна экспедиция, кроме самой первой, еще не достала ни одного целого экземпляра. Зато в поисках эти Броненосцы сожрали восемнадцать человек, это девяносто процентов пытавшихся. Поэтому ты и должен обнаружить их прежде, чем они обранружат нас. Все ясно?

— Да. Только у меня вопрос.

— Один.

— Кому они нужны?

Дэн пристально посмотрел на Семена.

— Никогда не забивай себе голову подобными вещами. Жить будет легче.

***

Темнота густеет и наваливается со всех сторон на обессиливающий костер. В грязных клубах тьмы мерещатся чьи-то ухмыляющиеся лица, лапы, клыки и когти. Они тянутся к тебе, к твоему горлу. Ты готов драться до последней капли крови, но как биться с неосязаемым? Когда твой взор шире, чем у простого человека, ты поневоле видишь то, без чего смог бы спать чуточку спокойнее. Но порой даже не надо быть кем-то особенным, чтобы почувствовать грядущее. Подобный кошмар Семен испытал первый раз еще в школе, в девятом классе, когда на перемене к нему подошла одноклассница, и ровным спокойным голосом сказала:

— Сема, приходи завтра ко мне. Булочки с компотом покушаешь.

Семен сначала не понял и молча кивнул. А вечером отец пришел с работы и сообщил:

— В соседнем дворе «Скорая» стоит. Я спросил, в чем дело. Девочка, говорят, повесилась, из вашей школы. Семена передернуло.

Назавтра занятия в их классе отменили после второй пары, и все отправились на похороны. Семен держался весь день. Только лишь когда он с немногими друзьями бывшей своей соседки по парте пришел в квартиру с занавешенными зеркалами и увидел на столе злополучный компот с булочками, то не выдержал и провалился в бездонную пропасть.

И сейчас было почти так же. Семен ухватил топор покрепче и постарался не думать о плохом.

— Меня найдут. Меня обязательно найдут. Найдут!!! — он отбросил в сторону топор, схватил гитару и заорал на весь лес:

Ааа ты не ве-е-е-ейся Чоооорный Ста-а-алкер

Над мае-е-ею голово-о-ой!

А ты добы-ы-ычи не дождесся!

Черный Сталкер, я не твой!

***

— А вы слышали легенду о Черном Сталкере? — спросил Козлик на первом привале внутри территории Зоны, и, не дожидаясь ответа, зловеще зашептал: — Давно это было, еще когда первые экспедиции в Зону ходили. Отправились как-то пятеро сталкеров за каким-то диковинным растением, которое, как говорят, от рака лечило. И были у них на пути всякие неприятности, ну, там, плешь комариная, крысы одолевали. Но сталкеры шли, шли, не останавливаясь. И дошли они до той поляны, где трава росла лечебная. Да только дорогу им болото преграждает. Ну, они вырубили себе по шесту, обвязались веревками, и пошли через болото. Идут друг за другом, и вот уже почти дошли до того берега, и вдруг самый последний как закричит: «Тону! Помогите!» все повернулись, глядят, а его уже вглубь засасывает. И что-то чавкает на дне, мерзко так. За веревку тянут, а его еще глубже засасывает. А до поляны — рукой подать. Ну, тогда тот, кто четвертым шел, схватил нож и обрубил веревку. Пятого тут же с головой в болото засосало. А остальные, как только на берег выбрались, тут же про него и думать забыли, потому как на той поляне травы лечебной видимо-невидимо. Уж они ее и в мешки, и в карманы пихали, и все не кончается, а бросить — жалко. Решили тогда все съестное и сорокаградусное ночью закинуть в желудок, чтобы место освободить. Тем более, что ночью через болото переться — верная смерть. А оно, болото-то — со всех сторон, куда ни глянь. Сидят они, значит, закусывают у костерка, вдруг слышат — шум в кустах. Один винторез взял и пошел поглядеть. Возвращается через минуту — глаза навыкате и седой весь. Пальцы судорогой свело, еле разжали, чтобы винторез вытащить. Только сами вооружились, кусты снова как затрещат, и выходит из них пятый товарищ. Одежда лохмотьями висит, сам весь почерневший, только лицо и ладони зеленые. Как молния бросился на сталкеров, одного ухватил, и давай рвать на части! Остальные, не будь дураки, оружие-припасы покидали и понеслись сквозь болото. Один, самый жадный, мешок с травой захотел прихватить, да тут же и поплатился. Его вторым сожрали.

Из болот те двое только на следующий день выплутали. Тот, что поседел, наверное, до сих пор с ложечки кормится и читает по слогам. А в Лесу с тех пор поселился Черный Сталкер. Бывало встретишь, со спины кажется — обычный, а как заприметит он тебя — поминай как звали. Хитер, подлюка. И главное — охотится только на одиночек. А со спящих одежду снимает и еду крадет. А ежели кто ему шибко не понравиться — тому и горло перегрызть может.

— А ежели понравиться? — хохотнул Жора.

— Того хватает и в болоте топит. На том самом месте, где его самого когда-то. Вот такая история, — закончил Козлик и подлил себе в кружку еще, — а тот, второй, который…

— Ну, хватит! — Бен хлопнул Козлика по плечу, — Не пугай нашего экстрасенса, а то он нас приведет заместо броненосцев в лапу какого-нибудь летающего осьминога. Не приведешь?

— Не приведу, — ответил Семен, стуча зубами. Холодало. Бен в два пинка потушил костер.

— Все! — скомандовал Бен, в два пинка потушив чахлый костерок, — посидели и хватит. Пора бы и делом заняться. Давай, работай, раз с нами поперся, — он неаккуратно толкнул Семена.

Семен встал, мысленным толчком выгнал из разума раздражение, очищая в голове для лучшего поиска. Глаза сами собой закрылись, мир обрел вид чертежного листа, готового для детального изучения. Цилиндр с банку пива прямо у ног — это кокон из сверхпрочного стекла, в котором заточен кусочек тушенки с разумным консервантом. Семен заставил себя сделать так, чтобы аура объекта пульсировала красным, и почти сразу уловил похожую вспышку боковым зрением. Ноги сами стронулись с места. Три фигуры тут же двинулись за ним. Вперед, вперед, обойти дерево. Подсознания оберегает организм от опасностей, Семен занят более важным, чем управлением своим телом. Он движется по направлению к цели. Цель все ближе, ближе, тело останавливается. Оно в смятении. Идти? Остановиться? Но ведь цель так близка! Семен ухватывается за рычаги своих конечностей и силой поворачивает шестерни. Ближе! Ближе!

— Куда, дурень! — Бен схватил Семена за шиворот и что было силы швырнул на берег. Семен охнул даже не от удара — неподготовленный выход из транса действует как огромный пыльный мешок с песком, сброшенный на голову с пятого этажа. Бен грозно навис над ним:

— Какого… ты в болото поперся?

— На том берегу… их много очень… — пробормотал Семен и закашлялся.

Жора достал из рюкзака огромный стодвадцатикратный бинокль.

— Ого, да там словно грузовик с продуктовой базы опрокинулся. Ёшкин Пертосян, да там сто-олько!!! Давайте туда, пока они не разбежались!

В два счета соорудили шесты из тонких деревец и обвязались веревкой на манер альпинистов. Семен шел сразу за Беном, позади — Жора, Козлик — замыкающий. Болотце — метров двадцать шириной, и на середине Козлик вдруг нехорошо дернулся.

— Братва! Это ведь то самое болото!

— Не гони пургу, зубы мерзнут, — проворчал Бен и так дернул веревку, что у Семена чуть не лопнуло перехваченное ею плечо, — быстрее!

Пересекли болото без особых помех. Семен еще не успел очиститься от липкой болотной жижи, а трое сталкеров-профессионалов уже расчехлили некий странный агрегат, похожий на древний примитивный пылесос. Длинная труба была увенчана чем-то смахивающим на распылитель у садовой лейки. Жора приладил к «пылесосу» четыре плоских колеса, щелкнул по каждому пальцем, и они мигом надулись.

— Покатили!

«Пылесос» резво покатил по сочной траве, не оставляя на ней никаких следов. Зато могучий Бен, что катил его за собой, держа металлический конец шланга перед собой, как миноискатель. Семен шел позади, но он успел разглядеть все. До мельчайших подробностей.

***

А ты добы-ы-ычи не дождесся!

Черный Сталкер, я не твой!

— А на кой ты мне сдался? — раздалось у Семена за спиной. Семен обернулся. Сердце, кажется, колотилось так, что вот-вот выпрыгнет. Прямо перед Семеном стоял Черный Сталкер.

— Ты меня убьешь? — спросил Семен, чувствуя, что тело отказывается ему повиноваться?

— Зачем? — просто спросил Черный Сталкер.

— Ты же убиваешь всех, кого встретишь, грабишь и забираешь еду… — судорожно прошептал Семен, вспоминая рассказ Козлика.

Черный Сталкер сложил руки на груди и ответствовал:

— Душегуб и меня почитал душегубом.

Как проникся он сим заблужденьем сугубым?

Он не то, чтоб прилгнул, он в свой дух заглянул

И увидел себя — в этом зеркале грубом.

У Семена челюсть отвисла до земли. Он тоже любил восточную поэзию, но никогда не встречал такого экзотического поклонника Омара Петровича Хайяма.

— Ты — монстр-мутант?

Сталкер вовсе не обиделся такому наглому поведению. Но и непохоже было, что сей вопрос пришелся ему по душе:

— С людьми ты тайной не делись своей,

Ведь ты не знаешь, кто из них подлей.

Как сам ты поступаешь с Божьей тварью,

Того же жди себе и от людей.

— Ты что имеешь в виду? — спросил Семен, — Я сроду ни одной зверушки не обидел. А со мной, между прочим, по-свински поступили. А у тебя какая беда?

***

— Вот улов-то! — заорал Жора, запихивая оплавленные напалмом тушки в рюкзак.

— Черт, не влезают, — проворчал Козлик, — придется гитару вытряхнуть. Аааа, хрен с ней. Новую куплю, еще лучше, — и он бесцеремонно зашвырнул инструмент в кусты.

— Не, вы только посмотрите, какие экземпляры! — Бен огнеупорной перчаткой держал консервную банку с дырками, из которых противно свисали куски тушеного мяса, чем-то напоминающие звериные лапы с ободранной шкурой, — каждый зверюга на три штуки баксов потянет!

Семен пробормотал себе под нос:

— Это ежели по три за каждую, то десять процентов от пятидесяти…

***

Семен подлил Черному Сталкеру, остатки набулькал себе.

— Ну вот, а потом этот Бен так нехорошо на меня посмотрел… а потом замахнулся своим пятьдесят последним ботинком, и… а потом я мельком еще Жору и козла этого видел. Потом ничего не помню. Помню только обрывки разговора: что-то про северный угол, и про каких-то Святогоров, и… больше на помню. Да нет, наверное, померещилось.

Но Черный Сталкер вдруг схватил Семёна за плечо.

— Куда они пошли?

— Ту-ту-да, — Семен махнул рукой в сторону болота. Черный Сталкер мигом вскочил.

— Пошли за ними!

— Там же болото! Темень непроглядная!

— Дай топор!

Семен передал топор, сам опасливо отстраняясь. Утопленник мигом подхватил инструмент и остервенело набросился на высоченную сосну, растущую совсем рядом с трясиной. Семен подошел, навалился на уже покосившийся ствол, помог согнуть. Сосна повалилась, достав верхушкой как раз до противоположного берега.

— Умно, — выдохнул Семен.

— Мозг вода не разъела, — бросил в ответ Черный Сталкер, резво прыгая по стволу, цепляясь за ветки, чтобы не провалиться. Семен еле поспевал за ним.

— Если не секрет, в чем, собственно, дело? Я просто понять хочу! И помочь!

— В этом мире не вырастет правды побег,

Справедливость не правила миром вовек.

Не считай, что изменишь течение жизни.

За подрубленный сук не держись, человек! — ответил Черный Сталкер

Семен последовал только последнему совету, заметив, что тот сучок, на котором он чуть было не повис, чтобы отдышаться, действительно обработан топором, и благоразумно выбрал деревяшку покрепче.

— Все! Или ты рассказываешь, во что я ввязался, или я никуда не иду.

Черный Сталкер сказал:

— Берег в пяти метрах. Там расскажу.

Он выполнил свое обещание. Едва Семен ступил на твердую почву, Черный Сталкер рывком усадил его под дерево, а сам сел рядом.

— У нас три минуты, а потом мы идем, либо я иду один, а ты остаешься здесь роптать на жизнь. Идет!

— Говори!

— В 2010 году в одном из районов Зоны ученые организовали проект «Святогор». Их цель — создание идеальной машины для убийств в человеческом обличье. Ученым нужно было большое количество генетического материала как среди монстров, так и среди людей. «Правильные» сталкеры вряд ли бы согласились на задания, которые предлагали хозяева проекта, поэтому удел был оккупирован сталкерами с криминальным прошлым. Бен и его команда оказались самыми удачливыми ловцами и «кидалами». Они не гнушались ничем. То, что ты все еще жив, меня просто потрясает. Они обычно не оставляют свидетелей.

— Может, на тебя понадеялись?

— Может и так, — согласился Черный Сталкер, — Меня они боятся.

— А кто ты?

— Жертва неудавшегося эксперимента. Ты легенду слыхал?

— Слыхал

— Ну так вот, ни за каким лекарством от рака они не ходили. Эта трава — сильнейший канцероген, кроме того, дым от высушенной Ausonocra Vitadilos обладает зомбирующим свойством и увеличивает силу. Тот, пятый, работал у них под прикрытием, и его засекли. Во время похода за травой все и произошло. Не знаю, какие силы вернули меня к жизни там, в пучине, но я уверен, что буду бороться с этими ублюдками до самого победного конца, кем бы я ни был. Клянусь Омаром Хайямом!

— Я с тобой, друг! — сказал Семен и обнял Черного Сталкера.

Миром правят насилие, злоба и месть.

Что еще на Земле достоверного есть?

Где счастливые люди в озлобленном мире?

Если есть — их по пальцам легко перечесть…

Семен был сейчас одним из таких людей. Ведь он выбрал свой ПУТЬ…

ГЛАВА 19 ЧЕРНЫЙ ЛИС — ИСТОРИЯ ВОЕННОГО

Меня зовут Миллер. Я охотник на монстров в группировке Чистое Небо. За хорошо проделанную работу, я получаю достойное вознаграждение. Я-убийца. Я убийца чудовищ.

Я выполнил очень много заказов. На моих руках кровь десятков убитых мною монстров. Самым сложным был заказ убийства Химеры. Самого опасного чудовища на болотах.

Вообще болота хоть и не опасная, но уж точно не простое местечко. Даже самые опытное сталкеры обходят его стороной. Оставаться здесь самое глупое решение. Если ты конечно не из Чистого Небо или не Болотный Доктор.

Болотный Доктор это легенда зоны. Его каждая собака знает. И я не шучу. Его все знают. Как люди так и мутанты. Ему без разницы кого лечить. Даже Псевдо пса приручил. Можно подумать что он псих. Но он не псих, он мудрец. Все что он скажет, всё имеет смысл.

Зона полна легенд и загадок. Некоторые из них выдумки придуманные из рассказов от напуганных сталкеров. Но некоторые из них действительно правдивые и вот одна из них.

Мы сидели у костра попивая водки и едя колбасу. Нестра рассказывал нам историю о сталкере, который выживали вместе с такими же вояками как и он. И одна такая история нас зацепила.

Короче — Сказал Нестра — Дело было так. Когда я был воякой, ко мне подошёл один сталкер и рассказал мне вот такую историю. Как он вместе с другими такими же вояками, караулили небольшой лагерь. Вот что было.

«Нас было четверо. Я и ещё три каких-то вояк. Один на зоне сидел с нами разговаривал по блатному. Второй служил на афганке. Третий вступил так по приколу и я который хотел разгадать тайну Зоны. Нам полковник дал приказ сторожить лагерь. Ну мы такие –Да херня какая-то подумаешь сторожить лагерь. Да не одна муха не Пролетит!

Ну в общем к делу!

Первый день был достаточно спокойный. Не было ни мутантов, ни бандитов. Второй день тоже был спокойный. Только был какой-то звук который доносился из болот. Слышно было его даже на свалке, где мы четверо были под стражей. И лишь на третий день происходило неописуемое. Представьте, как вы слышите лай собаки. Но лай который мы слышали, звучал как эхо. Гав… гав… гав… и ещё раз гав. Громкий, звонкий как будто доносился в конце туннеля.

Когда наступили сумраки мы зажгли костер. Ну сами знаете ночь, холодно все дела. Как вдруг снова это на подобии лай собаки. Мы тут-же остолбенели. Этот эхо был ещё громче. Был намного громче чем предыдущие.

Позже набег громкого эхо прекратилось. Двое смогли уснуть, но мы так и остались сторожить, менялись своими постами каждый час.

Неделя спустя

Это было ранним утром, я смотрел в окно в ожидание чего-то. Они общались на разные темы, а я просто стоял с абаканом в руке. В боковом кармане остался лишь последний табак. Она манила меня. Лихорадочное желание заставило закурить его. И всё бы ничего да только вой вновь вернулась. Я начал задумываться, а не сошел ли я с ума или это действительно вой какого-то существа!

Не успел уйти с поста, как краем глаза заметил из далека существо. Огромным с размером лошади и крыльями на спине. Я помню как один сталкер, который состоял в группировки СПАРТА рассказал мне о неких демонов.

Узловатый позвоночник, короткий хвост и три пары конечностей: две цепкие руки, две ноги и два больших крыла. У них также длинная голова с тупой мордой, состоящей из носа, похожего на летучую мышь, глаз с вертикальными кошачьими щелевыми зрачками, расположенными далеко друг от друга на голове, и большой рот с 4 клыками и несколькими второстепенными зубами. Спины демонов покрыты редким, коротким черным мехом, а у основания шеи есть складки кожи. Их крылья прикреплены к телу с помощью массивных мускулистых конечностей, похожих на руки, которые почти в два раза больше диаметра их мышц бедра. Это объясняет, как демоны могут летать, несмотря на их огромные размеры — крылья демона на самом деле настолько мощные, что они могут парить в воздухе в течение значительных периодов времени. Демоны различаются по размеру от младенцев размером с домашних кошек до самого крупного, встречающегося на уровне «Пересечением»; этот демон размером с большую лошадь. Демоны издают рев, который кажется гортанной версией рычания тигра. Поскольку их глаза довольно маленькие и расположены по бокам головы, маловероятно, что демоны охотятся с помощью зрения. Их большие носовые протоки предполагают сильное обоняние.

Наиболее вероятным животным, из которого они мутировали, была летучая мышь. Демоны обладают волосами, но лишены перьев, чешуи или клюва, что указывает на происхождение от млекопитающих. У них также очень похожие на летучие мыши носы, кажется, что они летают как летучие мыши, а иногда налетают, как летучие мыши, на свою добычу. Другой аспект, который подтверждает, что они являются потомками летучих мышей, заключается в том, что для достижения такой радикальной формы мутации за такое короткое время у них должен быть довольно высокий уровень рождаемости. Эта теория подтверждается тем фактом, что большинство других мутантов, похоже, тоже произошли от быстрых селекционеров. Предполагаются, что носалисы произошли от кротов или землероек, или, как один человек в театре, предполагает слонов из зоопарка, в то время как луркеры и сторожа, возможно, произошли от грызунов.

Удивлен я не был. Это же зона тут любая херня может произойти, что других мутантов не видели!

Прошло, около десять минут, как вой сменился на рычание. Громкое настолько, что остальные члены команды услышали это. Кроме демона рычал ещё кто-то не знакомый нам рык?

Прошло ещё десять минут, как демон вышвырнул мутанта. Тот мутант, который вышвырнул демон, был белым возможно альбинос. Как звали мутанта, мы не знали. Демон взлетел высоко в небо, военные сняли автоматы с плеч и одновременно почти сихроно передернули затворы. Целясь в мушку, мы были готовы открыть огонь. Но мутант улетел в сторону башни, который был виден от нашего лагеря.

Конец рассказа.

