Подмосковные усадьбы Масонское Гребнево

Судьба старинных дворянских усадеб напрямую связана с поворотами истории. С каждым новым изменением появлялись сначала пустующие, а затем постепенно разрушающиеся временем и людьми некогда великолепные архитектурные ансамбли со своей интересной, порой загадочной и таинственной линией жизни.

Исполненная тайной усадьба Гребнево, входящая в пятёрку красивейших дворцово — парковых комплексов Подмосковья, сравнимая когда-то с Архангельским, пожалуй, самая многострадальная из всех.

До смутного времени селом Четрековским (по имени первого владельца, ордынского мурзы Чета, перешедшего на сторону Ивана Калиты в 1330 году и крестившегося под именем Захария) владел знатный род Воронцовых. При них же село стало называться Гребнево.

Иван Грозный отобрал Гребнево у Воронцовых ( вот так всё было просто) и отдал своему любимцу и по совместительству оружейничему Богдану Бельскому.
После смерти Иоанна Васильевича, которая, как ни странно, наступила во время игры в шахматы с Бельским, последнего тут же обвинили в измене (Помните фильм «Иван Васильевич меняет профессию? Чуть что, обвиняют в измене) и приговорили к смерти.

Но добрейший Фёдор Иоанович заменил смерть ссылкой в Нижний Новгород и назначением Бельского тамошним воеводой.
Думаю, оттуда и пошла традиция проштрафившихся чиновников отправлять губернаторами в регионы.

Борис Годунов, воцарившись на престол, вернул Гребнево вдове Воронцова, затем оно в качестве приданого его дочери Анны, вышедшей замуж за Дмитрия Тимофеевича Трубецкого, переходит почти на двести лет во владение рода Трубецких.

При Дмитрии Тимофеевиче создается сложная гидротехническая система «Барских прудов» и нескольких искусственных островов, сохранившихся до нашего времени.

В 1720-х годах усадьбой владеет князь Иван Юрьевич Трубецкой, отец Настасьи, второй жены князя Дмитрия Кантемира.

Остановимся чуть подробнее на Николае Никитиче Трубецком, ведь именно с ним связана одна из самых таинственных страниц Гребнева.
Николай Никитич был главой масонского Ордена Розы и Креста. В Гребневе проходили тайные собрания Розенкрейцеров, здесь же они совершали свои магические ритуалы.

Всем тем, кто вступал в Орден, Трубецкой приоткрывал завесу тайны, рассказывал об идее преобразования общества. Вновь вступивший отрекался от судеб мира и давал обет хранить молчание обо всем, что происходит в Ордене, иначе его ждёт смерть.

В Гребнево часто приезжали самые именитые масоны того времени: писатель А.Н.Радищев, издатель Н.И. НовИков, знаменитый поэт и двоюродный брат хозяина усадьбы М.М. Херасков.
Они отправлялись на остров, расположенный посреди пруда, и вели там философские беседы о развитии просветительской стороны масонства, о применении своих тайных знаний в гуманистических целях, — Розенкрейцеры мечтали освободить вселенную от мирового зла.
Но мечте не суждено было сбыться (причём, до сих пор), Екатерина II обо всём узнала и приказала следить за Трубецким и его друзьями, заподозрив их в якобинстве и политическом заговоре против её самой (ну, везде мерещились матушке
заговоры да бунты разные).
Деятельность Розенкрейцеров была благородна и альтруистична, а их главной целью было просвещение. Они выступали за отмену крепостного права, издавали на собственные деньги журналы «Трутень» — о злоупотреблениях помещиков, неправосудиях и взяточничестве; «Живописец» — об обличении врагов просвещения, критике правительственной администрации; «Кошелёк» — об уважении к русской старине и осуждении галломании.

Михаил Матвеевич Херасков создал здесь в 1778 году свою героическую (ироическую, как тогда говорили) поэму «Россиада» — (первую эпическую поэму русской литературы, кстати) о взятии войсками Ивана Грозного Казани, Гавриил Державин написал в Гребневе в 1779 году стихотворение «Ключ».

А вскоре в усадьбу зачастил очень странный человек, — звали его Иоганн Георг Шварц.
Был он профессором философии МГУ и единственным Верховным представителем Розенкрейцеров в России. Главной миссией Щварца была передача своих тайных знаний собратьям по Ордену.

Преследования Екатерины могли сорвать этот ритуал, и тогда сакральные знания были бы безвозвратно утрачены.

Щварц написал трактат и, как гласит легенда, спрятал его в Гребневе. Нашел кто-то эти записи или нет, остаётся загадкой по сей день.

За несколько лет до своей смерти Екатерина разгромила орден Розенкрейцеров.
Н.Н.Трубецкой и М.М.Херасков были удалены от двора и высланы из обеих столиц, Н.И.Новиков заточён в Шлиссельбургскую крепость.

