Для начинающих писателей. Писать, чтобы вас читали

В фантастической литературе кризис, нет свежих идей, бесконечные «попаданцы» и слезливое женское фэнтези. Издатели скармливают читателям полную графоманию, а те не замечают разницы между умной фантастикой и набором тупых штампов.

Второй главной проблемой является Интернет, точнее свободное (пиратское) распространение текстов. И напиши ты хоть трижды гениальный роман, его просто скачают и не купят. Поэтому пора завязывать с этим «литературным творчеством» и кормить семью. А читатели пусть читают Самиздат и наслаждаются любительскими текстами.

Вам знакомы эти тезисы? Мне да. Более того, они звучат логично и абсолютно верно. Однако тут есть одно ма-а-а-аленькое «но». И звучит оно для отечественных фантастов очень грубо: «нужно учиться писать интересные истории».

Дальше будет много, очень много текста, так что если вы читатель фантастики вы уснете от скуки, а если опытный писатель с тиражами в 5 тыс., то вам уже поздно читать (переучиваться всегда сложнее, чем учиться). Читать все, что я опишу ниже, может быть интересно только неопытному писателю.

Часть первая. Как начинать роман.

Давайте мысленно представим такой эксперимент:

100 читателям (разный пол и возраст) закачивают в ридер 100 книг. Они обязаны прочитать десять из них целиком и пересказать (им за это заплатят… ну скажем по 10 тыс у.е.), тридцать книг они должны прочитать хотя бы 10%, остальные можно не читать.

А деньги этим читателям будут платить те тридцать писателей, которых «не дочитали».

На самом деле в жизни все на так хорошо для читателей. Деньги им не платят, а наоборот платят они, да и время на чтение уходит изрядно (даже у тех, кто читает «пиратку» или Самиздат).

При всей академичности эксперимента, он достаточно реально отражают ситуацию с проблемой выбора книги. На первом месте везение – обратит или нет внимание на книгу читатель. Тут вам и обложка, тут и название, и, конечно, имя автора. Но, предположим, повезло и книгу новичка с невыразительным названием и средней обложкой взяли в руки. Это случалось и Жюль Верном, и с Кингом, и со Стругацкими, и с Лукьяненко – его первый роман в руки брал потенциальный читатель.

Пробежал глазами несколько страниц (а гады на Амазоне дают возможность скачать бесплатно несколько страниц) и …

А вот тут самое интересно! Приведу пример начала нескольких «первых книг», а Вы попробуйте угадать, чей роман привлек внимание публики? Сразу скажу все романы или стали популярными или принесли премии авторам (или и то, и другое).

1. «То этот Тайлер устраивает меня на работу официантом, то пихает мне ствол в рот и заявляет, что для того, чтобы обрести жизнь вечную, надо сначала умереть. Сказать по правде, долгое время мы с Тайлером были лучшими друзьями. Кого я ни встречу, все меня спрашивают, не знаком ли я с Тайлером Дерденом.
Ствол пистолета утыкается мне в гланды. А Тайлер говорит:
– Мы умрем не на самом деле. »

2. Человек на вершине холма наблюдал, как рождается день.
Он сидел здесь, неподвижный, словно камень, на фоне медленно светлевшего неба. Казалось, он возник тут ниоткуда, будто бы родился этой ночью — лишь только первые рассветные лучи тронули макушку старого холма, а там уже маячил этот темный силуэт. У ног его лежали мешок и посох, за спиной был приторочен меч.
Минуло полчаса. И час. И полтора. Июльское солнце выпило росу, воздух потеплел. Утренний туман пополз в овраг. Поднявшийся ветер зашуршал листвой, волнами всколыхнул высокую траву, коснулся длинных, спутанных волос человека на холме.

3. Когда это произошло, никто, в общем-то, не удивился, во всяком случае внутренне, на подсознательном уровне, где обычно и зреют, дожидаясь своего часа, недобрые чувства. Внешне все девушки, кто был тогда в душевой, вели себя по-разному — кто— то ужаснулся, кого-то происшедшее шокировало, кому-то стало стыдно, а некоторые просто радовались, что этой стерве Кэрри Уайт опять досталось. Кое-кто, возможно, даже утверждал после, что для них это событие явилось неожиданностью, но, разумеется, они лгали.