Мы смотрели на спокойные прибрежные волны. Эти минуты теперь казались нам бесконечностью. Ведь мы знали, с этого момента мы были свободны. И теперь нас не волновали те события, которые мы пережили последние дни. Хотя воспоминания об этом нам будут являться еще долгие годы, я все же никогда не забуду, с чего все началось…

ГЛАВА 20 ВЕЩИ ПОГИБШЕГО

Вечерело. Одинокий сталкер присел отдохнуть у подножия железнодорожной насыпи. Хорошее место, за спину никто не зайдет, патрульные от лени сюда не заходят. Вдруг где-то вдалеке залаяли слепые псы. Обычное дело для этой части Кордона, да и Зоны вообще. Сталкер приготовил свое изрядно потрепанное охотничье ружье. Таких мало осталось, большинство уже кастрированы до уровня обреза, а это сталкер хранит, как память от деда. Сквозь собачий лай стали слышны еще и выстрелы. — Да кому-то помощь нужна, — сказал самому себе сталкер и осторожно пошел вдоль насыпи. Сталкер изначально решил для себя, что просто сходит проверить. Стрелять мог кто угодно, быть может даже отстреливаться придется. Сталкер взобрался на ближайший холм и достал бинокль. У опушки соснового бора бежал какой-то молодой сталкер, а за ним голов пять слепых псов, две из них отставали — они были ранены и сильно хромали. Сталкер направлялся к сваленной куче больших валунов у насыпи, не забывая отстреливаться из пистолета. Наконец добежав, тот попытался взобраться на один из камней, но грязная собака вцепилась в щиколотку сталкера, тот едва не свалился, но все же залез, не забыв грохнуть слепую тварь. Раненные псы носились вокруг валунов, когда как здоровые с не собачьей силой полезли на камни поменьше и прыгнули к сталкеру. Не понятно, то ли к молодого ствол заклинил, то лии кончились патроны, но стрелять он не стал, сталкер сполз с валуна и кинулся бежать дальше, но тут одна из собак на земле кинулась на него, повиснувв на рукаве. Сталкер пытался сбросить тварь, но та не унималась, да и другие псы начали окружать. Наконец ему удалось чем-то долбаннуть псину, видимо не нужным уже пистолетом, та в судорогах рухнула, на сталкера с разбегу бросилась другая, но промахнулась. Впереди сталкера уже была железнодорожная насыпь, под ней изрядно покореженный сошедший благодаря какой-то неведомой силе тепловоз. — О, нет. — прошептал наш сталкер с биноклем. Оставшиеся собаки почему-то начали сбавлять шаг. Молодой сталкер на секунду оглянулся и это стало его роковой ошибкой. Он успел увидеть опасность впереди, но было поздно — бегу сталкер споткнулся и грохнулся в аномалию, его прост порвало на куски, фонтаном взметнув пыль. Ближайшие кустики мелко затряслись от возмущения гравитационных сил. Наконец пыль осела и возмущенное марево над местом гибели сталкера улеглось. — Такие дела. — прошептал повидавший Зоны, но все же шокированный сталкер с биноклем. Одна из слепых псин нашла неподалеку фрагмент тела молодого сталкера и начала грызть, но поужинать ей помешали ее же товарки, завязалась драка. Наш сталкер уже в лагере сделал такую заметку в своем ПДА: Видел, как возле железнодорожного туннеля в лесу накрылся в аномалии какой-то сталкер, вроде шмотки неплохие были.
***
На следующий день наш сталкер решил проверить место гибели того несчастного, не забыв при этом проверить ружье и почистить пистолет. Местность была спокойна, уровень радиации был в норме. На слегка вспученной земле багровело большое темное пятно — все что осталось от того сталкера. ПДА искать уже смысла нет. Наш сталкер сглотнул из фляжки, поежившись, вздохнул. Это было небольшим рассадником гравиконцентратов прямо под железнодорожной насыпью. Рядом ржавел покореженный тепловоз, уже на пол метра просевший в землю. Чудовищная сила словно перенесла поезд от рельс сюда, как игрушку. От аномалий тянуло теплым ветром. Земля здесь словно танк прошел, мертвая и черная, как после пожара. Сталкер заметил посреди этого гравитационного аттракциона ворох какой-то ткани. Ба, да это вроде как рюкзак! Как он мог уцелеть в этой мясорубке? Ну, это и не важно. Отт пятна егооткинуло метрара на полтора, может доведетспоживитьсяться, благо что наш сталкер избавился здесь в Зоне от всякого мусора, врбрезгливостиости и выдуманных другими людьми моральных принципов, которые обычно принимают за свою собственную совесть. Сталкер осмотрелся кругом. Тишина. У одного из дерева чернеет обрывок сталкерской куртки. Поежился, достал гайку, бросил в сторону рюкзака. Гайка возмутила в воздухе полупрозрачную волну, прошедшая от земле и утихшая в полуметрах над землей. Ага. Вперед хода нет, зато можно взять правее. Трамплин всегда у кромки приплюснут. Подул легкий ветерок, поднявшийся ворох сухих листьев закружил на одном месте у покореженного тепловоза. Сигнал Хода нет. Но сталкеру туда и не надо. Покидав гайки и присматриваясь, наш сталкер заметил, что к рюкзаку можно подобраться чуть ли напрямую, лишь обогнув вон ту корягу и осторожно обойти вбитый в землю небольшой камень. Кругом тихо, лишь где-то вдалеке затрещал пулемет. Наверно шумят военные под мостом, у них там блокпост. Уровень радиации в норме, можно пробираться. Волосы на затылке шевелятся от ощущения невероятной аномальной силы. Как же бухает сердце. Нервы на пределе. Главное на пятно не смотреть и уже тем более не дышать. Под ботинком хрустнула ветка, едва не заставив сталкера пустится в бегство. Нервы ни к черту. Ладно, идем дальше. Так, вот этот камень, рядом камень. Черт, как же воняет тухлятиной. Зона тебе пухом, брат. Наконец-то. Дошел. Вот эта куча тряпья. Сталкер весь взмок. Прошло наверно около двух минут, пока он до сюда дошел, но перед лицом смерти, сталкеру показалось, что идет он не меньше получаса. Рюкзак в бурых пятнах, одной лямки нет. Присев на корточки, сталкер осторожно начал приподнимать край прорезининой ткани. Сталкер ничего не понимал. В рюкзаке черная бандитская куртка. Больше ничего. Ни еды. Ни патронов. Ничего. Сталкер не поленился обшарить и куртку. Пусто! Но зачем молодому сталкеру, с-т-а-л-к-е-р-у, одежда своего врага? Зачем? М-да. Вот тебе и Зона. Куртка врага нашему сталкеру ни к чему, поэтому тот с тоской двинул обратно в лагерь, размышляя по дороге, какие таинственные события могут быть в Зоне.
***
За три дня до этого в бункере торговца Сидоровича. Приведу лишь некоторые фрагменты этой беседы по понятным причинам. Изгаженная мухами люминесцентная лампа постукивала и мигала, это здорово действовало Сидоровичу на нервы. От нечего делать тот барабанил по столу пальцами, ерзал, почесывался, но не забывая кинуть угрюмый взгляд на мертвый экран ПДА. Сидорович словно чего-то ждал. Наконец устройство завибрировало, экран заморгал, Сидорович тут встрепенулся, кинулся к ПДА. На экране моргало сообщение: 65—85 LAGYSHA — Наконец-то! — буркнул Сидорович, набирая ответ. После этого, торговец вытащил из под стола потертую армейскую рацию. Рация зашипела, сквозь треск послышались обрывки слов: ***са*** ***тор**** — Ну давай ты, тварь! — скривился Сидорович, тряся рацию, пару раз стукнул ладонью по корпусу. Рация обиженно треснула и замолкла. — Твою мать! — сокрушенно проговорил торговец, начиная ковыряться в чреве рации. Наконец Сидоровичу удалось наладить рацию, тут же сквозь шипение хрипло послышался голос, звучащий словно издалека: — Сидорович! Прием! Это ***. — Прием! Говори что там! — без лишних предисловий начал Сидорович. — Говори ты громче!
Слова собеседника шли с промежутками шипения и треска: — Подземная автодорога… Контролируется… Фанатики… отряд у въезда… На их базу… только бандитов… Как слышно? — Хреново, млять! — крикнул Сидорович! — Давай пиши в приватный! Задолбал уже! — и вырубил рацию. Через какое-то время на ПДА Сидоровича пришло сообщение от того же человека, что и до этого. Пунктуация и орфография сохранены: — Наш источник сообщил, что на базу фанатиков впускают только бандитов и только по паролю. Только мало кто оттуда возвращается. Сидорович удовлетворенно улыбнулся и настрочил простой ответ: — Есть один вариант. Приходи через три дня.

ГЛАВА 21 ФЕЛЬД

Идти было нелегко — рюкзаки словно наливались весом с каждым шагом. Сказки все это — про сталкера, бодро шагающего с грузом под тридцать килограмм, да еще попутно отстреливающегося от монстров и бандитов. Кстати о монстрах: пока не видно, хотя, где-то вдалеке слышен собачий лай, ну, лают собаки, и пусть себе лают. Как-то я не могу еще привыкнуть к новой реальности моего бытия какие-то монстры, собаки, бандиты, сталкеры, и Зона вообще…
По дороге я не шел, как и советовали мне ребята в деревне, шел паралелльно ей, метрах в десяти — мало ли, испытывать судьбу не хотелось, а советами в Зоне от бывалых сталкеров лучше не пренебрегать — живее будешь. Под ногами шелестела пожухлая трава — самая настоящая, а не плюшевая игровая подделка. И воздух здесь тоже настоящий — влажный, резковатый, с запахами осенней природы: прелых листьев, мокрой коры и земли. Здесь что, всегда осень? Похоже, что Да, насколько я помню, по игре, во всех локациях «Сталкера» всегда осенняя природа. Ну, да ладно, только вот спать ночью здесь явно не жарко, хорошо, что взял теплое белье с собой. Ничего, привыкну. Человек такое существо, что привыкет ко всему. Прошел ложбину, оставив мост с дорогой слева. В тоннеле, под мостом за грудой какго-то хлама и перевернутой машины, мелькали отблески костра, но я решил туда не заглядывать — нечего искать приключений на свою голову.
Стал уже подниматься из ложбины, как впереди, буквально рядом, вспыхнула стрельба. Я от неожиданности плюхнулся на землю, завалившись на бок, чтобы не не поплющить содержимое рюкзаков — там медикаменты, как никак. Стреляли впереди по ходу движения, наверное, возле элеватора: короткие автоматные очереди, бухканье винтовок и сухой треск пистолетных выстрелов — прямо целая война, епт! Надо же! Идет себе человек, никого не трогает, а тут стрельба! Ладно, не по мне, вроде, стреляют, уже хорошо. Обойду. Поднялся и двинулся в сторону от звуков боя, закладывая хороший крюк. Мне к мосту железнодорожному нужно, к блокпосту ребят отца Валерьяна, да побыстрее, да желательно без дырок от шальных пуль. Думал пройти незамеченным, ан нет — смотрю — бежит ко мне, пригибаясь, сталкер с пистолетом в руке, и свободной рукой машет — стой, мол!
Я свой пистолет выдернул из-за пояса, дослал патрон, сел на одно колено и жду — если что, я выстрелю быстрее, да и в сидящего попасть труднее, особенно на бегу. Подбежал сталкер — молодой парнишка, увидел, что я вроде как к стрельбе изготовился, остановился метрах в десяти, ствол опустил и крикнул: — Эй, брат! Помоги! Наших сталкеров бьют! Вояки возле элеватора засели и завалить нашу группу решили, пошли, подсобишь! — Не брат ты мне. И война мне ваша нафиг не нужна — сами разберетесь. Парнишка не обиделся, и, рассмотрев меня поближе, затараторил: — Ну, не брат, — отец. Слышишь, батя, помоги, хоть раненных вытащить из под огня. Ну, пожалуйста!
Совсем, как мой Колька — пацаненок. Грех бросить в такой ситуации ребят. Я раздумывал всего несколько секунд: — Ладно, давай! — и я побежал вслед за пацаном.

ГЛАВА 22 О-СОЗНАНИЕ

— Лаборатория под Припятью выведена из строя. Защитное поле Радара отключено. Контроль над Монолитом утерян. Сеть подземных лабораторий, связанных тоннелями была подорвана. — эхом произнесло существо, холодного, бледно-серого цвета кожи. Оно во многом имело сходство с человеком. Красивые и правильные черты лица, большие, выразительные и строгие глаза янтарного цвета. Они открыто смотрели на Секретаря. Заместителя главы группировки Тёмных Сталкеров. Сидящий напротив мужчина коротко кивнул, и ответил: — Вир, возвращаться край как опасно. Я обреку вас на гибель. О гарантиях безопасности нет и речи. Даже здесь, у меня в кабинете, не гарантирована безопасность. В любой момент на базу могут напасть. Ваши намерения погубят вас. Прошу, одумайтесь. — Группа О-Сознания жива. Мы обязаны спасти группу. Они поддерживают телепатическую связь. Не могут выбраться. Слишком слабы. Координаты: ЧАЭС. Лаборатория. Анклавы третьего уровня доступа..В случае отказа в помощи, я буду вынужден покинуть вас…
Одинокая путница пробиралась вдоль построек заброшенного города. Был прохладный осенний вечер. Старые обветшалые окна Припяти, словно тысячи душ смотрели, и с печалью провожали уходящую в бездну времени девушку. В этот район Зоны мало кто забредал, как и в эти давно забытые Богом места. Город опустел на многие тысячелетия, и порой казалось — время остановилось навсегда. Когда-то Припять была недоступна, проход закрывал Радар — Выжигатель Мозгов. В то время, не многие сталкеры могли побывать в этом городишке и вернуться живыми. Редкие счастливчики возвращались поседевшими от страха, а ветераны рассказывали про призраков, бродивших по улицам в забытом цивилизацией городе. Множество легенд ходило среди сталкеров, а энтузиастов решивших проверить правдивость, не было вовсе. Припять хранила свои тайны. Кира брела по закоулкам Припяти, а на улицах стояла зловещая тишина. Ее нарушало лишь где-то вдали полное тоски, жалобное завывание неизвестных хищников. Близилась ночь. Под слабыми дуновениями ветра шелестела осенняя листва…
Находило жуткое наваждение, хотелось убраться прочь с этого места, воздух был словно наполнен той печалью, той болью, давно брошенного города. Он был словно пёс который остался без хозяина, но покорно продолжает ждать возвращения, до последнего вздоха. За перевернутым грузовиком в спокойном состоянии слабо мерцала Электра. Припять быстро погружалась в кромешный сумрак, лишь бледная луна тускло освещала путь. Вскоре в окрестностях воцарился полный мрак. Казалось, что я нарезаю круги, улицы казались похожими друг на друга. Ноги косились от усталости и очень хотелось спать. За пару часов удалось миновать большую часть города, не встретив на пути обитателей местной фауны. Я настороженно смотрела по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху. Когда-то Припять была под контролем группировки Монолит. Теперь все что оставила после себя секта — это лишь скупые воспоминания. Большая часть была уничтожена сталкерами, пришедшими на эту проклятую землю после отключения Выжигателя. Изменилась зона… Черт возьми, изменился весь мир! Не осталось безопасных мест, началась борьба за территории. Появилось множество неизученных аномалий, и соответственно артефактов. Стали попадаться незнакомые твари. Ученые проводят опыты на выявление свойств у новых видов артефактов, исследуют новые биологические виды мутантов. Часто дают заказы на очередную тварюгу. С них можно поиметь самые безобидные и выгодные заказы. Мои размышления оборвал вдруг завибрировавший наладонник, и заставил меня чуть ли не подскочить от страха. В сердцах выругавшись, я посмотрела на дисплей. Кто-то скинул сигнал SOS, судя по всему где-то не далеко от моего расположения. Ночью слишком опасно проверять. А не пойти и не проверить вовсе, это не по совести получится. Кто-то попал в беду, а места безлюдные и опасные и помощи ждать не от куда. Всё-же обязательно нужно проверить. Когда угодно, но не ночью, утро вечера хоть не мудренее но намного светлее. Вскоре ПДА полностью разрядился…
После многочисленных блужданий, я набрела на скособоченную землянку. Она располагалась неподалеку от городского Речного Порта. Было слышно, как шумит вода на набережной. В соседних постройках кто-то тоскливо выл на одной ноте, а в окнах были видны блуждающие всполохи света. Съёжившись от страха, я медленно начала открывать железный засов на двери. Слегка приоткрыв дверь, я стала прислушиваться к звукам внутри здания. Внутри что-то шелестело, а вскоре затихло. Обнаружилось довольно просторное помещение. Пройдя пару метров в темноте, я впечаталась в косяк. Выругавшись, присела и расстегнув ремешок включила фонарь. Фонарик высветил частично сгнивший настил, старенькие матрацы у окна, сваленный в кучу различный сор и пара помятых посудин. Я медленно достала из кобуры Макаров, и продолжила обследовать помещение. Обнаружился заржавевший железный ящик, на нём ворох бумаг и небольшой слой пыли. За спиной раздался шорох. Судя по всему, там была груда сваленных в кучку матрасов. Теперь весь этот хлам ожил, зашуршал, а из-за всей этой груды что-то выскочило и зарычало. Спинным мозгом я чуяла подвох, но не до конца поняла в чём. Резко наведя фонарь на хлам, обнаружилось «нечто» смахивающее на гибрид кошки с рысью, но совсем небольшое. Сия кучка не представляла большую опасность для меня. Милый зверёк зажмурился под ослепляющим светом фонаря. На голове зверька я разглядела красивые ушки с кисточками на концах. Они вертелись в стороны издаваемого мною шороха, пригибались будто в сомнении, а спустя мгновение застыв обратились ко мне. На пару мгновений в комнате повисла напряжённая тишина. Не делая резких движений, я плавно смещалась к выходу. Рысёнок тут-же напрягся подался вперёд, и вдруг громко жалобно мяукнул. У меня вдруг отпало желание убивать чудное создание. Позади него возникла похожая рысь, но намного больше. Ночные звери не сводили с меня глаз, было жутко смотреть на две пары глаз, отдающих зелёным в темноте. В открытую мною щель проникал слабый свет луны. На мгновение мне показалось, что в дверях что-то быстро сместилось в сторону. Вдруг шею что-то больно кольнуло, перед глазами всё поплыло. Я свалилась как скошенная, но в последний момент чьи-то руки мягко опустили меня на настил. Моё сознание уже летело в бездонную чёрную пропасть, а слух успел уловить короткий обрывок фразы: — …поспи…

ГЛАВА 23 НЕ ВРАЛ

Топот отдавал громким и звонким эхо, а в догонку за этим шумом доносились рычание, крики, всхлипы и какие то неразборчивые слова. Но все что слышал Макс — это одна фраза его соратника который бежал впереди и подбадривал свой отряд: «Конец командировке, конец командировке!». Им, этим пятерым бравым парням осталось пробежать 200 метров по длинному темному коридору, и найти ту самую дверь в ту самую комнату где они и должны были нажать на ту самую кнопку. Глаза Макса уже неимоверно болели от этого зеленого света в приборе ночного видения. Взгляд спецназовца был направлен только вперед но конца и края этого коридора не было видно. В голове были тысяча мыслей: метры до двери, выполненное задание, похвала начальства, зарплата, семья, но обернувшись назад, в его голову пришла еще та мысль, о которой думать совсем не хотелось. о том что нужно будет отсюда выбираться, из этого ада, из этой обители мертвецов. Сквозь темноту его взор разглядел бесконечное число мертвяков которые гнались за Максом и его командой. Те хоть и не видели куда идут, но они шли на запах, они шли убивать тех кто был в этой обители лишним, то есть людей. Вот он, поворот налево, теперь все что слышал Макс — это собственное дыхание, а фильтр придавал ему тяжести, от которой создавалось чувство одышки, и вдруг как гром среди ясного неба, во всем это сущем аду, он расслышал голос Якова в котором была одновременно и радость и усталость и злость, «Дверь!» крикнул он и сразу же начал изучать ее что бы быстрее открыть. Четверо прошагали пять метров назад, перезарядились, и начали отстреливать живых мертвецов. Усталость была так велика, что все молчали и каждый был сосредоточен на своем, создавалось впечатление что они читают мысли друг друга, ибо их действия были очень слаженными. Яков думал что будет тяжелее, но система работала, подача электричества была, и открытие двери сводилось к элементарному введению кода, «8991, 8991, 8991» — повторял его внутренний голос, эти цифры сидели у него в голове уже семнадцать дней, именно столько дней назад они приступили к выполнению этого задания. Набрав код, Яков наконец нажал зеленую кнопку со стрелкой, и раздался щелчок, означающий что дверь открыта, В эту секунду по его душе побежала теплота и на лице образовалась улыбка. Выдохнув с облегчением он попытался открыть ее, с предвкушением схватившись за ручку двери обоими руками, начал тянуть на себя, но дверь была слишком массивной. Макс долго не думая закинул автомат на плечо и побежал на помощь к Якову. С не меньшим предвкушением Макс приступил к делу, дверь очень тягучи заскрипела, посыпалась штукатурка, через несколько секунд уже все пятеро тянули ее, на фоне пробирающих до дрожи звуков. Двери очень не хотелось открываться, но в конце концов под натиском ребят она сдалась и отворилась.

