22-й Мир без тебя

не хотел увидеть, но видел — как ты учишься дальше
жить без меня,
игнорируя верхний слой полимеров, которые Землю покрыли плёнкой, что переживет и нас, и здания, и города, воздвигнутые
простым и глупым человеком,
который верил — если построить дом,
в нем можно будет хранить пшеницу, в нем можно будет держать кота, во дворе поселить собаку, чтобы ругалась, заметив тонкую дымную струйку у рта,
потому что хозяйка не любит, когда кто-то кашляет,
а дым говорит о том, что тот человек, который построил дом, снова курит, а значит — снова не спит до утра, потому что не знает — придёт ли, перепадёт ли, какой будет курс, что делать, если случится Всемирный потоп, что, если лев? что, если временем смоет и город, и дом, и то небольшое хозяйство на заднем дворе?
и если не будет ни звёзд, ни алмазов, что подарить той особенной, ради которой и дом, и семя тюльпанов — в рыхлую почву, и тёплый камин, шерстяные носки, самые добрые сказки? что, если Солнце на нас рассердилось и выжжет леса, по которым хотелось гулять, обнимая за плечи, укрывшись зонтом от дождя, чтоб после бежать, прижимаясь друг к другу, и в тёплой гостиной вдвоём укрываться одним одеялом,
стараясь не навредить, стараясь не сглазить,
не разбудить маму-кошку, что кормит котят, пространство и время, что покорно назад отступает?
всё было сделано, сложено ради истомного ‘больше, ещё, и ещё, и ещё!’
только люби меня, только терпи меня, только будь рядом,
но рвётся пакет, рвётся цепь полимеров, рвётся надежда,
что будет со мной хорошо.
ты уходишь, и дом, и тяжелая поступь старой собаки, и плед, и забитые книжные полки
охвачены пламенем. рушится мир одного человека, способного вынести боль, но неспособного вырастить заново свет.
лампочка гаснет. это, наверно, надолго.
ты вроде есть. тебя, вроде, нет. ты когда-то была.
посмотри — твой любимый букет.
вот и всё, что когда-то просил: не сумей! не смени! не сменяй номера и почтовые ящики.
не смогу. я не верю, что будет тянуться веревкой с бельём между домом, построенным мной, и тем домом, в котором была ты,
этот пленочный мир из удобных пакетов, бутылок, посуды. плавленый мир.
бесполезный и
пузырящийся.