Как бы Ин ни старался сосредоточиться на фильме, хмель, стремительно циркулирующий по всему телу вместе с кровью, расслабил его полностью. Глаза начали ежеминутно смыкаться и размыкаться, но он упрямо продолжал открывать их против воли, как только всплывало воспоминание о разговоре с Сиченем.

***

— Я не хочу лезть в ваши с ним дела, да по сути и не имею на это никакого права, но хочу тебя предупредить. Если твои намерения на его счет не серьезны, то тебе больше не стоит повторять того, что ты чуть не сделал недавно. Ты понимаешь, о чем я говорю? — с едва уловимой тревогой и беспокойством в голосе произнес Сичень, внимательно наблюдая за реакцией своего собеседника.

Ин сидел за столом и уткнувшись глазами в скатерть, покрывавшую стеклянный кухонный столик, он долго не мог отвести от нее взгляд. Мысли стремительно проносились безудержным галопом в голове. Он пытался найти лазейку во всей этой ситуации и не мог понять какой именно ответ устроил бы брата Лань Чжаня, как и не мог признаться себе в том, что Чжань разворотил всю его повседневную рутину и стал самым значимым человеком в его жизни. С одной стороны, давило желание признаться Чжаню во всем, а с другой стороны нависала семья, которая вырастила его и позаботилась о нем в самый трудный момент его жизни. Он помнил о том, что родители были строги к нему и учили его жить согласно правилам, никогда не нарушая их и, отступить от намеченного ими “правильного пути” значило предать их доверие и запятнать честь семьи. Наконец вспомнив о том, что от него ждут ответа, он поднял голову и посмотрел Сиченю прямо в глаза.

Еще почитать:

Провинциальный горд  — Зеленый цвет твоих любимых глаз

Домик для феи

Дедушкин рассказ

Ночной разговор