— Ты прав, капитан.

…

        Я принял таблетку из рук стюардессы и подумал, что мне  тоже суждено умереть от передозировки прямо в самолёте и никто самолёт угонять не будет. Знакомый почерк. Стюардесса мило улыбалась, я видел последнюю в своей жизни женскую улыбку. Девушка наверняка не знала, что мне дала и заботливо укрыла меня пледом. Я уснул быстро и сон ко мне вернулся. Во сне я проснулся от того, что за окном на ветке дерева сидела какая-то птица и кричала, как бы звала. Звала она не громко, но голос был знакомый. Это был голос Алвиты.

      С ума можно сойти от такого сна. Голова работала, как два независимых процессора. Один процессор крутил сон, а второй держал меня в сознании. Я лежал неподвижно с закрытыми глазами. Слушал крик-голос и пытался что-то вспомнить. Нет, не название птицы, а то, что меня связывало с этим голосом-криком. Крик опять превратился в голос Алвиты. Птица заметила, что я не сплю и завела другую песню, ещё более тоскливую. 

— Птица меня хотела видеть,- снова догадался я. 

Я опять откинул одеяло, медленно спустил ноги. Голос за окном стих. Хлопанья крыльев я не слышал, значит птица меня ждала. Я подошёл к окну и не нашёл её.

— О, боже, как я устал от этого сна, стюардесса! Дайте мне ещё таблетку. Таблетку! — кричал я.

Чья то лёгкая и тёплая ладонь коснулась моего плеча и тихо сказала: