Жизнь замечательных друзей МОСКВА

Прошло 2 года. Люся повзрослела. Отношение Саши не менялось. И это был тот редкий случай, когда она хотела обратного. Каждый раз ей приходилось предавать то ли себя, то ли его. Их обоюдным страхом стал страх предложения о замужестве. Она боялась расстроить его, он боялся расстроиться.
Саша хотел остановить время, которое меняло Люську. Он любил её без условий и поэтому ничего не мог изменить. Он пытался её покупать, развлекать, обещать, он продолжал быть её тенью. Это не выглядело чем-то унизительным. Его достоинство было в настоящем чувстве. Это убивало Люсю.

Это было похоже на сделку с совестью. Она перестала любить, когда любят её.

Подруга нашего детства Ириша жила в Грозном, училась там же в университете. На кого – то.
На третьем курсе обучения её практика должна была проходить в Москве. Люська была рада встретиться с Иришей на нейтральной территории, тем более что последняя обещала ей неизгладимые впечатления. Ира была маленькая умная стервочка, карьеристка, а в общем реалистка. И эти две противоположности — Люська и Ириша в совокупности компенсировали друг друга. Это было хорошее среднеарифметическое существование.

Какие они были хорошенькие, Иришка — темненькая еврейская девочка, Люся- беленькая еврейская девочка. Хрупкие, фигуристые, острые на язык и очень живые. С ними всегда было весело и интересно.
Ириша встретила Люську в Домодедово. И привезла прямо в общежитие Щепки…!!! Ну как, скажите вы, такое могло быть? Вместо гостиницы и родственников поселиться в общаге Щепки? Ирке это было интересно. В прошлый раз она жила в общаге Строгановки))) Люська офигела. Её бабушка и дед по папиной линии были актерами драматического театра. В этом был знак, но об этом знала только Интуиция.

Для Люськи это был почти храм искусства. Она воображала себя студенткой и будущей актрисой не важно какого, нет, самого лучшего театра!

А вот Женя Учился в Москве. Это одноклассник Люси. Он учился в МГИМО. На дипломата. Был талантливым и перспективным. Но только для Иришы. Он был хорошо воспитан и талантлив во всем. Он пел, играл на всех инструментах, знал неимоверное количество языков и занимался спортом. УЧИТЕЛЮ таки удалось воспитать одну птицу высокого полёта.
Предвидя его карьеру, просчитав практически весь его жизненный путь, предприимчивая Ириша принудила Люську встретиться с Жекой.
В итоге в туалете общаги МГИМО Люське чуть не набили морду местные будущие дипломатки. Ведь она пересекла помеченную ими территорию и путь Жеки был просчитан ни одной Иришей.
Люська и Женька были «белыми», они были на одной волне. Их объединял УЧИТЕЛЬ, и они были почти родные.

У Люси в этот вечер горели щеки, уши были красные и кажется даже увеличились в размерах. Ей было тревожно и как-то не до чего. Иркины ухаживания за Жекой она не замечала, всё было внутри , как будто Интуиция покинула её. Люська чувствовала себя не в себе. В этот день умер её бесконечно любимый дед.

Они гуляли по вечерней Москве, слушали как поёт Жека , и в общем потихоньку Интуиция вернулась. Люська не знала, что предпринимала Ириша потом. Девочка сделала для подруги всё. Она их познакомила.

Живя в Щепке, подруги знакомились с будущими знаменитостями. И это не моя тайна, кем были они. Когда тебе 20, мы все равны. Они учились нашему менталитету, мы учились у них. Мы были одной крови.
И это знакомство позволило девочкам ходить без билетов в Малый театр, шарашиться по гримеркам театра и сидеть на спектаклях в первом ряду. С театральной жизнью Люсьен начала знакомиться изнутри. Она смотрела на игру студентов, не понимая сложности перевоплощения. Она даже не восхищалась как офигительно они играли. Она как бы сама погружалась то в один, то в другой образ и везде ей было комфортно.
Не отдавая себе отчёт, глазами она искала информацию о вступительных экзаменах в Щепку.

Вера и Нина были Люсиными тётями по маминой линии. Они были коренными москвичками, бездетными и без мужними.
Они жили на улице Васильевской, в доме кинематографистов. Люська не любила их. Они были суетливыми и выпендрежными. Надо было постоянно говорить о великом, прекрасном и восхитительном. Нина была врачом и когда-то работала на Шпицбергене. И каждый раз она рассказывала одну и ту же историю, как буд-то она побывала в космосе, а Люськиной задачей было просто делать вид, что это интересно. Нина копила значки и марки.

