Стас открыл дверь придорожной таверны под названием «Избушка». Вошёл. Не обращая внимания на пару посетителей в отдалении за столиком, он прошёл через всю комнату прямиком к бармену.

— Привет, Стас. — Улыбнулся бармен. — Заехал перекусить и выпить?

Царёв смотрел на бармена — высокого, худощавого мужчину, носившего очки. Затем молвил:

— Мои близкие в опасности, Валера. Если они вообще ещё живы…

— О чём ты?

— Я о том, что возле дома моего отца уже, возможно, полно полиции. Если ты мне не поможешь кое-что выяснить, то сегодня же твоя «Избушка» будет закрыта. И тебя могут закрыть, и надолго — ты понимаешь, о чём я… Но мне этого не хочется.

— И за что же меня закроют? — поинтересовался Валера.

Стас ответил:

— Просто не вы…бывайся и помоги мне, и тебя вся эта история, возможно, обойдёт стороной. Ты, как и я — мы ведь с тобой просто участвовали в байкерских соревнованиях в мотоклубе-однопроцентнике «Обитель». Помнишь такой?

— Помню.

— Мы с тобой заняли призовые места в гонках…

— Помню, помню. К чему ты клонишь? В дела руководства клуба мы не лезли. Постоянными членами этого клуба становиться не собирались. Так, поучаствовали в соревнованиях, получили призы денежные, потрахали баб, да уехали. И что с того?

— Подозреваю, — ответил Стас, — что на этом всё не окончилось, и похищение моих близких сейчас — это их рук дело. Дело рук этой чёртовой «Обители».

Валера внимательно смотрел на Стаса.

— Когда я сказал, — продолжал Стас, — что не собираюсь задерживаться в клубе после соревнований, руководство клуба мне тогда начало намекать, что я показал себя в качестве настоящего профессионала в клубной деятельности, в соревнованиях и т.д бла бла бла… Трындели, что я теперь один из них, и мне нельзя отказываться от членства в «Обители», а иначе…

— Иначе они могут причинить зло твоей семье. — Задумавшись, пробормотал очкарик. — Да, припоминаю — был такой разговор. Но ты послал эту «Обитель» куда подальше, развернулся и уехал.

— Теперь понимаешь, почему я подозреваю, где сейчас могут находиться моя сестра и отец?    

— Но ведь прошло уже столько времени, Стас. Руководство мотоклуба про тебя уже и забыло. Да и сказана эта угроза была в шутку. Я же помню.

— Ты в этом так уверен?

— Стас, не впутывай меня… Прошу. — Валера улыбнулся, пожав плечами. — У меня только вроде начали дела идти с кафешным бизнесом.

— Я же говорю, тебя эта история может обойти стороной. Просто помоги мне, как помогал раньше, когда мне приходилось присмирять слишком зазнавшихся ребят…

— Стас, я оружием больше не торгую.

— Торгуешь, Валера… — Настойчиво кивнул Станислав. — При чём, без лицензии. Ты ведь не хочешь, чтобы этим заинтересовались представители правоохранительных органов? Я тоже не хочу…

— Ну ты и уё…ок! — злобно прошипел бармен вполголоса, напустив на лицо недовольную гримасу. — Пришёл сюда, в моё кафе, чтобы меня шантажировать… Вот они, издержки настоящей дружбы. Хорошо, я дам тебе пару пушек… Хватит этого, чтобы ты ушёл, оставил меня в покое и больше не возвращался сюда, забыв о нашем сегодняшнем разговоре, притворившись шлангом?

— Хватит. — Ответил Станислав удовлетворённо. — Только давай так: пару пушек и динамит на всякий случай. А то на данный момент у меня лишь карманный ножик с собой. Я им апельсины чищу. Боюсь, этого ножика будет недостаточно для того, чтобы идти в атаку.   

— Ты ё…нутый! Совсем с головой не дружишь?! Идёшь один против мотоклубной мафии? Сообщи в полицию о похищении отца и сестры! Пусть этим занимаются правоохранители.

— Угу. Как эти правоохранители занимались теми ублюдками, которые убили мою любимую? Эти правоохранители её убийц так и не нашли, да и не искали. Зато меня почти месяц продержали в следственном изоляторе ни за что ни про что, выясняя какие-то там детали, пока она умирала в больнице… Потом извинились и отпустили. Только мне их извинения до одного места, бл…ь! Что это за справедливость такая, сука?! Извинились они… Мне моё, отобранное у меня в этой жизни, никто не вернёт — ни полиция, ни система, ни общество, ни Дед Мороз… Так что доверять, дружище, в этом мире можно лишь себе самому.

— На всё воля Божья, Стас… — начал было очкарик успокаивать собеседника.

— Ой, и ты туда же?.. — взглянул Царёв на бармена и презрительно скривил лицо. — Люди на этой планете понапридумывали свою систему — лицемерную, кровожадную, аллюзивную непонятно на что… Сраный симулякр — то есть копия, не имеющая оригинала. И эта система, вследствие того, что она сделана… сам понимаешь, через какое место, выдаёт постоянно какие-то сбои, глюки, от чего сами люди и страдают. Вот только никто не хочет признавать в этом своей вины. Мы спешим обвинить Бога. Вот, «Бог так расписал, на роду написано и т.д и т.п». А человек ни при чём со своим эго и чувством собственной важности. Только мир в говне и крови постоянно… Бог (высшая сила) нам действительно стремится помогать. Вот только люди почему-то за эти же его стремления и пытаются из него сделать кровожадного маньяка… Странно всё это.

— Это твоя официальная позиция философа? — Валера смотрел на Стаса, переосмысляя только что сказанное тем.

— Это моя официальная позиция христианина и позиция приверженца деизму. — Ответил Царёв, докуривая очередную сигарету и пристально глядя на висящую рядом табличку «Курить запрещено».

— Мда. Наслушавшись однажды подобных рассуждений, моя чересчур суеверная сестра с юности и до сей поры ложится спать с оберегающей свечой, ставя её на тумбочку у кровати на ночь. Эта свеча, как она говорит, оберегает её сон и рождает невидимый оберег на последующий грядущий день. — Задумчиво улыбнувшись молвил Валера.

Стас взглянул на него и, затушив окурок в пепельнице, бесцеремонно молвил:

— Передай своей сестре, что нужно ложиться спать не со свечой, а с мужиком! При чём, не с невидимым, а с вполне ощутимым и осязаемым… Это будет самый лучший оберег на всю ночь и оберег, заряжающий энергией и силами на всю последующую неделю.

Валера фыркнул.

Еще почитать:

Внуки

Портрет

Душа робота.

Сказание и восставшие древние знания о образе пророка Белбезес. — Белбезес — интерлюдия