4. Сутки здесь равнялись восьмидесяти земным часам, но сейчас солнце этого мира стремительно взлетало от линии горизонта. Оно просматривалось на фоне загаженной атмосферы как бледное светлое пятно, а эффект его взлета достигался за счет собственной умопомрачительной скорости летательного аппарата. Держать такой темп на высоте всего двадцати метров человеку было невыносимо – через считанные минуты голова начинала пухнуть от напряжения, появлялась предательская тяга плюнуть на все и остановить эту бешеную карусель. Да и вообще реакции живого существа не хватало: перед глазами, запаздывая в нервных волокнах, проносилось то, что в действительности уже осталось далеко позади истребителя. Поэтому человек был всего лишь наблюдателем: его уставшие зрачки внимательно бегали по рядам лампочек и индикаторов, экраны переднего обзора были отключены за ненадобностью, самолетом управляла автоматика, живущие в стальных внутренностях токи фиксировали и выдавали на пульт: высоту, скорость, расстояние и время до очередной точки трансформации маршрута. Можно было закрыть глаза и лишь по изменениям нагрузки на тело судить о том, в какую сторону маневрирует летательный аппарат: вверх, вниз, вправо, влево, в зависимости от того, какой маневр робот посчитал экономичным при огибании нового препятствия.

5. В понедельник 13 мая 1876 года в третьем часу пополудни, в день по-весеннему свежий и по-летнему теплый, в Александровском саду, на глазах у многочисленных свидетелей, случилось безобразное, ни в какие рамки не укладывающееся происшествие.

6. Мы, профессионалы, к написанию произведения относимся как к игре, творческой игре. Это начинающие авторы пусть переживают – достаточно ли самобытна и прихотлива сюжетная линия их произведения. А мы воробьи стреляные, для нас главное – игра, а остальное само возникнет.

Лирическое отступление. Чем отличается советская фантастика от американской, европейской? Тем, что ее сначала издавали определенным тиражом, а потом читали. При чем издавали настолько мало, что купив книгу читатель волей неволей дочитывал купленную книгу до конца, а уже потом рекомендовал или нет своим друзьям. Так и выросло поколение авторов убежденное, что если Стругацкие могли позволить себе начать гениальный роман с описания работы мусорщиков возле мусорного бака, то и сейчас так можно.

90-е были отголоском советской литературы, когда читали почти все без разбору от Желязны и Кинга до … «спецназ против Наполеона» и «Эльфийская сага Васи Пупкина». Но пришла эпоха Интернета, количество писатель выросло до неприличного размера и оказалось, что читатель может(!) не читать книгу прочтя первую страницу. А если первую книгу и прочел, то только для того, чтобы убедится «больше на этого автора деньги тратить не стоит».

Итак, после лирического отступления постарайтесь вспомнить те первые строки «дебютных романов». Я провел эксперимент на нескольких людях, кто-то узнавал произведения, кто-то нет, но тройку называли почти безошибочно. И это «Кэрри» (С.Кинг), «Бойцовский клуб» (Ч.Паланек) и «Азазель» (Б.Акунин).

Поверьте, остальные романы тоже неплохие, и их авторы не одну литературную премию получили, но… в нашем эксперименте, боюсь, они попали бы в те «кто платит читателям», потому что не цепляют с первых строк.

В этой связи мне вспоминается персонаж романа Альбера Камю «Чума», Жозеф Гран – скромный чиновник мэрии. По ходу романа мы узнаем, что он пишет роман, а умирая от чумы просит почитать доктора вслух написанное. И тут мы узнаем, что на пятидесяти исписанных страницах начинающий литератор писал разные вариации первого предложения романа. Он хотел уже с первой фразы поразить читателя: «Наконец-то их увидят, почувствуют. А ну-ка, шапки долой, господа!»

