Всю дорогу до дома они обсуждали в каком формате будут проходить репетиции и как правильно организовать время, чтобы успеть все до приезда шицзэ. Как только они добрались до дома, они на скорую руку приготовили перекус и прямо за кухонным столом, сгорбившись над экранчиком смартфона, затаив дыхание, жаждущим взглядом следили за каждым движением партнеров по танцу. Чжань иногда ставил видео-урок на паузу и комментировал движения танцоров, попутно разъясняя момент эмоциональной составляющей танца.
Для Чжаня танец не казался таким уж сложным с технической точки зрения, но требовал большой эмоциональной отдачи от танцоров. Туз, лежавший в рукаве у Ина, давал возможность Чжаню не просто помочь в изображении чувств, но мог и показать самые что ни на есть настоящие, нужно лишь было правильно направить его, и они естественным образом отразились бы во взгляде и движениях Ина.
— Ну что,— начал Чжань, — давай-ка я тебе для начала дам немного теории, чтобы ты понимал как должен шагать, и какую роль ты играешь в танце — и подойдя вплотную к Ину, он взял его руку и заведя ее себе за спину положил на талию, посмотрев Ину прямо в глаза, ожидая, что на его лице как минимум отразится хоть толика удивления, но не тут то было. Юноша был не просто не смущен, более того, на его лице заискрилась легкая ухмылка. Он всем своим видом показывал, что ожидает дальнейших инструкций от своего хореографа.
