И бросил трубку… Когда я вернулся на кухню, Мишель стояла лицом к окну, в котором был виден еще освещенный закатным солнцем дворик. Кажется, мужики «забивали козла»…
-Вы уезжаете уже, Владислав? – спросил Стас, вальяжно разваливаясь на стуле, бывшем еще десять минут назад моим.
Он закурил и выпустил дым в мою сторону.
-В детстве… ну, в юности, конечно, помнится, выпустить дым сигареты кому-то в лицо означало полнейшее неуважение… — пробормотал Павел.
-Я тоже это помню… Возможно, вспомнил и в тот момент, но не говорить же с ним об этом! Я хотел в ту минуту только одного – что бы все, кто находился в кухне, ВСЕ, Паша, исчезли, испарились, сгинули в другой мир. Даже Леша, на котором тогда просто лица не было – натурально белесое пятно… Я медленно, с трудом отрывая ступни от пола, подошел к Мишель. Она даже не обернулась… Что она могла подумать, услышав мои слова?! За каким чертом она вообще оказалась там??? И вспомнив лицо Стаса, мелькнувшее рядом, я понял, что это его рук дело. Он потащил ее за чем-то в прихожую, надеясь, что я сболтну что-нибудь в разговоре с женой, как он думал, неприятное для Мишель. И сам Сатана был на его стороне!
-Мишель?
Она слегка обернулась.
-Мне жаль, но пора ехать. На радостях я позабыл обо всем – о поезде в Питер, о времени – ехать отсюда часа два… А ехать надо.
-На радостях?.. – переспросила она, поворачиваясь ко мне лицом.
Я поднял ее личико за подбородок и заглянул ей в глаза – конечно же, они были влажные!
-Да, на радостях, Мишель! Это правда. И ты знаешь, что ехал я сюда не из-за местных красот, не из-за компании Леши и Толика, хотя, ребята они вполне даже симпатичные. Я с самого начала ехал только из-за тебя. Понимаешь? Только из-за тебя! Хотя, знал – забыл только – что поезд в Питер никто не отменял, что ехать придется, и пообщаться останется совсем недолго. Но я хотел побыть рядом с тобой. И я побыл… Так что, горячие девочки на ночь отменяются. А проще говоря, такого развлечения в списке увеселений и не значилось. Ясно тебе? – я схватил ее за плечи. – Тебе ясно, Мишель???
-Ясно… — ее голос едва шелестел. – А я и не думала ничего такого. О вас – никогда! НИКОГДА, СЛАВА! Я расстроена вашим ранним отъездом. И в голову не пришло, что вам придется так рано уехать. Наверное, думала, что раз вы покатились за нами в такую даль, значит, и спешить некуда… Я… я надеялась…
-На что? – шепотом спросил я. – Господи, девчонка, на что ты надеялась??
Она глядела мне прямо в лицо, ее глаза плакали, и слезы текли и текли по ее щекам.
-Сама не знаю, — пролепетала она. – Наверное, просто побыть с вами. Так же, как вы – со мной… Но… раз уж так вышло, раз вам пора ехать, езжайте с миром.
Я вытер пальцами ее слезы, и тут она схватила мою ладонь и прижала к своим губам. У меня чуть сердце не разорвалось, Паша! Она прижималась губами к моей руке, и я… я тогда готов был… на все! Понимаешь? НА ВСЕ!!! Я вдруг понял, что уже никогда и ни к кому в этой жизни не почувствую ничего даже подобного тому, что почувствовал к этой девочке с серыми глазами.
И тут она улыбнулась, отпустила мою ладонь.
-Пойдемте, я провожу вас! – сказала она, обрушивая между нами гору булыжников размером с Луну. – Не до вокзала, нет! Иначе я попрусь за вами на Ленинградский вокзал. А этого не стоит делать. Так можно и на Крайний Север за вами… Но мне там места нет… Езжайте, Слава.
Мы вышли в прихожую, и я сам взял ее за руку. Поцеловал.
-Прощай, Мишель!.. Судьба – странная вещь. Порой она преподносит какие-то случаи, которые ты не можешь понять. Но смысл есть во всем. Это точно! Во всяком случае, для меня наша встреча – настоящий подарок!
