«…берегите всех зверей внутри природы, убивайте лишь зверей внутри себя».
Е. Евтушенко.
Маленький мальчик, сидя возле телевизора, смотрел передачу о том, как люди ловили морских котиков. Чтобы поймать и убить котика-маму, люди поймали сначала ее детеныша и начали жестоко мучить. Маленький котик стал жалобно кричать, не выдерживая издевательств. Его крики напоминали плач ребенка. На крики детеныша пришла мать и люди убили ее, а потом волокли по льду окровавленную тушу мимо маленького плачущего котика.
Мальчик заревел:
— Папа, папа, зачем они все это делают? — сквозь слезы спросил шокированный мальчик.
— Не знаю, Альберт, — папа развел руки в стороны.
Дом, в котором жил маленький Альберт, находился за городом, в окружении природы. С детства у мальчика был друг — бычок, которого звали Джек. Альберт пас его на лугу и так сильно привязался, что совсем забыл, что в этом отдаленном от города месте, у него почти нет друзей —мальчишек.
Бычок по имени Джек был совсем ручным и бегал за Альбертом, как собака. Он часто лизал его длинным шершавым языком.
Все случилось зимой, когда пошел снег.
— Зарежем бычка к Рождеству! — сказал отец.
— Нет, папа, нет! — закричал Альберт. — Это мой друг!
Но отец и слышать ничего не хотел. Тогда Альберт пробрался ночью в сарай с фонарем. Он решил спасти бычка, но его услышал отец и запер мальчика в его комнате.
Альберт смотрел в окно. Смотрел, как отец ведет Джека, намотав на руку веревку. Бычок будто заметил Альберта в окне. Его взгляд был печальным. Казалось, что он все понимал, только сказать ничего не мог. Плача, Альберт начал стучать в окно, колотить в стены, но дверь была подло закрыта. Альберт снова кинулся к окну, но Джека больше там не увидел. Наверное, его в этот момент уже режут! Не понимая, почему его отец такой злой и режет Джека, который ничего ему плохого не сделал, мальчик обессиленно и беззвучно заплакал. Детская психика была надломлена.
В следующий раз Альберт увидел Джека, когда мать поставила перед ним на Рождество дымящуюся тарелку, в которой был порезанный кусками его лучший друг.
С Альбертом случилась истерика. Он отшвырнул в сторону миску, раскидав куски мяса по столу и начал кричать, что ненавидит родителей и хочет, чтобы они поскорее умерли. Отец начал пороть его, но Альберт продолжал кричать, что он злой, подлый и что Альберт его ненавидит.
C этой минуты с Альбертом что-то случилось. То, чего он сам не мог понять и объяснить Он начал слышать крики и плач животных, которых убивали и мучили люди. Эти крики звучали в ушах и было невозможно заснуть.
Альберт чувствовал, что должен подчиниться предназначению свыше, ведь он родился, чтобы все изменить. Души миллионов замученных зверской смертью животных вопиют об этом. Их крики, взывающие к отмщению и справедливости, стояли в ушах.
После школы, наперекор отцу, Альберт твердо решил стать ветеринаром. Он прокладывал себе путь к намеченной цели и у него все получалось. Парень был лучшем на своем факультете и его считали одаренным.
Закончив ВУЗ, он пошел учиться дальше, грызя гранит науки с необычайной легкостью. Он стал профессором ветеринарной медицины, но и на этом не остановился.
Решив всю свою жизнь посвятить заветному делу и найдя нескольких опытных единомышленников, профессор Альберт открыл тайную лабораторию. Существование этой лаборатории держалось в строжайшем секрете. Смысл ее открытия был в создании животных-мутантов, животных-людей, с возможностями человеческого мозга.
«Животные смогут противостоять человеку, будучи равными ему по физической силе и силе ума», — Так считал профессор Альберт, претерпевая поражение из года в год в своем фантастическом, маловероятном деле.
Пятьдесят лет профессор ставил опыты и снова потерпел поражение. Его виски уже посеребрила седина, а он так и не добился заветной цели, к которой шел всю жизнь.
В один прекрасный день, на семьдесят седьмом году жизни, ему улыбнулась удача — потомство его собаки Лайки родилось уже мутированным.
Столько лет он бился, словно рыба об лед, и одержал-таки победу!
«В один момент весь мир когда-нибудь мутирует!» — любил говорить профессор.
Его люди пробирались повсюду — на фермы, птицефермы, к людям в дома, под видом ветеринаров, прививающих скот. Они вливали животным драгоценную вакцину, на создание которой ушла вся жизнь маленького мальчика Альберта.
Нет, животные не претерпевали никаких изменений, а вот потомство их рождалось мутированным.
— Что такое? Что случилось? — закричал спросонья мужчина, когда увидел, как к нему в спальню ворвался громадный, в человеческий рост, петух. Мужчина подумал, что спятил, переутомившись на работе.
Его жена визжала от страха, а дети плакали.
— Вы видите то же, что и я? — спросил мужчина. — Да что это за карнавал!
— Поднимайтесь! — закричал петух человеческим голосом. — Нечего здесь прохлаждаться! — он схватил железный прут и начал сгонять мужчину с кровати. Тот, в майке и семейных трусах, побежал к выходу. Сзади бежали его жена и дети.
