С момента первого занятия с кураторами прошло уже три дня. Постепенно Гилеон пытался найти ко мне подход, знакомил с различного рода приёмами, которые облегчали использование заклинаний или делали их более эффективными. Что сказать, он безусловно был хорошим преподавателем. За это время сила себя почти никак не проявляла за исключением беспокойных сновидений. Это меня радовало, и я даже начала сомневаться в том, что все прошлые случаи были каким-то образом связаны с таинственной теневой магией.
— Сегодня я хочу показать тебе, насколько сильно маг может влиять на материю, – куратор достал из напоясной сумки из красной кожи небольшой свёрток. Развернув грубую ткань, он выложил на круглый каменный столик мутный зеленоватый кристалл. Свет почти не отражался от его граней, делая нутро камня практически чёрным.
— Что это за минерал?
— Это особая форма биотита. Её сложно добыть и ещё сложнее сохранить, так как минерал имеет свойство разлагаться под воздействием солнечного света, – Гилеон взвесил кристалл в руке и передал мне. – Вот возьми. Ощути его структуру, форму, рассмотри, как следует. Если сумеешь, попробуй определить цвет его энергии, словом запомни о кристалле как можно больше.
Я сосредоточенно стала крутить биотит в руках, ощупывая поверхность сантиметр за сантиметром. Каждая грань коснулась моих пальцев. Он был холодным и гладким как стекло, кое-где виднелись вкрапления серебристого минерала. Что до энергии, то почувствовать её оказалось действительно непросто. Пришлось закрыть глаза, и лишь тогда я ощутила еле уловимое тепло, исходящее из самой сердцевины камня. В какой-то момент даже показалось, что он дёрнулся у меня в руках. После я вернула его снова на стол.
— Многие недооценивают всю роль магии в мироздании. Чаще из-за того, что считают её не основой материи, а лишь её частью. Но любая материя эфемерна и подобно воде может изменять свою форму и суть, если оказать соответствующее воздействие, – куратор раскрыл ладонь и кристалл под воздействием силы стал похож на текучую смолу. Уже через мгновение эта субстанция стала приобретать очертания прекрасного цветка лотоса. Он выглядел совсем как живой, с гладкими изящными лепестками, сквозь которые пробивался свет от магических свечей.
— Это бесподобно! – завороженно произнесла я, оглядывая цветок. Но стоило коснуться этого чуда, бутон тут же начал увядать и вновь обрёл прежнюю форму камня.
— К сожалению такая магия не постоянна и существует пока находится под контролем создавшей её энергии. В этом метаморфоза сродни иллюзии – реальна для всех, кроме создателя. Коснётся её другая энергия и иллюзия разрушиться.
— В каком смысле только для создателя?
— Хотя, я так же как и ты наблюдаю превращение камня в цветок, в качестве энергии для меня он остался камнем. Твоё касание разрушило этот образ лишь потому, что я перестал его поддерживать.
— Хочешь сказать, что это лишь иллюзия жизни, а не сама жизнь?
— Так и есть, – он одобрительно кивнул и отошёл в сторону. – Теперь попробуй сама. Представь в голове биотит таким, каким ты его запомнила и обрати его в нечто иное. Залог качества любой метаморфозы – чёткое представление конечного образа.
Я стала перебирать в голове варианты различных предметов и существ, в которые могла бы обратить камень. Но внезапно в памяти возник образ ярко красных маков, которые держит в руках милая темноволосая девушка в лёгком ситцевом платье. Я не знала кем она была: эфемерным образом, сотканным моим воображением или воспоминанием из прошлого, но теперь я знала, что хочу создать. Лёгким движением рук я начала формировать из кристалла нежные алые лепестки, окружающие тёмную сердцевину, тонкий стебель и опушённые листья на нём. Сначала цветок был спрятан в изумрудных околоцветниках, а затем бутон раскрылся, обнажая прелестный цветок с ярким ароматом. Всё происходило интуитивно, как если бы я выводила хаотичные линии на бумаге, и они сложились в живой эскиз.