Почти все их деньги уходили на благотворительность и издание просветительских журналов, а на содержание Гребнева их уже не хватало, поэтому усадьбу пришлось продать генералу Гавриле Ильичу Бибикову, шурину фельдмаршала М.И. Кутузова.

Именно при нём усадьба начинает приобретать вид, дошедший до наших дней.
Генерал Бибиков посвятил обустройству усадьбы двадцать два года, за это время в 1780-90 г.г. возводится главный усадебный дом в классическом стиле с элементами готики, задуманный как Римский Пантеон, и летняя церковь, построенная архитектором Иваном Ветровым (Иоанном Веттером), освящённая в честь Гребневской иконы Божией матери в 1791 году митрополитом Платоном.

Создается пруд с плотиной и шлюзами и два бассейна рядом. Китайская беседка, барская мыльня с парадными комнатами, восемь островов на озере в «аглицком вкусе» с домиками и мостами, на самом большом острове располагался картинная галерея и летний театр с амфитеатром.

Гаврила Ильич в 1798 году пригласил из Франции известного танцмейстера Петра Андреевича Йогеля, чтобы обучить балету артистов крепостного театра.

Впоследствии Йогель учил танцам Александра Пушкина. Именно на балу у Петра Андреевича в 1828 году А.С.Пушкин встретил юную Натали Гончарову. Имя Йогеля упомянуто в великом романе Л.Н. Толстого «Война и мир».

На представления усадебного театра съезжались представители многих именитых фамилий Москвы.
Бибиковское Гребнево было заметным очагом русской культуры.

После смерти Бибикова имение переходит к Голицыным, которые продолжают обустройство усадьбы, придавая ансамблю черты модного тогда стиля ампир.
Контраст красно-белого цвета усадьбы при Бибикове, сменяется при Голицыных пастельными тонами.

Строятся великолепнейшие въездные ворота, — настоящая триумфальная арка, подобная тем, что строили императоры Древнего Рима.
Схожая арка сохранилась только в Полтавском имении Кочубеев Диканька, (но она не такая изящная, конечно), ну и в Париже, Москве, Лондоне и Барселоне.

Архитектором Игнатием Ивановичем Ольделли строится зимняя, подчеркнуто торжественная, увенчанная колокольней, Никольская (Николая Чудотворца) церковь, освященная в 1823 году.

Усадебный ансамбль приобретает завершённость — дворец, два флигеля, каретный сарай, въездная арка, ограда с готическими башенками, конный двор с манежем, — все было геометрически точно расположено по сторонам большого прямоугольника, внутри которого располагался великолепный садово-парковый партер.
В этом виде усадьба дошла до наших дней.

Со следующим владельцем усадьбе не повезло. В 1845 году Голицыны продают усадьбу промышленнику Пантелееву, разместившему во дворце винокурню и купоросную фабрику(!).
Купоросные пары медленно, но верно разрушали само здание и роскошные интерьеры, которые затем почти сорок лет восстанавливали следующие владельцы — купцы Кондрашевы.

Федор Иванович Кондрашев поселился в Гребневе и, не жалея ни труда, ни денег, по оставшимся кое-где фрагментам прежней отделки, восстановил весь дворец, приведя его первоначальный вид, были реконструированы и все остальные постройки усадьбы, нуждающиеся в этом.

В правом флигеле была устроена шелкоткацкая фабрика, контора которой помещалась в нижнем этаже дворца.

В левом крыле дворца, оканчивающемся выходом в парк, был размещен театр.

Возле дворца Федор Иванович посадил фруктовый сад, привел в порядок парк, где на месте срубленных Пантелеевыми лип, были посажены березовые аллеи.

После Кондрашевых несколько раз менялись хозяева, усадьба переделывалась и перестраивалась по их желанию, что совсем её не украшало, скорее наоборот.

В 1913 году усадьбу покупает известный московский врач Фёдор Александрович Гриневский, троюродный брат выдающегося русского писателя — Александра Степановича Грина, который впоследствии приезжал сюда на лечение.

Новое назначение усадьбы — загородный филиал Московского (находился на углу Поварской и Малого Ржевского переулка) санатория внутренних и нервных болезней.

К 1914 году семь жилых домов гребневской усадьбы были отремонтированы, проведен водопровод, паровое отопление, телефон.

31 декабря в канун нового 1914 года интерьеры усадьбы впервые озарил электрический свет.
В главном усадебном доме были устроены лифты, библиотека, комната массажа, гимнастический зал, электролечебница, медицинская лаборатория, прекрасно оборудованные физиотерапевтические кабинеты и водолечебница с лечебными ванными.