ГЛАВА 24 ДУША МОНОЛИТА

Зона. 23 июня 2012. 10:32. Свалка.
Утреннее солнце вставало над Зоной. На холме близ свалки искрили мясорубки. Напитавшись утренним туманом они самым наглым образом выдавали местной фауне свое местоположение. Широкий оранжевый диск выплыл из-за горизонта и осветил охотничьи угодья старого, видавшего виды кровососа. Старик медленно вышел из своей берлоги, и уныло осмотрел окресности, понимая, что это его последний день на этом свете. Аккуратно пробравшись между остовами старых, давно прогнивших автомобилей, кровосос забрался на крышу старого уазика, чудом оставшегося в живых после нескольких лет коррозии и гниения, и начал ждать завтрака. Мимо пробежала, бормоча нечто невнятное плоть, крысы, ставшие уже давно для старика ежедневной едой ловко бегали в траве. Но старику в его последний день хотелось чего-нибудь особенного. И вдруг это особенное появилось. Кровосос заметил вдалеке фигуру в черном плаще, медленно бредущую в направлении не так давно открывшегося прохода к Агропрому. Старик медленно вошел в режим стелс, и крупными скачками стал нагонять фигуру, без спроса вторгшуюся на его территорию. Кровосос уже было занёс руку, для удара, способного размозжить череп любому терминатору, как вдруг фигура резко ушла из под грозной лапы, обогнула старика со спины, и со страшной силой долбанула мутанта ручкой тяжелого пистолета «дезерт игл» по темечку. Кровосос упал, он понял, что с этим сталкером ему не совладать. Старик резко развернулся, яростно встопорщились щупальца вокруг рта, но последнее, что он увидел- это было дуло пистолета, модифицированного под патрон от АК74 и губы, говорящие: «Прости». Пуля со смещённым центром тяжести вылетела из пистолета, разнося зубы мутанта в мелкую щебнёнку, с лёгкостью пробила заднюю стенку носоглотки, прошла навылет, забрав с собой за компанию затылочную кость, тем самым оторвав у нашего знакомого пол черепа, и остановилась где-то в грязи Свалки, зарыв свою подругу на добрые полметра. Старик упал, поливая тёмной, пенящейся кровью траву, а сталкер все так же медленно побрел своей дорогой. Этим сталкером был я. Тёмный. Человек без прошлого, а впрочем может быть и без будущего.
Зона. 23 июня 2012. 12:18. Агропром.
Я уныло брёл по территории агропрома, осознавая, что зря пошел в Зону и всякое такое. Мог бы сейчас спокойно себе лежать дома, по утрам ходить на работу, как все нормальные люди. Мог бы настроить жизнь, и спокойно жить, так нет же, в Зону попёрся. Да. Тяжело жить осознавая, что после крушения самолета ты один из всех пассажиров остался жив. Для меня это событие стало оборотным в моей жизни. Как-то пол года назад я со своей любимой девушкой и парой лучших друзей поехал на отдых. На обратном пути мы летели на самолёте над территорией Зоны. Много лет своей жизни я потратил на изучение Зоны, но я никогда не знал, что выбросы могут происходить на высоте в три с лишнем тысячи километров над землей. Во время полёта мы приблизились к территориальной границе Зоны отчуждения, как вдруг самолёт со страшной силой тряхнуло, нарушилась гравитация, и нас стало тащить к зоне, как будто бы вдруг на высоте возникла огромная воронка, и затащила самолет в самый ее центр. В этот момент огромный чемодан, выпавший из места для багажа над головой сильно ударил меня в область виска, и я выпал из жизни. Очнувшись, я увидел горящий самолет, погружающийся в болото, огромную бетонную стену оградительного блокпоста, и небо, так некстати ставшее свинцового оттенка. У меня были сломаны обе ноги, да наверняка и обе руки, жаль, я ведь так и не увидел чистого неба. Дальше было темно. Очень темно, но я чувствовал боль, я чувствовал, когда меня кто-то нашел и понёс куда-то на своём горбу, чувствовал тёплые руки доктора, который что-то мудрил надо мной. Потом, когда боль поутихла, я почувствовал, что меня опять куда-то несут, а потом ничего не было, только тупая мысль, крутившаяся в голове: «Я жив».
Когда-то в прошлом.
Собака лизала мне нос своим шершавым языком, и я проснулся. Я валялся где-то между двумя огромными зданиями. Впереди ходили люди, а сзади доносилось: «Гек! Куда ты делся, маленький сорванец?» Я оглянулся, сзади из-за угла вышел бомж. Обычный городской бомж, каких в городах сотни. «А, вот ты где! А я то думал, что нет у меня больше моего Гека! Иди сюда, мой хороший!» Бомж обнял своего пса, а тот в свою очередь продолжал вылизывать меня, будто у меня по лицу были собачьи консервы размазаны. Бомж, отныне так буду я его про себя звать, присел рядом с псом, и спросил его: «Ты ему доверяешь?» Пес утвердительно вильнул хвостом. Бомж кивнул собаке, и потащил меня вглубь двора, там уложил на картонную кровать, накормил неплохой едой. Он меня расспросил про мою судьбу, я ему рассказал. И он мне сказал такую вещь: «Зона поможет. Там будут все ответы на твои вопросы. Я потерял там все, и в то же время я все обрел.» Он обнял пса, и зашагал в сторону помойки. Я вдруг крикнул ему: -Как тебя звать, то? -Зови меня Семецким.
Зона. 18 апреля 2012. 15:01. Завод «росток».
…Трудно было тогда в зону попасть. Много патрулей было, но в патрулях никогда не задерживали бомжей, коим я и был в то время. Военсталы пропустили за милую душу, да попросили не возвращаться. Я обещал, и до сих пор не нарушил это обещание» -Закончил я, допивая стакан пива, как всегда принято в баре «сто рентгенн» за Светлого. Бармен перегнулся через стойку, и прошептал: «Шёл бы ты отсюда к чертям собачим, пока я сам тебя не проводил. Тёмные за светлых не пьют, катись.» Я спокойно поставил стакан на вытертую до блеска барную стойку, расплатился за рюмку прозрачного, выпитого кружку пива назад и вышел из бара. На улице стояло стандартное зоновское лето, прям как по уставу, как любит долг, на чьей территории я сейчас и нахожусь. -Здорова боец! — Сказал я первому встречному долговцу. -Здравия желаю, — ответил тот, опять же по уставу. -Кто у вас тут главный по объявлениям? -Майор Кропогенов. -Как к нему попасть? -Здание сразу за санчастью. -Спасибо, боец!
Вскоре через пол часа над базой долга по радио звучало мое сообщение о сборе группы для похода к саркофагу. Где-то спустя час у меня на собеседовании сидели трое сталкеров. Один- щупленький мужик- свободный сталкер. Где-то моего роста, в легком комбезе свободы, да со слабенькой гадюкой за плечами. Второй-по виду достаточно опытный сталкер, на вид можно сказать, что много пережил боев. Многочисленные рубцы, ссадины покрывали его лицо. За спиной висел винторез. Он был в комбезе чистого неба, без всяких понтов. Третий- наверняка нёмник. Опытный сталкер, насколько я помню- Чистильщик. Пришлось однажды выброс переждать. Одет был в стандартный комбез наёмника, за спиной- вал. -Так, братья, я думаю, вы знаете, зачем вы здесь. Я собираюсь идти в центр, мне нужен квад…
В этот момент в комату вбежал молодой учёный, и задыхаясь протараторил: «Я не опоздал? Мне нужно в центр. Очень… Я не опоздал?» -Нет. Мы только начали. -Так, братья, я думаю, вы знаете, зачем вы здесь, начал я по новой. Я собираюсь идти в центр, мне нужен… Нужны пять человек. Давайте знакомиться: -Я-Тёмный. -Я — Обливион. Проговорил сталкер с винтарезом. -Леший — прошептал щуплый. -Чистильщик. Мы знакомы. -Илья. Добрый… Научник посмотрел на часы… вечер. Он протянул руку, но никто ему, понятное дело, не ответил.
Зона. 19 апреля 2012. 10:05. Завод «росток»
В десять часов утра следующего дня мы договорились о встрече у северного выхода с завода «Росток». Я, понятное дело пришел первый. Долговцы, стоящие у выхода были предупреждены о нашем походе, поэтому без проблем поделились куревом и водой. Утро было на редкость туманным. Как всегда небо было серым, как асфальт под ногами. Прохладный ветерок приятно обдувал выбритую щеку радиоактивной пылью. Где-то вдалеке заорала плоть, попавшаяся на зуб какому-то хищнику. Я аккуратно достал свой «дезерт игл» и снял с предохранителя. Дослал патрон, вытащил обойму, и зарядил туда еще один бронебойный патрон. За спиной висел верный мне калаш. С ним я проделал тот же номер. За спиной я услышал тяжёлое дыхание. Я резко развернулся и увидел за спиной Чистильщика. Тот подобрался ко мне сзади по всем законам настоящих наёмников. Без шума и пыли. На нём был все тот же стандартный комбез и вал. Наёмники не носят с собой ничего лишнего. Только самое необходимое: нож, тяжёлое оружие, коим являлся вал, флягу с водой и пару рожков для вала. Чистильщик являл из себя человека довольно отстраненного. Единственное, что его связывало с остальными сталкерами- ПДА и чисто выбритое лицо. В остальном- полная противоположность. Он не таскал рюкзаков, не пил, не курил, мало разговаривал, не собирал артефакты, хотя в последнем я не был уверен, заметив у него на боку компактный контейнер. Вторым пришел Леший. Леший- тоже достаточно опытный сталкер, но я не понимал, почему он никогда не пил. Наёмник- ладно, ему не положено, но обычный сталкер наверняка должен был в баре перевернуть стаканчик прозрачного, но Леший никогда не пил. Он пришел к месту сбора в комбезе сталкера, с энфилдом и множеством рожков для него в разгрузке. За спиной- стандартный сталкерский рюкзак, с ремешком вместо замка, на боку контейнер для артов на пять ячеек. В общем стандартное оборудование сталкера в далёкие рейды. Вскоре пришли остальные. -Так, буду краток. Нам нужен монолит. Идем через «путь стрелка» -милитари, радар, припять, и наконец ЧАЭС. Кто не согласен, сразу уходите. Путь опасный. Все молча кивнули, что означало: «Мы согласны», и мы двинулись в центр. В самое сердце Зоны.
Зона. 19 апреля 2012. 15:00. Милитари.
Наш отряд медленно продвигался по территории милитари. Туман рассеялся, открывая оградительную стену базы Свободы. Над стеной возвышались две высоченные вышки, на которых сидел только что сменившийся караул снайперов. Наёмник брёл немного встороне от нашего квада, тем самым демонстрируя свою независимость от остальных. Продираясь сквозь заросли радиоактивных кустов ржавых волос он успевал в то же время умело огибать аномалии, а иногда даже пропадал с глаз. Обливион шёл впереди, держа в одной руке детектор аномалий, а в другой с огромным трудом удерживал винтарез. Вторым шел Илья. Было видно, что ему тяжело тащить на себе всё его неподъемное оборудование. В руке он держал пистолет марта неизвестной мне модификации. Сразу за ним шел я, контроллируя окрестности. Замыкал нашу колонну Леший. Он контроллировал тыл, оборачиваясь на каждый шорох. Внезапно сбоку донеслось: «Вертолет! Всем лечь! Быстро!». Я в первый раз слышал голос наёмника. Его интонация напомнила мне интонацию нашего комроты, когда я еще служил в армии. Такой рёв заставлял человека представить себя маленьким муравьём по отношению к кричащему, и при первой же команде нырнуть рожей в грязь, и лежать, пока владельцу этого голоса не захочется вас поднять и швырнуть в следующую лужу жрать все ту-же грязь. Так произошло и в этот раз. Все разом метнулись в стороны, и упали плашмя, кто куда успел. Вертолеты пролетели над головой, и скрылись за деревьями ближайшего леса. Все встали, опять собрались в ширенгу, как вдруг услышали тихий шепот: «помогите». Мы обернулись на голос, и обомлели. Ученый лежал в самом центре аномалии электра. Оказалось, что после приказа наемника Илья упал на плохое место. Как оказалось, на этом самом месте несколько минут назад сработала электра. Когда ученый упал на ловушку, аномалия не успела зарядиться, тем самым не долбанула Илью электричеством, а сейчас ядро аномалии находилось в нескольких сантиметрах перед лицом бедолаги. Тот лежал, боясь пошевелиться, а шар с интересом «рассматривал» своего нового друга. -Лежать на месте, боец! — Начал было я, как вдруг заверещал ПДА. Я прочел сообщение: «Выброс». -Еп тыгыдык! — Надо сваливать, -проорал Леший. В это время гул нарастал, небо становилось алым. Наемник в два прыжка подбежал ко мне, и наставил ствол вала на ученого. Тот с силой выдавил: «Не надо», как вдруг наемник нажал на курок. Зажигательные пули влетели в ядро. Как же я мог забыть! Конечно же! Аномалии во время выброса не срабатывают! они втягиваются в ядро. Аномалия запульсировала, и погасла. Я быстро схватил Илью и потащил в ближайший подвал в «Деревне кровососов.»
Зона. 19 апреля 2012. 19:00. Милитари.
Выброс прошел. Мы выбрались из подвала. Бедный Илья во время выброса бился в конвульсиях. Немудрено, «поцеловаться» с ядром аномалии и уйти без последствий. На поверхности было подозрительно. Просто подозрительно. Стоял стандартный пейзаж зоны. Деревья вдалеке пошатывал легкий ветерок, по вечно серому небу ползли вечно серые тучи, вдалеке заревел псевдопёс, и его сородичи отозвались ему хором душераздирающего вопля. Но никто не понимал, что на самом деле тут что-то не так. С некоторых пор я стал обнаруживать в себе зачатки сталкерского чутья, так вот сейчас оно било тревогу. Никто не решался пойти на разведку. Наёмник решил проверить местность свысока. Он резво залез на ближайший дом, и осмотрел окрестности. -Пара зомби, и ничего кроме. Вдруг звук выстрела разорвал пространство. Наёмник свалился с крыши, поливая кровью сухую землю. Я очень быстро подбежал к нему, но увидев огромную дыру точно в центре лба я мгновенно вернулся к команде. Меня шатало. Я думал, что я хреновый командир, раз в первый же день понес потери среди своей команды. Чистильщик был хорошим человеком. Илья упал на колени, и бормотал что-то про неотданный долг за спасение, и обещал сам себе убить снайпера. Обливион осторожно залез на крышу соседнего домика, и стал рассматривать окрестности из оптики винтореза. Я все еще не мог поверить в то, что я больше не увижу Чистильщика. Ко мне подошел Леший и прошептал: «Зона его примет. Оставь тело. Не хорони, легче будет». Вдруг с крыши послышались два глухих хлопка. Обливион подошел к Илье, положил ему руку на плечо, и сказал: «Пойдем». Я знал, что будет дальше. Обливион повел Илью к ближайшему холму. Я в то время подошел к трупу Чистильщика и оттащил его в ближайший подвал. Я закурил. Я курил долго, глубокими затяжками. Потом достал из кармана зиппу, зажёг её. В это время со стороны холма послышались два выстрела из обреза. Я задумался, но раскалённый металл зажигалки обжёг пальцы. Я бросил зиппу в кучу соломы, предварительно обсыпав ею труп. Солома загорелась и объяла пламенем наёмника. Я понимал, что весь дом вскоре будет объят пламенем, но меня это не волновало. Выйдя из подвала я увидел, как Обливион ведёт Илью обратно. У учёного на лице читался гнев, радость и в то же время ненормальные огоньки вспыхивали в его глазах. Обливион подошел ко мне, и рассказал, как Илья двумя выстрелами из обреза добил просящего о помиловании новичка, который и был снайпером. О том, как ученый превратил в кровавое мессиво лицо одиночки, у которого была еще вся жизнь впереди. -Не кажется тебе это поведение ненормальным? — спросил Обливион, сделав акцент на последнее слово. -Да. Вот блин, надо было мне этого Илью с собой брать! -Жаль пацана. Зона скоро заберёт. Но я уже не слушал, тупо уставившись на свинцовое, так давно задолбавшее меня небо Зоны.
Зона. 20 апреля 2012. 03:09. Радар.
Радар. Самое говнистое место место в Зоне. Только здесь у сталкера может поехать крыша всего за пару секунд, но только пройдя этот рубеж мы сможем попасть в припять. В последнее время, после того, как Стрелок вырубил выжигатель, достаточно большое количество сталкеров просочилось на неизведанные территории ранее скрытые тайным проектом осознания. Я сидел на холме, исследуя территорию, которую нам предстояло пройти за время, которое показалось бы любым бегунам на дальние дистанции просто нереальным. Нам предстояло пройти с боем расстояние в пять километров всего лишь за пол часа. Ровно на столько возникали перебои в питании наскоро настроенных отрядами монолитовцев антенн, излучающих смерть. На территории радара даже ночью было достаточно светло. Фосфорным светом освещали части пути пузырящиеся лужи студней и холодцов. Иногда вспыхивали коварные электры, ловящие в темноте мелких ночных насекомых, тупо летящих на свет ярко горящих во тьме ядер аномалий. По дороге бродил одинокий зомби, стараясь поймать искры, летящие, когда электра внезапно срабатывала. Тяжело быть зомби. Осознавать, что у тебя больше нет шансов вернуться к нормальной жизни, остается только бродить по Зоне, осознавая, что первый встречный сталкер с удовольствием раскроит тебе башку, а руки отрежет, и отнесет ученому на исследование. Я стряхнул с себя одеяло размышлений, опутавшее меня только что. Я подозвал Обливиона. Тот аккуратно прицелился, и снял зомбака двумя трассирующими пулями. Тот упал, крякнув что-то невнятное, и остался лежать, умерев теперь окончательно. Я спустился с холма, и прошёлся вдоль моего отряда, ставшего совсем недавно квадом. -Итак, бойцы, — проговорил я, — через пару минут ослабнет воздействие антенн, и нам надо очень быстро пробраться через это долбаное место. Отставших ждет судьба вон того бедолаги, — и я указал на нешевелящегося зомбака. Итак время. Мы очень быстро стартовали. В тьме ночи были видны почти все аномалии, нам оставалось опасаться только невидимых во тьме жарок. Я бежал вторым. Первым бежал Леший. Не знаю почему, но за ним я чувствовал себя в безопасности. Почти добежав до старой автобусной остановки, Леший резко затормозил, и попятился назад. Из-за остановки показались трое зомбаков. Один из них держал наготове ржавую грозу, а остальные держали макаровы. Я попятился назад, и ударился о твёрдую спину Обливиона. Тот тоже пятились назад, отходя от наступавших со всех сторон живых мертецов. Мы успели пройти только пол-пути, а времени оставалось меньше пятнадцати минут. Одного я узнал. То был Обойма, мой старый друг, первый мой учитель. Он брёл, держа наготове свой верный обокан, с которым он обещал не расставаться никогда. Лицо Обоймы было покрыто ранами, никогда больше не затянуться. Старый комбез порогнил под действием радиоактивного излучения, и свисал с полуразложившегося тела лоскутами. Старый друг просил меня пристрелить его из моего дезерта, если вдруг он станет таким. Остальные зомби шли на нас целой армией, как в одном старом фильме. Они выглядели куда ни лучше Обоймы. -Тёёёёмныыый- проорал он сквозь треснувшие зубы, и вдруг я не выдержал. Я выхватил пистолет, и всадил пол обоймы в череп учителю. Первые пули пробили лоб, левую глазницу и щеку, разрывая прелую кожу, как старый кусок ткани. Остальные вошли в шею, тем самым лишив зомби головы полностью. Он упал, и больше не поднимался, а я, развернувшись к потоку прущих отовсюду зомби, стащил с плеча калаш, и начал поливать свинцом пустые оболочки, оставшиеся от когда-то живых людей. Леший достал энфилд, и не тратя зря патронов, срезал трупам головы. Илья отстреливался из марты, к моему удивлению научившейся стрелять очередями, Обливион отстреливал мертвецов с таким-же мертвецким выражением лица. Пули кромсали гнилое мясо, раскидывая ошметки по всей округе. Хорошо, что стояла кромешная тьма, и весь этот кошмар я видел только там, где луч фонаря высвечивал отдельные картины, и лица зомби, предвкушающих неплохую трапезу. Почти у всех зомби были сломаны пальцы, или они просто разучились нажимать на курок, но никто из них не стрелял. Внезапно боёк моего оружия начал выдавать только глухой стук по спусковому механизму. Оружие остальных отозвалось почти сразу-же. Кончились боеприпасы. Самым последним замолкло оружие Лешего. -Ёп тыгыдык! Заорал Леший, доставая из разгрузки гранату, как вдруг в ушах резко запищало, и я канул в небытие. Нас накрыло излучением.
Зона. 24 июня 2012. 15:00. Агропром.
Человечество неисправимо. Именно это сказал легендарный Стрелок, когда подходил к такому же легендарному монолиту. Человечество неисправимо, убеждался я лишний раз, разглядывая тушку тушкана, размазанную по стене старого здания. Бедное животное присобачили к бетонной стене выстрелом из дробовика. Какой придурок мог догадаться, палить по бедному животному из достаточно мощного оружия. Но мне было некогда засматриваться на очередные причуды зоны, у меня на костре подгорало мясо, так бережно подобранное специалистами для армейских пайков, но почему-то должным образом не приготовленное. Шмат свиного мяса медленно начинал подгорать. Я аккуратно снял шмат с «походного шампура» и ножом срезал кусок. Мясо было полностью готово, но я выбросил его в высокую траву, откуда сразу же донеслись звуки борьбы за пищу. Дело в том, что в последнее время я ел только наполовину сырое мясо. После того случая с радаром я стал меньше похож на обычного человека. В меня как будто бы влились гены животных, хищников зоны. Я пытался меньше трогать мутантов, а людей убивать стало гораздо легче. Я не мог есть прожаренную свинину, но в то же время и сырую, но зато улучшилась координация, и я стал четче видеть в кромешной тьме. В последнее время я пытался не связываться с людьми, да и они не особенно много радости получали от общения со мной, в общем у нас это взаимное. Мои размышления прервали двое ренегатов, решившие поживиться хабаром ветерана, которых я приметил еще на подходе сюда. Они подошли ко мне, нагло сели рядом, и приказали подняться. Я встал, соблюдая полное спокойствие.. -Ну, хде хабар, гнида!
Я молчал. -Ты че, язык проглотил, фраер?
Я продолжал соблюдать полнейшее спокойствие. Второй парень подошел ко мне, и приставил дула обреза к моим глазам. -Тебе сразу башку пробить, или скажешь, где хабар, животное!
Последнее слово прозвучало в голове громким эхом. Я мог все выдержать, любые пытки, оскорбления, но только не это. Все разговоры о моем состоянии, и происхождении вводили меня в состояние аффекта. Я резко дернулся в сторнону первого гопника, и в следующий момент помещение наполнилось звуком треснувшего хребта. Второй парень попытался выстрелить в меня, но даже это он не успел. В следующий момент я был уже за ним, и крепко сжимал его голову. -Даю шанс. Беги и не оглядывайся. Оглянешся, отправишься за другом, — прошипел ему на ухо я, не узнав своего собственного голоса. Парень побежал. Но, не сдержав детского любопытства, все же обернулся. Пуля, пробивающая металлический лист толщиной в шесть сантиметров, нашла свою цель где-то внутри черепа молодого парня. Тот упал, и его почти моментально облепили крысы, так давно мечтавшие о свежем мясе. Я медленно вернулся к первому трупу, и сорвал с него снарягу. Жаль пацана, совсем молодой был, где-то в глубине души у меня кошки скребли, но не так давно вселившиеся в мою душу мутанты моментально забили их до полусмерти, и выбросили куда-то в закоулки моего мозга. Осталось только одно уныние, так давно не дающее мне спать в Зоне. В Зоне, которая изменилась.
Зона. 24 июня. 2012. 19:05. Агропром.
Оранжевый диск солнца, сопровождающий меня в течение всего моего скитания медленно опускался за горизонт. Именно в такие минуты люди сидят на верандах своих пентхаузов, и осознают, что жизнь удалась. Я не был одним из таких людей. Всегда с недавнего времени, ночное время суток нагоняло на меня тоску. В настоящий момент я сижу на крыше давно сгоревшего уаза, глупо смотря на бредущего мимо зомби. -Васёёёк, не лезь в трамплин! -Завел свою шарманку мертвяк. -Обязательно! -Обещал я зомбаку. -Ну смотриии. Я ппппредупредил! -Ответил кусок гниющего мяса, и побрёл дальше по своим мертвяковским делам. Все время эти существа нагоняли на меня душевную грусть. Каждый раз я понимал, что эта оболочка когда- то была человеком, может быть даже счастливым человеком, но судьба- капризная девушка. Теперь эти оболочки представляли собой пристанище нечеловеческой души, души монолита, в носителя которой я себя в последнее время ощущал. Спустя полчаса я продолжил свое скитание в нигде под названием Зона. Я брёл по территории того же агропрома. Я оставил по правую руку Институт, и пробирался к выходу на янтарь. Солнце, еле-еле проглядывающееся из-за темных свинцовых туч медленно, но неумолимо клонилось к горизонту. Вечерний ветерок обдувал давно небритую щетину. Как же мне хотелось стать опять тем Темным, с которым месяц назад ходили в ходку Обливион, Леший, Илья и Чистильщик. Но, мне было не суждено стать прежним. Прежний Тёмный погиб 20 апреля в 03:26 по местному времени. Остался только Тёмный. Новый Тёмный. Совсем не похожий на того, что был прежде. Внезапно я обнаружил, что под рукавом тихонько вибрирует ПДА. Я приподнял ткань, чтоб было видно весь экран наладонника. Сообщение окончательно добило мое понимание происходящего:
Сообщение от: неизвестный источник. Тёмный, пишет Обливион. Неужели ты жив! Мы с Лешим тебя уже полмесяца ищем. Нужно встретиться. Дело есть.
Я ещё раз перечитал сообщение. Неужели кто-то из моей группы остался жив! Нет! Это нереально. Облучение было мощнейшим. Только единицы остаются в живых после такого. Я должен проверить. Я запросил по кпк подключение к чату, и пригласил этого «неизвестного источника» в конфиденциальный чат. Кпк источника подключился не сразу.
Тёмный: Так значит Обливион?
Обливион: Ну а ктож её?
Тёмный: Докажи.
Обливион: Ты положил всю свою группу на радаре, Чистильщик погиб от ранения в голову на милитари.
Я немного задумался. Все это было правдой, но мог узнать об этом кто- угодно.
Тёмный: Правильно, но это не доказательство.
Обливион: Короче, хватит разговоров, нужно встретиться. В 21:00 у заднего входа на Агропром.
Абонент отсоединился. Я одёрнул рукав, и, присев около огромного симбионта задумался. С одной стороны, была возможность выжить у некоторых членов команды, и двое из них на самом деле выжили, и пытаются настроить контакт, однако с другой стороны это может быть облава, ведь за мою голову в Зоне много денег обещано. Вот дерьмо! Я долго мозговал над этой темой, но вскоре решил идти к месту встречи. Во первых, не любит Черный Сталкер, когда на встречи не приходишь, во вторых терять мне нечего, разве только деньги, да снарягу. В этот момент в кустах что-то зашевелилось. Я встал, и полоснул короткой очередью из калаша по кустам. Из кустов выплеснулся небольшой фонтанчик крови, и оттуда выбежала совсем молодая псевдоплоть. Отвратительнейшее животное. Скользкая кожа, зеленоватого оттенка покрывала этот непропорциональный кусок радиоактивного мяса. Хитиновые лапы, покрытые острейшими шипами, способными вспороть брюхо любому существу, придавали плоти некоторое сходство с крабом. Непропорциональные глаза, казалось вырастали из туловища. Жалкое подобие человеческого лица с перекореженым ртом уставилось на меня. Глаз, казалось вываливался из глазницы. Я перебил ей одну лапу, и по ней медленно стекала кровь. -Беги, тварь, и не появляйся больше! -Брламбраглабр, — истошно заорала плоть, и бросилась на меня. Она бежала, спотыкаясь на ходу о перебитую лапу, и вскоре поравнялась со мной. К такому повороту событий я был не готов. Я не успел даже нажать на спуск, как кусок радиоактивного мяса долбанул меня так называемым лбом. Меня откинуло на один из «пальцев» симбионта. Благодаря кевларовым пластинам на спине, я не сломал себе позвоночник, но ударился все равно основательно. По «пальцу» пошла круговая трещина, примерно на уровне моей поясницы. Плоть, толкнув меня, остановилась у следующего «пальца», и ее стало потихоньку затаскивать в мощную воронку, сросшуюся с электрой и приправленную жаркой. Плоть визгливо заорала: -Не проявляйся, брегии твомбрь. Не удержавшись на лапах она поскользила к центру. Проезжая мимо меня, она зацепила меня за штанину и резко дернула. Я повалился на живот, и поскользил вслед за ней. -Беееегрииибай! — Запищала плоть. Я воткнул нож в мягкую землю, но он просто прорезал мягкую почву, меня продолжало неумолимо затягивать в аномалию. Мутант ещё сильнее воткнул лапу в мою ногу, и кажется одним из шипов дотянулся до кости. Ногу прошила страшная боль. В тот же момент плоть попала в самый центр воронки. Ее стало раскручивать. Моя штанина стала наматываться на лапу плоти. Потом мою ногу стало выворачивать из сустава. Все мои мышцы разом напряглись. Плоть раскручивалась все сильнее, и в любой момент моя нога могла оторваться от туловища, да так, что даже сам болотный доктор не поможет. Но «палец», который я повредил, стал притягиваться сработавшей аномалией. Он оторвался от основания, и придавил плоть сверху. Лапа перестала крутиться, и оторвалась от самой полоти. Сзади рвануло, посыпались голубые искры. Я очень быстро отполз от симбионта, как вдруг у меня прямо между ног ударился какой-то тяжелый предмет. Я обернулся. У меня рядом с левой ногой пульсировал Ломоть мяса. Правая нога все еще была напряжена. Я это заметил только сейчас. Я медленно поднялся на ноги, и поднял арт. На меня из него смотрел неподвижный глаз. «Во дура!» — в сердцах произнес я, плюнул на артефакт, и зафутболил его куда подальше в сторону лагеря вольных сталкеров. Ощущения были, как будто я пнул кирпич, но армейский тяжелый ботинок уберёг меня от ненужной гематомы. Отследив траекторию полёта артефакта, и по звуку убедившись, что я никого не пришиб, я собрал оружие, и прихрамывая пошел к месту встречи. Солнце уже зашло за горизонт.
Зона. 24 июня 2012. 21:00. Агропром.
Я сидел рядом с местом, в котором мне назначили «свидание» двое моих давних знакомых. Нацепив на глаза армейский ПНВ, и массируя недавно чуть не оторванную ногу, я внимательно разглядывал фигуры, маячившие в будке у старого гнилого шлагбаума. Вроде бы похожи, но двигались они как-то зажато, наигранно. Я все ещё не до конца верил, что со мной связались мои давние знакомые, но в то же время ощущал что-то странное, какую-то веру. Но всё равно не стоит сломя голову бежать к будке, размахивая белым флагом. Надо разузнать, или тихонько прокрасться к будке. Но в данный момент предется воспользоваться вторым, нежели первым. Я тихонько подкрался ко входу, заглянул внутрь. Две фигуры в замызганных армейских шинелях разом взвели оружие. Обратно я вышел уже с поднятыми руками, и пистолетом, приставленным ко лбу. За мной вышел майор Давыдов, один из охранников Крыса. Крыс- один из торговцев, обосновавшихся в Зоне. Он орудует на дикой территории, и держит один из батальонов бандитов. Однажды я занял у него деньги, а вместо того, чтобы вернуть долг, пробил ему ногу, и смотался на милитари. С тех пор он за меня неплохие деньги раздает. Майор вывел меня из будки, и долбанул меня по голове. Тьма окружила меня со всех сторон. Очнувшись я увидел комнату, офисного типа, а на полу Обливиона и Лешего, которые пытались перерезать веревки, завязанные у них на руках и ногах. У меня на такие случаи в области поясницы был вшит небольшой нож, открывающийся при нажатии на кнопку. Я нажал. Нож с предательским дзыньканьем вышел из ножен. Веревки перерезались быстро. Я аккуратно подполз к товарищам, и перерезал им веревки. Оружие лежало в соседней комнате, но там стоял военный. Не сговариваясь Леший лёг на пол, а я с Обливионом заняли позиции у входа. -Воды, воды. Страдальческим голосом начал Леший. Военный через некоторое время выругался, и вошёл в комнату. Лезвие ножа полоснуло военного по горлу, и тот, захлебываясь кровью упал на холодный бетонный пол. Мои руки были измазаны кровью, но я думал не об этом. Взяв оружие и снарягу я взглянул на экран джф. В здании было одиннадцать бойцов. -Наверх, — скомандовал я, понимая, что только с крыши можно безопаснее всего скрыться с территории института. Выйдя на крышу, Обливион установил растяжку. -Гостинец припас. Мы прошли по крыше. На обратной ее стороне располагалась лестница, обрывающаяся почти на середине- единственный наш шанс к спасению. Внезапно с севера донесся грохот вертолетного винта. Вертушка медленно приближалась к нашей небольшой группе. В следующее мгновение я четко различил номер 13, намалеванный на борту армейского апача. Винтокрылый был видимо нелегально доставленв Зону, так как штамповка под номером отсутствовала. Вертолет, собранный где-то на просторах радиоактивного пространства завис метрах в трех от края крыши. Я различил силует военного в лобовом стекле, я заметил, как его рука потянулась к джойстику управления турели приваренного под бортом вулкана. Мне показалось даже, что я различил улыбку на лице вояки, когда тот откинул предохранительный колпачек на джойстике. Я уже успел мысленно попрощаться с жизнью, и даже написать письмо деду морозу, но подмога пришла неожиданно, и как известно, оттуда, откуда ее никто не ждал. Внезапно на уровне головы вояки на лобовом стекле возникло ровное пулевое отверстие, голова пилота дёрнулась, и пилот бессильно опустил руку с джойстика. В вертолёте что-то запищало. Нехороший знак. Такие самолеты оборудованы системой сенсора жизнедеятельности, которая знает, когда пилот жив, а когда нет. В данном случае компьютер засек кончину своего пользователя, и запустил систему самоуничтожения. Через пятнадцать секунд вертолет должно было разорвать к чертям собачим. В то же время серый силует выскочил из-за лестничной будки, и направился к нам, длинными скачками преодолевая расстояние, разделявшее нас. Висящая на спине СВД мешала двигаться эластичному человеку. Мы не сговариваясь рванули к соседнему лестничной шахте. Фигура в сером быстрее нас достигла лестницы, и перебила разрывными патронами шею зазевавшемуся вояке. Мы только успели вбежать в шахту, как прогремел взрыв. Я прыгнул вперед головой, и получил к мощной контузии еще и не менее мощную гематому на подбородке. Мелкие осколки кирпичей барабанили по спине и затылку, приводя в чувство. Спустя время звуки окружающего стали врываться в голову. Я поднялся, и побежал.