-Для меня тоже… — она еле сдерживалась от новых слез, но явно не хотела, что бы я запомнил их.
И она улыбнулась.
-Я счастлива, Слава, что встретила вас сегодня! Правда, по-настоящему я пойму это до конца потом, спустя время… Вы же еще приедете в Москву?
В ее голосе прозвучали нестерпимые, совершенно детские нотки, и ком подкатил к моему горлу. Что случалось в моей жизни крайне редко.
-Да, Мишель. Я бываю в Москве. Правда, не очень часто. Только по делам. Все мои друзья в Питере, моя жизнь в этом городе, и я чувствую его своим больше, чем Новосибирск, где родился… Боюсь, правда, что теперь в Москве останется часть моей души, и я невольно буду чувствовать ее зов…
Ее глаза расширились, блеснули, похожие на звезды в полумраке прихожей.
-Звездочка… — прошептал я. – Свети!..
-На Арбате… там вы сможете, если приедете, найти или меня, или тех, кто знает, где я…
-Понял…
Я не мог больше ни слова произнести и быстро вышел за дверь.
Во дворе меня догнали Леша с Толиком и Рая со своим кавалером. Леша протянул мне мои сигареты и зажигалку.
-Держите, Владислав… А ребята вот тоже в Москву. У меня-то всего две комнаты, и спальных мест не очень… У мамы в спальне кровать, да в моей комнате диван раскладной. Вот и все… Можно еще на полу постелить… В общем, как-то вечер не задался.
-Из-за меня? – глухо выдавил я. – Сидели бы, да сидели…
-Не вините себя, — утешающе, но совсем не убедительно бормотал Леша. – Вам надо ехать, и все это понимают… Мы же и раньше собирались, сидели… Здорово было, честное слово! Так вкусно не ели, но как-то…
Он явно не успевал за мной, задыхался… А меня несло прочь, как ошалевшего, ибо знал я – притормози я хоть на секунду, и вернусь, и ничто меня не остановит!
-Вы из-за Мишель так спешите уехать? – спросил вдруг Леша. – Ломаете себя… Больно…
Я резко обернулся к нему прямо на ходу.
-Больно?!.. Мне не должно быть больно. Не должно!!! – крикнул я. – А тем более, ей не должно быть больно! Но ты прав. Я ломаю сейчас себя, ломаю ее, ибо потом могут сломаться жизни других ни в чем не повинных людей.
-Ваша семья? – робко спросил Леша.
-Семья… да… — бессовестно врал я.
Мы шли и шли в сумерки, стекающиеся в этот тихий городок, затапливающие его, выставляющего, как часовых, редкие фонари. Парочка Раи и ее приятеля отстала – до электрички еще было время, Толик молчал, а я… мне казалось, что я оглох… В ушах звенело, наверное, от слишком быстрой ходьбы – я же не спортсмен никакой. Голова налилась свинцом, а в груди сдавило что-то, не отпускало… И я внезапно увидел личико Мишель. Заплаканное, но не печальное, а… перепуганное. Мне стало странно и страшно от этого видения. И тут меня, точно, обухом по голове, а скорее, как ножом в сердце ударило.
-Леша! – рявкнул я, остановившись так резко, что Леша невольно пролетел вперед и едва не упал. – Стой!.. Ради Бога, Леша, где Стас???
-А он… он остался у меня… Сказал, что страшно спать хочет и упросил меня уделить ему диван… Наверное, спит уже… А что…
Я аж присел на корточки от боли в груди, попытался отдышаться, и когда чуть полегчало, поднялся. Наверное, на мне лица не было, ибо Леша отпрянул от меня, и тут же его глаза округлились.
-Черт! Вы думаете, что он мог… Только не это! Он не может так поступить!!!.. Толя, да что ты молчишь???
-Мне он никогда не нравился… — пробормотал Толик и тут же крикнул. – Чего стоим-то???