Санаторий пользовался невероятной популярностью, ведь в связи с началом Первой мировой войны, мало кто мог выехать на отдых и лечение за границу.

Отдыхающие чувствовали себя здесь прекрасно, а живительная сила природы всячески этому благоприятствовала — в сосновом лесу легко дышалось, прогулки по тропинкам вдоль липовых и березовых аллей способствовали релаксации и отличному настроению, можно было кататься на лодках по пруду, ловить рыбу, играть в теннис, принимать солнечные и воздушные ванны.

Пациентами санатория в разное время были — директор Музея изящных искусств И.В. Цветаев, актер и режиссер МХТ Л.М. Леонидов, основатель Студенческой драматической студии Е.Б. Вахтангов, поэт К. Бальмонт, учёный — физиолог В.И. Паладин, генерал А.А.Брусилов, в Гребневской церкви венчался его сын Алексей с Варварой Котляревской, — человеком трагической судьбы,будущей «православной Жанной д’Арк».

Федор Александрович заведовал гребневским санаторием до декабря 1919 года, после чего уехал с семьей на родину в Польшу, а здесь после национализации усадьбы в 1922 году, разместился противотуберкулезный санаторий имени Н. А. Семашко.

В том же 1922 году в Гребневе проходил лечение сын известного театрального режиссёра К. С. Станиславского — Игорь Алексеев, лечился здесь от туберкулёза и Стефан Радомысльский — сын советского государственного деятеля Г. Е. Зиновьева.

Туберкулезная больница просуществовала до 1939 года, в годы войны здесь находился госпиталь, а затем, как и в былые времена, усадьба постоянно переходила из рук в руки, теряя свой исторический облик.

В шестидесятые годы XX века усадьба получает статус памятника архитектуры республиканского значения.

И в те же годы в усадьбе надолго размещается Фрязинский электровакуумный техникум (можно себе представить, как «бережно» студенты обращались с памятником архитектуры), затем поселяется подсобное хозяйство «почтового ящика» НПО «Платан».

В конце 1980-х — начале 90-х годов в одном из флигелей размещается Историко-культурный центр, и в это замечательное, но недолгое время там проходят интереснейшие выставки картин Николая Рериха, Константина Васильева и Нади Рушевой.

А в двухсветном зале с великолепной акустикой проходят музыкальные вечера.

В 1991 году в усадьбе должен был открыться краеведческий музей, все ждали этого события, — усадьба была прекрасно отреставрирована и полностью готова принять его в свои стены, но буквально за несколько дней до знаменательного события случается пожар, в котором усадьба почти полностью сгорела.
Была уничтожена крыша, перекрытия, все интерьеры, обвалилась роскошная мраморная лестница, ничего не осталось от великолепной анфилады комнат, следы пламени до сих пор чернеют на чудом сохранившихся оконных стеклах.

А остатки прежней роскоши, включая огромные люстры из бального зала, мраморный камин и старинный бильярдный стол, надо думать, осели в окружающих усадьбу шикарных особняках.

Роскошный дворец снова превратился в руины…
Местные жители уверены, что это был поджог. Кому помешала многострадальная усадьба? Нет на этот вопрос ответа….

Но злоключения несчастного поместья на этом не заканчиваются, — в апреле 2007 года случается новый пожар (поджог?), в котором полностью сгорает кровля восточного флигеля, а в 2013 году полностью выгорает и западный. Весной 2016 года обрушились ещё два этажа главного дома именно в том месте, где находился необыкновенный двусветный бальный зал.

Жемчужина восточного Подмосковья становится излюбленным местом сборищ наркоманов, которые жгут костры прямо на паркетном полу, бьют стёкла и уродуют некогда величественные стены идиотскими граффити.

Задуманная архитекторами как монументальная древнеримская постройка, усадьба ассоциируется сейчас с развалинами Рима, — обнаженная кирпичная кладка, просветы в зияющих окнах…

Но даже руины выглядят величаво и гордо, былая красота осталась во всем — великолепии дворца, лёгкости и изящности балюстрад и балконов, элегантности и изысканности колонн и арок.

При Екатерине II в парках разбивались искусственные руины и возникла мода на любование ими.
Одно из назначений руин состояло в том, чтобы придать парку или усадьбе вид древности. Исторические воспоминания были необходимейшим элементом духовной атмосферы пейзажного парка. Но поскольку редкий парк содержал подлинные следы прошлого, искусственные руины были призваны их имитировать.

В Гребневе ничего не надо создавать искусственно — приезжай и любуйся натуральными руинами, погружайся в неясную сферу тонких сплетений архитектуры и времени, многие стороны которой остаются до конца неосвоенными ни искусствознанием, ни самой архитектурой.