ГЛАВА 25 СТАРИК

Серж сидел в баре, в самом крайнем и темном углу. На столе у него стояло три бутылки водки, и всё они были закрыты, а стакан пуст. Сталкер не на что не обращал внимания, он был мрачен, и погружен в свои мысли. Многие уже поговаривали, что он сошел с ума, другие которые хоть как то с ним были знакомы, говорили, что он вроде как недавно потерял друга. И вторые были правы. Серж буквально три дня назад, попрощался с одним очень хорошим человеком. Он не видел его смерти, но был уверен, что тот погиб, так как его друг отправился к центру зоны, в поисках Исполнителя желаний. Серж бы не так был бы уверен в смерти своего друга, если бы его другу было бы не шестьдесят пять лет.
Туман окутывал всё вокруг, и дальше чем на три метра вперед, нечего не было видно. Серж медленно шел, тыкая перед собой палкой проверяя почву на плотность, а потом, убедившись, что там не трясина медленно ступал. По болотам он шел уже целый час, но так и не увидел нужного ему места. КПК у него сдох еще вчера, когда он отбивался от снорка, который взялся невесть откуда. Поэтому Сержу приходилось идти в прямом смысле этого слова, на ощупь, и его это не радовало. Пройдя еще десять шагов, он остановился, посмотрел на часы, которые висели у него на правой руке, но время так и не узнал, потом что часы были сломаны вдребезги, даже стрелок не было, и полциферблата тоже. Сплюнув, Серж достал фляжку с водой, которая висела у него на поясе, открыв её, он сделал два глотка и вновь повесил на пояс. Туман всё не сходил, и даже вроде как наоборот становился всё гуще. А главное вокруг было тихо, очень тихо. Серж это заметил только сейчас и поэтому насторожился, снял автомат с плеча и прислушался. Постояв так минуты три, он вновь повесил автомат на плечо, взял свою палку и пошел дальше.
Через час, Серж вновь остановился, теперь он был взволнован не на шутку. Туман всё не сходил, и, похоже, что дорога давно потеряна. Рация и КПК не работали, и компас тоже был сломан в сражении со снорком. А вокруг тихо до звона в ушах. В душу Сержа уже начало прокрадываться отчаянье и страх, в голове начали мелькать мысли, что это конец и выхода нет. Как вдруг слева раздался очень громкий звук топота копыт кабана! Серж от неожиданности аж подскочил, но быстро собрался, и скинул автомат с плеча, приложил приклад и приготовился стрелять в любой момент. Кабан, судя по звуку принюхивался, пытаясь понять где находится сталкер, а потом определив, понеся со всей своей кабаньей скоростью на Сержа. Сталкер увидел в тумане силуэт и нажал на курок, но вместо выстрела прозвучал щелчок. Мысленно выругавшись, Серж приготовился к прыжку. Кабан вылетел из тумана и сталкер еле успел отпрыгнуть от двухсоткилограммовой туши, которая пыталась снести его своими клыками. Серж упал не очень мягко, но времени перетерпливать боль не было, кабан уже понял, что промахнулся и начал разворачиваться. Сталкер вскочил на ноги, но вновь чуть не упал от резкой боли в бедре. Серж понял, что от следующего удара уже не увернется, поэтому он взял автомат, дернул затвор, оттуда вылетел патрон. Кабан в это время уже развернулся и опять по запаху пытался определить, где стоит его добыча. Серж видел, где стоит кабан, поэтому он приложил автомат к плечу, прицелился и нажал на курок, но опять вместо выстрела прозвучал щелчок! А кабан, определив, где стоит сталкер, вновь разогнался и побежал. Серж будто в замедленной съемке видел, как появляется кабанья голова из тумана, и вдруг часть головы у кабана отлетела! Мутант споткнулся и упал, проскользив по мокрой пожухлой траве. Серж стоял весь бледный, сердце колотилось как бешеное. А из тумана, вышел человек, с двустволкой в руках. Одет он был в брезентовый плащ, голова у него была скрыта под капюшоном. За спиной старый еще советских времен армейский рюкзак. Сталкер подошел к Сержу и снял капюшон, и Серж был еще больше шокирован. Перед ним стоял старик! Лицо у него было с большой бородой, и всё в морщинах, волосы и брови были седыми. Старик посмотрел на Сержа и сказал: — Ты жив? Или как?
Серж в ответ лишь кивнул, и медленно сел на землю, взял фляжку и, сделав два глотка, убрал её обратно.
Время подходило к семи часам вечера, и в бар приходило всё больше сталкеров. Кто-то из них шел с ходки, а кто-то просто проспав весь день вечером решили выпить чего-нибудь, и лишь единицы собрались в баре для того что бы поесть перед ночной ходкой. Но Сержу было на всех наплевать, он всё так же, сидел в своём углу с тремя бутылками водки. Но тут кто-то подошел к нему и сказал: — Слушай, ты или давай пей, или освободи место!
Серж поднял глаза и увидел стоящего перед собой здоровенного долговца, одетого в экзоскелет и носящего за плечом пулемёт. Серж понял, что если не уйдет, то придется драться, а драться сейчас ему очень не хотелось. Поэтому он встал из-за стола взял свои, вещи и пошел к выходу. Долговец вслед Сержу крикнул, что тот забыл водку, но Серж нечего не ответил и даже не оглянулся, он просто вышел из бара и пошел в ангар. В ангаре Серж нашел свой матрас, положил на него рюкзак, достал спальный мешок и, снарядив постель, лег спать. Но уснуть он не смог, так как опять вспомнил Старика… 
— Стой! Надо отдохнуть! — Крикнул Старик, и скинув рюкзак, присел на рельсу. Серж сел рядом, потёр больное бедро, и достал фляжку с водой, открыл, сделал два глотка, и хотел уже закрыть, но вспомнил что он не один, и предложил попить своему спутнику. Старик отказываться не стал, и тоже сделав несколько глотков, отдал фляжку обратно. Через несколько минут, старик достал курительную трубку, набил её табаком, поджог и начал курить. — Да! — затянувшись, протяжно сказал старик — Давно я такие пробежки не делал, совсем стар стал. Вот помню, раньше на рыбалку ходили, пешком по тридцать километров! И ничего! А сейчас? Два километра прошел и весь разваливаюсь! — старик вновь затянулся. Серж сидел молча, ему очень хотелось узнать, что побудило Старика в таком возрасте отправиться в Зону. Но это было как-то не прилично, и он сдержался. — Слушай, а как тебя звать то? — Вдруг неожиданно спросил Старик — Серж меня кличут — Ответил сталкер — Странное у тебя имя, меня вот Потап звать! — Будто с гордостью сказал Старик — Это немоё имя… Это прозвище, Зона имен не любит, и тебе тоже надо прозвище дать, а то долго не протянешь тут. — Вон оно как! Что же, раз по имени нельзя, тогда называй меня Дедом, как внук меня звал — сказал Старик и улыбнулся — Оно так привычно… Слушай, а что значит твоё прозвище? — Ну… Я этого не рассказываю всем подряд, но ты мне жизнь спас, да и человек ты видно хороший. — Сказал Серж, и помолчав несколько секунд, продолжил — Прозвище у меня это от сокращенного сержант, я раньше военным был, но судьба меня сделала сталкером… — Да — Опять протяжно сказал Дед, и затянувшись продолжил — судьба странная, то подарки нам делает, а то пакость подкинет, а бывает и того хуже, шутить начинает — Закончив фразу Старик еще раз затянулся, перевернул трубку и вытряхнул из неё табак. Потом встал и спросил — Ну что, пойдём дальше?
Серж проснулся от гитарной музыки. Он отрыл глаза, сел на постели и посмотрел в сторону, откуда была слышна музыка. Там он увидел одиноко сидящего паренька с гитарой в руках. Серж немного посидев, решил вставать, так как на улице уже было светло. По привычке сталкер глянул на часы, но их на руке не было. Встав он убрал постель, и пошел в бар. В баре было тихо и пусто. Серж подошел к стойке и позвал бармена, и когда тот подошел, сталкер заказал у него салат. Такое блюдо можно было купить только здесь, поэтому практически все сталкеры пытались дойти до бара на ночлег. Получив порцию, Серж сел за дальний столик и начал кушать. Когда он закончил, в бар подошло еще четыре сталкера, Сержу, они были не знакомы, и поэтому он спокойно покинул бар, предварительно расплатившись с барменом. Выйдя из бара, Серж решил отправиться на Кордон, там у него был схрон с оружием. Перебрав рюкзак, так что бы его было удобней нести, он закинул его на плечи, и пошел с территории долга в сторону Свалки.
Солнце уже было высоко в небе, когда Серж и Дед вышли на возвышенность, с которой была видна железная дорога, которая вела через тоннель на Свалку. Останавливаться на отдых они не стали, так как путь предстоял еще не близкий. Спустившись с возвышенности, они пошли в сторону железнодорожного тоннеля. Вокруг не кого не было видно и сталкеры расслабились. Через полчаса они добрались до тоннеля, и решили там остановиться, что бы перекусить. Медленно и держа наготове оружие они вошли в тоннель, немного углубились в него и, убедившись, что там никого нет, они сели прямо на землю, и начали доставать еду. Приготовив, пишу, они начали трапезу. — Сейчас бы костёр развести, да подогреть немного тушенку — Произнёс Старик, поднося ложку с тушенкой ко рту. — Да было бы не плохо, но костёр может привлечь мутантов — ответил Серж откусывая хлеб — А вообще сейчас бы в баре оказаться! Там недавно бармен наладил поставку овощей, и теперь в меню появилось аж три вида салата! И еще бор… — Серж остановил фразу, так как услышал шаги. Он жестом показал Старику что бы тот спрятался. Сам же достал нож и затаился. Шаги затихли, потом раздался шорох и всё стихло. Серж посидев еще некоторое время решил медленно выйти из тоннеля. Прокравшись по стенке, он выглянул, но не кого не увидел. Немного успокоившись он позвал Старика и они собрав вещи пошли в сторону Свалки.
Начался мелкий дождик, но Серж также как и все сталкеры в Зоне, не обращали на него внимания. Серж шел по дороге постоянно держась на стороже, так как на Свалке обитает большое количество бандитов, которые просто обожают устраивать засады. Но Сержу сегодня везло и поэтому на протяжении всего пути, от блокпоста Долга и до кладбища техники Серж не встретил не одного бандита, и даже мутанта. Но сталкер не расслаблялся, он знал, что стоит только расслабиться и противник сражу же найдётся, и возьмёт его врасплох. Обойдя стоявший поперёк дороги БТР, Серж резко остановился. За БТРом стоял снорк. Убедившись что мутант его не заметил, Серж медленно отошел назад за БТР и вытащил пистолет. Когда Серж передернул затвор, раздался громкий щелчок, и Снорк услышав его, резко обернулся и прыгнул на технику. Сталкер отбежал от БТРа и выстрелил в готовившегося к прыжку мутанта. Пуля попала Снорку прямо в лоб, и мутант безжизненно упал. Серж переведя дух, убрал пистолет и убедившись что некого нет поблизости, пошел дальше в сторону Кордона.
Путь через Свалку оказался на удивление спокойным. Поэтому к вечеру Серж и Дед были уже в баре. Уставшие и голодные они сели за свободный стол, и купили себе по порции борща и салата. Всё съев они покинули бар и направились к месту где обычно собирались сталкеры, что бы пообщаться или поспать. Присев у костра, который горел в обрезанной почти у самого дна бочке, они вначале молчали, но потом Старик спросил: — Слушай Серж, ты ведь давно тут? — Да, почти с год уже — А не знаешь ли ты как пройти туда где желания исполняются?
Серж поглядел на Старика, а потом направив взгляд на костёр рассказал Деду о Исполнители желаний, который по слухам находился где то в центре Зоны, о том что путь к нему преграждают ПСИ-установки, которые сталкеры прозвали Выжигателями мозгов, и о Монолитавцах которые охраняют подход к ПСИ-установкам. Когда Серж окончил рассказывать Старик сказал: — Да… Путь будет не легким — Что? Ты все же хочешь идти? — удивленно спросил Серж — Конечно — Ответил Старик — я сюда и шел с этой целью, коли погибну там, то не страшно, я уже пожил, а если доберусь, то попрошу вернуть мне внука — А где он? — спросил Серж. Старик посмотрел в огонь, и неного помолчав начал рассказывать: — Его сбила машин… насмерть… Водитель уехал так и не остановившись — У Старика на глазах появились слёзы, голос его начал дрожать — Он был единственным кто у меня остался, сына убили в драке, его жена погибла в аварии, а моя супруга умерла от болез… — Старик не договорил, он опустил лицо и Серж увидел как Старик начал подергиваться и всхлипывать от плача, Сержу тоже стало очень грустно, и он уткнув взгляд в костёр начал вспоминать о своём детстве. Поздно ночью они легли спать, а утром вдвоём ушли на армейские склады. К вечеру Серж вернулся один, очень хмурый, и с глубокой тоской в душе.
Серж дошел до Кордона лишь днём. Он не останавливаясь в лагере, и сразу же отправился к Сидоровичу. Спустившись в бункер, и открыв тяжелую металлическую дверь, Серж поздоровался: — Здравствуй Сидорович! — торговец поздоровался в ответ и сталкер продолжил — Я решил из Зоны уходить, так что вот тебе на продажу — И Серж начал выкладывать свои вещи на стол. Сидорович всё осмотрел в отдельности, посчитал что то на калькуляторе и сказал что возьмёт всё за десять тысяч, Сержу показалось мало и они начали торговаться. Через полтора часа торгов, оба уставшие, а Сидорович даже охрипший, сошлись на пятнадцати тысячах. Довольный хорошей сделкой Серж вышел из бункера и отправился в лагерь. Просидев всю ночь с новичками и одним опытным сталкером, Серж рассказал о многих своих приключениях, а утром, взяв пистолет и сумку с едой, ушел в сторону блокпоста военных, больше его в Зоне никто не видел.

