-Видели? — прошептал друзьям Андрей. — Она хотела ей врезать!
-Правильно! — ответил Гоша, с ненавистью глядя в сторону Габриэловой. — Такую сучку убить мало!
-Давайте уйдём отсюда! — вмешался Миша, тревожно оглядываясь. — Пошли лучше на речку, искупаемся!
-Гоша, ты как? Всё нормально?
-Пошли.
Друзья торопливо покинули двор, стараясь остаться незамеченными. Никто из них не обратил внимания на высокого парня, стоявшего в отдалении возле старого тополя и внимательно наблюдающего за происходящим.
На скамейке, после того как Марковна с соседкой исчезли в подъезде, на некоторое время воцарилась тишина. Девчонки молча смотрели друг на друга, переваривая случившееся. Потом молчавшая во время перепалки одна из подруг Тамары покачала головой и, гадко улыбаясь, сказала:

-Вот ведь дура полоумная! Скотина вредная!
Габриэлова молчала. Её переполняла ужасная обида за те все злые обвинения, которыми осыпала её злая старуха. В её сознании не укладывалось, что старый человек может быть таким подлым и несправедливым. Особенно Тамару зацепило то, что Марковна назвала её дворовой вседоступной проституткой и половой тряпкой. Это было вовсе не так.
-Томи! — подала голос вторая подруга. — Ты пойдёшь с нами на речку? Там сегодня Хэн должен быть, у него классные диски есть!
Тамара снова плюнула в кусты и повернулась к подругам.
-Идите без меня! — лениво ответила она, снова усаживаясь на скамейку. — Я позже приду.
Пожав плечами, подруги исчезли и Тома осталась одна. Ей не хотелось сейчас ни с кем общаться, в груди клокотала злая обида. Криво усмехаясь, девушка смотрела в сторону подъезда, где исчезла Марковна, и качала головой. Она не могла понять, почему вредная старуха назвала её грязной проституткой. Почему соседка решила унизить её этим? Что было плохого в том, что Тамара брала у мужчин деньги за определённые, совершенно безобидные услуги? Ей это нравилось и казалось заманчивым, в этом не было ничего похабного или постыдного. Тем более, что мужчины сами предлагали ей это.