— Не знаю, но кажется, что всем поднадоел его волапюк.

— Пока оставьте его, посмотрим, в какой лес он заведёт. А что с тематическим планом?

— Мы подготовили ряд рекомендаций по пунктуации и правописанию, – перехватила Леру Аглаголина Григорьевна, – совместно с Борей-айтишником мы придумали программное обеспечение, благодаря которому у писателя гаснет монитор, если он выложил свою работу, не вычитав её.

— Какие риски?

— Риск один: до него так и не дойдет, что нужно было сначала ознакомиться с рекомендациями.

— Так ума не напасешься.

— Зато вырастут региональные продажи гаджетов.

— Кстати, что у нас с детскими сказками?

— Мы проанализировали тренд и заметили, – Лера взяла в рот карандаш, уставившись в свой блокнот, затем выпалила, – мы заметили, что участились случаи посещения данного раздела одинокими мужчинами за сорок.

— Это как-то связано с их несчастным детством?

— Нет, это скорее связано с их несчастной жизнью.

— А что у нас с рекламой?

— Трое уже заключили годовые договоры с нами, определяются с макетом. Дизайн будет зависеть от смены направления антициклона – в этом задумка самих рекламодателей, которые выбрали нашу площадку, чтобы под нее подстроиться.

— Ну что ж, мы поработали славно в этом году, – стал подытоживать руководитель, – если у кого-то остались вопросы, то прошу вас.

— Что мне делать с неизвестными буквами в русском алфавите? – ожил Вениамин Ксеропонтович, которому труднее всех достается хлеб, а его извилины испещрены глубокими шрамами чужой поэзии. Его перебинтованная голова и грустный взгляд не могли оставить равнодушным руководителя, который выдал всем тринадцатую зарплату и пожелал новых сил в обороне. Когда работники невидимого фронта расходились, руководитель обратился к Лере: