На следующий день, стоя с Надей на улице, я быстро проверил: следит ли за нами ее мать, но ее нигде не было видно.
– Ну что Макарчик! Куда пойдем сегодня? – с интересом поинтересовалась Надя, когда я закончил проверять.
«Хм… Куда бы пойти? – задумался я. – Можем сходить…»
И вдруг я заметил недалеко от нас прячущуюся фигуру. – Это была мать Нади.
Я забеспокоился но чтобы не выдать своего волнения, спокойно предложил:
– Можем на Останкинскую телебашню сходить
Она обрадовалась и мы пошли.
Но вскоре, я заметил, что та фигура следит за нами.
Тогда я предупредил об этом Надю и, взяв ее за руку, я стал уводить ее в разные переулки, дабы уйти от преследования.
Через некоторое время мы, наконец, смогли оторваться от преследования, и стали спокойно идти к Останкинской телебашне.
Мы зашли туда.
Я опасливо посмотрел по сторонам, выискивая ее мать решив, что она может нас здесь поджидать. Но ее нигде не было видно.
Тогда я облегченно выдохнул и постарался вести себя более естественно, чтобы Надя чувствовала себя уверенно рядом со мной.
Мы поднялись на самый верх и ходили от окна к окну, наслаждаясь открывшимся пейзажем.
Мы даже на мгновение, позабыли о преследовавшей нас маме Нади.
Через двадцать минут, мы вышли на улицу в большом восторге и бурно обсуждали свои впечатления от, увиденного.
Но моя радость длилась недолго – чем дольше мы гуляли тем больше я замечал, что мать Нади везде следит за нами и всячески пытается поймать, но у нее все никак не получается это сделать.
В конечном счете, я не выдержал и рассказал об этом Наде.
Она в ответ попросила увезти ее как можно дальше отсюда.
Тогда мы поехали в Парк Победы.
Там мы еще долго гуляли, но и там за нами снова следила ее мать.
Как она узнавала, куда мы едем, я никак не мог понять.
И так мы катались весь день по разным паркам, лишь бы уйти от преследования.
В конце концов, мы устали и уже вечером гуляя в одном парке, Надя вдруг чуть не упала на землю от усталости.
Тогда я сурово спросил ее:
– Надь, скажи: живут ли здесь недалеко твои друзья или родственники? – Счас возьму тебя на руки и понесу к ним.
– Что? – она нахмурилась, словно я неудачно пошутил.
– Ты не ослышалась, я серьезно говорю.
Она потерла глаза и неловко произнесла:
– Я, конечно, тебе признательна за заботу обо мне, но может не стоит? Ты и сам уже наверно стоя спишь…
– За меня не беспокойся – отмахнулся я уверенно.
Тогда она достала телефон и кому-то позвонила, чтобы предупредить его о своем скором приходе, под предлогом: потом все объяснить.
Потом убрала телефон, и я взял ее на руки.
– Ну? Так куда идем? – повторил я свой вопрос.
– К моим, Дяде с Тетей.
– Хорошо, куда идти?
– Как выйдем из парка, скажу – хитро улыбнулась она.
– Ладно! Держись крепко! – тяжело вздохнул я.
И понес ее к выходу из парка.
Всю дорогу, Надя от удовольствия жмурилась лежа у меня на руках. Я же не обращал на это никакого внимания.
На выходе из парка, я в недоумении спросил ее:
– Так. И, где дом твоих, Дяди с Тетей?
– А? Что? – ответила она, словно я ее разбудил. – Дальше через три дома.
Я посмотрел в разные стороны, чтобы сориентироваться, но, к сожалению справа и слева было по три дома. Так что я растерялся:
– А нам, в какую сторону? Прямо или…?
– Вправо Макарчик через три дома – жмурясь от удовольствия, вздохнула она.
И покрепче прижалась ко мне.
Мы пошли.
Уже возле четвертого дома Надя слезла с меня и нетвердой походкой направилась к дому и скоро мы уже шли в подъезде.
Наде все время было тяжело идти, от чего у меня разрывалось сердце. – Так что я несколько раз предлагал ей свою помощь, но она отказывалась. Тогда я перестал.
Дверь нам открыла тетка лет сорока на вид.
Увидев Надю, она сразу обнялась с ней.
Потом, заметив, меня она настороженно обратилась к ней:
– Твой парень?
Надя нервно сглотнула, не зная как ей все объяснить.
– Просто друзья, решил я помочь. – Я Макар.
– Очень приятно. Фаина Григорьевна – настороженно ответила та.
И я обратился к Наде с опасением:
– Надь, иди, полежи где-нибудь, а то ты сейчас стоять толком не можешь.