Куратор, судя по выражению лица, был впечатлён и немного озадачен. Он приблизился к столу и легко коснулся цветка. Один из лепестков сорвался и приземлился на гладкую каменную поверхность, но сам мак не исчез. Биотит сохранил свою преобразованную форму, хотя я уже не поддерживала её.
— Как тебе это удалось? – недоумевающе спросил Гилеон.
— Что именно?
— Этот цветок он…настоящий.
— Но это же невозможно, – тут я поняла одну вещь. Цветок лотоса не испускал никакого аромата, поскольку не был живым. Сладкий маковый запах же я улавливала, даже находясь на некотором расстоянии от стола. Получается мне удалось вдохнуть в кристалл жизнь?!
— Удивительно, что ты смогла сотворить такое с первого раза, Эссен. Возможно, твоя магия даже сильнее, чем я предполагал изначально, – Гилеон подошёл ближе и немного склонился к моему лицу. – Почему ты выбрала именно мак?
— Не знаю точно, но возможно этот образ как-то связан с моим прошлым. Думаю, что эти цветы любила моя мать.
— Понятно, – куратор стал задумчиво прохаживаться вокруг меня. – Возможно это сыграло свою роль. Такая форма биотита отличается от прочих тем, что имеет частично органическое происхождение. Так, что сильное воспоминание могло повлиять на степень преобразования материи. В любом случаи это превосходный результат, – на этом занятие было окончено и Гилеон проводил меня до выхода из тренировочного зала.
Хель вылетела из восточной оранжереи как ошпаренная, едва я оказалась у стеклянных ворот флорариума. Это место представляло собой впечатляющий своими размерами купол из алмазного стекла, переливающийся словно мыльный пузырь. Всё пространство, которое можно было окинуть взглядом, изобиловало разнообразной растительностью: цветы, лианы, деревья, травы – всё, что только можно найти во множестве миров. Флорариум разделён на несколько зон в зависимости от предпочтений растений. Оранжереи, помимо прочего, являлись и тренировочными полигонами для магов земли, которые здесь обучались не только уходу за природными сообществами, но и управлению жизненной силой природы.
— Ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить! – глаза подруги были широко раскрыты, а лицо и одежда выглядели так, будто она сражалась с грязевым монстром. Волнистые рыжие волосы были все в земле, а на макушке красовалась веточка с несколькими бордовыми листочками.
— Если честно, мне даже страшно представить, – я подошла к Хель и убрала надоедливую ветку. – Надеюсь все остались живы?
— Я бы не была так уверена. По крайней мери моё пончо похоже сделало свой последний вдох ещё минут десять назад, – она грустно сжала разорванный край накидки и отряхнула спутанную капну на сколько смогла. – По началу всё шло неплохо, но потом мой куратор решила отправиться в зону хищных пещерных растений, дабы потренировать навыки приручения и общения. Для меня разговаривать с растениями в пределах нормы и у нас обычно хорошие отношения. Миёри спокойно рассказала мне как обращаться с этими своенравными цветками, будь они не ладны, и мне удалось наладить контакт.
— И в какой момент всё пошло не по плану?
— В тот самый, когда я решила, что наколдовать парящие лозы в узком каменном пространстве — это хорошая идея! – Хель вскинула руки вверх и тут же безвольно уронила их, согнувшись как увядшая ромашка, которую уже неделю никто не поливал. – Я всего лишь хотела добраться до верха пещеры, чтобы собрать пару соляных кристаллов и покормить этих хлорофильных проглотов. Соль помогает им удерживать воду и лучше развиваться. Но что-то подсказывает, что мне при рождении забыли подсыпать удачи, и одна из лиан задела весящий прямо над цветником сталактит… Бум! Эта глыба сваливается на корень пещерного змеевика. Ты бы слышала какой жуткий рёв он издал, даже камни со стен пещеры посыпались. А ведь у этих растений коллективный разум, и они до жути не любят, когда им причиняют ущерб. В общем бойня с их ядовитыми корнями была просто не на жизнь, а на смерть. Я ещё никогда в жизни так быстро не улепётывала!
