Твои глаза - наркотик Шлюха

Зеленоволосый парень сидел рядом, вытирая пальцем тонкую и ужасно хрупкую щечку мальчика, по которой красными дорожками потекли слезы. Оме было ужасно стыдно, но…

«Почему этот не смеется над ним? Почему этот парень вытирает мне слезы?» — Кокичи смотрел глубоко в глаза зеленоволосого. Он был такой спокойный. Такой… Будто утянул всю боль и весь страх в себя.

— знаешь, я когда сюда первый раз пришел так боялся, честное слово! — парень улыбнулся, и облокотился на локоть, продолжая гладить Ому по щеке. — я на обеды не ходил, представляешь? Ха-ха-ха, хей.. у тебя тоже все будет хорошо, ты главное не переживай, я буду рядом, если сильно боишься.

Улыбался… Он так улыбался, будто он был ангелом, тем, который спустился с неба чтобы помочь. Было чувство доверия, мол, хей, ему можно доверять. Но опасно, ведь Ома его в первый раз видит.

— как тебя зовут, малыш? — парень пошутил и взъерошил тому фиолетовые нежные волосы на голове.

— Кокичи… Кокичи Ома… — еле слышно тот проговорил, сжимаясь в клубок, чтобы в случае опасности его как можно меньше ранили.

— Ома-кун значит, — с улыбкой повторил тот и поспешно встал, отряхнувшись, подал руку омежке — пойдем в класс, Ома-кун, скоро начнутся занятия, будет нехорошо, если мы опоздаем — все еще с улыбкой зеленоволосый взял мальчика за его бледную, перевязанную, хрупкую ручку и повел в нужный им кабинет.

Парень радостно улыбался мальчишке, а Кокичи, уже краснея, улыбался от смущения. «Да ну.. ну не смотри на меня так» — улыбка сама по себе ползла к покрасневшим до ужаса ушкам омежки, и тут он вспомнил и рискнул на такооой вопрос:

— а к-как тебя зовут?.. — тут же замолчал, ибо прежде совсем ни с кем не разговаривал, а такие «личные» вопросы считаются признаком значимости.

— ох, я совсем и позабыл, вот я дурак — парень рассмеялся, остановился и сделал в сторону мальчика поклон, как обычно делает это дворецкий своему господину — Рантаро Амами к вашим услугам. — зеленоволосый разулыбался до невозможности.

«Та ну зачем ты это сделал?» — подумал мальчик, чуть засмеясь от сего действия. Он заправил прядь свои волос за ушко и отвел свои прекрасные лиловые глазки.

— госпожа, нам стоит пройти в кабинет, ибо мы можем получить пизды от Христа ради — сказал парень и, дотронувшись до плеча Омы Амами побежал в сторону аудитории. — осалил!

«Ч-что? Догонялки, т серьезно?» — этот поступок весьма ошарашил омежку, но тот решил, что ему уже нечего терять, раз какой-то хороший человек так мило с ним обращается, и побежал вслед за «хулиганом».

***

По коридору раздавались смех и довольные возгласы учеников, один из которых, щекоча второго, завел его в класс. Ома тут же потускнел. Такая темная и гнетущая атмосфера, как и тогда. Кокичи сглотнул. Амами заметил происходящее и решил сделать так.

— Ома-кун

— м? — как только омежка повернулся, зеленоволосый парень тут же заглушил его вопросительный звук поцелуем, немного сдвинутым к краю губ.

О да, как же мальчишка сильно покраснел от сего. Ручки задрожали. Амами отстранился и как-то затуманено посмотрел на того, прошептав:

— на мосту в 22, я приготовлю сюрприз — с улыбкой парень отдал свернутый листок бумажки в руку Омы и вышел прочь из кабинета, в последний раз посмотрев на омежку и добро ему улыбнулся.

***

21:12 на часах. Маленькая омежка лежала на кроватке и, сжимая в руках у груди листочек с номером телефона Амами, смотрел в потолок. «Что он мог мне приготовить?» — все вертелось у мальчишки в мыслях. И не выходил из его головы тот поцелуй, что подарили мягкие, как зефир, губы Рантаро.

— Была ни была. — Ома вскочил с замусоренной кровати и начал искать какие-либо приличные и чистые вещи.