И я… у меня, словно, лопнуло что-то внутри, Паш. Боль стихла, но тоска… страшная, смертная охватила меня вместе с… беспредельной, непобедимой злостью. Конечно, я… мы никто не могли вот прямо в тот момент что-то утверждать! Вариант с мирно спящим на диване Стасом выглядел вполне вероятным. Но мы трое, одновременно, Паша, почуяли беду! И тогда мы побежали, проклиная уже пройденный к вокзалу путь. Теперь он казался ужасно длинным. Нестерпимо!.. Мы и парочку нашу, забытую тогда, вовсе не заметили…
-Скорее!!!.. Скорее, Леша!!! – хрипел я, перемахивая через ступеньки лестничных пролетов на второй этаж.
Хотя, что Леша с его щуплой фигурой и характером совсем не для разборок, что Толик… В сущности, ни один, ни второй мне нужны и не были. Моей злости хватило бы на целый полк!..
-А ты не думал, что влетишь вот так, с кулаками, а твоя Мишель сидит себе на кухне? – спросил Павел. — Да, печальная, да, в слезах, но с кружкой чая и сигаретой, никем не обиженная… Ну, кроме тебя! А Стас этот реально дрыхнет на диванчике, поджав пятки. А?
-Моя Мишель… Ты прав, она стала моей с первой минуты, как взяла мою руку в свою и вывела допеть «Восточного царя». И лишь только мысль о том, что кто-то мог просто попробовать прикоснуться к ней, била меня прямо в солнечное сплетение! А уже за большее убил бы!.. Да, возможность того, что мое вот такое шумное возвращение будет выглядеть, по меньшей мере, нелепо, мелькала в моей голове. Но лучше уж выглядеть нелепо, чем получить то, чего боишься больше всего! Моя Мишель…
-Никто не смел даже посмотреть в ее сторону, да? – усмехнулся Павел. – Но ты же сам…
-…бросил ее? Да?
Слава помял в пальцах очередную сигарету.
-Порой людей чувствуешь так сильно, что это просто уже промысел Божий, не меньше!.. Никогда не замечал, как невольно, ничем не обоснованно возникает антипатия к кому-то? Или, наоборот, симпатия такая, что невольная улыбка до ушей при виде человека?
-Замечал, конечно!
-Вот и она… Она была предназначена мне, Паша! Она выросла для меня, она дождалась меня и сама, своей рукой притянула к себе! И чего стоила ее нерешительность?! Ну, подумаешь, девочка, которой внушили, что нечего витать в облаках и дурью маяться! А я для чего?? Неужели моих сил не хватило бы нам на двоих??? Да я бы через всю жизнь нес ее на руках, и не случилось бы столько глупого, напрасного, бессмысленного… Пожалуй, единственное, за что я благодарен Амине, помимо детей, конечно, это ее попытки удержать меня на плаву, несмотря ни на что. Она знала твердо одну вещь – я должен остаться ее мужем навсегда! А для этого она пойдет на все, переберет все возможные варианты. Доброта, внимание, терпение, сочувствие, способность раствориться в моих делах и мыслях. И она поняла однажды – мне не хватает опоры. Семья семьей, Амина не была дурой и осознавала, что, подцепив меня не слишком честно, получила мужа, не настолько привязанного к ней, как ей бы хотелось. А я тогда запил. Сильно запил, не находя той самой опоры, чувствуя, что теряюсь, что из-под моего пера, кроме горечи и злобы, обиды на весь свет, мою семью и себя самого, ничего не выходит… В какой-то момент Амина предложила мне окреститься и ходить в храм. Сама верующая мусульманка, она надеялась, что и мне поможет мой Бог. И я стал ходить в храм, я долбил и долбил мозгами при свечах священное писание, а потом еще груды книг, молясь лишь о том, чтобы узреть истину, утешение… Хотел знать, правильно ли поступил…
-Узнал? – Павел глядел Славе прямо в глаза, и те источали горечь. Черную, вязкую, не отпускающую даже того, кто лишь смотрел на нее…
-Не знаю… Я многое, конечно, понял для себя, многое изменил в себе, а следом изменились и мои песни… Ругают вот меня – исчез тот Слава-бунтарь, кричавший о чувствах, о мыслях так, что залы взрывались, сердца горели. Нет, говорят, теперь того Славы… И мне… мне все равно. Мне удобно и хорошо так жить, я думаю о многих вещах и доношу это людям, которые готовы слушать меня. И слава Богу! Слава Князев ушел. И на смену ему пришел Владислав Георгиевич… Но апрельскими ночами, когда в окна льется аромат весны, который, как ничто, напоминает мне Мишель, нет мне покоя. Она… Понимаешь, Паша, она была смыслом моей жизни! Пусть и выпрыгнуло это в один день, в одну минуту, но то была правда и мое сердце сразу в нее поверило. Поэтому и рвалось на части тогда, на лестнице, загнанное не столько бегом, столько ужасным предчувствием, которое никак не успокаивалось возможностью моей ошибки по поводу спящего Стаса…
Слава чиркнул зажигалкой и прикурил, глубоко затянулся и выпустил дым в сторону окна.