Возле выхода их ждали огромные железные клетки, в которые петух загнал людей, закрыв клетки на замок. Он швырнул им пшена и сказал:
— Ну, клюйте!
Прибежала такая же громадная, в рост человека, курица, а следом за нею неслись цыплята, размером с семилетних детей.
— Что происходит, что происходит? — никак не мог опомниться мужчина.
Куриная семья уселась за столик, находящийся в тени деревьев.
— Что бы на обед, милая? — спросил петух с какой-то иронией в голосе. — Может мужичка, с него такой навар хороший?
— Нет, милый, может лучше подождем Рождества? — словно издеваясь, проговорила курица. — Я бы предпочла детей в собственном соку, у них молодое мясо и такое нежное…
Мужчина слушал и не верил своим ушам. Это был кошмар наяву.
Цыплята злобно рассмеялись.
— Хорошо придумала, дорогая! ответил петух.
Он подошел к клетке, в которой сидели человеческие дети и, вытащив их, свернул им шеи прямо на глазах у родителей. Мать лишилась чувств, а мужчина не мог говорить, шокированный происходящим.
Петух на его глазах рубил дрова, делал костер и разделывал тела его детей. Курица варила лапшу, кидая в котел свежее мясо.
Цыплята смеялись, играя на траве, и кидали в людей мелкие камешки, целясь прямо в клетку.
Куриная семья села за стол. Курица разливала домашнюю лапшу в тарелки и ставила их перед своими домочадцами.
— Хороший навар! — оценивающе отхлебнул из ложки петух.
— Отличный навар! —ответила курица.
Женщина пришла в себя и смотрела на все, будто сумасшедшая.
Курица взяла тарелку и с издевательской улыбкой подошла к ней.
— Нравится, сука, когда на твоих глазах пожирают суп, в котором плавают твои дети? — курица протянула ложку супа сквозь прутья решетки, в которой ещё дымился кусок мяса. Женщина пронзительно закричала и снова лишилась чувств.
Курица злобно захохотала.
— Что ты, дорогая, — сказал, тоже смеясь, петух, — это слишком жестоко! Мы все гуманисты, мы очень гуманны, мы не любим жестокость!
— Но почему-то скручиваем головы вашим детям и едим их у вас же на глазах! Они думают, что «мы ничего не понимаем». Твари! — курица выплеснула в лицо мужчине суп из его собственных детей. Кусок мяса повис у него на ухе, но мужчина уже ничего не соображал, лишившись рассудка.
Подросток тупо посмотрел на своего щенка, вымахавшего в человеческий рост, который схватил его, подвел к собачьей будке и посадил на цепь, принявшись дразнить.
— Что, не дотянешься? — хохотал молодой пес, подставляя ему свою лапу поближе, которую тут же убрал. — Завтра начнем с тобой дрессировку.
— Ты что, офигел?? — спросил подросток.
— Жрать захочешь, по-другому заговоришь, — ответил пес. — Даже такие выродки, как ты, могут легко поддаваться дрессировке, я тебе это гарантирую.
На улице началась облава на людей. Собаки-мутанты с огромными сачками загоняли мужиков в ловушку.
— Давай, давай! — руководил процессом один из них. Рядом стояла машина-клетка с надписью «отлов бродячих людей», в которой уже сидело несколько мужиков с вылезшими из орбит глазами.
— Загоняй его! — кричал собакообразный мутант. — На мыло!
— Из них выйдет вонючее мыло, — отозвался другой мутант. — Хозяйственное! — все поддержали его дружным хохотом.
Отловив последних, псы-мутанты захлопнули клетку. Все, кого они поймали, работали ранее на собачьей бойне.
— Куда вы нас везете?
— Наверное шкуру сдирать! — заржал пес за рулем. И прикрикнул: — Заткнись, шавка!
Мужики прижались друг к другу, как настоящие бродячие псы, жалобно смотря сквозь прутья решетки. Еще немного, казалось, и они сами начнут скулить, как собаки.
— А знаешь, отчего я в отлов пошел? — спросил водитель-мутант. — С детства людей не люблю, я — садист! — он захохотал, злобно ощерившись. — Ненавижу вас, твари! — его собачьи глаза сузились.
— Вылезайте! — дав пня под зад пленникам, сказал мутант, когда они приехали.
Собачья бойня была захвачена мутантами. Мужики с ужасом увидели контейнеры с надписями «уши», «руки», «головы», в которых торчали соответствующие части человеческого тела.
Какое-то существо, которое, видимо, раньше было человеком, еще живое, лежало, более не в состоянии кричать и только беспомощно хрипело. Мутант сдирал с него кожу.
— Он еще живой! — закричал один из мужиков.
Мутант посмотрел на него с насмешкой и осклабился. Мужик смутно вспомнил его морду, его глаза, наблюдающие за тем, как он сам когда-то сдирал шкуру с еще живого, умирающего в мучениях, пса. Этот человек понял, что мутант не пощадит его и смирился со своей участью.
— Ну, как вам это нравится, кровожадные ублюдки? — хохотал мутант, палками загоняя мужиков в клетки. — Понравилась игра в садистов? И мы с удовольствием в них с вами поиграем, только теперь разница в том, что мы поменялись ролями. Должны же мы, в конце концов, поменяться ролями?