Он все же решил пойти, ну, собственно, почему бы и нет? Чуть покопавшись в хламе, через 15 минут на нем уже были новые штанишки в клетку, черная, как пепел, футболка и прекрасный кожаный чокер. Откуда он вообще у Кокичи, он и сам не знает. Вот он, воистину красавчик, уже у двери, как….

— Ну и куда мы намылились? — голос, что заставил омежку вздрогнуть и замереть.

До боли знакомый и такой отвратительный голос.

— С-сайхара-чан, зачем вы… — его речь прервал жесткий шлепок по щеке младшего.

— Кто-то смеет меня спрашивать? — синеволосый рывком кинул того на кровать, явно в однозначных намерениях, и навис над мальчиком — ты ведь прекрасно знаешь, зачем я здесь — названный ранее Сайхара схватил малыша за футболку и резко ее порвал, после чего кусок одежды выкинул в сторону к прочему мусору — куда ты вообще собрался, похотливая сука?

— Пусти! — Ома стал вырываться, уже находясь в слезах и дрожи. Сильный удар по второй щеке остановил сию защиту младшего, на щеке остался кроваво-красный отпечаток руки.

— Молчи, тварь ебанная, кто научил тебя так разговаривать?! — с гневом синеволосый схватил омежку за волосы, тот закричал от боли и попытался вырваться, но Сайхара крепко вцепился в клочь волос и приблизил его лицо к своему — Ты, грязная сука, никуда не пойдешь! Я оттрахаю тебя, как последнюю шлюху — с этими словами тот отпустил Ому, брося его голову на кровать, а сам стал расстегивать свои джинсы.

— Н-не делайте этого, п-п-прошу вас…! — молил Кокичи, поочередно плача и крича от боли, начиная отползать как можно дальше.

Полностью обнажив себя, Сайхара схватил малого за голени и рывком стащил к себе, содрав с него новенькие штаны в клочья.

— прошу, н-не надо!.. Н-не над-до! — Ома пытается вырваться, но синеволосый вновь ударил его по лицу и прижал руки уже красного от слез малышка к верху кровати.

— здесь я буду говорить, что надо, а что не надо, а ты молчи, гнида! — он снова, снова ударил бедного мальчишку, оставив его полностью оголенным. — мм, ха-ха-ха, прекрасное изуродованные тело — старший улыбнулся со зловещим смехом и вцепился в хрупкое тельце омежки зубами, буквально вырывая плоть до крови.

Невыносимо резанный крик Кокичи раздался по комнате, голос резко охрип, глаза полностью наполнились соленой водой, что хлынула с глаз водопадом. «Боже… Боже… ! Господи, больно!… БОЛЬНО!», Сайхара оставлял подобные укусы по всем периметру живота мальчика, а потом рывком перевернул мальчишку на живот, схватив того за хрупкие тонкие ножки. Даже без подготовки, без смазки, даже не растянув, старший резко вошел в омежку, удовлетворенно улыбаясь от крика Омы. Что-то настолько неприятное и ужасно дарящее боль чувствовал Кокичи сзади, он упал головой на кровать.

— Н-не-ет-т… Г-господи… мхах-ха…! — мальчик плакал, хватался за простыню и старался уйти от этого, но сильные и «грязные» руки Сайхары легко удержали его на месте. Старший стал двигаться с очень быстрой скоростью, буквально рвя омежку, сильно ударяя того по аппетитной заднице. Крики разносились по всей комнате, плачь, шлепки, стоны вперемешку с ором, маты, и невыносимая боль… Сайхара кончил прямо в бедного мальчишку, успев забрызгать ножки младшего своим семенем, с долгим омерзительным стоном.

— вот та-ак — с заядлой улыбкой синеволосый бросил обессиленной тело омежки на кровать, и стал одеваться, даже не вытря Ому.

Одевшись, тот подошел к вымотанному мальчику и вновь взял его за волосы:

— запомни, ты — моя игрушка, и я буду пользоваться тобой столько, сколько захочу, а ты лишь должен мне подчиняться, шлюха, если я тебя увижу с кем-нибудь ты у меня жестко получишь — улыбнувшись, Сайхара бросил уже и без того заплаканного Кокичи и вышел прочь.

Омочка едва ли мог двигаться, и все, что он смог сделать перед тем, как отключился, это посмотреть на время. 23:59.