Освобожденный шут Глава 3. Бесценный

Их экипаж остановился перед белой парадной лестницей. Люсьен заранее перебрался на днище, чтобы его не заметили при выгрузке багажа. Пока он держался за ремни, напрягая изо всех сил и так уставшие мышцы, увидел, как двое пассажиров вышли наружу и их встретил дворецкий поместья. После недолгого разговора их пригласили внутрь. Карета снова тронулась с места уже порядком облегченная и заехала во двор к конюшням. Место это было не настолько пышное, как фасад, но даже здесь главенствовала чистота и ухоженность. Двое уставших за ночь извозчика, вяло переговариваясь, слезли и направились внутрь западного крыла усадьбы. Улучив момент, когда конюх отстегивал лошадей, Люсьен выбрался наружу с другой стороны и спокойно направился к тому.

— Добрый день, месье. – Всячески показывая свою усталость, потянулся он. – Мои товарищи уже скрылись внутри. Могу я вам помочь с нашими красавицами?

— Добрый день. – Уже немолодой бородатый конюх улыбнулся во все свое широкое лицо. – Да нет. Я сам. Иди лучше отдыхай.

— Как вы тут живете? Часто гости как мы заезжают?

— Нет. Хозяин живет уединенно у нас. Бывают иногда с королевского двора приезжают люди, но не более того. Перед вами военный советник приехал с младшей дочерью. С хозяином обсуждать дела.

— А как зовут его? – Вопрос был с подвохом, но конюх, после паузы, недоверчиво взглянул на собеседника.

— А тебе чего? Не знаем как бы. Скрытно живет в восточном крыле. Разрешено приносить еду, но не видеть его.

— Да нет, я не его имел в виду — Люсьен невинно улыбнулся, хотя расчет именно был на то, что старик расскажет нужную информацию, а самому прикрыться недоразумением, — гость утренний кто у вас?

— А, ты бы сразу уточнил. – Тут смущенный своей недогадливостью почесал лысину. — Делакур, кажется. Тот, что еще командовал в битвах при Реньи при вторжении северян. Против Карла четвертого. Сейчас уже просто советник.

Пока они разговаривали к ним вышла полного вида женщина в белом чепце, грязном фартуке и с корзиной, из которой струился аппетитный запах.

— Жульен, держи обед. А ты что еще здесь делаешь? – Грузная женщина воззрилась с чувством всего своего достоинства на Люсьена. — Уже должен быть у нас внутри, с кухни тебе еды принесут. Пошевеливайся, а то ничего не останется. Все метут на стол для дорогих гостей.

В это время в обеденном зале, освещенным всеми цветами радуги из-за огромных витражей, дорогие гости усаживались за стол. А слуги спешно заставляли его блюдами, чтобы затем исчезнуть в дверях, прикрываемые золотыми с белым цветом занавесями.

— Ах! Прекрасный стол сегодня накрыли для нас, а? – Высокий коренастый мужчина с короткими пшеничными волосами с удовольствием придвинул к себе первое блюдо, намереваясь оторвать у поросенка ножку. – Жалко хозяин решил к нам не показываться.

— Согласен с вами, месье Делакур. – Улыбнулся ему Морис. – Правда я больше питаю слабость к пирогам с капустой, предпочитаю простую пищу. Но количество блюд конечно поражает.

— Не часто теперь будем так есть. – Скептически заметил Форестье. – Неурожаи продолжаются, а мы ничего не можем сделать.

— Раньше люди полагались на силу шамана. – Кивнул ему военный. – Он мог исправить погоду и так далее. А наш король, точнее его замена, пляшет только под дудку жены, но не барабана. А поля продолжают не давать сходы. Вам не кажется, что просто стало холоднее? Зима слишком рано приходит и держится практически до лета. Увы, я не знаю, что говорят наши придворные астрономы по этому поводу – не интересует.

— Купцы говорят, что северяне смогли вывести новые сорта корнеплодов, что могут расти и при морозах. – Морис присоединился к трапезе.