Мне могут возразить и привести примеры массы хороших и популярных романов отечественной фантастики, когда начало никак не «цепляло», а сама книга тем не менее становилась популярной. Да, возможно таких примеров вы сможете привести много, но:
Примеры советской фантастики абсолютно не актуальны. В те времена (если есть те, кто их помнит) в год выходило настолько мало фантастических романов и повестей, что поклонники жанра были чуть ли не вынуждены прочесть редкую новинку до конца. То есть автор мог плавно, не спеша погружать читателя в свой мир, без опаски, что тот захлопнет книгу и прочтет свежего Желязны. Ни у дореволюционных авторов, ни у западных писателей такой «роскоши» не было. А развитие Интернета (пиратских сайтов, Амазона и Литреса) ситуацию необходимости зацепить читателя заострили неимоверно.
Многие примеры могут оказаться не дебютными «выстрелившими» книгами. Но если вы уже стали Акуниным, Кингом или Лукьяненко, то теперь имеете превилегию не пытаться зацепить читателя с первой же строки — вас и так станут читать только благодаря бренду (то есть имени автора на обложке).
И последнее, если вы получаете в руки еще один инструмент для того, чтобы увлечь читателя своей книгой, то зачем им пренебрегать? Пишите завлекающее начало, ведь даже Кока-кола размещает свою рекламу.

Идеальной ареной борьбы начинающих авторов за читателя сегодня является Самиздат. И там за два месяца первый роман новичка портала выбивается в лидеры чтения. Вот его начало:

«-Месяц. У вас остался месяц более или мнение полноценной жизни. — врач снял очки и устало прикрыл глаза.
Я понимал, что его профессия неизбежно превращала любого романтика в прожжённого циника, но, похоже, что сообщать в лицо пациенту ТАКИЕ новости было все же не просто.»

Это роман Дмитрия Руса «Коматозники» (сейчас называется «Играть, чтобы жить»). С первой фразы появляется «цепляющая» ситуация и вопрос «что будет дальше?», глаза читателя начинают бежать по тексту, чего добивается каждый кто «взял в руки перо».

По правде говоря, началом все-таки стоит считать эпиграф или мини-вступление, которое еще лучше завлекает:

Особо важно. Только лично.

Экземпляр единственный.

Из аналитической записки президенту РФ.

«… За последний год, из-за проявления феномена срыва, мы потеряли более 82.000 человек, что на 320% больше чем в прошлом году. Однако, нужно заметить, что исчезновение данных граждан в основном лишь усиливает генофонд нации и экономику страны… «

И как результат, за полтора месяца «Коматозники» стали читать на СИ по несколько тысяч человек в день! Хотя, конечно, не только начало делает роман. Есть много других факторов, которые в этом романе сделаны правильно настолько, что я сильно сомневаюсь, что это первое произведение Руса. И поэтому на пример этого романа я и решил строить дальнейшие сугубо личные измышленя, о том «как писать, чтобы читали» .

Но на сегодня хватит.

В следующей части «Писать, чтобы читали» я постараюсь, на примере «Играть, чтобы жить», обсудить второй важный момент популярности литературного произведения в условиях жесткой конкуренции – выбор персонажа.

Я внимательно почитал замечания и понял, что некоторые не столько критиковали мою мысль, а просто ее не поняли.
Поэтому хочу уточнить эту мысль сейчас. Начало романа (повести рассказа) не обязательно должно быть экшеном, он не должно начинаться с пули в лоб или стрельбы. Начало должно «цеплять» читателя так, чтобы у него сразу возникали вопросы: почему? что это? что случилось? и он с первых абзацев искал ответ на возникшие вопросы.

«…Потом рассказывали, что человек этот вошел в город с севера, через Ворота Канатчиков. Шел он пешком. Вел за узду навьюченного коня. День клонился к вечеру, так что лавочки канатчиков и шорников были заперты, а улочка пуста; погода стояла теплая, но пришелец шагал в накинутом на плечи черном плаще, чем и привлекал к себе внимание.»