Вера ходила по паркету в туфлях, на руках были перстни и очень красивый браслет. Вера работала помощником режиссера на Мосфильме. Она сняла немало хороших картин и знала всю театральную и киношную богему.

«Ой, а я со слепа подумала, что это Мариночка пришла.» Это про Марину Неёлову, на которую Люска с её пухлыми губами была похожа. «В Ленком можем сходить, но не проси познакомить тебя с Карачинцевым. Это уже без меня», пафосно говорила она.
Люська относилсь к ним снисходительно. С её точки зрения они были какие-то игрушечные, нелепые и даже в какой-то степени несчастные. Столько лишнего было в их поведении. Стареющие и хорохорящиеся девочки. Гораздо позже Люся поняла, что так им было нужно. И так им было можно.

«Деточка, а поедем завтра на Мосфильм, у меня там есть кое какие дела.», сказала утвердительно избалованная чужой славой Вера.
Опс. Интуиция сказала «Да».

Иришу Люся не взяла. Это было очень интимно для неё. Она не могла позволить себе отвлекаться.
Мосфильм, с его гримерками, павильонами, архивом засосал Люську как в воронку. Она не знала за что схватиться. В архиве Люся перебирала тома с фотографиями знаменитых и не очень актеров и актрис. Она спешила все успеть, всасывая воздух Мосфильма как бы впрок. Павильоны, в которых были горы, леса, квартиры, подъезды, реки и моря сводили её с ума. Беготня по коридорам Щепки показалась ей смешной. Она была уверена, и права, что каждый студент был бы счастлив побывать здесь.
Она вертелась, танцевала под светом, она воображала себя все той же Мариной, мерила парики, красила губы, бежала мимо кабинета Сергея Бондарчука, и возвращалась обратно.

Все закончилось известием о смерти очередного генсека Юрия Андропова. Все расстроились. Люська как бы тоже. Она не была политизирована.
Девушки поехали домой. Для Люси это был сон.

Ну какая же она была впечатлительная! Какая не практичная! Она любила все это ПРОСТО.

Билетов на спектакль в театр на Таганке не оказалось и подружкам ничего не оставалось делать, как пойти в бар . Там же, на Таганке. Внутри по столам ходил петух, бегала кошка, и кажется они видели козла. Был полумрак и своды какого-то старого подвала арками нависали над головой. Люся ощущала себя точкой в этом обществе актеров, пришедших после спектакля.
Она не помнила, что она ела, что пила. Она курила, одну за другой, сигареты Друг, с собакой на красной пачке.

За спиной она услышала голос УЧИТЕЛЯ! Люська чуть не потеряла сознание. Ладошки вспотели, все тело покрылось мурашками. Голос говорил: «Ну что, начнем с водочки?». Но ведь Сергей Николаевич не пил! Понимание этого вернуло её к жизни. Она повернулась. За спиной сидел Леонид Филатов и белокурая Нина Шацкая. Позже к ним присоединился Александр Збруев.

Что же это такое?! На этот раз огромный город стал для неё теплым, интересным, и совсем не страшным. Потому что в нем она искала себя.

Люся вернулась домой и узнала, что дед ушёл… После смерти бабушки 2 года она жила с ним и болонкой Дези. Это было тяжело, потому что почти каждую ночь она слышала его монолог с бабушкой. Она не разбирала слов, кроме её имени. Он называл её Шурёнка, Шурочка. Он успел переписать на Люську свою маленькую квартиру. Как в то время это было возможно, никому не понятно.

Семья сидела за столом, было 9 дней со дня его смерти. Ушла эпоха, ушел гениальный, необыкновенный человек. Ушел не прощаясь. Он был уволен с любимой работы посмертно. Так как он хотел, так как он любил.

Папа внимательно смотрел на Люську и тихонько сказал: «Я так и знал, что ты приедешь другая»
Это был ещё один необыкновенный человек в её мятежной жизни.

На следующий день, 23 февраля, Саша пригласил Люсю в ресторан, и почему-то подарил ей духи. Он пытался устроить для неё праздник. Люська не могла танцевать с ним. Она еще не приехала, она была где-то там, где есть другая жизнь, другие люди, другой воздух.

Он проводил её домой, а через час вернулся. Он молча смотрел на неё. Она соврала, что там встретила любовь. Он ушел. Между ними была пропасть.