Мужик увидел все те же обшарпанные стены родной бойни, только теперь сам сидел в клетке, поскуливая, как собака.
Воняло кровью, болью, кишками, частями тела, валяющимися везде. Только на сей раз человеческими.
Мутанты жаб-подростков раскручивали громадное колесо и раскачивали в здоровенных лапах мальчишку, который кричал и упирался, призывая все земные силы на помощь.
— Раз, два, три! — проговорили мутанты. На счет три мальчишка полетел в это громадное, раскрученное, колесо. Их обдало кровью. Части тела разлетелись в разные стороны. Жабы хохотали до упаду.
— Класс! — воскликнул один из мутантов. — Мне так нравится, когда его тело разлетается в разные стороны, разорванное на части! Это так здорово! Это моя самая лучшая игра! — он хохотал, смахнув с морды кровь. — Кто там следующий? — поглядел мутант на пойманных и изнывающих от страха мальчишек.
— Нет, я бы лучше вдул ему из шприца воздуха в задницу! — ответил другой жабий мутант. Может улетит! — они дружно захохотали.
— Давайте, тащите сюда шприц, я вдую этому выродку воздуха в задницу!
— А я бы в хирурга поиграл! — сказал другой, распластав мальчишку на здоровом камне, держа в лапе кусок стекла. — Я — будущий хирург! — с наигранной серьезностью сказал мутант. — Я упражняюсь на человеческих выродках и малолетних садистах! — мутант разрезал ему живот от шеи до паха, распорол прямо стеклом. Остальные жертвы в ужасе кричали не своим голосом.
Мутант мухи тоже поймал свою жертву и тут же оторвал ей руки, раскидав их в разные стороны:
— А теперь Я хочу понаблюдать, как ты ползаешь без своих рук, тварь!
Муха носилась со здоровой человекобойкой и убивала всех, кто попадался на ее пути. — Вы все мне мешаете, вы распространяете заразу! — люди, попавшиеся ей на пути, валялись, размазанные прямо по тротуару, будто по ним проехался грузовик.
Рядом носились и бабочки-коллекционеры. Поймав своих жертв, они прикалывали их к огромным листам картона, пронзив руки такими же огромными булавками, и оставляли умирать.
В магазинах начали продавать различные средства для уничтожения людей — яды, аэрозоли, рапторы. Любые виды отравы для людей-вредителей.
— Ну что, доктор? — сказала, войдя в лабораторию огромная лабораторная крыса. — Убийства животных во имя спасения человечества? Ты знаешь, что нам от твоей «великой цели», ради которой ты нас истязаешь, ни холодно, ни жарко! А теперь мы сами станем проводить опыты!
— Как такое возможно?! — шептали люди в лаборатории.
Крыса-мутант поймала человека, поместив его в огромный стеклянный аквариум.
— А теперь, тварь, я не буду давать тебе спать, чтобы записать, в какой день ты подохнешь без сна!
— Погоди, — сказала другая крыса. — У нас еще столько новых препаратов… На ком будем испытывать?
— На людях конечно! — захохотала другая. — Людей не жалко, это же люди! А мы зато придумаем препараты, которые будут излечивать крыс от других болезней. Что нам до жизни какого-то человека!
— Подожди, мы еще живьем вскроем черепушку этой твари, чтобы изучить ее мозг! — сказал другой мутант.
В лабораторию вошли крысеныши-студенты. Профессор-мутант бросил на стол живого преподавателя биологии.
— Возьмите нож и начинайте отрезать ему пальцы! Потом опишите опыт в тетради.
Мутанты львов и тигров кидали людей в клетки.
— Давайте, вот сюда их, на жару. Налейте в миску гнилой воды и киньте кусок тухлого мяса. Нам не выгодно тратить столько денег, чтобы кормить этих тварей, я лучше эти деньги в баре прогуляю!
Обезумевшие люди тупо смотрели на зверей-мутантов из своих клеток.
— Что, тварь, домой хочется? — передразнивала обезьяна человека, издеваясь над ним. — А будешь сидеть здесь, потому что мы на тебе зарабатываем деньги! Тебе никогда не попасть домой, даже, если тебя и ждут твои дети! Ты постареешь, а скорее всего, сдохнешь здесь от такого «ухода», который мы тебе предоставим. Думаешь, нам жалко тебя или твоих вонючих детей? Все, что нам нужно — чтобы ты сидел здесь, человеческий выродок, потому, что мы хотим зарабатывать на тебе деньги! Все, что нам нужно — это деньги, деньги, деньги! Сиди здесь и мучайся в клетке, а другие заплатят нам денег, чтобы на это посмотреть! — обезьяна разразилась хохотом. Ее поддержало все остальное зверье.
— Ну зачем ты так, есть же клетки с евроремонтом, — словно издеваясь, проговорила другая макака.— Радуйся, ублюдок, у тебя такая модная клетка! Тебя это радует? Отчего же? Ему почему-то хочется домой!
Зверье снова принялось визжать и хохотать.
Ничего не подозревающие люди плавали в пруду, когда на берегу показался здорового вида гусак.