Почему рассказывали? — вот главный вопрос. Нам сходу интересно, что такое учудил или кем был человек, о котором «потом рассказывали». «Теплая погода и плащ» только добавляют вопросы в голове читателя, хотя по себе уже не столь интересны. Сравните тот же абзац без фразы «…Потом рассказывали, что». И даже черный плащ уже будет смотреться не так. А ведь 99% писателей не добавят эти три слова. Поэтому они не Анджеи Сапковские.

И тут кроется главное, о чем я хотел сказать. От этих трех слов книга «Ведьмак» не стала лучше. Нет. Просто больше читателей ее прочло, ею больше людей заинтересовалось. Есть масса отличных книг, которые просто не прочли читатели. А вина в этом писателей.

Теперь, с вашего позволения, перейду к следующему важному моменту в создании популярной книги:

Выбор персонажа

Как правильно создавать персонажей? Рецептов много впрочем как и разнообразия персонажей. Впрочем, чаще всего встречается следующий: главный герой должен быть в чем-то особенным, не похож на остальных. Шерлок Холмс, Фандорин у всех них был какой-то дар, умение, хобби или отличительная черта. Об этом пишут во всех книгах, так что объяснять долго не буду.

Хочу поразмышлять о другом. О том, что редко пишут, но что становится очевидным после длительного изучения популярных фантастических книжек как самиздатовских, так и маститых авторов.

Персонаж не должен быть исключительно положительным и делать только «правильные» поступки!

В качестве примера возвращаемся всё к тому же Дмитрию Русу. Итак, главный герой – обычный парень тридцати лет, занимающийся небольшим бизнесом, которому предстоит вот-вот умереть от неизлечимой болезни. Вызывает ли он сочувствие? Да.

Это хороший прием — вызвать сочувствие, но он долго удерживать внимание читателя не может. Даже в «женской прозе» долго сочувствовать надоедает, и читатель ждет от персонажа действия, что говорить о фантастике.

И вот, решив покинуть реальный мир и уйти в виртуальный, чтобы найти замену реальной жизни, наш Главный герой хочет оставить денег своей одинокой матери. Молодец? Конечно. Похоже, автор решил создать абсолютно приторного правильного персонажа? Ничуть! В качестве метода для сбора денег (помимо собрать долги, продать имущество) наш герой начинает брать мелкие потребительские кредиты в магазинах и продавать товары скупщикам краденного за полцены.

Он не собирается возвращать кредиты, по сути, он преступник. Но такой поступок находит полное понимание у читателя. Читатель одобряет незаконный поступок (воровство) главного героя. Почему так происходит?

Фантастику начинают читать лет с тринадцати, когда за собой чувствуют много «плохих» и даже «ужасных» поступков. Взрослые люди тем более не верят в идеальность кого бы то ни было.

В глубине души люди считают себя хорошими, но «непонятыми» или «неоцененными». Часто слышу, что это подростковая особенность, но, по-моему, взрослые грешат этим не меньше: «начальство не ценит», «если бы мне такого дядю я бы тоже…», «конечно, эта Зинка из бухгалтерии жопой перед мужиками крутит, вот и карьера вверх идет», «мой знакомый — холостяк, так что может себе позволить до полуночи на работе сидеть, понятно, что ему филиал поручили».

Поэтому свои нелицепрятные поступки очень легко объяснять «необходимостью так поступить» или «другие так тоже делают». Поэтому персонаж, поступающий плохо, но находящий в глазах читателя подобное оправдание, вызывает сопереживание. Сопереживание – вот ключ к читателю. «Со-переживать» — это значит «переживать события вместе». Читатель на крючке, и ваш персонаж ему не только не безразличен (этого добивается и вызов сочувствие), но с ним читатель готов вместе «переживать» дальнейшие события.

Но Рус не останавливается и добавляет очередную «плюшку» в описании персонажа:

«- Выберите класс персонажа.
— Чернокнижник.
— Внимание! Чернокнижники являются тайными почитателями Павшего и тяготеют к темной стороне магии! Отношение к данному классу среди светлых рас — резко негативное. С вами откажутся общаться некоторые НПС, а многие торговцы при вашем виде задерут цены . После десятого уровня Чернокнижнику предстоит определиться со специализацией — Некромант либо Рыцарь Смерти. Оба эти класса ненавидимы светлыми, для вас закроются многие квесты и локации. Если вы хотите отыгрывать вышеперечисленные классы рекомендуем выбрать темную, либо нейтральную расу.

