Однако, Луи вынужден был защищать родину-мать не только от англичан, со Священной Римской империей у него тоже неприятность случилась. Когда пришло время избирать нового папу, теперь уже римского, король Франции поддержал Каликста II, а священный римский император Генрих V, наоборот Григория VIII. Полное отсутствие диалога. И в этот раз все было гораздо серьезнее – Германия, то есть империя, решила вероломно напасть на Францию, и у нее было такое страшное и могучее войско, что Людовик обратился к нации за поддержкой. А дальше случилось то, что принято считать первым проявлением французского патриотизма — нация откликнулась на призыв короля, даже те бароны, которые с ним находились в конфронтации, собрались и приехали, дескать, пусть мы тебя, Луи не очень любим, но этой гидре фашистской не уступим ни пяди земли. Луи растрогался, схватил знамя Святого Дионисия и, водрузив его над собой, помчался навстречу опасности. Опасность, в лице Генриха V, не ожидала, что придет так много народа, потому развернулась и поскакала домой. А король и бароны поехали обратно в Париж, рассказывать о своей победе и возобновлять внутриусобицы. Кстати, пока ехали. Решили, что идея брать знамя, очень хорошая и надо сделать это традицией. И сделали.
Потом Людовик еще много раз воевал с собственными феодалами, наводил порядок и восстанавливал справедливость. Работа, конечно, напряженная и здоровье ни в коей мере не укрепляла, да и заедать стресс Луи любил. Поправился, за что, собственно, и получил от одних благодарных подданных прозвище Толстый, а от других – пожелание не участвовать в военных похода лично. К сожалению, Людовик никого не послушал и умер во время очередного мероприятия по усмирению очередного непослушного барона. Правда, умер он от дизентерии, в военном лагере.
Однако не надо думать, что все в его жизни было только опасно, трудно и мрачно. Вот, например, Аквитания ему досталась практически случайно, но об этом уже в другой раз.