— Что за чертовщина? — переговаривались люди. — Такого быть не может! Пища, едва ли не в рост человека!
Гусак молча подошел к пруду, достал ружье и принялся стрелять, целясь в людей. Раздались крики и вопли, он уже кого-то подстрелил.
— А я охотник! — захохотал мутант, перезаряжая ружье.
— Не стреляйте, прошу вас, меня дома ждут дети! — начала просить и плакать женщина.
Вышла огромная гусыня.
— А ты думаешь, нас не ждут дети, когда мы кричим и плачем, а твой муж неоднократно обагряет этот пруд нашей кровью ради развлечения? А ты, стерва, варишь из нашего мяса бульон для своих выродков в то время, как наши птенцы оплакивают своих родителей! Стреляй, стреляй без предупреждения, дорогой, и пусть восторжествует справедливость в этом мире, в конце концов! Мы — добрые птицы, мы развлекаем себя охотой! Мы же не сделали никому плохо? Мы гуманны! Сварим своим птенцам сладкого мяса!
Гусак снова выстрелил и вода обагрилась кровью.
Наступила настоящая революция. Мутанты несли плакаты профессора Альберта, который стал для них своего рода Лениным или Че Геварой.
В это время выживал либо вегетарианец, либо защитник прав животных. А таких нашлось немного.
— Вы сами видите, — говорил профессор Альберт с трибуны, — как безмерны преступления человечества по отношению к животным! Они смоются только кровью! Пусть потоки крови смоют все грехи человечества, все то чудовищное зло, причиненное беззащитным животным, которые столько лет были рабами людей! Пусть восторжествует справедливость на Земле, мои братья! Пусть ваши угнетатели и убийцы сами окажутся в вашей шкуре, это будет их искуплением за вашу боль, мучения и смерть! Да будет так!
Его слова были встречены громогласным ревом многочисленной толпы мутантов.
— Поиграем в рыбака? — сказал огромных размеров ихтиандр, закидывая крючок в рот мужика, удившего рыбу. Он потянул за крючок и рот мужика разорвался.
— Берите его, в мешок кладите! Зажарим на сковородке, когда он еще будет жив, обильно полив его тело подсолнечным маслом. Посмотрим, как ему это понравится.
«Это всего лишь наше хобби, удить людей», — напевал мутант, волоча мужика с разорванным ртом и обещая кинуть его в шипящее на сковородке масло.
— Знаешь что, дорогой, — сказала рыба-мутант, — нужно предложить, чтобы в магазинах продавались зародыши беременных женщин, как они столько лет продавали икру, из которой так и не появились наши мальки!
К ним подполз червь-мутант, также жаждущий справедливости.
— Всю мою семью эти твари погубили! — жаловался он. — Мы копались в земле, не трогая никого. Этот же гад подумал, что имеет право выкопать всю мою семью, надев их живьем на крючок! — червь начал требовать расправы над рыбаком, потому что у них были старые счеты. В результате, они потянули тело каждый к себе и разорвали мужика напополам.
Осел-мутант навьючил своего бывшего хозяина вещами и запрыгнул сверху.
— Ну, пошла, тупая скотина! — закричал он, отхлестав его хворостиной. — Не хочешь, не нравится тебе? Вот это ты тупой осел!
Надо сказать, что животные-мутанты были крайне щепетильны в вопросе справедливости. По заслугам получали только те люди, которые были повинны в их мучениях и преждевременной гибели. А таким оказывался каждый второй, если не первый.
В магазине стоял огромный аквариум, наполненный людьми. Они стучали в стекла, беззвучно шепча и задыхаясь. Им не хватало воздуха, но выбраться не было никакой возможности. Они знали свою участь — их сварят живьем в кипятке.
— А что же, только нас живьем в кипятке варить что ли? — сказала мутированная креветка.
— И не говори, — ответила рыба, поддразнивая человека, щелкая своим плавником по аквариуму. — Они думают, что такие, как мы, не испытывают боли. Что же, теперь и мы подумаем о них точно так же.
— Я грин пис! — сказал другой мутант. — Сейчас я куплю кого-нибудь из людей в этом аквариуме и выпущу на свободу! Ну, так кто же из вас вытащит свой лотерейный билет?
Люди подбежали к стенкам аквариума, тяжело дыша из-за недостатка воздуха.
Мутанты переговаривались, советуя один другому рецепт приготовления лакомых блюд из людей, консервированных в банках. Появились новые этикетки, на которых было изображено мясо человека, аппетитно нарезанное ломтиками.
— Сколько можно продавать рыбу в гробиках?! Пусть теперь человечину продают!
Щедрый мутант действительно выкупил кого-то из людей в аквариуме и освобожденный бедняга с ужасом принялся бежать, куда глаза глядят. Но бежать было некуда — повсюду поджидали мутанты, наводнившие город.
— Привяжите леску к его рукам и ногам, — командовал конь-мутант в цирке. — Если он не откажется поднять ногу, когда я покажу ему палку, то вы сами поднимите его ногу с помощью привязанной к ней леске.
— А ему больно не будет?
— А разве нас это волнует? Ты же не хочешь сорвать шоу? — захохотал мутант. Все поддержали его заразительным ржаньем.