— А вот хрен вам в грызло! Некрос мой любимый чар еще с пеленок! Ну ладно, не с пеленок, но со времен первых ММОРПГ в которые я рубился бессонными ночами на пузатом, 15 дюймовом мониторе. Бессонными, потому как ночной тариф на интернет и телефон был гораздо ниже. И вообще, не хочу быть миллион первым эльфом-лучником, задрали своими лубочными стандартами! Не рекомендуется, не принято, так не делается… Идите в пень! Буду рвать шаблон — мрачный эльф-некрос среди пушистых паладинов.»

Главный герой решает провести свою дальнейшую жизнь «на темной стороне Силы». Да, как ни странно, для читателя Зло привлекательно. Почему? Этот вопрос больше к психологам, но давно известно, что люди склонны искать хорошее в самых отъявленных мерзавцах и, наоборот, у любого хорошего человека подозревают «скелеты в шкафу». Всю книгу какой-нибудь «Мистер Зло» может убивать, подлости делать, а потом пожалеет котенка и уже вызывает симпатию.

К историческим персонажам тоже можно это отнести и пропагандистам давно это известно. У любого тирана можно найти поступки в стиле «помог вдове» «накормил бездомных» и как-то меркнут даже вопросы в стиле «а почему женщина стала вдовой, уж не этот ли тиран развязал войну, где погиб ее муж».

Однако, всегда нужно помнить о некоем «лимите на зло» у читателя, который он готов позволить литературному персонажу. Этот лимит лежит к одном простом вопросе, который стоит задавать придумывая очередной «плохой поступок»: убедителен ли для читателя мотив плохого поступка или нет. Разу оговорюсь для разных людей убедительность разная, но старайтесь представлять своего читателя, а не «сферическую лошадь в вакууме». Возьмем к примеру двух персонажей:
девушка-проститутка, податливая и безвольная.
бедный студент-интеллектуал, который решил сделать поступок и убить подпольного банкира.

Конечно, многие догадались, что это «Преступление и наказание». При этом на первый взгляд сопереживание должен вызвать студент Расколькников, который делает хороший поступок (по литературным меркам), а не Соня Мармеладова. Но в реальности эти философские размышления о «право имею» отторгают читателя от Раскольникова, а понятная, хоть и не далекого ума, Соня вызывает симпатии читателя.

И поверьте не в убийстве дело.

Вито Корлеоне задумал убить Фануччи. И ― положить себе в карман семьсот долларов. Те триста, которые должен был бы уплатить вымогателю из «Черной руки» он сам, и плюс по двести от Тессио и от Клеменцы. Если не убивать, придется выложить Фануччи семьсот наличными. В его глазах живой Фануччи семи сотен долларов не стоил. Он бы не отдал семьсот долларов, если б понадобилось спасти Фануччи жизнь. Не заплатил бы этих денег врачу за операцию, без которой Фануччи не выжил бы. Он был ничем не обязан Фануччи, не состоял с ним в кровном родстве, не питал к нему приязни. Отчего же тогда он должен был своими руками отдавать Фануччи семьсот долларов?..

А отсюда с неизбежностью следовало: раз Фануччи желает отобрать у него эти деньги силой, то почему его не убить? Мир, безусловно, обойдется без Фануччи.

Как видно, у Вито Карлеоне мотивов для убийства было не намного больше, но он все равно воспринимается большинством как положительный персонаж. А почему? Во-первых, его мотив понятен и объясним, никакой «зауми» — хочешь пробиться вверх, убери конкурента. Во-вторых, мы уже видели, что он помогает тем, кому отказалось помочь правосудие (не вопрос какова цена этой помощи), он отказывается распространять наркотики (ну и что, что продолжает зарабатывать на убийствах, грабежах, проститутках и т.д.).

