Мой дед не любил говорить о войне,
И китель его с орденами
Без маршей свой век доживал в тишине,
С почётом, за ширмой в чулане.
Мы часто туда залезали тайком
С фонариком, трогать медали.
Он нас не ругал, но грозил кулаком,
Чтоб сильно не надоедали.
А мы всё канючили: «Дед, расскажи,
Как били фашистов проклятых?»
«Малы ещё! Кыш по горшкам, малыши!
Всему своё время, ребята!»
Мы выросли, деда совсем постарел.
Однажды на праздник Победы
Он китель тяжёлый впервые надел.
«Что ж! Видно, пора, надоеды!
Сегодня скажу, чтоб с собой не тащить
Ненужную ношу на небо…» —
И водки велел, как обычно, налить,
И рюмку накрыть чёрным хлебом.
«Да я воевал, я прошёл всю войну,
На фронт напросился в семнадцать.
Да я убивал за родную страну,
Был ранен, но смог оклематься.
И главное, что я запомнил навек
В реальной войне, а не в сказке, —
Мой первый убитый фашист-человек
В немецкой изогнутой каске.
Я был хиловат, но стрелял хорошо,
Гордился спортивным разрядом,
Поэтому в снайперы деда пошёл,
С орлиным пристреленным взглядом.
Палить по мишеням я знатно умел —
В картонках не мерят заслуги!
Когда ж человека увидел в прицел,
Не выдержал — дрогнули руки.
Он был меня старше, годился в отцы,
Смеялся, курил на привале…
Живой человек, а не те «мертвецы»,
В которых в учебке стреляли.
Пот застил глаза, я дрожал словно лист,
Насквозь гимнастёрка промокла…
Живой человек, никакой не фашист!
Обычный, улыбчивый, тёплый!
Инструктор меня потрепал по плечу:
«Бывает, солдат, с непривычки.
Я хитрой науке тебя научу:
Достойны враги обезлички.
Он враг — он вломился к тебе на порог
И хочет забрать твою землю.
Он враг — он насиловал, грабил и жёг,
Стенаньям невинных не внемля.
Кто деток позволил себе истязать,
Кто быть человечным не хочет,
Того человеком не до́лжно считать:
Он враг, он противник, и точка.
И если отпустишь врага убивать,
Не спустишь курок, оплошаешь,
То завтра жестоко убить твою мать
Никто ему не помешает.
Запомни, солдат: у врага нет лица,
Нет возраста, чина — есть рожа.
На фюрера их, на вождя-стервеца,
Враги как один все похожи».
В неравном бою мой инструктор погиб,
Сражаясь за Родину нашу.
Остался в земле, как и сотни других,
С кем ел я солдатскую кашу,
А я воевал за него и за них,
За маму, сестричку и брата.
Да, я убивал, чтобы близких своих
Сберечь от орды звероватой.
Мы били нещадно, вразнос, как могли,
За всех, кого звери терзали.
Мы гнали их прочь с каждой пяди земли,
Но лица их вспомню едва ли.
Мне было непросто про это сказать…
Я жизнь свою прожил, внучата,
С надеждой, что вам не придётся узнать,
Как выглядит враг для солдата.
Как драться с ним в кровь, не щадя живота,
В товарищах мерить потери…
Пусть вас не коснётся такая беда —
Убить, защищаясь от зверя.
Других капиталов за жизнь не скопил —
Вот вам ордена и медали.
Моё завещание: мирный наш мир,
Который мы вам отстояли!»
Мы замерли молча, а в горле комок
Не дал нам хоть что-то ответить…
И капали слёзы с морщинистых щёк
Добрейшего деда на свете.
МахОша
22.04.2020
Еще почитать:
Легенда скульптора
Трёхчеловеческий огонь
Существовал
Под впечатлением «метаморфоза» Ф.Кафки
«
»