— Даже если еды станет больше, то этот факт не выгонит чумных переселенцев из городов. В свои деревни они возвращаться бояться. Земля стоит не вспаханная, а еды кормить эту ораву становиться все меньше.

— Так все у вас плохо, капитан? Вы из Дюпона, верно? Как у вас там обстановка в их кварталах? Я в основном сижу на природе, в поле, давно не бывал в городе. Чума кажется уже прошла через все территории. А переселенцы случайно не занесли ее в города?

— Нет, нам еще этого не хватало. Она быстро пришла и так же незаметно и сгинула. Преступности, бандитов больше стало.

— Алаиская чума — это кара, посланная Богом, за наши грехи. Таким образом он очистил нас от них. Мир переделался, теперь ему просто надо снова встать на ноги.

— Отец Морис считает, что все уже закончилось. По-моему, все только начинается. Недавно и в наш город заехали члены инквизиции принца. Увидели нашу обстановку и с уверенностью говорят, что в нашем городе полно ведьм. Я должен еще задействовать людей, в поисках нечисти, а не в ловле преступников.

— М-да. Наследник короля немного поехал кукухой, не находите? – Делакур хвастливо улыбался, глядя на свой бокал полный вина. – Выпустил указ о пуританстве. После угрозы смерти, я считаю, надо радоваться возможности жить, а не отказывать себе в самых приятных удовольствиях.

— Бог хочет от нас смирения и покаяния. Я считаю верным, что нам теперь следует жить скромнее и думать и последствиях любого из своих деяний.

— Бог так хочет. А он знает, что пока простые люди молятся и соблюдают посты, часть королевского двора устраивает приемы и разврат у себя в усадьбах? Вы когда-нибудь были на подобном мероприятии, капитан?

— Был недавно. По долгу службы. Там указом о пуританстве и не пахло.

— Я с детьми тоже бывал на подобных балах. Да? – Рэньер кивнул своей дочери, что присутствовала при разговоре, но молча слушала их и медленно опустошала свою тарелку. – А вам скажу так. Часть двора поддерживает наследника, часть абсолютно против его политики решения проблем. Кто-то говорит, ему просто не повезло, что на его правление попала чума и война. А я считаю, раз он наследник, он должен с этим справляться. Это его прямой долг по крови. Все что он пока сделал: усилил военные конфликт на востоке, практически прервал торговлю с севером, собирается изменить положение церкви у нас. Я слышал, что Талан уже ответил ему, что тогда нас исключат из христианского мира. Папа не хочет терять свои владения. Еще эта охота на ведьм, целительниц и знахарок. Такие спасали моих людей от ран после боев. А его жена, похоже, самая настоящая ведьма. Вы слышали какие истории про нее говорят? Кто знает, какие знания она притащила из своего края. Привез как трофей с войны, а оказался сам в ее власти.

— Вам повылезло, что вы можете так открыто говорить о наследнике и не опасаться потерять свое место. Отец Морис, ты знал о грядущих изменениях в церкви?

— Нет. – Монах выглядел растерянным и побледневшим в лучах, проходящих через большие окна.

— Что принц станет сам главой своей церкви и нас королевстве? Будет исполнять роль монарха и религиозного лидера.

— Вы уверены, месье Делакур, что подобное произойдет?

— Точно, я уже успел понять, что из себя представляет наследник. Изменение старых порядков, поиск виноватых в бедах и безжалостное истребление несогласных — такое будет его правление. Помяните мое слово.

— Бог – это первопричина, единство, мир. — Неожиданно голос побледневшего от новостей Мориса звонко отразился от стен зала, Рэньер и Генри замерли, не ожидав такой силы от смиренного служителя церкви. – Он создал и единство, и множественность. Человека и мир. Природу. Природа полна сил, энергии. Каждой из них заведует свой Ангел. Каждой силой, каждой идеей. Каждая реализованная идея, это смысл, созданный Ангелом. Именно Ангел- хранитель дает своему человеку смысл, тот видит в нем идею. Реализует ее в процессе жизни, согласно своему смыслу. Именно поставленная перед собой праведная цель, помогает человеку обрести свой смысл жизни. Он у каждого свой. Но лишь реализовав свой смысл, идею своего бытия, ты выполняешь волю своего Ангела, а значит Бога.