ГЛАВА 26 МЕДВЕЖЬЕ ЛОГОВО

На месте никого не оказалось. Я встал как вкопанный. Бегло осмотрелся. Порванные палатки среди развалин, следы перестрелки — на земле валялись гильзы, а на стенах виднелись выбоины от попаданий. В центре разоренного лагеря разворошенное кострище, в пепле которого валялся котелок. Несколько тел, все вражеские. Но больше всего меня напугало множество собачьих следов. Вся территория стоянки дикарей была истоптана лапами жутких созданий. Мне приходилось встречаться со сворами мутировавших «друзей человека», именно стая и представляет большую угрозу, поодиночке собаки трусливы и при виде человека убегают. Но в компании своих сородичей они в считанные минуты способны разорвать вооруженный отряд. Но и еще, я заметил следы кота-бегемота. Эти мутанты не агрессивны, к людям относятся лояльно, а с собаками как раз таки ведут нескончаемую войну. Скорее всего сталкеры оказались в центре схватки за территорию и успешно скрылись. Спустя минуту я обнаружил следы Сани с Кирюхой, но они внезапно пропадали, после чего следовали четкие отпечатки кота. Не могли же они на нем ускакать…
К великой радости у места, где обрывался след, сталкеры оставили «маячок» — это незамысловатое приспособление оповещения других бойцов о том, что здесь опасно, но мы живы. Принято у всей сталкерской братии. Я, хорошенько все обдумав, принял решение отступить к лагерю и ждать там возвращения товарищей. Надеюсь с ними все хорошо, случись что — виноват буду я. Стемнело. В небе, сквозь плотную завесу из облаков, едва виднелся лунный свет. Суета исчезла, все молча сидели, протянув руки к пламени костра. Лица у всех были задумчивые. Умиротворенность и спокойствие разбавлялось шумом воды в реке, всплесками от рыбешек, далеким лаем и рыком. В темноте вода казалось густой черной массой, которая местами расширялась, и из дыры на мгновение выскакивал чей-то хвост или плавник, потом так же быстро исчезал. Никто еще не пробовал тут порыбачить, по крайней мере, на моей памяти, конечно рыба на прилавках магазинов убежищ присутствовала, но не таких размеров, да и ловят ее, как я слышал, исключительно в крупных подземных реках, вроде той же Городянки. Кто-то мне рассказывал, что некоторые из речных обитателей могут на своих плавниках выйти на сушу и поохотиться здесь, затем вернуться обратно, плескаться в воде полной радионуклидами. Вот бы одна такая не особо крупная рыбешка вышла и легла к нам в костер, поели бы от души. Хорошо, когда в такой обстановке можно почувствовать хотя бы малую часть уюта. Здесь свежий воздух, прохладный ветерок, неплохой вид. Да, воздух пропитан радиацией, но зато он не разрывает ноздри сыростью и запахом плесени. Ненадолго можно и противогаз снять. Главное у нас есть крыша над головой. Я прилег на подстилку. Мне казалось, что надо мной не бетонный мост, когда-то «уронивший» свою значительную часть в реку, а застывшая волна, в которой так же плещутся чудо рыбы. Стало совсем ничего не видно. Я лежал, погружаясь в свои мысли, думал о том, как мы будем пробираться к Логову и что может нас там ожидать. Хорошо, что способ перебраться через реку уже есть. Пока раскладывалась стоянка, Дима соорудил свое чудо инженерии. Огромная куча пустых бутылок, завернутые в сети и в мешки, на которые сверху прикреплены доски. До входа в Городянку точно доплывем. Там уже можно будет занять у рыбаков полноценную лодку, с мотором. Так-то…
Я полез в карман, вытащил мятый «Лаки Страйк» и закурил. Сейчас можно, обстановка позволяет. Жаль, что у моих спутников не получалось расслабиться вопреки проблемам. А надо уметь, не важно, что кругом происходит, ненадолго отключаться от суеты просто необходимо. Иначе можно крышей поехать. Мне захотелось как-то их отвлечь, слишком уж «нагруженные» взгляды я наблюдал. — Дима. — Да? — сталкер отвел взгляд от банки с едой. — Ты как в диггерах оказался?
Я старался говорить невзначай, без напора, спокойно. — Я — он ненадолго замолк, проглатывая очередной кусок тушеного мяса — я всегда хотел себя везде попробовать, чтобы найти то, в чем меня ничего не будет тревожить, вот на данный момент решил выбраться с родных подземелий наверх. — И что, нашел «безтревожное» состояние? — ехидно спросил его Ворошилов. Видно было, что дядька хочет его подколоть, ответ же очевиден. — Нет пока, но я не планирую останавливаться. — А может, ты не там ищешь? — мужик засмеялся, вытирая усы от масла — ты поищи внизу свой смысл жизни. Жениться тебе надо, вот что! — Я многих девушек знаю — вздохнув, ответил Рогов — но надо такую, чтобы жилось с ней как по прямой. Ворошилов засмеялся еще больше. — Где ж ты такую найдешь! Хахаха!
Дима ничего не сказал, лишь улыбнулся. — Это вот как наш Свят — Ворошилов толкнул солдата в плечо — Ахахаха! Он бегает все за той Ленкой с Октябрьского! Ага, только все не может догнать! Ахахаха!
Свят, покраснев, но с усмешкой, отвел взгляд в сторону своего командира. Невозможно, конечно, обижаться на этого человека с лицом деда мороза. — А в чем проблема? — спросил я у Свята. — Старшина правильно говорит. Бегаю я за ней. Только она от меня, не нравлюсь я ей. Она других любит. — Богатых она любит, забей ты на такую! А то беды наделаешь! — голос Ворошилова наверняка разбудил пару местных тварей и те ушли спать подальше. — Ну и ладно — с ноткой обиды сказал Свят — пусть богатых, я ей такое принесу, отсюда, сверху, что она забудет про всех этих…
Видимо он пытался подобрать слово «пообиднне», да понеприличнее, но я не дал ему закончить: — А что, например, ты хочешь принести? — Мне один сталкерюга рассказывал, что в универмаге, который рядом с Гагаринским убежищем, ну вы должны знать, там чудом уцелел ю — ве — лир — ный отдел!
Сказал он это так, как будто ожидал, что мы все сейчас восхитимся. — И ты хочешь подарить оттуда что-то? Попросил бы уже диггеров, они бы принесли, район относительно безопасный — сказал Дима. — Нет! Я сам! Я сделаю это сам. Один. Кольцо принесу ей, с вот таким бриллиантом — он руками изобразил такой масштаб, что я если бы такое увидел, будь я женщиной, то, наверное, упал бы и не вставал. — Во, парень шутки шутит, а! — Ворошилов потряс солдата за плечо — бегаете вы все кто куда, а я вот как осел на блокпосту, так и всю жизнь так, ни семьи, ни друзей, только вон эти ребята, что под присягой. Он показал на Свята. — Товарищ старшина, а как же Костик? — удивленно спросил солдат. — А, Костик, да. Он уже самостоятельный парень, ему не до меня, ему вон, то баб убалтывать, то балду гонять! А я ему не нужен. Пока Ворошилов это говорил, Свят мне на ухо шепнул — «Костик — это его приемный». И тут я иначе поглядел на этого излучающего юмор дядьку. Внутри у него сидит грусть, которую он отчаянно пытается побороть своим бесконечным юмором. Ведь он одинок. Целыми днями он на КПП, а ночью спит. И все. Я посмотрел ему в глаза. Он еще рассказал, как при ударе по нашему городу, в тот самый судный день, потерял всех родных, абсолютно всех. Сразу и в одном месте. Я увидел скопившееся слезы, но он их отчаянно сдерживал, стараясь не показывать своего уныния. Может быть, ему кажется, что будь он в вечной печали, от него все отвернуться, ведь для многих проще уйти от сопереживания, чем пытаться понять страдальца. Это плохо…
Я потушил о подошву окурок. Достал еще одну сигарету. Пока есть возможность, пока она есть… — А тебе, сколько вообще лет-то? — спросил Свят у Антона, который все это время не проронил ни слова. — Восемнадцать, скоро будет — ответил он — если нас всех не убьют дикари, как моего отца. Все замолкли, кроме Ворошилова. — Ты парень не спеши отчаиваться, кто-то уходит, кто-то приходит. Я же тебя понимаю, сам слышал. Научись мириться с происходящим. — Хорошо. Вы правы, эта война не конец, как и не стала полнейшим концом та война, мы ведь живы!
Я улыбнулся Ворошилову. Антон немного преобразился. Он зародил в себе надежду, лишь бы она не пробудила наивность и не ввела его в мир розовых медвежат, где все добрые и хотят всем помогать. Мы еще долго вели беседы про все, о чем можно поговорить. Но спать тоже надо. Утром, когда солнце показало нам свои первые лучи, я первым делом отправил поспать Ворошилова, который сторожил нас последним. Кирюхи и Сани само собой не было с нами. Это меня очень огорчило. Я старался верить в то, что с ними все хорошо. Ведь это не простые ребята, о них в некоторых убежищах можно услышать очень уж невероятные истории. Нам необходимо продолжать путь. Вернувшись с разведки, Рогов и Свят рассказали, что неподалеку движется колонна противника, в 20 человек. Мы очень быстро свернули лагерь, замели следы нашего пребывания здесь, погрузили вещи на плот и погрузились сами. Дима умело управлял самодельными веслами, которыми он как костылями толкался от обломков моста, который словно скалы в море окружали нас. Вот уже середина реки, стало слышно бурлящую воду, которая из коллектора Городянки вырывается наружу. Где-то рядом от нас проплыла крупная рыба, колыхнув нас так, что Антон чуть не полетел в воду. Но добрались мы без происшествий. Плот пришлось спрятать на берегу, возле того места, где Городянка впадает в Днепр. Наше нынешнее судно не справится с мощным течением подземной реки. Это была самая крупная речка во всем городе, где даже построены подземные лодочные станции, сувенирные лавки, для тех, кто этим путем прибывает в район центральных убежищ. Снаружи редко кто-то проходил, в основном все Заднепровские убежища связаны с ней тоннелями. С этого берега туда можно было попасть только через небольшой люк, который должен находиться где-то совсем рядом. Мы, сквозь ветки деревьев и плотные заросли кустарника, пробрались на земляную дорогу, которая когда-то шла вдоль берега реки. И тут внутренне чутье меня остановило. Я помахал рукой вниз, чтобы остальные присели и насторожились. Чувство присутствия кого-то лишнего усилилось. Само собой здесь стоит ожидать сопротивление врага. Ведь прежде чем дикарям стоило добраться до центральных убежищ, они захватили все заднепровские. Кругом было тихо, но я вспомнил свои ощущения, когда мы с Роговым напоролись на домушника. Я, оставив товарищей прикрывать меня, принялся тихонько продвигаться вперед. Через дорогу от нас, пройдя очередные заросли, я увидел три огромных бетонных кольца, среди которых виднелся люк, тот самый, что нам нужен. По-хорошему надо дать сигнал группе и продолжать путь. Но что-то не так…
Бах!
Пуля ударилась в дерево, прямо в то, к которому я стоял прислонившись. В дереве появилось отверстие, мне в лицо полетела россыпь щепок. В эту секунду я уже падал на землю, снимая предохранитель карабина. Примерно представив, откуда ведется огонь, я отполз за дерево, так, чтобы меня не было видно, и затаился. Послышались шаги. Да, я сделал то, что хотел. Упал очень естественно и незаметно, сдал назад. Дикарей хоть и неплохо вооружили, но они, по-прежнему, оставались жителями поверхности. Их воевать не учили. Из-за бетонного кольца кто-то показался. Он целился в мою сторону и медленно приближался, высматривая мое тело. Подпустив его поближе, я выстрелил. Бах!
Дикарь, схватившись за правый бок, отскочил назад и ударился спиной о кольцо. Снова прогремел выстрел, но в этот раз не мой. Стрелял Ворошилов, который с остальными оказался неподалеку. Оперативно. Противник ответил, сначала одиночным выстрелом, который чуть не зашиб Антона, но его вовремя отдернул Дима, а потом загрохотали длинные очереди. Скорее всего, там не более трех человек. Над нами срубало ветки, вырывало из деревьев щепки, но меткости им не хватало. Пора действовать, хватит лежать. Я подал Диме сигнал вперед, Свят и Ворошилов прикрывают. Треск автоматов усилился. Мы с Димой подобрались как можно ближе к засаде. Да уж. Ну, я хоть понадеялся, что река более-менее безопасна. Думал, что дикари не подумают усилить оборону именно реки, ведь это основной узел всех путей по заднепровским убежищам, но откуда им это знать? Кто-то умный ими правит. Не тот ли нарядный шакал, которого мы встретили в Октябрьском. Бой закончился. Пора вниз. Мы спустились вниз, прямо на лодочную станцию местных рыбаков — кочевников. Эти ребята без конца — плывут, ловят, продают. На станции, как и на КПП возле входа в коллектор, никого не было. Мы стояли на деревянном причале, на котором были построены пара рыбацких хижин и привязаны три лодки. Я подошел к краю этого своеобразного пирса. Каменный тоннель, высокий потолок, дальнюю стену можно разглядеть только тогда, когда посветишь вперед самым мощным фонариком из тех, что у тебя есть. Вода бурлила и пенилась, неслась, как будто за ней кто-то страшный гонится. Лодки оказались неплохими, очень неплохими. Металлические, с моторами, есть места, куда можно сложить груз и где самим разместиться, при этом еще и с комфортом. На пирсе было много мусора. Где-то валялись удочки, сети и ведра с рыбой. Люди недавно ушли. Или их увели. — Давайте грузиться — сказал я — мы еще повеселимся с вами

ГЛАВА 27 ВЫСТРЕЛ

Хлопок выстрела раздался среди наступающих сумерек и вслед за этим затрещали автоматные очереди. Шум перестрелки все усиливался.
В мертвом поселке возле заброшенного дома сражались свободовцы и долговцы. Свободовцы засели в доме и отстреливались от безуспешно пытавшихся их выбить оттуда бойцов «Долга».
Лейтенант Лаврин, долговец по убеждениям, показал знаком своим людям окружить дом, где засели фримены. Им это удалось.
Перестрелка продолжалась. Потерь среди враждующих сторон не было — так, мелкие ранения. Долговцы, стреляя из укрытий, не могли приблизится к дому — двое попытались, но были наповал убиты меткими очередями.
Через некоторое время пальба начала стихать. Оппоненты мудро решили приберечь далеко не безграничный боезапас. Лаврин понимал, что сил его отряда недостаточно для штурма. Но ликвидация группы «Свободы» была делом времени — он уже вызвал подкрепление. Вскоре ловушка захлопнулась — подошли парни с нашивками в виде щита на плечах, сделав тем самым численный перевес втрое больше чем у противника.
Лаврин за всё время, проведённое в Зоне, увидел много смертей, поэтому чтобы не терять своих бойцов и не убивать чужих он и затеял эти переговоры. 
— Свобода, есть разговор. — И, выдержав паузу, добавил. — Я подойду к дому один и без оружия. 
— Подходи! — Через некоторое время крикнул кто-то из дома.
Лейтенант, положив на землю свой автомат и добавив к нему вытащенный из наплечной кобуры пистолет, поднялся из укрытия, а затем медленным шагом направился к дому, держа пустые руки на виду. Подойдя к дому, Лаврин застыл в ожидании. Мгновение спустя из дома вышел безоружный сталкер и направился к нему.
Сблизившись, враги с минуту разглядывали друг друга. Наконец свободовец произнес: 
— Чего ты хочешь? 
— Я предлагаю вам сложить оружие и обещаю сохранить жизнь — мне не нужно вашей крови. В противном случае придется вас ликвидировать, что не трудно, учитывая наши силы.
Сталкер молчал. Лаврин добавил: 
— У вас нет шансов, а я не хочу лишний раз терять людей, поэтому предлагаю мировой исход, который, думаю, устроит обе стороны. 
— Шансы всегда есть, — перебил его фримен, — а сдаваться не в наших правилах — это удел слабых духом. Настоящая свобода в сердце и убеждениях и было бы глупо предать ее в конце жизненного пути. Уничтожив нас здесь, вы, долговцы, ничего этим не добьетесь — дело «Свободы» продолжат те, кто придет нам на смену. И в конечном итоге последнее слово останется за нами.
Лаврин молча выслушал эти рассуждения и заметил: 
— Ты сам признаешь, что ваше положение безнадежно и, тем не менее, толкаешь своих людей на верную смерть. Ты уверен, что они этого хотят? 
— Мои люди думают так же, как и я. Больше нам разговаривать не о чем.
С этими словами сталкер зашагал к дому. Лейтенант поспешил в противоположную сторону.
Начался штурм. Штурмующие забросав территорию около дома дымовыми шашками, и, прикрываясь возникшим дымом, ринулись в дом. Фримены яростно отстреливались, но численный перевес сыграл свою роль. Лаврин ворвался в дом, но здесь уже было все кончено. Везде валялись трупы сталкеров, стоял запах пороховой гари и стреляные гильзы лежали в крови на полу. Лишь один из свободовцев, несмотря на смертельную рану, был еще жив, но и его уже брал на мушку, чтобы добить, должник. Лейтенант остановил сталкера и присел на корточки возле умирающего. Им оказался тот самый боец, с кем он вел переговоры. Фримен тяжело дышал и из раны в груди с каждым его вздохом вытекала кровь. Чтобы облегчить страдания умирающего, лейтенант снял с него противогаз. Под ним оказалась бескровное молодое лицо, глаза которого уже застилала предсмертная пелена. Посиневшие губы тихо прошептали: «Свобода…». И сделав последний вздох сталкер затих.
Из ослабевших пальцев выскользнул и упал на кровавый пол маленький портрет матери… 
— Так похож на моего племянника, — отметил, глядя на лицо умершего, лейтенант. — Я его уже пять лет не видел и кто знает — увижу ли когда-нибудь?»
Лаврин поднял портрет и узнал лицо на фотографии — на ней была его сестра… После шквального огня одинокий хлопок выстрела раздался среди наступающих сумерек.

ГЛАВА 28 ЗАГАДОЧНЫЙ ДОМ

Искатели острых ощущений любят наведываться в глухие, потаенные места. Они охотно посещают
катакомбы, дремучий лес, безлюдный горный кряж. Ничто не являет собой картины столь же пугающей и безотрадной, как неказистый деревянный дом. В таких домах поколение за поколением живут самые странные обитатели, каких только видывал свет. В 15 км от Чернобыльской АЭС особенно много таких домов, в этом же районе и находился наш небольшой лагерь. В одном из таких сооружений, ветхом и покосившемся, мне однажды пришлось искать убежища от проливного дождя. В этот день я один решил отправится на поиски новых артефактов. Непогода застигла меня по всем признакам на заброшенной дороге, которую я раньше никогда не видел. Единственным укрытием могло послужить старое и невзрачное бревенчатое строение, тускло поблескивавшее у подножия каменистого холма. Хотя дом этот находился на довольно
приличном расстоянии от того, что некогда называлось дорогой, он с первого же взгляда произвел на меня
крайне неприятное впечатление. Однако разгулявшаяся не на шутку стихия не позволяла мне быть слишком щепетильным, и я без колебаний подъехал к закрытой входной двери. Сначала я почему-то решил, что дом оставлен жильцами, однако когда я приблизился к нему, уверенность моя сильно пошатнулась. Поэтому прежде чем толкнуть входную дверь, я постучал, ощутив при этом какую-то необъяснимую тревогу. Значит, дом по-прежнему был обитаем, несмотря на всю его видимую запущенность и бесхозность. Однако на стук мой никто не отзывался. Постучав на всякий случай еще разок, я взялся за ржавую щеколду и обнаружил, что дверь не заперта. Взору моему открылась тесная прихожая с обшарпанными стенами; в воздухе ощущался едва уловимый, но тем не менее весьма неприятный запах. Я вошел в дом и затворил за собой дверь. Впереди маячила узкая лестница, к которой примыкала дверца, ведущая, вероятно, в погреб, а по левую и правую стороны от меня виднелись закрытые двери комнат первого этажа. Я толкнул дверь слева от себя и проследовал в крохотную клетушку с низким потолком, тускло освещаемую сквозь два запыленных окошка и обставленную самой простой и необходимой мебелью. Первым предметом, привлекшим мое внимание, стала средней толщины книга, валявшаяся на столе. Я раскрыл ее на титульном листе, удивление мое значительно возросло, ибо передо мной лежало не что иное, как редчайшее издание артефактов. Рисунки и впрямь оказались весьма любопытными. Вероятно, не скоро бы я закрыл эту книгу, не будь здесь одного, на первый взгляд, пустякового обстоятельства, которое подействовало на меня угнетающе и вновь пробудило прежнее ощущение беспокойства. Обстоятельство это заключалось в том, что книга как бы по собственной воле снова и снова pacкрывалась на одной и той же картинке под номером 12, где была изображен артефакт, о котором я никогда не слышал. Мне самому было стыдно, что я так нервничаю из-за какого-то пустяка, но рисунок вывел таки меня из равновесия, особенно после того, как я прочел пояснительные строки, в которых излагались особенности этого артефакта. Внезапно мое внимание привлекли отзвуки шагов в комнате наверху. В первый момент я остолбенел от неожиданности ведь еще совсем недавно, когда я колотил в дверь, на стук мой никто не отозвался, но в следующее мгновение меня осенило, что, видимо, хозяин только встал после глубокого сна, и я уже без прежнего удивления продолжал прислушиваться к скрипу шагов, доносившемуся с лестницы. Поступь была тяжелой и в то же время какой-то уж слишком осторожной; такое странное сочетание привело меня в замешательство. Потом шаги замерли, и спустя несколько секунд, я услышал, как он возится с задвижкой, после чего обшитая дубовыми досками дверь распахнулась настежь.
В проеме возникла персона столь примечательной наружности, что я удержался от изумленного возгласа, лишь вовремя вспомнив о правилах хорошего тона. Лицо и фигура вошедшего вызвали во мне смешанное чувство испуга и восхищения. Передо мной стоял седовласый старец, ростом не менее 150 см и, несмотря на возраст, он был достаточно крепкого сложения. Длинная всклокоченная борода полностью закрывала ему лицо, которое имело какой-то неправдоподобно румяный и свежий цвет и было едва тронуто морщинами, на высокий лоб ниспадала прядь седых волос, густых, как у юноши. Голубые глаза его, слегка налитые кровью, глядели остро. Во что конкретно был одет старик, я даже затрудняюсь сказать, в моем представлении это была просто масса лохмотьев, из-под которых торчала пара тяжелых сапог. Он жестом пригласил меня сесть и заговорил слабым старческим голосом. Он рассказал про книгу, как она ему досталась и попросил почитать несколько абзацев. 
— А теперь я покажу вам самую славную картинку, где-то здесь она посередке… — сказал старик.
Голос старика упал почти до шепота, глаза заблестели ярче обыкновенного, движения дрожащих рук стали как будто еще более неловкими, но тем не менее они вполне справились со своей задачей. Книга раскрылась, можно сказать, сама собой как если бы ее часто открывали именно на этом месте на той самой двенадцатой картинке. Я прислушивался к шуму дождя и дребезжанию крохотных оконных стекол, улавливая время от времени глухие раскаты грома, необычные для этого времени года; с каждым разом они становились все ближе. Раз чудовищная вспышка молнии и последовавший за ней раскат грома потрясли дом до самого основания, но говоривший, казалось, не обратил на это никакого внимания. Книга лежала между нами на столе, раскрытая на той странице, где была помещена эта картинка. В тот момент, когда старик произносил слова, послышался слабый звук, напоминающий всплеск, и на пожелтевшей бумаге раскрытого тома показалось какое-то пятнышко. Я мысленно погрешил на ливень и протекающую крышу, но ведь ливень не бывает красным.
Я поднял голову и увидел прямо над нами, на потолке, крупное темно-красное пятно неправильной формы; оно росло на моих глазах. Я не закричал и даже не пошевелился, я просто зажмурился. А спустя мгновение раздался сокрушительной силы удар стихии; он разнес на куски этот проклятый дом, кишащий чудовищными тайнами, и даровал мне тот обморок, который только и спас меня от окончательного помешательства. Я очнулся ближе к утру уже в своем лагере, меня нашли, я был в полном порядке, только вот немного болела голова. С тех пор я больше никогда не слышал об этой книге и артефакте который я видел на картинке №12.