Резюме. Создавая главного героя не делайте его идеальным. Он может быть алкоголиком, некрасивой девушкой или убийцей. Не важно, важно чтобы любой плохой поступок главного героя должен быть легко объясним и оправдан читателем. Идеально, если плохой поступок вызван «души высокими порывами» — помочь матери, восстановить справедливость и т.д. Тогда читатель будет сопереживать вашему персонажу и мысленно ставить себя на его место, примерять персонажа на себя. И Онегин у Пушкина, и Безухов у Толстого не были образцами хорошего поведения.

Но полный успех персонажа зависит от его развития по ходу произведения.

Развитие персонажа.

О том, что персонаж должен развиваться, перерождаться и меняться к концу книги можно прочесть в любом академическом литературном труде. Мне довелось прочесть несколько посредственных произведений, где автор явно изучил такие труды, но, похоже, не понял.

Наш Главный герой в таких опусах делает нелогичные поступки, противоречащие представлению о нем, автор нагружает читателя бессмысленными и обрывчатыми мыслями героя. И все ради «развития персонажа».

Скажу сразу, создать связное, логичное духовное перероджение персонажа по ходу книги, задача очень нетривиальная, и потянуть ее большинству писателей просто не под силу. При этом часто это и не требуется, а даже вредно.

Ответьте на вопрос: перерождается ли духовно из книги к книге Шерлок Холмс, а может мисс Марпл меняет свои взгляды на жизнь? Нет, но читатели их любят.

Если вы задумали цикл романов, то очень сложно из романа в роман перерождать героя. Хорошим примером здесь может быть цикл Мартина. Он прекрасно умеет развивать персонажа, превращая его иногда в собственного антипода, но, во-первых, он делает так не с одним персонажем в течении книги, а постоянно перепрыгивает с персонажа на персонажа, позволяя растянуть переождение каждого хотя бы на несколько книг. С другой стороны, когда авто становится в тупик «что делать с этим персонажем дальше», то просто его ликвидирует:-) (навсегда или на время).

Но вернемся к тому заменителю, о котором я упомянул выше.

Если вы не можете/умеете развивать/изменять внутренний персонажа, делайте развитие внешнее. Начинает простым ангелом, дорастает до архангела или попадает в армию рядовым, к концу романа становится офицером. При этом не забываем о «логичности развития»! Все тоже должно быть объяснимо, рояли в кустах утомляют, хотя куда без них:)

Вот, кстати, и Рус пошел по этом упрощенному варианту, который подсказывает сама тема книги. Его персонаж (в лучших правилах любой ММОРПГ) просто прокачивается. Легкое и очевидное решение, но оно позволяет вызывать у читателя ощущение постоянного изменения персонажа – накопительство (все больше денег), рост уважения окружающих, рост умений и возможностей. Да, виртуальных, но чем не заменитель?

Еще Рус не забыл об одной важном элементе. Когда читатель ассоциирует себя с персонажем, ему очень приятно внимание противоположного пола. На мотивационной шкале много денег, уважения и сексуальная привлекательность находятся очень близко. Поэтому я считаю, что Рус очень правильно не акцентировал внимание в начале книги на том, насколько главный герой интересен девушкам, оставил это «на потом». Ведь приходится признать, что в обществе принято считать, что внимание девушек зависит от толщины кошелька, известности или внешнего вида. И неважно насколько в жизни так происходит. Не пытайтесь переубеждать читателя в его мировоззрении, он просто посчитает, что вы «фигню пишете в жизни не так».

Резюме. Неизменяющийся, замерший персонаж неинтересен. Но если вы новичок, не пытайтесь развивать персонажа «как пишут умные книги» с пересмотром жизненных ценностей и приоритетов. Если вы это не «потянете», то вполне реально просто убьете и хороший сюжет, и хорошего персонажа. Используйте для цели развития персонажа социальный рост.

Ну, на сегодня все. Комментируйте у себя в блогах, я почитаю, и там спорить не буду, не бойтесь:). А в следующий раз хочу поразмышлять о деталях, жаргоне и «описательстве».

Роберт Зингельштайнер