—Да вот так. Сердце справа, печень слева. Такое бывает, но очень-очень редко. Кстати, это его не в первый раз спасает.

—В него уже стреляли?

—Да, врач сказал, что у него есть старый шрам от пули. Вот так. Подлатали Орлянского, скоро будет как новенький.

—Дела.

—Мда. И еще. Люда заявление не захотела писать.

—Я знаю.

—Больше мы ничего предъявить ему не сможем.

—А как же Воронин?

—Ты будешь удивлен, но Макс, его охранник все взял на себя. Кстати, твоя запись все подтверждает. Посмотрим, что скажет суд.

—Да бог с ним, с этим Орлянским. Меня одно удивляет, как Макс не знал о сердце?

—Наверное, Орлянский никому не доверял свою тайну, и правильно делал.

—Понятно. Ну что, можно освещать дело Воронина в репортаже? Подозреваемый сознался.

—Да, пожалуйста. На следующей неделе суд, думаю, долго он тянуться не будет.

—Отлично, а то мой редактор уже с ума сходит. На меня же в последнее время куча проблем навалилась, искать новости не было возможности. Правда, новости меня сами ищут.

—Ты о чем?— не понял Шаповалов.

—Да так. Меня кто-то хочет убить.

—И только сейчас об этом говоришь?— следователь был крайне удивлен.

—А что? Хотели вчера машиной сбить. Но я жив-здоров.

—Лежу в больнице,— продолжил шуткой Андрей.— А вдруг это повториться?

—Вы-то все равно дело не открываете, пока трупа не будет.

—Ой, только не надо, пожалуйста, о нашей работе. Все только возмущаются ее качеством, а то, что одному следователю с десяток дел навешивают, об этом никто не вспоминает.