ГЛАВА 29 ВЕТЕР

Равнодушный и мертвый, он заставлял траву прижиматься к земле, а землю скукоживаться от своих порывов. Ветер гнал облака по небу, словно незримый погонщик, не позволяя им своевольничать. Облака плыли ровно и однообразно.
Я опустил взгляд. Артур все еще сидел на коленях и, держась руками за живот, что-то сопел себе под нос. Он был одет как большинство начинающих сталкеров: джинсы синие и протертые на коленях, куртка с капюшоном и нашивкой на спине в виде орла, показывающая, что он совсем недавно приобщился к Зоне, ведь покрасоваться — главный удел новичков. Сплюнув немного крови, видно, здорово я его уделал, он постарался встать — упорный паренек, но удар по спине прикладом автомата свалил его окончательно. Я закричал: — Говори, где Украинец! Живо! Я и так долго с тобой провозился. — Я специально сжал свой модифицированный Акм, чтобы Артур, искоса смотревший на меня, почувствовал всю серьезность моих намерений. — Мне уже пора, так что через минуту ты станешь трупом, либо просто калекой. Выбирай. 
— Сука, — прохрипел он. — Я же сказал, что не знаю где… — Врешь. — Сухо констатировал я. — Клянусь, не вру! — Как знаешь… — я достал нож и картинно покрутил им около лица своей жертвы. Конечно, я не стал бы его убивать, но за эту информацию мне будет хороший навар от Бармена, который с удовольствием отвалит кусков десять рубликов. Деньги мне сейчас нужны. Очень нужны. — Делай что хочешь, — сталкер прокашлялся и добавил. — Мне все равно. — Смельчак… — Не то, что ты, шкура продажная, готовая рубить своих ради бабла! — Здесь каждый сам за себя. Здесь нет друзей. Даже если ты в ряду «долговцев», у которых единственный друг — их собственный устав и ничего святого, почти, как и у пограничников, охраняющих входы и выходы с Зоны. — Ты не прав. Была бы другая ситуация, я бы подискутировал с тобой, а так… — он вздохнул. — Стреляй. Не знаю я, где твой Украинец. Я его уже с месяц не видел. Может, нет в живых уже. — Неужели? — Ты все равно мне не поверишь. — Он опять сплюнул накопившуюся кровавую слюну. — Зачем мне тогда распинаться перед тобой? — Ладно. Лучше ответь мне, ты ведь новичок? Недавно в Зоне? — Допустим, — уже полностью свалившись на землю, ответил мой незадачливый собеседник. — Мочи уже! — Умирать торопишься?
Я внимательней осмотрел Артура. Ему было от силы лет семнадцать, не больше. Молодой совсем. Эх, людей всех возрастов притягивает Она, безжалостная и равнодушная, имя которой — Зона. — Сегодня необычный день. — Я неловко улыбнулся и убрал нож обратно. — И в чем же его необычность? — чуть ль не плача говорил несостоявшийся сталкер. — Скоро узнаешь. Я подал руку своему недавнему противнику. Хотя, какому противнику? Он младше меня лет на восемь. Не меньше. Озверел я что-то в последнее время. — Издеваешься? — вытирая остатки крови с губ, спросил Артур. — Да нет, добрый я сегодня, — не опуская руки, ответил я. — Лучше пользуйся этим, не пожалеешь…
Медленно и осторожно он сжал мою ладонь, неловко и весьма слабенько. Я потянул, и он встал на ноги. — Отряхнись, — скомандовал я. Сталкер послушно отряхивался. Когда он закончил я продолжил: — А теперь живо беги к себе в лагерь и, чтоб через неделю я тебя в Зоне не видел! Усек?
Он прищурился и неторопливо, слова давались ему с трудом, ответил: — Зачем? Чтобы ты выяснил месторасположение моего лагеря? — Если бы я хотел, я бы давно уже выяснил. — Обещаешь, что не будешь следить за мной? — Даю слово сталкера. Артур что есть мочи помчался от меня, периодически оглядываясь. Совсем еще мальчик: слишком наивен. Но следить за ним я и вправду не стану. Не знаю, что на меня нашло, но жалко мне его стало. По-человечески жалко. Ведь все мы сначала люди — только потом бесстрашные охотники за артефактами. Я вздохнул и убрал Акм за спину. А все-таки Артур молодец. Достойно держался, как и подобает настоящему сталкеру. Судьба же Украинца, которого заказал мне Бармен, боюсь, останется загадкой, как впрочем, и судьба мальчугана. Остается только возвратиться и сообщить о провале задания. Что ж, не впервой.
Бар «100 Рентген» располагался на территории бывшего завода Росток. Каждый уважающий себя сталкер периодически наведывался туда, чтобы запастись провизией, боеприпасами, получить задание от Бармена или просто посидеть и выпить в компании себе подобных, пожаловаться на жизнь, некачественную колбасу и на посредственный хабар. Правда, хорошие артефакты есть на Северных территориях, но отправиться туда решаются лишь опытные, матерые сталкерюги. Бармен — вообще отдельная песня. Его настоящего имени не знает никто, даже Сидорович, торговец на Кордоне, друг и деловой партнер Бармена. Говорят, что Бармен один из первых сталкеров отправившихся в Зону после обнаружения там радиоактивных артефактов. Он быстро освоился и разбогател за счет щедрых, готовых платить огромные суммы за хабар НИИ. Потом, когда стал уже солидным человеком, он не смог расстаться с Зоной. Зона навсегда и безвозвратно пленяет людей и не отпускает. Не отпустила и Бармена. Теперь он Ее часть, как и какой-нибудь здешний кровосос. На этой же территории, что и бар, располагается база «долговцев». «Рыцарями Зоны», называют они себя. Если конечно разобраться, то, никакие они не рыцари, но им нравиться отождествлять себя с чем-то благородным. Что ж, дело ихние. Главное, что кроме самих «долговцев» мало кто считает, так же как и они. Заправляет у них некто Генерал Воронин — странная личность, преследующая свои, непонятные никому цели. Хотя внешне, он довольно добродушен и в меру добр. По-моему, лозунги: «Очистим мир от разрастающейся Зоны!» — лишь хитрый ход по набору добровольцев. Может быть, я и ошибаюсь. Еще на территории бывшего Ростка есть Арена. На ней сражаются уставшие от всего сталкеры, сталкеры, желающие отточить свое мастерство, военные, провинившиеся перед законом люди и просто маньяки, жаждущие крови. Зрители, которые ставят ставки на живых людей — еще те «кровососы». Попадаются, конечно, исключения, но они, как правило, только подтверждают правило. Вообще, Зона — жестока. Зона — опасна и дьявольски притягательна для всех любителей «легкой» наживы. Я тоже попался в Ее сети. Примерно года два назад, когда… а, впрочем, не важно. Сейчас главное — добраться до Бара. Там и разберемся что к чему.
Надежда — это то, что заставляет нас не опускать руки. Если потерял надежду — потерял и выход. Потеря же выхода, допустим, из неудобной или катастрофической для тебя ситуации — провал. Вот я и «провалился». Еще несколько подобных «проигрышей» и впору — идти на Север, иначе я без бабла загнусь тут. Или меня «загнут». Главное — не паниковать. У меня есть еще одна ниточка, которая может привести к этому Украинцу, будь он не ладен. Я слышал, как некто Антон Большой упоминал про него, правда, это было около года назад, но Антон может еще поддерживать с ним связь. Надо было разыскать Большого, причем еще с момента получения задания. Была, не была, а Антошку надо поискать. Помню еще, Антон рассказывал мне, что иногда забредает на Арену «поболеть». Будем надеться, что Большой — исключение, нежели представитель самого правила. Пальцы на руках замерзли, и я их почти не чувствовал. «Холодная сегодня ночка будет» — подумал я про себя. Глянул на часы: половина девятого. Скоро стемнеет — пора прибавить скорость. Ходить по основной асфальтированной дороге весьма опасно. Можно нарваться на шайку бандитов, устроивших засаду для ничего неподозревающих сталкеров. С тремя-четырьмя при определенной удаче я еще справлюсь, слава богу, стреляю неплохо, но больше пятерых мне не завалить. В этом я уверен. Не подумайте, что я трус, но ходить ночью по Зоне, даже не в одиночку — очень опасно. Еще мутанты всякие есть. Чего кровососы одни стоят! Б-р-р-р!
Я поежился. По спине пробежал холодок. Не хотел бы я с ними встретиться лицом к лицу, если можно так выразиться. Что про них в лагере рассказывают… жуть!
Трава, которая обильно росла здесь, в Зоне, почти не мешала шагать, а наоборот, возникало чувство, будто ты идешь по ковру, не очень дорогому, но сделанному со вкусом. Иногда останавливаясь, чтобы отдышаться, я потихоньку прошел так еще с полчаса. Детектор, отвечающий за аномалии, подозрительно молчал. Я стал даже подумывать о его неисправности. Видно, маршрут я выбрал очень удачно. Вдалеке уже показались знакомые разрушенные постройки. Оставалось совсем немного, как вдруг над моей головой пролетел военный вертолет. Странно, что я только сейчас его услышал. Обычно так близко к сталкеровскому «городку» они не подлетают, но меня сейчас интересовал только постеленный матрас рядом с костром. Большого поищу потом, когда высплюсь. Я и так целые сутки не спал, разыскивая Артура.
Утро встретило меня ветерком, который, забираясь под капюшон, весело его подергивал. Гуляя по бывшему складу, он ворошил оставленные другими сталкерами обрывки газет и предметы скудного сталкеровского быта. Ветру было все равно, что ворошить — этим мы не похожи. Но ветер любит свободу и это нас объединяет. После пролетевшей «вертушки» я не помнил ничего. Как отрезало! Вроде и не пил вчера совсем. Голова не раскалывается — не пил. У меня бы болела, это я точно знаю. Хочется тогда задать один вопрос: «Какого, простите, хрена я ничего не помню?!»
К сожалению, человека, который смог бы оценить мое внутреннее переживание рядом не нашлось. И я, только теперь уже не про себя, а в слух добавил: — Едрить тя снорк в… — заканчивать не пришлось, в заде кто-то довольно хохотнул. — Смотрю, ты уже проснулся, — раздался мягкий мужской голос за моей спиной. — Пытаешься вспомнить, как попал сюда и не можешь? Голова не болит, но ты ничего не помнишь? Ощущаешь сухость во рту и боль в области паха? Поздравляю! Ты стал жертвой инопланетного похищения! — Заткнись, — едва слышно прохрипел я. — Ты Ромка достал уже со своими тупыми шуточками. — Прошу прощения, мистер Серьезный Сталкер. Извините, что беспокою вас, но не желаете ли вы узнать весьма интересную информацию? — Хорош уже! — Я повернулся и встретился взглядом с высоким молодым парнем. На лице у него была черная повязка, закрывающая рот и нос, а также фирменная цепочка, свисающая поверх куртки на самом виду. Как ее еще не отобрали — никак не понятно! Везет, наверное. — Угу, — недовольно буркнул тот. — Ну, — рассчитывая на очередную сплетню, потребовал я. — Итак. — Ромка наконец-то подошел ко мне и присел рядом. Глаза были напуганы, что никак не соответствовало его вечно веселому настроению. — Вчера один сталкер, Коля Богданов, увидел, как пролетел вертолет военный, недалеко от Бара, а потом как кто-то почти сразу же потерял сознание. Короче, он принес тебя сюда, а потом… — Нестеров замолк. — Давай, не томи, — подбодрил я его. Он достал пачку «Примы люкс» из кармана и вытянул сигаретку зубами. Потом опомнился и предложил мне. Я отказался: — Тебе нужнее. — Никогда не видел его таким разбитым. Когда от сигареты пошел дымок, он продолжил: — Вчера «уснул» не только ты, а все здешние сталкеры, включая меня! — Врешь, — удивился я. — Ни капельки. И самое главное, что никто ничего не помнит. — Даже Бармен? — И он тоже. — Вот те на! — Сейчас шухер такой поднялся на Ростке, мама дорогая! Говорят, что военные испытывали на нас вчера свою новую разработку. — Ромка сильно-сильно затянулся и, пуская вытянутыми губами небольшие, но очень ровные кольца дыма, продолжал: — Говорят еще, что после сна все очнулись живыми, кроме одного. Я вопросительно кивнул. — В общем, нашли мертвого Антошку Большого. Славный бы…
Дальше я не слушал, меня обдало жаром, а в висках застучало. Как же так? Почему именно он? Почему мою, возможно, последнюю зацепку?
Я ощутил злость. Ни расстройство, ни радость, или полную подавленность, а именно злость. Слепую и непонятную. Необузданную и безостановочную. — Твою мать! — взвыл я. — Ты его знал? — вытаращившись на меня, спросил Нестеров. — Немного, — уже успокаиваясь, ответил я — Сочувствую, — сказал мой собеседник и потушил сигарету об резиновую подошву своего ботинка. — Его застрелили? — не унимался я. — Ага. — Роман заглянул мне прямо в глаза. Легкое подобие усмешки мелькнуло на его лице. — Пять раз выстрелили в голову! И все в лоб!!! — Ничего себе! — От представленной картины чуть-чуть подкатило к горлу. — Вот сволочь!
Нестеров вздохнул. — Убийца, — зачем-то уточнил я. — Держись, короче. Я еще найду тебя попозже, узнаю как дела. Лады?
Я лишь положительно мотнул головой. Ромка медленно встал и так же медленно удалился, оставив меня наедине с мыслями. Ну и с ветром, конечно же.
Есть — причина. Есть — следствие. Причем причина всегда порождает следствие — это я прекрасно понял по недавним событиям. Причина — Украинец не хочет быть найденным. Следствие — устраняется последняя связывающая с ним же зацепка. Единственное, что мучает сейчас мой уставший мозг: «Связан ли убийца с „усыплением“ всех здешних сталкеров?! И почему он сам тогда не уснул?» Наверное, он, скорее всего шпион, засланный военными. У убийцы просто была какая-то защита от «усыпления», а Украинец — тоже фигура военных. Причем весьма важная, раз они провернули такую операцию. Что-то я загнул. Какие шпионы? Кому мы нужны?
Невидимые?
Нет. И еще раз нет. Причем тут они?
Размышления неожиданно зашли в тупик. Надо бы расспросить Бармена по этому поводу, он ведь должен хоть что-то знать?
Два года назад я оказался в Зоне. В этот момент она очень активно менялась: не по-детски росла и порождала новые, непонятные образования. Образования стали называть порталами, а тех, кто сумел ими управлять — Невидимыми. Невидимые сумели подчинить себе природу порталов и стали способны не только перемещаться куда угодно, но и открывать новые. Спустя год, после всем известного выброса пси-энергии Информационного поля Земли, о котором сообщили всему миру ученые США, Невидимые образовали собственную секту на Северных территориях, присоединив к себе даже загадочных «монолитовцев». Кстати, о Монолите — мифическом исполнителе желаний. После того как легендарный Меченый отключил «выжигатель мозгов», к АЭС кинулись все кому не лень: военные, наемники, простые сталкеры, «долговцы» и еще существовавшие тогда «свободовцы». Погибли многие, даже неуязвимый Меченый. Одни говорят о его смерти, другие же о том, что он просто сошел с ума, третьи, что он загадал желание у Монолита и вспоминает теперь о Зоне, где-то на Гавайях. Я же считаю, что Меченый выдумка, а «выжигатель» — отключился сам по себе: не выдержала напряжения система безопасности. Хотя, я не ученый. Я не могу рассуждать о том, о чем почти ничего не знаю. Сейчас на самый Север Зоны прохода — нет. Этому виноват Барьер, окружающий Чернобыльскую АЭС, который можно преодолеть лишь через портал. Так что можно смело сказать, что Невидимые у себя на базе как за каменной стеной.
По весьма длинному и углубленному коридору я спустился в логово Бармена. В воздухе витал запах перегара, табака и еще чего-то непонятного, но тоже не очень приятного. Отдельная кучка сталкеров толпилась у дальней угловой стойки. Двое у входа пили водку «Казаки», при этом один другому что-то очень эмоционально, вроде бы, доказывал. Проходя мимо, я услышал кусочек их разговора: «Говорил я тебе Петек, не ходи туда! А ты поперся, балбес… Ну и что теперь с твоей рукой делать?»
Я невольно покосился на свисающий, с того места, где должна была быть рука, окровавленный лоскуток. Кровь, конечно же, была высохшая. Мысленно пожалев «Петька», я подошел к стойке бара. Носить оружие в руках, здесь, да и вообще, где есть дружественные сталкеры — признак дурного тона и просто проступок, который серьезно наказывается. Вплоть до расстрела. Такие вот в Зоне правила: жестокие, но верные, если, конечно, руководствоваться местной философией. Я вздохнул. Обшарпанные серые и грязные стены весьма соответствовали здешней обстановке. Грязь и пыль были везде. Нет такого места, куда бы они ни проникли. — Что вздыхаешь, сталкер? — На меня смотрел немолодой, одетый в коричневую жилетку и серую рубашку мужчина. На левой руке у него были дорогие с виду часы. — Помнишь задание, которое я у тебя взял? — спросил я прямо в лоб. Бармен лишь с интересом кивнул, мол, продолжай. — Про… Украинца… — Ну, — требовательно выпалил Бармен. — Так вот, Артура я не нашел. — Я постарался сделать свое лицо более убедительным. — Решил поискать Антона Большого… так его мертвым нашли. Ты ведь знаешь уже?
На лице у моего собеседника ничего не отобразилось, и я продолжил: — Он знал Украинца. По крайней мере, раньше. — Я чувствовал себя кроликом, которого гипнотизировал удав. — Ты не выполнил задание? — обрушился на меня весьма ожидаемый, но от этого не менее неприятный вопрос. Удав и кролик. — Нет, — выдавил я. — Что ж, ты знаешь правила, — утвердительно заключил он. — Знаю. Удав и кролик… — Не расстраивайся… Андрей. — Было видно, что мое имя Бармен вспомнил с трудом. Еще бы! Он пропускает через свой бар около сотни сталкеров в месяц. Я бы тоже всех не упомнил. Бармен нахмурился. Продолжил: — У меня есть для тебя очень важное задание. — А как же Украинец? Я могу попыта… — Забей. Я сам с этим разберусь. Просто у меня появилось очень выгодное предложение, и я хочу, чтобы это предложение принял именно ты. — Почему же? — не скрывая удивления, спросил я. — Давай на частоту. — Давайте. — Я знаю тебя почти два года. У тебя неплохая репутация. Большинство сталкеров относится к тебе нормально. — Глаза ветерана сверкнули. — Это самое то, для сталкера!
У меня действительно нет в Зоне друзей. Да и врагов, надеюсь, тоже. — Мне недавно пришло письмо с Большой Земли. — Было видно, как Бармен нервничает. — В общем, у моего старого друга беда приключилась. Я понимающе кивнул. — У него есть дочь. Красавица. Жила себе жила, училась, и… — он выдержал театральную паузу. — Болезнь. Смертельная. По крайней мере, пока еще лечить рак крови на поздних стадиях не научились. Возможно, и не научатся. Бармен тяжело вздохнул. — От тебя требуется лишь достать один очень редкий артефакт, способный вылечить от этой напасти. — Хорошо, поищу. — Я непроизвольно вспотел — уж слишком откровенна информация, которую мне доверили. Смущает и само задание. Почему именно я? Тем более я только что «провалился»… — Значит берешься? — Постойте, — не верил я в удачу. Должен же быть какой-то подвох? — Почему именно я? — Ну, если совсем уж на чистоту — ты мне симпатичен. — Бармен одарил меня уважительным взглядом. — Я не могу доверять никому из своих людей. Он боится предателя? Но почему он думает, что предатель — один из его приближенных? И вообще, разве не мог убийца просто прийти, когда все вырубились? — Вы не знаете… кто мог убить Антона? — Пока нет. — Почти шепотом он добавил: — Во всяком случае, пока не кончится неразбериха с «подавителем сознания». Так вот как это называется?
Постойте… я начинаю вспоминать. Помню, как после того как пролетел военный вертолет, раздался звук, похожий на вой сирены, только короткий как хлопок и затем…
Черт, дальше опять провал. — Ладно, что-то мы отошли от темы, — прервал меня Бармен. — Выкладывать тебе подробности или, может, мне другого найти? — Очень серьезно начал он. Видно, Бармен уже ничего не расскажет про этот «подавитель сознания». Интересно, сколько ему известно на самом деле? — Да, я согласен попробовать найти этот артефакт. — Хорошо, — подобрел Бармен. — По не проверенной, к сожалению, информации в Радаре есть пещера, там вроде бы целые залежи… этого… «Рыжего льда». Примерные координаты я тебе скину, надеюсь, ты не заблудишься. — Все? — поинтересовался я. Бармен задумался, как будто хотел еще что-то сказать, но размышлял: «Стоит ли?» — Друг мне очень дорог, да и… дочурка его прелесть, жаль, если она… — и тут он оборвался. — Не волнуйтесь, я сделаю все возможное. — Я рад, что ты понимаешь. Бармен полез под стойку и вытащил серебряный с черной полоской сбоку автомат. «Гром»!
Я его лишь однажды видел у одного знакомого сталкера. Вот это пушка! Несмотря на свои всего двадцать патронов в обойме — косит только так!
Еще и подствольник имеется! С таким и в глубь Зоны ходить не страшно. — Это тебе, — протягивая автомат, сказал Бармен. — Пригодиться. Я взял оружие слегка дрожащими руками. — С таким военные обычно ходят, — прокомментировал я, глядя, как мой работодатель выкладывает еще и коробки с патронами 9х39 мм. Для «Грома», конечно же. — Без боеприпасов эта железка не представляет почти никакой ценности, — выдохнул Бармен. Заулыбался: — Разве что кровососа по балде огреть!
Рад, что даже в такую невеселую для него минуту он сохраняет жизнерадостный настрой. — Смотри тут не заряжай! — подметил владелец бара. Я утвердительно мотнул, словно новичок, впервые попавший в Зону. Большую часть патронов я убрал в рюкзак. После чего ветеран Зоны сказал: — Оплата сто тысяч рублей, плюс, в любом случае ты получишь этот штурмовик. Обалдеть! А я еще не любил хабар собирать, в основном так, по поручениям. «Но тут другое!» — остановил я себя, — на кону жизнь дочери, возможно, лучшего друга Бармена. Моя алчность постепенно стихала. Я повесил «Гром» на левое плечо, так как на правом еще висел мой старенький Акм и, поблагодарив за оружие, отправился к свободной стойке, чтобы перекусить. Сегодня, и как обычно, меня ждала «Радость туриста» — «отменная» тушенка. На закусь: кусок колбасы и хлеб. Запивать всю эту «вкуснятину» я решил водой. Возможно, появился новый «выжигатель мозгов». Плохо дело. Прошло всего два года, а у сталкеров уже есть новая проблема в лице «подавителя сознания». Интересно, почему он так называется?
Пожав плечами, я надкусил скромный бутерброд. В Зоне проще простого заработать какую-нибудь язву. Но, никуда не денешься. Мой КПК пискнул, предупреждая о том, что координаты получены. Сальной рукой я достал его из джинсов и проверил. Действительно, от Бармена. Бывать в Радаре мне еще не приходилось. Вообще, я хоть и пробыл в Зоне уже достаточно долго, но очень мало чего видел. В основном слушал истории от сталкеров-ветеранов. Минут пять я, еще не спеша, ел. Затем убрал все это время мешавшийся Акм в рюкзак. Дуло торчало — ничего страшного. Ну что ж, пора идти. Я окинул бар взглядом: Бармен скупал партию хабара от только что прибывшего Славика. Кажется, в основном «выверты» да «медузы» всякие. Ничего стоящего. Но и на мелочь можно безбедно жить в Зоне. В этом она не прихотлива. Интересно, поиск «льда» он поручил только мне, или же есть еще счастливчики?
Он бы сказал, я думаю. Пора.
Свежий воздух. Я глубоко вдохнул. В нос ударило свежестью. Дождик, слабенький и редкий, покапывал на улице. Было приятно чувствовать его прикосновения. Выдох. Первым делом я зашел за угол и зарядил «Гром С14». Вот теперь я готов!
Проходя мимо по одному из бывших помещений Ростка, я услышал, как кто-то наигрывал на гитаре мелодию. «Мурку», вроде бы. Я подошел к сидевшему рядом с костром музыканту. — Здорово, братан! — поздоровался я с Кириллом. Тот не поворачивался. Я покорно ждал. Играл Кирилл так себе, но зато с душой. Когда же мелодия кончилась, он отложил гитару и наконец-то ответил: — Ну, здорово! — Вид у него был потрепанный. — Давненько не виделись. — Угу, — подтвердил я. — Как ты? Рассказывай. Сурков вежливо подвинулся, уступая мне место на подстилке, и предусмотрительно достал свои любимые четки, которые он вытаскивал лишь в двух случаях: если собирался долго рассказывать или же, когда готов долго слушать. — Помнишь, я говорил, что хотел сходить в Лазурную Долину? — начал Кирилл. — Ну, в эту, новую область вблизи Янтаря, где еще нашли «Радужный бублик»? Там еще постоянно небо переливаться стало после выброса этого… информационной энергии… вот… — Помню-помню, — подтвердил я. — Ну и че? — Пошел я туда значит с Витькой, да с Олегом Добролюбовым. Ты даже видел его, наверное. Высокий такой, он еще «Каменный цветок» якобы от пуль носит. Я ему вечно говорю, чтоб продал, заработает ведь 2300. И то хорошо. А он упирается, мол, защищает «камень» от выстрелов, пуля не берет… Супермен хренов. — Кирилл развеселился. — Кларк Кент недоделанный! — А-а-а… этот, — вспомнил я. — Он еще заикается иногда. — Ага, тот. — Сурков засмеялся, видно, что-то вспомнил. — А Витек что? — Витек ничего. Говорит правда, что если я еще раз Добролюбова возьму за хабаром с нами идти, то он непременно ему морду набьет, что даже «суперсила» не поможет. — Ясно. — Я даже и не сомневался в том, что Олег может огрести. Своей комплекцией Витек сам напоминает супермена. Точнее «суперсталкера». — Что-то я отвлекся, — подметил Кирилл. — На чем я остановился? Не помнишь? — На том, что пошел в Лазурную Долину. — Ах, да. Точно. Ну, так вот. Отправились мы туда за артефактами. Зона там необследованная, девственная почти. От туда так и таскают «бублики». Стоят они прилично: пять кусков каждый. Порождает «Радужные бублики» — смерч. Типа трамплина, только еще мощнее. Мочит сразу, как только подойдешь — раз и месиво вокруг кровавое. Так Бульдог погиб. Сталкер один, мой знакомый. — Сурков задумался. — Похоронить даже не смогли. Его так разнесло, что и не собрать. На Большой Земле говорят, жена осталась. Эх, дохнем мы как мухи, а у кого-то и семья вне Зоны есть, дети. И что же говорить их впечатлительным отпрыскам и женам? Что их папашу на фарш разорвало, или собака мутированная загрызла? — Дела у меня срочные, — грустно сообщил я. — Пора, короче. — Погодь! — остановил меня Кирилл. — Я еще не закончил. — Нет, не могу. Время не ждет. Оно лишь подгонять может, но не более того. — Ну, я смотрю, ты совсем раскис. — Мой собеседник снова взял гитару. — Может, минутку найдешь? — Смотря на что. — На песню. Сам сочинил, недавно. — Ладно, валяй. — Я жадно протянул руки к костру, горящему в ржавой бочке, и спросил: — Душевная надеюсь? Без мата? А то будет как в прошлый раз — уши аж в трубочку свернулись. Сурков улыбнулся. Ответил: — Всем сталкерам Зоны… посвящается. — Торжественности в его голосе было хоть отбавляй. — Ты первый кто услышит. — Премьера, типа? — Ага. Кирилл Сурков выдержал паузу, взял поудобнее гитару и запел:
Линия жизни так коротка, И не останется даже следа. Сталкеру свобода — что деревьям вода
Мы умираем не навсегда.
Что так тревожит сталкеров в Зоне?
И заставляет их снова и снова…
Солнце поднялось — значит, пора: В мертвые степи и города. Все позабудется, вот ведь беда — Но не вернуться нам никогда…
Все позабудется, вот ведь беда — Но не вернуться нам никогда…
Плачет Земля, и плачут огни
Смотрят на нас лишь монстры одни. Реальность кусается — поняли мы, Не знают здесь жалости только они.
Что так тревожит сталкеров в Зоне?
И заставляет их снова и снова…
Что их так манит и гонит туда: В мертвые степи и города?
Все позабудется, вот ведь беда — Но не вернуться нам никогда…
Все позабудется, вот ведь беда — Но не вернуться нам никогда…
Когда звучала песня, казалось, что даже огонь в бочке и вездесущий ветер — застыли, прислушиваясь. Они молча внимали вместе со мной и созданной нами тишиной. Грань стерлась… жаль, что только на такое короткое время как одна песня. — Здорово, — похвалил я. Кирилл не ответил, лишь загадочно улыбнулся.
Дождик кончился. Небо покрывали бугристые, неровные облака. Они были не свободны. Я тоже. У меня есть цель — спасти человеческую жизнь, а остальное — пустое. Даже деньги потеряли сейчас всякий смысл. Я — просто хотел помочь.
Вначале пойду по дороге, потом сверну — так надежней. Дальше на севере находиться база «свободовцев»: Армейские склады. «Свобода» — это бывшая организация, состоящая из группы анархистов, которые считали, что информацию о происходящем в Зоне нельзя скрывать от человечества, а наоборот — ею нужно просвещать массы. Они хотели, чтобы весь мир знал, что происходит здесь на самом деле. К сожалению, организация развалилась. Этому виноват «разлад» между их лидером и некоторыми членами группы, которые переметнулись на сторону «Долга» и докладывали Воронину обо всем, что собирались делать «свободовцы». Когда предателей вычислили — началось восстание, после которого изменники погибли, а Лукаш, лидер «Свободы», решил бросить все и покинул организацию, не объяснив почему. Некоторые приверженцы, конечно, остались выполнять возложенную на них миссию «Воли», но о них уже давно ничего не слышно. Все вышесказанное, что называется — «версия для всех», а настоящую причину развала не знает, наверное, никто. Кроме, конечно, «свободовской» верхушки.
К сожалению, в этот раз мне повезло не так как в прошлый: трамплины попадались очень часто. Один раз я даже чуть концы не отдал — вовремя отпрыгнул. Датчик подвел. Все-таки барахлит. Как вернусь обязательно куплю новый, если, конечно, вернусь…
По пути пришлось пару раз доставать «Гром» и стрелять по кабанам и собакам, которые на севере Зоны чувствовали себя более вольготно. Причем эта наглость повышалась с расстоянием: чем дальше я отходил от Ростка, тем злее и голоднее были мои противники. Дружественных сталкеров я встречал очень редко. А вот звуки были повсюду. Ни о какой тишине не может быть и речи, когда кроме моего дыхания — шумит ветер, который трепет суховатые листья деревьев, когда вдалеке раздается лай слепых собак, когда детектор аномалий пищит, практически не переставая. Все это слилось в особую непередаваемую симфонию — музыку Зоны. Эта музыка и есть гимн сталкеров. Он посвящается всем, кто отважился прийти сюда — и не испугался. Солнце пекло слабо. Вообще в Зоне солнце светит нехотя, словно оно чурается этого печально известного уголка Земли. Мир тоже отвернулся от Зоны (постоянно присылаемые военные не в счет), лишь ученые, вечные мыслители и почемучки, хотят знать все, а значит, Зону они оставят еще очень нескоро. Сталкеры, впрочем, тоже. Вдалеке я как раз заметил одного. Тот, склонившись над землей, очень активно что-то перекладывал. Я достал бинокль. Артур!
Бежать я старался неслышно, чтобы не спугнуть. Главное — поймать мальчишку и допросить. Не люблю, когда не пользуются моими советами. Оставалось совсем немного — метров десять и пацан, увидев меня, дал деру. Пришлось ускориться. Настигнув свою жертву, я, как в каком-нибудь старом боевике — грациозно прыгнул и в полете весьма ловко поймал перепуганного Артура, повалив на землю. Подросток попытался встать и снова драпануть, но я был на чеку. Несложная подножка и он у моих ног, почти, как и при первой нашей встрече. Я снял с плеча «Гром» и помахал им перед уже не сопротивлявшимся Артуром. Тот покорно ждал, ничего не предпринимая. — Ну и как ты это объяснишь? — еще восстанавливая дыхание, шептал я. Труп мужчины одетый в антирадиационный комбинезон — повод для серьезного беспокойства. Не парнишка ли его завалил? — Я не покину Зону! Можешь меня застрелить, но я не уйду!
Опять он за свое… — Я про труп! — громко пояснил я. — Труп? — мальчик слегка повеселел. — Я, можно сказать, помог тебе слегка. Это — Украинец. Я бросил быстрый взгляд туда, где совсем недавно копошился подросток. Почему-то я поверил. И от этого стало как-то грустно, и одновременно противно на душе. Как будто туда наплевали. Не знаю почему, но именно так я себя и чувствовал. — Прямо-таки и завалил? — все еще не веря и поэтому с издевкой, спрашивал я. — Нашел… и завалил. А сам говорил, что не знаешь где его искать. Соврал? — Я случайно наткнулся. Шел по своим делам и… — Артур замялся. — Продолжай… — Не твое это дело! — Борзый пацан. Этим он мне и нравиться. — Можешь вернуться и получить награду. — У меня тоже есть дело важное, не до Украинца твоего. Постой… вы ведь вместе лазили? За что ты так своего?
Мальчуган явно не хотел выкладывать, но, оценив свои шансы, ответил: — Он мне не свой! Он — мое задание… И ты все испортил! — Ты что — Джеймс Бонд местный? А ну выкладывай все как есть! — Вся эта неуместная скрытность уже начинала меня доставать. — Понимаешь… я сталкер…
Надо же — удивил!
Не обращая внимания на мою еле сдерживаемую улыбку, подросток продолжал: — Я сталкер-наемник. Меня наняли ученые, чтобы я достал «Рыжего льда». У Украинца была карта пещеры, где растет этот артефакт. Без нее потеряться там — проще простого. До меня наконец-то доперло, почему владелец бара заказал мне принести сумку Украинца — ветеран, оказывается, надеялся карту заполучить, а не барахлишко сталкеровское! А как же смерть Антона? «Подавитель»?
Вырисовывается маленькая нестыковка… — А почему ты его сразу не замочил? — Ученые призывали к гуманности. Да и я — не сторонник этого метода. «Рыжий лед» может излечить от рака! По крайней мере, об этом сообщает легенда. — Расскажешь?
Артур снова помялся, прежде чем ответить. — Ты когда-нибудь слышал легенду о «Сверхпроводнике»? О сталкере, который Зону лучше всех знает и куда угодно может самым безопасным путем привести?
Я кивнул. Кажется, эту байку мне Ромка рассказывал. — Так вот, «Сверхпроводник» был болен раком и, наверное, подох бы, если бы не наткнулся на пещеру, находящуюся в Радаре. Там где Мертвый лес. Он сделал себе амулет из этого ярко-рыжего камня и носил на шее, не снимая. Говорят, вылечился. — И ты веришь? Откуда всем знать, что он вылечился? Может его кости давно уже собаки грызут? — Правда это или нет, а найти «Рыжий лед» надо, мало ли. Оказалось, что Бармен просто увлекся байкой про «Волшебный артефакт», а я всерьез ему поверил. Но попробовать действительно стоит. Сколько я жизней тогда спасу, если и вправду «лед» излечит?! — Знаешь, — начал я. — А нам по пути. Мне тоже этот артефакт нужен. Может, вместе пойдем? — Я снова протянул ему руку. Убивать я его не стану, а без карты, если верить, я вообще тогда из пещеры не выберусь. Придется приучать к сотрудничеству…
В глазах мальчика было столько сомнения, что я даже испугался — не предпримет ли он попытку суицида, лишь бы не идти вместе со мной?
Но все обошлось. Артур встал самостоятельно. — Пошли! Чем быстрее мы доберемся и найдем «лед», тем быстрее мир обретет такое необходимое ему лекарство! А значит, и на Зону будут смотреть как не на язву Земли, а как на полезную опухоль. Пошли!
Пацан уверенной походкой зашагал вперед, к Радару, даже не опасаясь выстрела в спину. — Стой! — окликнул я его. — Почему ты вот так просто все мне рассказываешь? — Нет в тебе просто той озлобленности, что ли… которая в других сталкерах есть, — коротко и ясно пояснил мой новый спутник. И как он это усмотрел? Я что, с виду добряк такой? — Подожди! — закричал я снова. — Ты не задумывался, что в пещере фонить может сильно? Надо бы снять с Украинца костюмчик. Артур остановился. Ответил: — Ладно. Только быстрей. Тело лежало небрежно. Руки были протянуты вдоль торса, причем левая рука лежала на бедре. Ноги смотрели в разные стороны. Труп находился на спине — пацан осматривал…
Глаза Украинца, застывшие и спокойные, смотрели в небо. Сталкер, словно наблюдал за облаками, которые безмятежно проплывали над ним. Ему уже больше никогда не увидеть ни грозы, ни цветов, ни солнца…
И как я раньше мог так невозмутимо убивать? Хладнокровно и спокойно как глаза умершего?
От этих нежданных мыслей меня избавил холодный ветерок, который отрезвляюще дыхнул мне в лицо. Я поспешно раздел Украинца и надел его костюм поверх своей одежды. Тот, как ни странно подошел мне впору. Было слегка противно, но я справился. — Долго! — Артур развел руками. — Чего это ты его так долго рассматривал, словно родственника какого? — Да так… — отмазался я. Дальше мы шли молча.
Обогнуть базу «Свободы» не составило труда. К счастью, нам никто не попался. На спине у моего спутника моталась «Гадюка 5» — очень хороший пистолет-пулемет. В руке же подросток предпочел держать обычный пистолет, каких в Зоне много. Почему-то меня бесило его спокойствие. Что-то в нем было не так…
Еще меня доставал мой новый прикид. В этом долбаном костюме безумно душно! И как в подобных махинах только ученые работают?
Размышления прервал Артур: — Как тебя хоть звать-то, сталкер? — Андрей, — честно ответил я. — Давно тут? — Мой собеседник впервые за всю дорогу удостоил меня своим взглядом. И не боится ведь! — Года два, где-то… А ты?
Мальчик молчал. — Может, ответишь? — Четыре…
Ничего себе! Да он, наверное, поопытнее меня будет. — С пеленок, что ль тут? — не удержавшись, сострил я. — Нет… Неважно…
Я понял, что лучше эту тему не затрагивать. — Не раскисай! — подбодрил я Артура. — Найдем «Рыжий лед» и ты знаменитым станешь! — Пойми, я не славы добиваюсь… — А чего же? — Признания! — Какого еще признания? — недоумевал я. — Я хочу… чтобы Зону поняли… Понимаешь? — У мальчика нехорошо заблестели глаза. — Не считали ее, чем-то ужасным или опасным.