– Все в порядке – сердито прошипела она
Но сама сделала шаг и едва не упала.
Фаина Григорьевна поймала ее и отвела в ближайшую комнату.
А я разулся и прошел на кухню.
Там на диване сидел мужик лет пятидесяти на вид и чистил картошку над ведром.
Я сел на диван возле него и вдруг мои ноги пронзила жуткая боль.
Стиснув зубы, я стал ждать, когда она стихнет.
Мужик заметил меня и поинтересовался:
– А вас как звать молодой человек?
– Макар – сердито отрезал я, превозмогая боль.
– Очень приятно. Меня Юрий Викторович – он улыбнулся и пожал мне руку. – Чай будете?
– Нет спасибо.
Через несколько минут боль, наконец, прошла и тут же пришла Фаина Григорьевна.
– Ну как там Надя? – взволнованно обратился я к ней.
– Спит твоя Надя, не волнуйся – успокоила она.
И прищурилась:
– А у вас случаем не любовь-морковь?
Я разинул, рот намереваясь возразить, но с сожалением ответил:
– Всего лишь дружба. Но я в нее тайно влюблен и все делаю для того чтобы она была счастлива рядом со мной. – Вон даже седня взял ее на руки, потому что она уже устала идти.
– Раз ты в нее влюблен, так признайся ей в этом. Чего тянуть-то? – предложил Юрий Викторович
– Все не так просто. А вдруг я признаюсь ей, и она мне заявит, что у нее давно уже есть парень?
Вдруг после моего признания она раз и навсегда прекратит со мной общаться? Нет уж, пусть все остается, так как есть.
Повисла пауза.
Через несколько минут Фаина Григорьевна сказала мне:
– Макар, а ты знаешь, Надя ведь тоже боится признаться тебе.
И гордо заявила:
– Но она постоянно мне нахваливала тебя, какой ты заботливый и преданный!
Она просто счастлива рядом с тобой! Только стесняется признаться в этом.
– Тем лучше – довольно вздохнул я.
И она перевела разговор на бытовые темы. – Так что уже скоро мы втроем пили чай.
Потом пришла Надя, и мы уже вчетвером снова попили чай.
Когда все закончилось, я задумчиво спросил Надю:
– Надь, а ты, куда хотела бы пойти?
– На Новый Арбат вечером – мечтательно вздохнула она. – А так куда угодно.
– Куда угодно говоришь? – задумался я.
И построив все планы на завтра, я решил:
– Все тогда. Днем погуляем по Александровскому саду, а вечером сходим на Новый Арбат. Если ты, конечно, не против.
– Нет Макарчик! – улыбнулась Надя.
И я обратился к Фаине Григорьевне:
– Вы только маме Нади не звоните и не говорите о том, что мы у вас.
– Это очень важно для нас – поддержала меня Надя взволнованно.
– А зачем мне ей об этом говорить? – не поняла та.
– Да просто не говорите! – нервно потребовал я.
На следующий день мы попрощались с ее родственниками, и вышли на улицу.
Но там к нам подошла тетка в кожаном пальто, в нелепой шляпе и черных очках.
– Деточка, подскажи, пожалуйста, как мне добраться до дома Александра Пушкина – искаженным голосом обратилась тетка к Наде.
Пусть ее голос и был искажен, но мы сразу узнали в ней мать Нади и не раздумывая мы побежали мимо нее.
Она побежала за нами, на ходу снимая очки и шляпу и требуя нас остановиться.
Мы бежали очень долго, всячески виляя, дабы как можно дальше уйти от преследования.
Но, в конце концов, мы устали и сели на первую попавшуюся скамейку.
Мы немного посидели, восстанавливая дыхание.
И Надя задумалась:
– Как она вообще нашла нас.
– Может твои родственнички настучали ей на нас? – предположил я. – Да это твоя родня, но…
– Все в порядке Макар! Но это исключено! – решительно перебила она.
– Откуда ты знаешь?
– Сама сегодня утром проверяла их мобильники. – Ни Дядя Юра, ни Тетя Фая не звонили моей маме.
– Ну, да аргумент – пожал я плечами.
– Хотя постой Макарик! – вспомнила она. – А если моя мама следила за нами, то почему она вчера нас не поймала? У нее же было масса возможностей для этого.
– Ну, может она нас просто потеряла – предположил я.
– Тогда как она узнала, что мы будем именно в том доме, возле которого мы в итоге и встретились с не?
Увы, но ответить на это мне было нечего.
Впрочем, у нас у обоих было больше вопросов, чем ответов.
Но все же мы решили больше не трогать эту тему, и поехать в, Александровский сад.