В этот момент я рассмеялась в голос, представляя всю эту картину. Правда подруга этого не оценила. Она обиженно смотрела, как я хохотала, прислонившись к стене.
— Смейся сколько влезет, а вот мне влепили дисциплинарное наказание. Теперь неделю буду дежурить в учебном корпусе после занятий. Хорошо хоть магистры успокоить смогли этих монстров!
— Забавно слышать от тебя подобные высказывания. Похоже ты станешь знаменитостью в Цитадели, – Хель только что-то неразборчиво проворчала в ответ, и мы направились в общежитие, дабы привести её причёску и одежду в надлежащий вид.
В комнате я рылась в вещах, пытаясь отыскать иголку с ниткой, чтобы подруга хотя бы временно смогла залатать дыры на многострадальной накидке. Хель плескалась в душе, что-то напевая на незнакомом языке. У неё был очень красивый и мелодичный голос, чьё звучание напоминало пение ветра. Даже завидно. В тумбочке мне всё-таки удалось отыскать швейный набор. Край лежащей рядом футболки зацепился за крепления крышки коробки, и из-под складок ткани на пол брякнулся медальон – тот самый, который я зачаровала на первом занятии. Альбедо подобрал украшение и принёс мне. Я вспомнила наш разговор с профессором Сифом и его намерение обсудить произошедшее.
— Что ж, видимо настало время ему напомнить об этом, – вслух произнесла я, обращаясь к Альби. Он только неразборчиво мяукнул в ответ.
Занятие по зачарованию проходило сегодня в нестандартной обстановке. Преподаватель привёл нас в свою лабораторию, где на стенах повсюду висело оружие на любой вкус, а полки многочисленных шкафов были заставлены бутылками и флаконами с различными пометками в виде сокращений — «Плав. мас.» ; «ОУ раствор» и т. д. У стены красовалась закопчённая плавильная печь, а в углу возле ящика с рудой в деревянной бочке лежали заготовки для мечей.
— Изготовление зачарованного оружия – одно из наиболее распространённых направлений в магии рун. Существуют знаки, которые накладываются уже на готовое оружие, например именная печать, исключающая использование другими воинами кроме хозяина, или руна прочности, дающая возможность повреждать любые материалы. Но руны используют и в процессе ковки, что уже куда более сложная наука, – Сиф обошёл наковальню и вытащил пару заготовок кинжалов. – Сейчас я продемонстрирую как превратить этот не слишком привлекательный кусок металла в изящный клинок. Качество зависит от точности начертания рун. Может кто-то скажет какие знаки необходимо использовать для закалки стали, если вы, конечно, изучали заданную главу учебника? – на лице учителя появилась ехидная ухмылка.
Пусть и не смело, но несколько человек всё-таки подняли руки. Профессор по очереди спросил каждого, дополняя занятие всё большей информацией.
— А какая руна отвечает за цвет и тонкость лезвия? Мисс Дармут, может вы нам скажите?
Я не ожидала обращения Сифа к себе. Мои мысли были заняты медальоном, который я нервно теребила в руках.
— Мне кажется, это руна «солярис», — негромко произнесла я, судорожно вспоминая абзацы учебника.
— Совершенно верно, – профессор удовлетворённо покачал головой. – Теперь рассмотрим их практическое применение, – он взял с полки красно-синий бутылёк с плавильным маслом и протёр им клинок. Тот тут же начал излучать красноватый свет и нагреваться. По кузне разошёлся запах горящей хвои и тлеющего костра. Видимо так пахло масло. Потом лёгкими движениями Сиф начертил в воздухе пару сияющих знаков, и они плавно легли на разогретую сталь. Клинок стал графитовым, и профессор окунул его в ёмкость с ледяной водой возле наковальни. Получившееся оружие отличалось изяществом и простотой. Лезвие кинжала цвета утренних звёзд отражало свет пламени плавильни, что создавало восхитительные переливы. Тонкий и точный, как игла.
