Спустя время впереди показалось что-то напоминающее светлую точку. Поначалу Мира даже не поверила, но шаг за шагом приближаясь, девушка видела, как пятно увеличивается, и вскоре она уже была уверена, что это не просто что-то светится в темноте — свет пробивался снаружи. Она даже забыла про ногу и попыталась бежать, но тут же осознала, что это ей не по силам, поэтому постаралась хотя бы немного быстрее ковылять, не забывая светить себе под ноги, чтобы не споткнуться в последних метрах перед свободой.

Но приблизившись вплотную она поняла, что поспешила с выводами. Этот свет означал не совсем то, чего она ожидала. Он действительно бил снаружи, но пробивался через нечто непонятное, подернутое толстой пленкой, словно очень широкое, в несколько шагов, окно. Снаружи виднелись огромные прутья, пересекающиеся между собой, будто у огромного кита не хватало половины зубов.

Она подошла ближе, пытаясь разглядеть что-то по ту сторону пленки. Сначала глаза привыкали к яркому свету, затем она разглядела белый цвет, которого было очень много. Он окружал все, до чего дотягивался глаз, и помимо него там было что-то еще, что-то огромное. Мира пыталась тереть глаза, щупать себя и производить остальные странные ритуалы, виденные в фильмах, когда человек проверяет не спит ли он. Но ничего не менялось, она действительно видела это.

***

— Мистер Хешнер, ваша дочь находится в коме уже две недели. Активность мозга ежедневно снижается, его клетки умирают. Ее жизнь поддерживает только эта электроника. Даже, если она очнется, это будет уже не Мира, а скорее овощ в теле человека. Я прекрасно понимаю, насколько вам тяжело, но и вы поймите, что нам необходимо спасать тех, у кого еще есть шансы, — проговорила женщина в белом халате, убрав свой фонарик в нагрудный карман.