ГЛАВА 30 ПОХОД В ПРИПЯТЬ

Открыл глаза. Лежу, гляжу в потолок. Что то я сегодня делать хотел? И почему будильник молчит?
Звяканье посуды на кухне оборвало вялотекущий поток размышлений. Суббота сегодня. Жена дома, на кухне, завтрак готовит, будильник с вечера не заводил. Вспомнил, что хотел сделать. К чему готовился уже больше недели. Теперь нужно еще как то этот вопрос с женой разрулить… 
— Жена моя, мать моих детей, по добру — по здорову ль с утра? Чем жрать-потчевать будем?, — не смотря на встречную улыбку попытка втихаря спереть блинчик с тарелки была жестко пресечена на корню. Мне в краткой и доходчивой форме было разъяснено, что на блинчики, утренний поцелуй и прочие радости жизни я могу расчитывать только после побрития морды лица и общего его умытия. Ладно, мы пойдем другим путем… 
— У тебя нет желания с утра по рыночкам-магазинчикам прошвырнуться? Я там хабара принес, денюжки тебе дам… 
— У меня есть желание детям комнату доделать, пока они в выходные у бабушки. А денюжку давай. Хабар-то хороший?
Ответ, конечно, обламывал. Я то было надеялся — поведется, деньги возьмет и по магазинам свалит. А я тем временем… Не судьба… Так что, новенький «Винторез» в тайничке пока подождет… 
— Хабар жирный. И деньга хорошая. Была. — под налоговоинспекторским взглядом достаю и выкладываю на стол деньги. Однако, свое положительное влияние они все-таки оказывают. Жена начинает выстраивать свои планы в отношении полученных в руки финансов и корректировать уже с утра надуманные в отношении моей персоны. 
— А ты чего хотел делать? 
— Ну, теперь уже комнату детям, а потом хотел по-быстренькому в Припять смотаться… — лучше, на мой взгляд, сразу честно признаться. Во избежание в дальнейшем… — Но могу и сразу — в Припять… 
— Ну уж нет. Сначало — ремонт. Пока дети у бабушки и мы оба дома. Тем более — дождь за окном. Куда в такую погоду,.. только ремонт и делать. А то ты, как обычно, пропадешь, мы так ремонт никогда не доделаем.
Логика железобетонная, аргументы — убийственные. С женой спорить — лучше за руку с кровососом поздороваться. Сдался я на милость вечного победителя…
Пока раскладывал инструменты — вспоминал, в каком тайнике что лежит. Патронов к «Винторезу» вроде бы хватало, вот только как поступить с найденными гранатами к подствольнику? Брать их с собою или нет? С одной стороны десяток гранат — вещь ценная, да и легче они, чем «лимонки» и эРГэДэшки, запульнуть, опять же, их дальше можно. Когда есть из чего. А вот когда нет — то вопрос о целесообразности их нахождения в рюкзаке и возникает. Думаю, а сам потихоньку с ремонтом ковыряюсь. Потихоньку-помаленьку стеночки подшпаклевал, инструмент сполоснул, убрал. А дождь за окном все не перестает. Моросит себе полегонечку. 
— Давай, — говорю, — окошко сразу покрашу. Форточки откроем — до вечера как раз протянет все запахи.
Моя тоже за окно посмотрела, прикинула что-то своё. — Малюй, — говорит. А сама на кухню ушла.
Снаружи окно мне красить не надо, оно там другой краской еще месяц назад прокрашено было, в тон остальных окон дома, чтобы, как говориться, гармонии общей не нарушать. А вот изнутри — чем хочу, тем и крашу. Пока красочку разводил, пока филеровочной кисточкой вдоль стекол проходил — маршрут в голове прикидывал. Так, чтобы зайти мне спокойненько мимо всех там праздношатоющихся-перестреливающихся. Вспоминал, кого в прошлый раз там видел и кто где себе делянку облюбовал. Со свободовцами и долговцами у меня нормально, а вот вояки и фанатики крови много могут попортить. Бандюков в Припяти вроде не видал никто. Говорят — можно там на снорков нарваться, да слепыши бегают. Ну, эти везде бегают. Трусоваты они — стаю разогнать парой выстрелов можно. Контролеров и кровососов вроде не наблюдается. Хотя — почему в Припяти нет кровососов — загадка. Казалось бы — им там самое место. Куча подвалов, пустых подъездов, квартир. Видать, переизбыток самого страшного хищника Зоны — хомо сапиенса вооруженного — свое дело делает. А прогуляться в Припять хотел я за артефактиком редким одним, «Ночная звезда» называется. Мне то самому он без надобности. Зато знаю, кому нужен.
Размышляю так себе потихонечку, а сам окошечко тем временем докрашиваю. Тут жена в комнату заходит: — Идем, поешь. А то опять будешь голодный ходить. 
— Сейчас, — отвечаю. А сам думаю, с чего бы мне голодному то ходить. Колбаса есть, хлеб есть… Но, с другой стороны, правильно позвала. Пока по Припяти буду идти — супом меня никто не накормит. Некогда мне будет, с супом то…
Пока обедали — жена по магазинам собираться стала. Денежки хабарные покоя не дают, их же потратить надо, чем быстрее — тем лучше. И так удивительно, что у неё терпения на столько долго хватило. Да, тем более, дождь за окном перестал вроде. Собирается, и мне последние инструкции дает. 
— Окно докрась, кисточки сразу промой хорошенько и в воду замочи. А то я тебя знаю — только я за порог, так ты сразу в свою Припять наладишься. А нам еще три окошка красить. Вот только попробуй мне кисточки засушить — домой не пущу. И кошку в дом смотри не запусти. Она вся в хозяина глупая, сразу на подоконник покрашенный прыгнет. Сам ее потом оттуда отдирать будешь.
Хотел я, конечно, парировать, что кошка — тоже баба, но, по здравому размышлению, решил помолчать. Себе дороже. С женщинами спорить — что с контролером в гляделки играть. Одних не переспоришь, второго не пересмотришь. Дождался пока благоверная за порог, подоконник быстренько докрасил, кисточки в банку с водой сунул — и к компьютеру.