-Входная дверь была открыта. Вернее, не заперта… Леша-растяпа, забыл запереть… А может, у них, как в деревне раньше, дверей вообще не запирали…
Слава бормотал все это, словно, боялся договаривать до того, что увидел или услышал в квартире.
-Я распахнул дверь и тут же услышал какой-то шум. Непонятный – то ли возня какая-то, то ли какое-то бормотание… На одно короткое мгновение меня обожгла мысль о том, что с тоски, обиды и разочарования Мишель сама легла в постель с этим Стасом, и теперь мы слышали вполне даже объяснимый шум… Но сердце не обманешь – мысль эта, как влетела, так и вылетела. И тут же, взрывая мне грудь, раздался сдавленный, но от этого не менее душераздирающий крик Мишель:
-Слава!!.. СЛАВА!!!..
Наверное, я рычал от ужаса и злости, вбегая в комнату, где стоял диван… А ведь я и понятия не имел, в которой комнате он находился!.. Бросилась в глаза ее разорванная пышная юбчонка в огромный «горох», валявшаяся на полу, и светлевшие в сумерках ее ноги… Я видел только спину Стаса и руку, сжимавшую плечо Мишель… Как я бросился к ним, как оторвал его от нее, как швырнул его о косяк двери, а потом оказался возле него и врезал так, что он сознание потерял, я почти и не помню… Меня оттащил от него Толик, бормоча лишь:
-Слава!!! Слава, не надо!!! Ты убьешь его!!!.. Ради Бога, Слава!!!
С перепугу он перешел на «ты», и все держал меня за локоть.
-Оставь его и подумай о Мишель!.. Милицию… Мы будем вызывать милицию? Или ты… словом, тебе ведь скандал ни к чему. Я понимаю – ты «звезда», у тебя семья…
И тут только я посмотрел на него и, видимо, так, что он аж отшатнулся от меня.
-Я не хочу, что бы Мишель таскали по милициям и прокуратурам! – рявкнул я. – Кроме того, я молюсь, чтобы он не успел ничего, тварь!
-Это может сказать только Мишель… Если сможет…
-Присмотри за ним! – бросил я Толику. – Если что, бей в «бубен»!
И я обернулся к дивану, рядом с которым, переминаясь с ноги на ногу и явно не зная, что делать, стоял Леша. А Мишель… она лежала с оголенными… Господи!… На ходу я сорвал с себя куртку и накинул на нее, весьма бесцеремонно отпихнув Лешу. Глянул на него:
-Иди, принеси воды… Лучше с сахаром… Иди уже!..
Кажется, он не сразу понял, чего я хочу от него, но потом кивнул и вышел из комнаты…
Я присел на краешек дивана. Мишель лежала, уткнувшись лицом в подушку, для верности прикрывая его рукой, хотя рассыпавшиеся волосы и так не дали бы его увидеть. И тишина стояла такая, что хотелось кричать…
-Мишель? – позвал я. – Мишель… милая, я здесь. Слышишь? Я с тобой!