— Отличный образец! – профессор Сиф положил клинок на деревянный стол и пригласительным жестом руки предложил студентам попробовать выполнить зачарование самостоятельно. У кого-то вышло сразу. А кто-то ещё долго плевался, обвиняя закорючки знаков в их излишней сложности.
— В конце первого года обучения каждый из вас изготовит собственное оружие и научится им пользоваться, так что смотрите внимательно и запоминайте.
После занятия я подошла к профессору в надежде на давно обещанный разговор.
— Что-то ещё, мисс Дармут? Вы сегодня выглядели несколько отстранённой. Надеюсь, ничего серьёзного не случилось?
— Нет, сэр. Но насколько я помню несколько дней назад вы хотели со мной поговорить на счёт того случая с защитным заклинанием.
— Да, я помню. Что ж, думаю сейчас самое время. Идёмте в мой кабинет, – он развернулся и вышел из кузни, поманив меня за собой.
Кабинет у Сифа был вполне обычным: письменный стол, несколько шкафов со стеклянными дверцами, бюро и пара стульев. Единственным выделяющимся из общего интерьера предметом оказалась витрина с причудливого вида резной шкатулкой. Её форма напоминала инжир со множеством колец, усеянных символами, цифрами и изображениями различных предметов.
— Что это такое? – спросила я, засмотревшись на причудливую вещицу.
— О, это очень редкая и ценная вещь – талирийский сундучок. Его, пожалуй, можно назвать самым надёжным сейфом на свете. В такие запирали самые могущественные артефакты и ценные книги. Он сделан из ствола лауры – прочнейшего дерева, которое отчасти живое, а отчасти нет. Его корни произрастают прямо из рудных жил, поэтому древесина пронизана тонкими нитями металла. Разбить его невозможно, а открыть получится лишь с помощью специальной фразы, которая набирается кодом из символов и цифр.
— Самый настоящий банковский сейф! А что здесь хранится?
— «Трактат Байрона» — первая книга о рунической магии и самая полная. Жаль, что я так и не смог в неё заглянуть, – профессор вздохнул и сел за стол, приглашая и меня занять место напротив. Я протянула ему медальон и спросила:
— Как так вышло?
— Не знаю, но ты смогла создать печать и теперь этот медальон можно использовать как щит против магических атак или телепатического воздействия. Трудно создать из базовых рун подобное.
— Ранее я не имела дела с такой магией.
— Это не имеет значения. Раз мы заговорили о рунической магии, я тебе кое-что расскажу, – он сложил ладони домиком и внимательно посмотрел мне в глаза. – Когда-то руническая магия была одной из самых могущественных практик. Ей было сложно управлять, поэтому часто неподготовленные волшебники гибли, применяя её. По этой причине техника Таурет, как иначе называли магию рун, была запрещена, а все книги оказались либо уничтожены, либо утеряны.
— А это? – я указала на шкатулку.
— Последняя, возможно. У тебя энергия ведёт себя по-особенному. Не так как должна или скорее, не так как нам привычно. Для многих магов руны – всего лишь чёткий алгоритм, задаваемый конкретному объекту, не имеющий больше вариаций, чем принято считать. Но на самом деле это та же магия, непрерывный поток, который постоянно изменяется. Ты как раз тот человек, для которого Таурет существует в первозданном виде.
— Пусть я не до конца понимаю, но получается, что я бы смогла овладеть рунической магией, если бы была возможность?
— Думаю да, – профессор наклонился вперёд и произнёс таинственно – Будь осторожна. То, чего люди не понимают, пугает их более всего.
На этом мы разошлись. И пусть мне и приоткрыли завесу некой тайны, пока что за ней та же непроглядная тьма, что и раньше. Как говорят в детективных сериалах: «Расследование продолжается!».
Еще почитать:
Счастье и трагедия в жизни Майкла Черлза — Глава 17
Сага о Йорике
Третий глаз — 1 глава
«Белые Крылья » Глава 1
«
»
09.07.2024