ГЛАВА 31 РАССКАЗ ПРО СТАЛКЕРА В ЗОНЕ

Убить человека своими руками. Когда я первый раз убил человека, не помню, мне уже было за двадцать. Мы с братом зарабатывали на жизнь тем, что подстерегали одиноких сталкеров на выходе из опасных участков Зоны и забирали у них товар. Не потому, что нам нравилось мародёрство, а просто мы тогда ничего другого делать не умели, да и не хотели.
В Зоне, и только в ней можно найти действительно ценные, а иногда и бесценные Артефакты. Подумать только, за один неплохой Артефакт мы получали столько денег, за сколько наши родители надрывались несколько месяцев. Продавали всё Скину — старьёвщику. Этот покупал всё, от оружия и до осклизлых шкурок мутантов. Сказать, что такое занятие мне особо нравилось, не скажу, но идти работать на завод хотелось ещё меньше. Себя и себе подобных мы называли хантерами, охотниками на сталкеров. В народе же нас прозвали «грязными сталкерами» или же просто мародёрами.
Ранней весной два хантера гнали сталкера по прозвищу Аббат. Его взгляд не выказывал особой усталости, но взмокшие волосы, выбивающиеся из-под темно-зеленого шлема и посеревшее от пыли лицо и камуфляж говорили об изрядном марш-броске. Сапоги были перемазаны глиной настолько, что невозможно было разобрать их изначального цвета.
Пахло плесенью. Из открытых канализационных люков выветривались тошнотворные запахи тухлой воды. Кое-где уже стала пробиваться скудная растительность. Начинали набухать почками растущие прямо из выбитых окон домов чахлые деревца с уродливыми наростами. Теперь в этом городе обитали только крысы и мутанты.
Сталкер бежал, выбивая сапогами струйки пыли и хрустя битым стеклом, повсюду валяющимся на дороге. За его плечами висел рюкзак, который он старательно пытался не трясти во время бега и все время поправлял. В руках он держал штурмовую винтовку, которую нашел на заброшенной военной базе. Винтовку заклинило, и сейчас она была абсолютно бесполезна. Аббат не бросал её только потому, что она придавала ему призрачное чувство уверенности в себе. «Ну что за работа», думал он, крутя головой и выискивая более простой путь для бега. Пару раз он останавливался и бросал болты в казавшиеся подозрительными места, но всё было нормально.
Дорогу впереди перегородили развалины кинотеатра. Слева тянулись бесконечные девятиэтажки. Аббат свернул направо в лабиринты покинутых полуразвалившихся пятиэтажек. Судя по карте, вскоре должен был начаться частный сектор и, главное, там протекал ручей. В погоне участвовал пёс, только поэтому сталкер до сих пор не ушел от хантеров. «А может, присоединиться к инженерам, сталкерам-разработчикам? Тем более, предлагали, и не раз. И образование позволяет. Буду ковырять новые виды поставляемых артефактов, отдыхать в кровати, а не где получится. Разработаю новый сканер, новый алгоритм наведения ракет, десяток другой безделушек. Пора завязывать с поисками Артефактов. Только и делаю, что бегаю и теряю годы жизни».
Тишину разорвала автоматная очередь, прервавшая его раздумья. Аббат повернулся и увидел двоих людей, чуть впереди них бежал здоровенный черный пёс. Сталкер навел бесполезную винтовку в сторону противника. Хантеры спрятались. Аббат метнулся в сторону и исчез в поднявшейся от ветра туче серой пыли.
Преследователи вышли из укрытия. Один из них, сухой и довольно высокий, сплюнул на дорогу и что-то зло сказал второму, поменьше ростом и пошире в плечах. К ним подбежал пёс, немного покрутился, взял след и взглядом пригласил продолжить прерванную погоню. Два человека с калашами наперевес тяжело потопали за ним.
Согласно карте, Аббат скоро должен был выйти к частному сектору. Чтобы сократить путь и сбить преследователей со следа, он, заскакивал в окна первых этажей пятиэтажек и выпрыгивал с другой стороны. Это было достаточно опасно, но приходилось рисковать, беглец все время слышал погоню. Бывало, он даже различал слова преследователей. Несколько раз он падал, поскользнувшись на слизистом мху, растущем сплошь и рядом.
Аббата гнали умело, прижимая к тупикам и завалам. Он бежал, и в такт дыханию в голове бухала одно лишь слово: «…уй-ти, уй-ти, уй-ти…”. Забежав в очередной двор, он увидел развалины дома, перегородившие проход. Сзади послышались крики врагов. Приняв единственно верное решение, Аббат заскочил в первый попавшийся подъезд, выбил дверь в квартиру, подскочил к окну и еле затормозил перед ним. Глаза его стали круглыми от страха — окно было засыпано развалинами соседнего дома. Он выскочил из квартиры и увидел пса, караулящего подъезд. Послышался крик: «Отдай нам то, что у тебя есть, и ты останешься жить».
Аббат вынул последнюю гранату и рикошетом послал её из подъезда. Граната, звякнув, полетела вниз, сам сталкер стал подниматься по лестнице вверх. Послышался грохот сапог убегающего сталкера и крик «Тол, ко мне». От взрыва весь первый этаж просто разнесло на осколки. Лестничный пролет, на котором только что был сталкер, рухнул вниз. Будь Аббат в этот момент ниже на пролет, он бы погиб. Одним ударом ноги он выбил дверь на втором этаже и заскочил в смрад брошенной квартиры. Бросив взгляд на окна, он увидел лишь почерневшие глыбы железобетона. Выхода не было. Осмотревшись, он разглядел в полумраке холодильник. Не долго думая, Аббат, обдирая кожу с ладоней, придвинул его к двери. Переведя дыхание и прислушавшись, сталкер с горечью понял, что использовал гранату зря. — Сука, чуть Тола не завалил. Бедный мой пёсик, иди сюда. Что, испугался? — Он завалил проход. Попробуй теперь его выкурить. Ты точно уверен, что он не выскочит с той стороны? — Да, с этим нам прифартило. Гадство, ногу натер пока за ним бегали, болит. — А давай вообще завалим ему выход. Сдохнет, а мы через недельку его примем и всё заберем. 
— Ага, кто-то его найдет и ничего нам не оставит. Давай, помоги мне этот камень оттащить. — Сашка, не гони смотри какие булыжники, может, поговорим с ним? 
— И что ты ему скажешь, что мы пошутили?? Если бы он хотел, всё давно отдал бы. Трясется над своими Артефактами. 
— Да, пожалуй. Давай сначала с ним спокойно, а то он со страху весь дом разнесет. Вообще тогда ничего не найдем. Дай мне сигарету. 
— Не дам. Осторожно, сзади тебя муха, наверно на солнце проснулась.
Аббат облегченно вздохнул. У него появилось время для починки винтовки. Он положил её на холодильник, скинул рюкзак и вынул из него мятую коробку из-под обуви. Глаза его загорелись, когда он достал из коробки стеклянный шар и провел по нему пальцем. Шар засветился, разгоняя темноту. Сталкер закрепил шар на вешалке для одежды с помощью самодельной сеточки и взял винтовку. «Может, действительно отдать им всё? Может, не тронут тогда? Не, вряд ли, Смуглого только недавно пристрелили. Зачем им оставлять следы».
Через дверь послышался грохот — враги пытались откопать проход к нему. — Сашка, убери ногу. Да не тащи, кати его. — Вот сам и кати, раз такой умный. Послышалось кряхтенье и шум перекатывающихся камней. Аббат начал разбирать оружие. «Недаром я её все это время нес, своя ноша не в тягость», — думал он, быстро работая пальцами. «Лишь бы починить». Он несколько раз собрал и разобрал оружие. Стрелять оно не желало. Сталкер вынул из рюкзака фляжку и, поперхнувшись, хлебнул. 
— Чтоб вы сдохли, — ругнулся он, — как я всех ненавижу.
Медленно осмотревшись в поисках хотя бы чего-нибудь, что можно было использовать в качестве оружия, сталкер остановил взгляд на перевернутом столе. Не раздумывая, он выломал ножку стола, помахал ей немного, привыкая к весу, и принялся ждать.
За стеной закричали: — Мужик, отдай нам товар, и мы клянемся, что ты останешься жив. Аббат молча перехватил дубину покрепче и отошел к стене так, чтобы сбоку ударить противника. — Сталкер, мы знаем, что ты там. Отдай товар… — Давай я на хрен разнесу стену, — перебил его второй противник, — а потом разорву козла на куски. — Игорь, прекрати размахивать гранатами. Товар можешь испортить. Сталкер, мы не убийцы, оставим тебя жить, только отдай товар.
Пот струями стекал по лицу Аббата, зрачки были расширены в ужасе, но он упорно продолжал молчать, не веря ни единому слову врагов. — Сталкер, — продолжал хантер, — не глупи, ты же понимаешь, силы на нашей стороне.
Аббат достал из кармана фотографию девушки, посмотрел на неё прощальным взглядом и спрятал обратно. 
— Тол, сидеть. 
— Ладно, мужик, не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. У меня есть двустволка. Стреляет дробью. Тебе в живот или в голову? 
— Не, пальнём из дробогана в пах, мучиться будешь, собака, весь день. Ну, что ты молчишь? Выходи! Убью козла.
Один из хантеров стал бить ногами в дверь и выкрикивать ругательства. Аббат сжался в комок, и, казалось, перестал дышать.
Раздался взрыв, и дверь вместе с холодильником занесло во внутрь квартиры. Сталкер не ожидал этого, совсем не ожидал. Взрывной волной его отнесло на несколько метров назад. Он ударился о грязный стол, стоящий около стены и упал на колени. Перед глазами всё крутилось как на карусели, ноги не повиновались. Сталкера чуть не вырвало. От взрыва поднялась стена пыли и гари. Ничего не было видно уже в метре, не хватало дыхания. Это спасло Аббата, его не смогли сразу найти. За несколько минут он сумел придти в себя. Он сел на корточки, прижался к стене с дубиной в руках и стал ждать.
Из пыли вынырнул хантер. Одним движением, без замаха, сталкер выбил из его рук оружие, вторым хотел раздробить череп, и тут его прошила автоматная очередь второго хантера. Пули пробили ему живот и выбили дыры в стене. Аббат упал в шаге от своего убийцы, попытался подняться с пола и вскочить на стоящий рядом стол, но у него подкосились ноги. Он попытался снова. Истекающий кровью, он медленно залез на стол, даже не понимая зачем. Яркой вспышкой в мозгу полыхнуло какое-то слово, Аббат попытался понять, какое, и не смог. Дрожащей рукой он достал фотографию девушки из кармана, погладил её пальцами и закатил глаза. Рука его судорожно сомкнулась, с хрустом сминая последнюю память о нормальном мире. Хантеры стояли и молча смотрели, как из человека уходит жизнь. А кровь все текла и текла, заливая пол темной лужей. 
— Игорь, я, кажется, его убил. Меня сейчас вырвет. 
— Ты меня спас, спасибо. 
— Я думал, его оглушило, расслабился. Игорь, я же его убил!!! Что делать будем? 
— Ничего, заберем товар и уйдем. Так даже лучше, мстить не будет.
Игорь старательно обыскал рюкзак Аббата, его одежду. 
— А его похороним? — Сашка мотнул головой в сторону сталкера. — Зачем? — Ну, чтобы… Так по-человечески будет. — Вот и хорони, мне неохота. — Игорь тяжело взвалил рюкзак сталкера на плечи, — Ты идешь?
Игорь вышел. Сашка помочился на остатки холодильника, окинул взглядом разгромленную квартиру, схватил свой рюкзак и выскочил за дверь.
***
Шло время. Хантеры, как и сталкеры, стали объединяться в кланы. Мы стали организованной группировкой. Но если у сталкеров объединение основывалось по большому счету на дружбе, наше объединение было кровавым замесом зависти, подлости, жадности и страха. Одна группировка поглощала другую, убивая лидера. К этому времени я уже порядочно устал грабить и убивать сталкеров и мечтал переметнуться на их сторону. Но путь к ним был заказан для меня — я засветился как матерый хантер, я участвовал в нескольких рейдах на базы ученых. Вернуться к нормальной жизни я уже не мог, потому что ничего не умел. А идти в органы или к криминалу не хотелось.
За годы хантерства я понял, что самым страшным мутантом и монстром является сам человек. Свои меня прозвали Химера. Потому что на лицо я нанёс татуировки с изображением змей. Не хочу сейчас вдаваться, почему я это сделал. Сам не знаю.
Мы уже имели все навыки сталкеров, пробирались в труднодоступные районы, имели необходимую для этого аппаратуру и снаряжение.
Я хочу рассказать, как я стал одиночкой.
После очередного выброса выяснилось, что на одном из участков наблюдается просто огромное количество артефактов. Атаман, наш очередной босс, с денежным блеском в глазах долго компостировал мозги нам, четверым, убеждая, что только мы можем добраться до зоны Х, потому что мы — «лучшие». Когда он закончил, и мы вышли, к нему зашла следующая группа «лучших».
На сборы не ушло много времени. Основным транспортом нашей четверки были горные байки. Это относительно дешево, удобно и маневренно. Лучше байка мог быть только танк с кучей сталкерских примочек на борту, но мы пока не располагали такой техникой. Без мобильности в Зоне делать нечего. А мы на своих байках разве что по деревьям не лазали, хотя один раз всё-таки пришлось. 
— Багато вас сёгодни тут йидэ, кожен бы дэнь отак, — саказал усатый офицер блокпоста, считая деньги, полученные за наш проезд в Зону. 
— Что, много уже проехало? 
— Тильки за сёгодни хлопцив двадцять, нэ мэнш.
Мы переглянулись. Встретить конкурентов хантеров, а тем более сталкеров абсолютно не улыбалось. 
— Что делать-то будем? — нарушил молчание Бес когда мы отъехали от блокпоста. 
— Придется ехать по ямам и лесам, не стоит лишний раз на сталкеров натыкаться. На трассе маячить не будем, — ответил Длинный, голова четверки. 
— Мне с самого начала не понравилась вся эта канитель. Ну его на хрен, давайте вернемся пока не поздно, — Корень начинал этими словами любое наше предприятие.
Я промолчал. Мне тоже не нравилась вся эта затея, но у нас не было другого выбора, мы не могли отказаться и не могли придти с пустыми руками.
Пришлось свернуть с дороги. Езда на байке по пересеченной местности дело тяжелое, но у нас был большой опыт. В некоторых местах мы тащили свой транспорт на плечах. Бес беззлобно переругивался с Длинным из-за проложенного маршрута. Пусть даже и понимал, что голова прав, не нужна нам лишняя стрельба. По дороге не встретили ничего интересного, пару раз прошмыгивали небольшие мутанты, но Тол, пес нашей четверки, быстро разбирался с ними. Встретили несколько аномалий. Одну засёк пёс, другие датчик на груди Беса. Всё было как обычно, ничего нового и необычного. Тревожное напряжение, сковывающее нас поначалу, отпустило, мы начали разговоры ни о чём. О приборах, Артефактах и бабах, затем об оружии, о машинах, о зоне, ну и конечно же снова о бабах. Корень рассказал бородатую историю о сталкере, которого убил собственный болт, брошенный в аномалию и пулей вылетевший назад. Все для приличия хихикнули. Эта история постоянно обрастала новыми событиями. Хантеры рассказывали, как преследовали сталкера, и как были приятно удивлены, увидев болт, застрявший у него в черепе. Сталкеры рассказывали, что один из них наловчился бросать болты в аномалии так, чтобы они вылетали под нужными углами и убивали врага. Однажды этот чудак напился и на спор стал бросать в аномалию болты, бить ими бутылки. Что-то не рассчитал. 
— А мне сон недавно снился, — совершенно невпопад начал Бес, — идем мы по какому-то лесу. Кругом одни ели, всё мертвое какое-то. Небо всё черное, тучи как уголь, нити какие-то плавают. И тут мы выходим к замерзшему озеру. Идем, и тут видим, в лёд человек вмерз. Как я испугался, смотреть не мог. А вы его откопали. Глядим, а это Атаман. В тулупе, мертвый, бледный, а в руке две гривны зажаты. К чему бы это?
Так весело мы не смеялись давно.
Вышли мы к зоне Х около двух часов дня. Гейгер был спокоен, датчики показывали норму, Тол не волновался. Вроде всё было тихо. Слишком тихо, не шелестели даже листья деревьев позади нас. Мы залегли на пригорке и приложились к биноклям. Х находилась в низине, густо заросшей уже начинающими желтеть невысокими деревцами. Оттуда тянуло болотом и плесенью. От пригорка до леса, в который мы должны были попасть, не росло ни единого дерева, не было ни единого прикрытия. 
— Смотрите, — Корень ткнул пальцем вниз.
Примерно в километре параллельно нам, на границе с Х, опираясь на корявый посох с привязанными колокольчиками, неспешно шла сутулая фигура в коричневой рясе с капюшоном. При ходьбе колокольчики издавали приятный звон. С такого растояния их физически не могло быть слышно, но каждый из нас явственно слышал тон каждого отдельного колокольчика. Всё, что я знал о ведьме, это то, что от неё надо бежать. Ведьма шла, иногда пригибаясь к земле, иногда словно отрываясь от неё и паря в воздухе. Пару раз она поднимала свой посох и с силой ударяла им о землю, внимательно прислушиваясь к звону. 
— Всем лежать, — процедил сквозь зубы Длинный, — Она идет не к нам. Корень, спокойно. Уйдем, если она к нам повернет.
Увидеть ведьму считалось очень плохой приметой. Мы лежали и нервничали. А вдруг она не одна, вдруг ведьмы уже нас окружают? Все хряпнули по 50 грамм для бодрости. Разглядывали мы горбатую фигуру минут пятнадцать, а потом поняли, почему она шла не к нам. Она шла к другому отряду, расположившемуся в зарослях кустарника. Почему парни ждали её подхода? Почему не ушли? Бой продолжался минут пять от силы. Ведьма визжала так, что перекрывала звуки оружия. Гранаты не производили на неё никакого эффекта. По-видимому, она перебила всю группу, потому что затихла, развернулась и пошла назад, издавая всё тот же тихий и мелодичный звон, заставлявший нас ещё сильнее прижиматься к земле. Вскоре её силуэт исчез за кромкой леса, но звон колокольчиков стоял ещё некоторое время у нас в ушах. 
— Надо посмотреть, что там осталось, — шепнул я, — По-любому она всех кончила. 
— Химера, ты как обычно. Она и тебя кончит, я не пойду, мне ещё жить охота, — Корень был полон решимости остаться. 
— Проголосуем, — коротко предложил Длинный.
Я и Длинный были «за», Басмач воздержался.
Бухтя, Корень подчинился. Крадучись, мы отправились к месту перестрелки. Ведьма не обратила на нас абсолютно никакого внимания. Обыскав кусты, мы нашли трупы и поняли, почему эти люди ждали ведьму. Это были военные сталкеры во главе двух ученых. Столько аппаратуры, собранной в одном месте, я ещё не видел никогда. Это была удача, огромная удача. Теперь не надо было лезть в Х, достаточно было принести Атаману кое-что из трофеев.
Военные сталкеры. О них ходили легенды. Лучшие из лучших, прошедшие умопомрачительные тренировки. Сталкеры с большой буквы. Настоящие фанатики своего дела. Спонсируемые и узаконенные государством. И так глупо погибли. Ведьму нельзя убить. Есть твари, которых легко убить, трудно убить, очень трудно убить. И есть те, которых невозможно убить. Ведьмы относятся к последнему типу. Наверно, ученые хотели испытать свою новую разработку. Испытали нам на радость. Признаться, если бы хоть один из только найденных нами людей остался жив, мы бы его попросту добили.
Мы начали запаковывать добычу. Что не поместилось в рюкзаки, мы закрепили на байки. Предстоял нелегкий путь домой.
Так хорошо я не чувствовал себя уже очень давно. Скин даст за товар приличную сумму, пусть даже дав нам полцены. Я шел и размышлял, как потрачу деньги. Судя по всему, остальные, отупев от радости, тоже думали только об этом. Глупые улыбки блуждали по нашим лицам. Дань Атаману составит не больше десяти процентов, и то, он останется очень доволен. Мне хотелось смеяться и кричать, прыгать и палить в воздух, напиться вдрызг. Такого улова у нас не было никогда.
Мы потеряли бдительность и нас окружили. Восемь хантеров появились как из ниоткуда. Вперед вышел голова, Тундра. Мой брат. Тол, узнав его, подбежал и, радостно виляя хвостом, закрутился рядом. 
— Хай, Длинный. Не тяжело? Может подсобить чем? 
— Без тебя управимся.
Я прекрасно знал методы брата, знали их и мои напарники. Мою группу не пристрели из засады сразу только потому, что боялись попасть в меня. Все, кроме меня, достали оружие. 
— Длинный, я не люблю разговоров, ты же знаешь. Отдавай товар. Тогда мы тебя и твоих отпустим, даже оставим Химере ствол.
Длинный прищурил глаза. 
— Тундра, ты же понимаешь, я буду мстить. Одной половине твоих людей выпустим кишки, другой перережем глотки, — он навел ТТ на голову хантера, — Скажи своим чтобы бросили пушки на землю.
Ни один мускул не дрогнул на лице Тундры. 
— Химера, стой и не дергайся, и пасть захлопни. Длинный, ты рискуешь. Не зли меня. Сейчас я буду считать до трех, потом мои бойцы разнесут твоих щенков к чертовой матери. 
— На счет два я прострелю твою тупую башку. 
— Ты жив только потому, что Химера в твоем отряде. 
— Ты жив только потому, что Химера твой брат.
Они замолчали, сверля друг друга глазами. Так они простояли несколько минут, пытаясь взглядом разбить волю противника. Пистолет в руке Длинного начал слегка дрожать. Мой брат не выдержал первым. 
— Как знаешь, Длинный, как знаешь.
Тундра пригнулся. Стоящий сзади него хантер выстрелил в Длинного из калаша. Бес и Корень попытались отпрыгнуть в стороны, но было уже поздно. Я стоял и смотрел, как на моих глазах умирают друзья. Длинный и Корень не мучились. Бес ещё дышал. Я, с трудом передвигая ногами, подошел к нему и опустился на колени. Он попытался что-то сказать, но, забулькав кровью, не сумел. Тогда он знаками показал мне, что хочет что-то написать. Я достал карту местности и карандаш. Он взял карандаш и коряво вывел «Уходи. Стань свободным». Рука его опустилась. Взгляд полный боли и отчаяния говорил больше чем тысяча слов.
К нам, бесшумно ступая, подошёл Тундра и вынув свой пистолет навел его на лицо Беса. 
— Химера, отойди, испачкаю. 
— Игорь не надо, прошу тебя, не надо… 
— Я тебе не Игорь. Тундра. И меня из-за тебя, только что чуть не порешили.
Голос его был холоден и чёток, и каждое слово отчеканилось в моём мозгу на всю жизнь. Я поднял лицо на человека, бывшего когда то моим братом и поймал его взгляд. Взгляд этот был ещё холоднее голоса. Я зажмурился, не в силах выдержать этот мертвенный блеск. Грянул выстрел. Я открыл глаза и почувствовал, как два влажных ручейка проложили свой путь по моему лицу. Тундра отошел. Тол лизнул моего друга в лицо и непонимающим взглядом уставился на меня.
Фигуры людей, копающихся в наших вещах, расплылись.
Я поднял глаза вверх.
Небо было точно таким же, как если бы ничего не случилось.