Протянув руку, я осторожно дотронулся до ее волос, наверное, желая убрать их, увидеть ее лицо, но она дернулась так, что мою руку отбросило сильнее, чем, если бы она сама ее оттолкнула. Дернулась, отодвинулась от меня и тут плечи ее задергались – она заплакала… Я знаю, что это должно было как-то успокоить меня – шок выходил из нее. Но она не хотела меня видеть, возможно, даже винила меня в том, что произошло, и ее невольный крик с моим именем ничего не значил…
Леша принес стакан с водой, поставил на пол – ничего поблизости не оказалось, на что можно было бы его поставить. Сзади послышалось шевеление, какой-то хрип – Стас приходил в себя, и я подошел к нему.
-Вставай! – рявкнул я. – Встать, сволочь!
Он поглядел на меня – левая половина его физиономии опухала на глазах.
-Ты че, обалдел совсем?? – прохрипел он. – Ты куда полез?!
-Вставай!! – заорал я, но тут же осекся, вспомнив, что там, на диване Мишель, которой все еще очень плохо.
Стас еле-еле поднялся на ноги.
-Слышишь, Владислав, — с явными злостью и сарказмом произнес Стас, отплевываясь кровью – быть может, я выбил ему зуб или просто губы расквасились о зубы… Я машинально посмотрел на свою руку, и только сейчас почувствовал боль – казанки были разбиты.
-Что ты можешь мне сказать? – поинтересовался я. – Что???
-А то, что ты лезешь не в свое дело! Явился, «звезда», то же мне!..
Я только хмыкнул.
-Девчонка-то моя! И знал ты это! Так какого черта?! Ну, повертелась она тут перед тобой – понятное дело, но ты ушел, ты попрощался! А чем мы тут занимались, ну, вовсе не твое дело!
Он сплюнул еще разок прямо на пол, и мне захотелось еще разок смазать ему по роже.
-Да… а то, что она крикнула, так это… Фигня все это! В голове черте что… Короче, не лезь лучше и вали в свой Питер! Жена ждет вон…
-Может, спросим у Мишель, кому куда деваться, а? Хотя, боюсь, она нас обоих с лестницы спустит. И правильно сделает… А еще в милицию заявление на тебя напишет!
Я грозил специально, Паша, хотел спровоцировать его на правду о том, что произошло здесь, и провокация удалась.
-Чего-о??? С чего заяву-то??? Ну, потискал я ее немного, ну юбку эту дурацкую сорвал, и что? Ничего не было, вот и все! И не с чем ей в ментовку идти!!! Слышишь? Не с чем!!!
Слава Богу!! У меня хотя бы один камень с души упал! Вовремя успели!..
-Интересно вот только, что же она так кричала? – спросил я, наклонившись вперед и уперев вытянутую руку в косяк. – Ты же, вроде как, ее парень! Она же спала уже с тобой… Или нет? Или ты вот так рьяно захотел получить ее против ее воли просто потому, что на меня внимание обратила? А она и не собиралась никогда спать с тобой? Говори, поганец! Не зли меня!
-Да что ты привязался?!.. Спала, не спала… Не спала!! Не давала и все! Целку корчила из себя!.. Хотя, какие на Арбате целки?! Шляются по подворотням, да кабакам то с одними, то с другими… А то вон люберецкие подвалят, и они уже спрашивать не станут – хочешь ты или нет. Но большинство хочет – за то потом не тронут… гады…
-Это Мишель-то шлялась по подворотням?!.. Хотя, я не вижу в этом ничего ужасного… Но как ты, засранец, можешь вот так говорить о той, что денежки тебе на блюдце преподносила?! Да если бы не ее голосок, твои песенки никто бы и слушать не стал! Она, именно Мишель была приманкой, на нее шли смотреть, ее слушать!.. Короче, вали отсюда, гаденыш! Вали, пока я не передумал!!
Я оторвался от косяка, отошел на шаг и кивнул ему на входную дверь.
-А ничего, если я слушок пущу о том, кто мне лицо разбил? А? Как?
-А за что, тоже расскажешь?
-Так не было же ничего! – ухмыльнулся Стас. – А вот ты, семейный человек, оказывается, болтаешься по каким-то компаниям, с какими-то девками, цепляешь их, да еще морды бьешь по пьяни, почем зря! Думаешь, я не понимаю, чем вечерочек-то этот закончится?! Утешать девочку станешь, а потом и в постельку! К тебе-то ляжет! Весь вечер глазки строила!
