–Я тебе очень сочувствую, – я, наплевав на все условия и правила, прикоснулась рукой к его руке. такое панибратство меж обыкновенной душонкой вроде моей и демоном запрещено, но чего уж?!

            Сельдфигейзер вздрогнул, но не отшвырнул моей руки, кивнул:

–Вериф, спасибо, конечно, но мне твоё сочувствие имеет такое же значение, как крест для теней или подорожник для всадников без головы.

–А такие бывают? – я отдёрнула руку. – То есть… мне жаль.

            Сельдфигейзер снова взглянул на меня:

–А если тебе жаль меня, Вериф, то ты поможешь мне. В твоей власти доументы. За истечением срока надобности они уходят сюда. Я знаю – видел номенклатуру.

–Ты хочешь моего вмешательства в документы? – когда-то моя грудь могла вздыматься в нервном дыхании, но сейчас я ощущала только ужасный холод. Это же полное нарушение! Это казнь. Если поймают, конечно, но если взялись такие силы, как за Сельдфигейзера, то поймают обязательно.

–Да, – просто ответил Сельдфигейзер. – Можешь их не уничтожать сама. Отдай их просто мне. И когда придет запрос, а он придет, ответь, что документы уже ушли на самые глубокие уровни и ты бессильна их достать. Против бюрократии всё подземное царство ничего не сделает. Отпишутся в инспекцию, что все обвинения их беспочвенны.

–Но ведь они не беспочвенны…– это было что-то от людского. Наверное, в мире живых, у меня были большие проблемы в общении с людьми, может быть, и там я сначала говорила, а потом думала, что и кому я сказала.