Мутанты пришли на цирковое представление, в котором участвовали люди.
Кто-то чудовищным голосом орал.
— Подковывай его быстрее! — командовал конь-мутант. — Узду ему в ноздри просовывай, сегодня скачки! Я буду гнать это животное, пока из его ноздрей не пойдет кровавая пена, потому что мы на него поставили много денег, — мутант похлопал мудчину по бокам.
— Давай, давай! — кричали питбули-мутанты, проводившие человеческие бои. Они стравливали людей, чтобы те поскорее перегрызли друг другу глотки.
— У моего сына свадьба намечается, придется, друг, тебя зарезать, — сказал мутированный хряк, потрясая огромным отточенным ножом. Мужик кинулся бежать, но его везде подстерегали мутанты. Хряк стукнул ножом в область сердца, но до сердца не достал. Раненный, истекая кровью, с диким ужасом в сознании, мужик сам принялся орать, словно резаная свинья.
— Они такое сделали с моим несчастным дедушкой, — сказал поросенок. — Я сам это видел, как они его резали! Когда я вырасту — пойду работать на бойню, где режут таких тварей, как люди.
Мать-свинья поцеловала поросенка в лоб, радуясь его будущей профессии.
Теряя кровь, мужик увидел, как хряк разделывает его друзей, отрезая головы, истекающие кровью, и развешивая эти мертвые головы с закрытыми глазами.
— Хочу холодца с ушками, — сказал поросенок, схватив нож. Больше мужик не осознавал практически ничего…
Началась настоящая бойня.
— Зачем вы все это затеяли? — спросил один журналист, который, рискуя жизнью, пробрался, чтобы взять интервью у профессора Альберта. — Вы же тоже человек? Почему вы пошли на преступление против своего рода?
— А вы бы хотели быть чьим-нибудь рабом? — вопросом на вопрос ответил профессор Альберт. — Хотели бы, чтобы вашу семью выращивали кому-то на мясо? Хотели бы видеть, как поедают ваших детей? А на короткой цепи? Быть может, хотели бы закончить ваши дни в тесной клетке зоопарка? Как лучше?
— Пусть лучше его живьем зажарят в масле, как беспомощную рыбу! — крикнул кто-то из мутантов и все поддержали эту идею дружным хохотом, но профессор сделал знак, чтобы мутанты замолчали, и посмотрел на журналиста.
— Что бы вы сделали, будь вы в их шкуре? Вам хотелось бы смотреть изо дня в день, как льется кровь ваших собратьев? Ее так много, что она уже хлюпает прямо в человеческих калошах…
Журналист молчал.
— Я ни в коем случае не поддерживаю вас, профессор, — ответил, наконец, журналист. — Но… Они (животные) имеют на это право…
Мутанты заревели.
— Кто там еще издевался над собаками? — спросил мутант, пересматривая видео в интернете.
— У них даже свой клуб, представь! — ответил другой. — Они щенков отлавливают и занимаются садизмом, а потом выкладывают эти видео в интернет!
— Как круто, — сказал мутант. — Классное хобби. Всю жизнь мечтал этим заниматься! Это истинно человеческий поступок!
— Они все у нас «человечные», — с отвращением проговорил мутант. — Меня самого с рождения трепали за хвост и чуть не вывернули лапы, я до сих пор прихрамываю. Humanity!
— Да, они действительно человечные! Только человек додумается выжигать глаза маленьким щенкам сигаретными бычками и снимать живьем шкуру. Это очень, кстати, человечно. Ладно там мы, животные, нам сам Бог повелел, — он захохотал, предвкушая праздник. — Ты еще не знаешь, что эти твари с кошками вытворяют, кошки-то безобиднее, их легче всего мучить «великому человеку». Их живьем прямо поджигали, хвосты рубили, глаза выкалывали.
— Но зачем?!
Мутант пожал плечами:
— Человечность, видимо.
Мутанты долго вылавливали известного садиста, хваставшегося тем, что издевается над маленькими беззащитными животными. Наконец он попался к ним в лапы.
— Ну что? — спросил пес-мутант, покуривая сигарету. — Снимайте на камеру, ребята. Выложим в интернет, это сегодня круто! — он поднес горящую сигарету к зрачку вопящего человека. Что было дальше, называется «бочка крови и море мяса». Мутанты по-прежнему остались справедливы, они сделали лишь то, что велел им долг — только то, что садист заслужил.
«Прежде, чем сделать кому-то больно, сделай больно сначала себе», — говорил профессор Альберт. — «Я хочу сделать человечество человечным. Оно никогда не станет таким, пока не прочувствует ту боль, которую причиняет другому живому существу».
— Давайте научим человека говорить, — сказал кто-то из попугаев.
Его поддержали насмешливым щебетанием.
— Ладно, птичники нас любили… По-своему, конечно…
— Мы тоже их полюбим. Пусть сидят в клетке и радуют глаз.
— Мама, купи мне в магазине маленького человечка, — попросил хомячок.
— Дорогой, ты же снова забудешь ему клетку почистить! — ответила мутированная хомячиха.
Заяц вышел в город поохотиться и затравил охотника собаками.
— Не трогайте мою жену! — закричал человек.