Я рванулся в его сторону, но Толик вовремя успел ухватить меня за локоть.
-Слава!!
-Уйди лучше отсюда! Уйди по-хорошему! – кричал я.
-А разбитое лицо – это по-хорошему, да? – Стас хоть и тявкал, но пятился к двери. – Да черт с тобой, пользуйся! На фиг мне она такая – получше найду…
И он скрылся в темноте лестницы. Для верности, я вышел на площадку и прислушался – глухая тишина. Только из-за соседской двери слышалась музыка по телевизору, наверное. Я зашел обратно в квартиру и запер за собой дверь. Из кухни выглянула бледная физиономия Леши.
-Теперь уж точно никто лишний не нарисуется… — проговорил я для него – уж больно перепуганным он выглядел.
-Может, «скорую» надо, а? – пролепетал он.
-Надеюсь, что ни к чему, — мрачно отозвался я и прошел в комнату.
Толик стоял посреди нее и задумчиво глядел на Мишель, все еще всхлипывавшую в подушку.
-Я пробовал поговорить с ней, — прошептал Толик. – Без толку… Может, вам…
-Ты уже «тыкал» мне, так уж продолжай…
-Да… Хорошо… Думаю, у тебя больше всего шансов успокоить ее… Странно…
-Что странно? – не понял я.
-Странно, что она вот так… убивается… Нет, то есть, я понимаю, что все случившееся – скверная история. Очень скверная! И любая нормальная девчонка расплакалась бы… Но что бы вот так… В наше-то время!.. Идешь домой с работы, поздно обычно, а во дворе компания на лавочке. Пьют, не стесняясь никого прямо из «горла». Девчонки хохочут, а то еще и цепляться начинают. А в подъезде и вовсе… Черт знает, что!.. Мишель же вот плачет оттого, что ее же дружок к ней полез. Грубо, не спорю! Но он же ее парень… как бы, ничего удивительного…
-Ничего… — проговорил я. – И у нее есть причина плакать. Если я правильно все понимаю… Ладно, ты иди на кухню, поболтайте там с Лешей, а я попробую с ней поговорить.
-Хорошо… Ладно…
И Толик покинул комнату, прикрыв за собой дверь. А я снова присел на край дивана.
-Слава… — прошептала вдруг Мишель. – Слава, это ты?
-Я, Мишель. Я здесь… Ты поговоришь со мной? Просто если ты хочешь пока побыть одна, я могу выйти…
-НЕТ!! – почти выкрикнула она, и я невольно вздрогнул. – Нет, Слава, не уходи! Не уходи опять!!.. Пожалуйста!
-Хорошо, Мишель, я не уйду!.. Но, может быть, ты посмотришь на меня? Прошу тебя!.. Я знаю, что ты заплакана, знаю, что, наверное, лицо припухло, знаю… знаю, что тебе стыдно передо мной за то, что я тут увидел. Но все это не так! Слышишь? Это все не так, Мишель! Заплаканное личико бывало со всяким на этой Земле, а в том, что я увидел, нет твоей вины. Никакой! Что бы ты там сейчас себе ни думала! Виноват только этот подонок Стас… и я. Это я ушел, оставив тебя здесь, по сути, с ним. И это мне должно быть стыдно. За очень многое!..
И тут она приподняла голову, и я, протянув руку, убрал волосы с ее лица.
-Ну, и ничего страшного, Мишель! – улыбнулся я. – Это твое личико, представь?
Она кивнула и как-то странно, еще неуверенно и немного нервно улыбнулась в ответ.
-Давай-ка я поищу здесь одеяло или плед и укрою тебя! – я поднялся с дивана, и заметил, как дернулась ее рука мне вслед. – Не бойся, я не уйду!
Еще почитать:
Авторская библиотека — «БОРТ 556». (Мистика, приключения, боевик).Экранная версия. (1серия).
Рэндом: глава вторая.
Иисус
Карточный Долг — Карточный Долг. Глава 4
«
»