Усадьбе еще «повезло», дожив до пятисот лет, переходя от одного хозяина к другому, не всегда добросовестному, она сумела сохранить, пусть далеко не в идеальном виде, практически все свои постройки, а не только церкви, как это частенько случается.

Церкви летняя и зимняя, расположенные рядом в старинном липовом парке с аллеями, отделенным оградой с четырьмя воротами от усадебного парка и кладбища сохранились великолепно.

Ограда с железными решетками на каменных столбах была построена в 1854 году помещиком Пантелеевым, а обновлена в середине XX века.

Великолепная летняя терракотово-белая летняя церковь во имя Чудотворной иконы Богородицы невероятно хороша!
Двухцветные фасады церкви украшены четырьмя портиками с колоннами дорического ордера и парными пилястрами. Крестообразную в плане церковь венчает овальная ротонда с полукруглыми окнами и нишами. Купол с люкарнами завершен главкой, на которой установлена позолоченная фигура архангела с крестом в два человеческих роста, подобных церквей больше нигде нет. Взгляд от сияющего на солнце архангела невозможно оторвать.

Внутреннее убранство храма тоже отличается исключительным изяществом и красотой форм.
Особенно интересен центральный иконостас XVIII века, имеющий вогнутую форму и состоящий из трех убывающих ярусов, завершенных распятием.
Церковь Гребневской иконы Божией Матери является памятником архитектуры XVIII века.

Редкая по красоте зимняя церковь Николая Чудотворца в стиле ампир тоже находится в отличном состоянии, что очень радует.

У нее тоже есть интересная особенность, не так часто встречающаяся у православных храмов, — это встроенные в купол с люкарнами куранты, которые показывают точное время и бьют каждый час мелодичным звоном.
Внутри церковь сказочно красива, описать словами просто невозможно, это все надо увидеть!

Обе церкви в советское время не закрывались, поэтому дошли до нас практически в первозданном виде. Все здесь абсолютно подлинное, не новодел.

На территории церквей находится небольшое старое кладбище, на котором похоронены некоторые владельцы усадьбы, я видела могилы Кондрашевых, расположенные прямо у летней церкви.

На большом острове и сейчас прекрасно просматриваются несколько больших ступеней амфитеатра.

Усадьба несколько раз «снималась в кино», — это фильмы «Проделки в старинном духе» А. Панкратова (1986 г.), «Сны» К. Шахназарова (1993 г.), «Вместо меня» В.и О. Басовых (2000 г.), в сериале «Точка кипения» (2010 г.).
Примечательно, что в фильме «Сны» усадьба показана после страшного пожара 1991 года, а в фильме «Вместо меня» она после реставрации, очень неплохо выглядящая.
По сюжету главный герой в исполнении Олега Стриженова возвращается из-за границы вместе помощником — С. Безруковым в своё имение, в котором не был много лет. Очень драматичный эпизод, надо сказать, получился.

Ландшафтный парк вокруг усадьбы является охранной зоной, тем не менее, администрация сельского поселения выдала разрешения на строительство домов на усадебной территории и никакая государева грамота «памятника архитектуры федерального значения» не спасла усадьбу от хаотичной застройки,- с одной стороны наступают новостройки Фрязина, с другой частные особняки.

Сейчас Гребневский дворец огорожен забором — он готовится к реставрации. В мае 2018 года усадьба в рамках губернаторской программы «Усадьбы Подмосковья» была приобретена известным бизнесменом и меценатом Андреем Ковалёвым.

На усадебной территории он планирует разместить музеи оружия, карет, старых автомобилей и мотоциклов, отели, глэмпинги и кемпинги, конюшню, а также места для проведения лекций и мастер-классов. Планы, наполеоновские, конечно. Дай-то Бог…

Очень страшно, если Гребнево повторит судьбу Николо-Прозорово, Пущино-на — Наре и Никольского — Обольяниново, которые начали реставрировать, везде об этом трубили, показывали бесконечные репортажи по телевидению и все…дальше тишина. А разрушение этих усадеб продолжается.

Как говаривал незабвенный Виктор Степанович Черномырдин: «Хотели как лучше, получилось, как всегда…»

Сейчас в усадьбе проводятся благотворительные концерты, военно-исторический фестиваль «Душоновские манёвры», работает временный музей с историко — биографической экспозицией.

Сайт усадьбы приглашает провести в усадьбе свадьбы и другие торжественные мероприятия, предлагает в аренду шатры и домики возле Барских прудов для временного проживания.

Понимаю, что на реставрацию и восстановление усадьбы нужны огромные деньги.

Но очень хочется верить, что коммерческая составляющая не возьмет верх над духовной и культурной.

И очень хочется надеяться, что случится чудо и, испытавшая столько страданий усадьба, возродится, как Феникс, из пепла и предстанет перед нами во всей своей первозданной красе и великолепии.

Поживем — увидим…