— От нее все равно никакого проку, — сказал молодой бык. — Молока не дает, потомство не плодит. На мясо разве что. Помнишь, я гулял раньше с молодой коровкой, которая не давала потомства и которую ты на моих глазах зарезал? — он потащил визжащую женщину на кровавый эшафот, надев ей на шею веревку.
— Бери палку потолще, — советовала крольчиха своему мужу, который подвесил вниз головой всю семью своих бывших хозяев. — Бей прямо по их безмозглым головам! Они именно так уничтожали весь наш род. Не плачьте, дети, к празднику наварим мяса!
Киты-людобои пустились в плавание на людей.
Открылись фабрики по производству изделий из человеческой кожи, где основными потребителями стали змеи.
Пользовались спросом вещи, сделанные из человеческих волос.
Звери, которых убивали, ради изделий из ценного меха, сами занялись охотой на людей, чтобы потом использовать в производстве их ценную кожу.
— Что нам ваши жизни! — говорили пушные звери. — Нам нужны только деньги!
Пчелы-мутанты эксплуатировали плоды труда пасечников, заставляя их работать на себя.
— Вы будете работать, а мы у вас все забирать, — говорили они.
— Да они ради денег друг друга продадут, не говоря уже о нас, — высмеивали мутанты жадность и ненасытность людей. — Эти мрази своих соплеменников на органы продают ради денег, так кто же из нас звери?
— Для них ничего важнее денег не существует, так давайте их накормим этими деньгами? Давайте им вместо пищи будем деньги скармливать? — предложила обезьяна.
Ее предложение с радостью приняли.
Люди просили есть, но вместо еды им сыпали деньги, за которые они ничего не могли купить в магазинах, кроме как продукты из собственного мяса.
— Шаурма, свежие хот-челы, гамбургеры из молодой человечины! — кричали на рынке.
На вертеле крутились человеческие ляжки.
— Давайте возьмем вина и шашлыков? — предложил мутант-баран, занимая столик, — Есть в продаже свежее мясо?
— Свежайшее, — ответил мутант-продавец. — Самых здоровых людей на мясо откармливаем. У нас всегда самое свежее мясо.
— А кто это? — спросил мутант. уставившись на цыгана, сидящего на корточках, на шее которого была веревка. Цыган перепуганными глазами таращился на него.
— Ах, это, — махнул рукой медведь, — эта тварь меня когда-то под дождем на привязи держала. Теперь, вот, и я развлекаюсь.
— Отдайте моего ребенка! — плакала женщина.
— Неа, — покачала головой собака. — Вспомни, как плакала я, когда ты отняла у меня моих детей и утопила их в помойном ведре.
Она бросила младенца в ведро с водой.
— Целься, целься! — кричали котята, подбивая камнями тонущего мальчишку, которого несло по течению рекой.
— Палкой, палкой толкайте! — кричал другой. — Ну, как тебе наша забава, гаденыш?
— Он тонет, тонет! — радостно заверещали котята, подбив голову утопающего здоровенным булыжником.
— Мы выдрессируем вас, чтобы вы спасали наши жизни, — говорил людям сенбернар-мутант, — ваши жизни будут служить благим намерениям. Вы не зря ею пожертвуете. Вы будете искать и спасать пропавших собак, ведь наши жизни куда ценнее ваших!
— Куда вы меня тащите?! — кричал человек.
— Не бойся, мы тебя всего лишь кастрируем, а потом отпустим, — уверяли мутанты, — у нас намечена стерилизация людей в городе.
— Отстреливайте! — этих людей слишком много расплодилось в городе, они становятся опасны, кроме того, они могут распространять вирусные заболевания.
— А отчего вы плачетесь? — говорил по телевизору профессор Альберт. — Мы ничего нового не придумали, мы делаем только то, чем вы сами занимались на протяжении длительного времени. Мы — всего лишь ваши продолжатели. только наоборот. Мы «гуманны» и «человечны».
— У меня под полом живет человек! — сказала крыса. — Когда он голоден, то начинает верещать и мешает спать всей семье. Не могу же я его кормить, чтобы разводить всю эту заразу! Нужно купить отравы или поставить ловушку. Поймать и поджечь. Говорят, когда они чуют запах паленого мяса одного из своих сородичей, сразу же уходят!
— А я своему человеку хребет переломал, — хвастался кот, — когда он был голодный и стащил у меня со стола еду, я его лопатой и огрел! Не будет воровать еду у меня со стола. Он в таких мучениях умирал, что пришлось его этой лопатой и добить.
— Ваши руки были обагрены кровью братьев ваших меньших! — говорил Альберт. — Вы смываете свои грехи, мы очищаем вас.
Пожилая собака-мутант привела к доктору своего человека.
— Доктор, я переезжаю, — говорила она, — мне некуда девать своего человека! В новую квартиру я взять его не могу: он гадит и мешает спать по ночам (а у меня мигрень), да еще чем-нибудь заразит внуков. Усыпите его, пожалуйста. Я из-за этого так страдаю, так страдаю!
— Эвтаназия — это безболезненное умервщление, ваш питомец ничего не почувствует, — гарантировал доктор.
— Давайте людям новорожденным пальцы рубить, — сказал пес-мутант, — тем, что с родословной, непременно заведено пальцы рубить. С пальцами они уже не породистые.
— Правильно, как они нам хвосты рубили!
— Не рубить, а купировать, — сказала его жена. — Но у нас нет денег на доктора, поэтому я сама буду это делать кухонным ножом, ничего сложного.
— Не можешь разродиться? — спросила мутантша-кошка. — Помнишь, как ты на живую делала операцию моей матери, располосовав ей живот лезвием? Сейчас и я «помогу» твоему ребеночку.
— Давайте шутки ради людей на дороге давить? — предложили ежи.
— Куда едешь? — спросил мутант собаку-водителя.
— Да человека в лес везу. Ест много, толку никакого, одна грязь. Вот, решил в лес завести, чтобы дорогу домой не нашел, проклятый.
Животные-мутанты были справедливы. Тем людям, которые кормили их, они помогали тоже, поставив у их ворот коробки с крупами, овощами и другими продуктами из разграбленных магазинов. В основном это были пожилые одинокие женщины, подкармливающие кошек, собак и голубей.
«Вы не ели нас и мы не съедим вас!» — выдвинул лозунг Альберт.
— Ты снова везешь человека в лес?
— Он нашел дорогу домой. Придется отвезти подальше.
— Так он же там без еды помрет?
Пес-мутант пожал плечами, философски ответив:
— «Ты навсегда в ответе за тех, кого приручил» — Антуан де Сент-Экзюпери.
— Теперь Я пастух, — сказала овца, прогоняя стадо людей по городу, — блей, тварь!
В основном мутанты убивали мужчин. Если же мясниками оказывались женщины или дети, мутанты также не щадили их.
«Вы не щадили нас и мы вас не пощадим», — говорил Альберт. — «Настал час расплаты».
— Люди настолько мерзки, а еще удивляются, что мы плюемся! — возмущались верблюды. — Это не Мы грязные и тупые животные, а вы!
— Давайте пахать на людях? — предложили быки. — На этих жирных ленивых тварях действительно пахать можно!
— Давай, давай, быстрее, тупая упертая скотина! — хлестал человека конь-мутант.
«Выставка людей».
— Помилосердствуй, я устал, я очень хочу пить! — взмолился маленький худощавый мужчина.
— Заткнись! — ответил мутант. — Теперь ты будешь делать только то, что Я тебе прикажу. А для меня главное — победить на этой выставке, куда придут все мои знакомые человеководы. Ты — тварь, с примитивным образом мышления, и должна полностью подчиняться моему превосходству!
Люди попали в настоящее рабство мутантов. Теперь Они были «примитивными тварями» и должны были подчиняться.
— Давайте купим отходов, — предложила курица, — из них лучший навар. Почки, печень и сердце!
— Печень не рекомендую брать! — заржал петух. — Она у большинства из них пропитая, лучше не рискуйте! Я уже молчу за легкие!
Все поддержали его дружным хохотом.
На мясокомбинате висели тушки человека, разрезанные и выпотрошенные. Этим занимались, соответственно, мясники-мутанты. Быки, бараны, свиньи, птицы. У каждого вида была отдельная мясоферма и способы убийства на ней были разными.
Куры-мутанты подвешивали людей, убивали их током, а потом, еще живых, подвергали термической обработке кипятком.
Ляжки они срезали отдельно, коптили, расфасовывали.
По телевизору теперь рассказывали о новом мясном производстве. Корова-мутант стояла в заляпанном кровью халате со здоровенным топором.
— Люди, мы уважаем вас, — говорила она. — Мы уважаем вас за то, что вы кормите нас своим мясом. Мы уважаем вас не больше, чем тупую скотину!
Теперь животные правили бал. Теперь Они решали, кому жить, а кому умереть.
— Ну мы не можем не мучить людей! — саркастически отвечал кот. — Я их так ненавижу, что готов удушить. Я просто садист!
Птенцы голубей делали рогатку, стреляя по мальчишкам.
— Опа, я ему в голову попал! — радостно закричал птенец голубя.
— А я людей ем! — говорила ящерица-мутант. — У меня школа выживания такая, что приходится даже людьми питаться. Где мне в городе, скажите, достать себе пищу? приходится есть людей! Еще я им волосы выдираю. Все равно они у них отрастут!
— А мы душим людей, — говорили стрекозы-вертолетики. Они такие забавные, ну не можем удержаться, чтобы не задушить!
«Вы ели нас, теперь Мы едим вас», — заявил Альберт.
— Давайте давить людей! — предложили тараканы.
На курином дворе повсюду валялись отрубленные человеческие руки.
— Лапки, — смеясь, сказала курица.
— Чем займемся? — спросила собака-мутант.
— Давайте людей помучаем!
Все дружно захохотали.
— Хватит, умоляю, хватит! — показывали в новостях плачущую женщину, потерявшую мужа и сына-мясника. — Остановите эти реки крови, профессор, мы вас умоляем, вы истребите весь людской род!
— Какой ужас! — с деланной озабоченностью сказали мутанты. — Теперь людей начнут заносить в Красную Книгу, как исчезающий вид! — все весело захохотали. — В отдельных местах охота на людей будет запрещена, чтобы не передохли все!
— Подумать только, какой «ценный» вид вымрет! Наши жизни — ничто, ведь Их жизни всегда были важнее. Они использовали наш труд, наше мясо, нашу шерсть, наш мех, наших детенышей, и им было наплевать, что мы, точно так же, как и они: имеем право на свою жизнь, на свою свободу и безопасность! Люди, не Вы дали нам жизнь, чтобы ее отнимать себе в угоду или как вам вздумается! Нам плевать, что вам хочется позировать на подиуме в нашем меху, и ради этого вы тысячами нас истребляете. Это Наш мех, и мы будем бороться за него зубами!
Точно также нам наплевать на ваши «великие опыты», ради «спасения» ваших ничтожнейших «жизней», в которых для вас важны только деньги. Ставьте опыты на себе и на друг друге, ибо нам на ваши глупые жизни наплевать! Если вы ради денег готовы друг друга предавать, то это Вы низшие существа, а уж никак не мы!
Нам наплевать на то, что вы хотите пожрать повкуснее, это Наша плоть и мы будем отстаивать свое право на жизнь! Вы ставите ваши жизни превыше наших, но ведете себя хуже, чем самое последнее животное! Вы не достойны такой привилегии!
Вы сажаете нас в клетки, ради забавы, вы терзаете наши плоти, чтобы удовлетворить свой садизм, но больше так не будет! Мы долго терпели, но терпение наше не безгранично.
Вы заставляете делать нас то, что нужно Вам, но мы — отдельные живые существа, и у нас есть право делать то, что нужно Нам, а не Вам. Право жить и растить потомство в полной безопасности от ваших посягательств на наши жизни. Мы — не ваши рабы. Вы хотите жить богато, зарабатывая деньги на наших жизнях? Этого больше не будет! Позор называться не животным, позор называться человеком, потому что человек — самое падшее животное.
Мы отстоим свое право на свободу и жизнь и теперь ваша жизнь не будет стоить и ломаного гроша, вы это заслужили! Вы решили, что ваша жизнь ценнее нашей? Гм… Да вы ошиблись!
Профессор Альберт подошел к трибуне:
— Люди, мы уходим! Уходим в леса, к природе и свету. В царство, где правит гармония, а не деньги. Вы получили хороший урок, испытав на собственной шкуре, что означает быть животными в вашем «гуманном» мире. Не желаете больше отведать мясца, гурманы? Не желаете откушать живой плоти, которая так же, как и вы, умеет страдать и чувствовать боль? Не хотите носить красивые вещи из кожи этой живой плоти и хвастаться друг перед другом, у кого вещь дороже? Обряжать свои задницы в наши меха и разглагольствовать о гуманизме и свободе? Ваши тупые, никчемные, мерзкие задницы? Глазеть на нас в клетках и платить за это друг другу деньги? Усыплять нас, когда мы стареем и больше вам не нужны? Я говорю «нас», потому что отказываюсь от статуса «человек», — сказал Альберт. — Я стыжусь называться человеком, этой мразью, ради собственной выгоды готовой на все. Я теперь с НИМИ. Долгие годы я шел к намеченной цели, мне не жалко было потратить ради этого всю свою жизнь! Ради одного дня, в котором восторжествует наконец-то свобода и справедливость, которую мы заслужили. Наша кровь вопиет на ваших руках, вы, гуманисты, убийцы-мясоеды! Не пресытились ли вы еще нашей болью и кровью? А как вам понравилось плясать под нашу дудку? Мы — живые, и мы, как и вы, хотим и имеем право жить под этим Солнцем, и, если встанет выбор между нами и вами, то мы выберем себя, не сомневайтесь!
Хватит убивать нас ради забавы, поджигать, выкалывать глаза, вешать, резать! Мы не допустим больше такого отношения к себе и будем платить вам тем же. Может, только испытав на своей шкуре то, что причиняете другим сами, вы сможете стать «настоящими людьми». Хотя я в это уже не верю. Мы уходим. Нам душно в вашем мире «красивых вещей», ради которых вы губите наши жизни, нам невыносимо в вашем затхлом мире денег, ради которых вы убиваете, нам опостылел целый мир нашего мертвого мяса, который вы создали, чтобы ублажать свои желудки. Вам помогает наше мясо? Вы все равно умираете от тысяч болезней! Вы делаете из нашей крови колбасу, вы намазываете нас на хлеб. Не принесет мертвое пользу живому! Что было живым и что вы убили, посчитав, что имели на это право. Это Вы руководствуетесь инстинктами!
Мы уходим туда, где всего этого не существует. Где вы еще не успели отравить воздух, вырубить леса и уничтожить исчезающие виды. Туда, где мы забудем о вас, как о кошмарном сне. Но мы всегда сможем вернуться и повторить урок, если понадобится, ибо имеем право защищать свои жизни. Делайте, что хотите, но только не с нами. Мы будем гуманнее вас и сохраним вам ваши ничтожные жизни. А теперь прощайте!
«Поступай с животными так, как бы ты хотел, чтобы они поступали с тобой».
Еще почитать:
Мир Вальхад 2 — Глава I *Начало*
Выживание в хаотичном мире
Тотальный контроль — Главы 2-5
Пифагореец — Глава 36. Мой старый добрый Самос.
«
»