— Вы считаете, что действия Генриха I, продиктовано его Ангелом?

— Ангелы приносят Благо, не нарушают волю человека, его единства. Всегда действуют через разум. А демоны работают против воли человека, оперируют чувствами и низводят его идеи и смысл до низменного существования.

— Я рад, что многие понимают неразумность и эмоциональность действий наследника. – Со всей серьезностью и уважением к словам монаха, произнес Рэньер.

Воцарилось молчание, которое даже слуги не решались нарушить, так и остались стоять в дверях с напитками, напуганные речами священнослужителя.

— Нам бы очень хотелось поблагодарить хозяина поместья, прежде чем мы покинем вас, сразу после обеда. – Тихо, не нарушая сакральности повисших в воздухе слов, сказал Форестье.

— Я сам не знаю, когда смогу его увидеть. – Также смиренно кивнул ему Делакур. – Я с дочерью задержусь. Могу передать ему ваши слова. Или дворецкий сделает тоже самое. Мне в любом случае приятно с вами познакомиться и вести с вами полемику.

— Нам бы, конечно, еще хотелось остаться, но, к сожалению, пора в путь. – Краем глаза Генри наблюдал за погруженным в уныние наставником. – Если у нас так и не получится встретиться с хозяином, я хочу перекинуться с вами парой слов. Наедине.

Рэньер понимающе кивнул. Уверенный в своей идее, даже после своей речи, Морис неожиданно показался беспомощным и растерянным из-за услышанных новостей о грядущих изменениях, что придут с новым монархом. Пытаясь унять бурю в своей душе, он старался соотнести все полученные ранее им знаки и мистическое сообщение, что может изменить судьбу всего движения королевства.

Когда небо приобрело черно-серый оттенок, и большинство слуг уснуло крепким сном, только тогда Люсьен выбрался из комнаты. Охотничий сезон уже закончился и специальное помещение, отведенное для оружия и принадлежностей стояло покрытое заметным слоем пыли. Молодой мужчина провел там некоторое время, удостоверившись, что коридоры погрузились в ночную тишину, он решил осмотреть запретное крыло. Бывшие попутчики уехали вскоре после обеда, про него никто не вспомнил.

Теперь, гуляя по погруженным в сумрак коридорам, он беззвучно двигался к своей цели. За время обеда, он сумел разговорить нескольких мальчиков-официантов, те и поведали ему местоположение их хозяина, что жил уединенной жизнью и лишь нескольким прислугам разрешалось его посещать. Сам Люсьен не хотел бы с ним встретиться в эту ночь, все что его интересовало – что ценного может храниться в покоях владельца.

Он нашел вход, к его удивлению, не тяжёлая белая дверь с позолотой. Легко проскользнул внутрь. Здесь, как и снаружи, горели редкие фонари. И сразу он набрал немалый улов. Золотые подсвечники, часы, статуэтки из драгоценного камня, украшенные золотом и жемчугом ножи: все летело в его нагрудный карман, скрытый под накидкой. Ему стало казаться, что он что-то упускает: все было окрашено в белый с золотом цвета. Что являлись официальными цветами королевской крови. Но насколько Люсьен знал, владенья короля находились далеко, а его наследник жил в другом замке.

Ночной гость отворил дверь в комнату, похожую на кабинет. Часть помещения была отделена занавесями. Он обнаружил множество бумаг с королевской печатью, казалось их владелец только что встал из-за стола, открытые ящики, раскрытые книги, чертежи и непонятные устройства, похожие на мелкие детские игрушки. Только они были более искусные, механические и, казалось, могли сломаться от оного прикосновения. Нечто подобное он видел у местного звездочета в их деревне. Когда тот приезжал от своего графа и делал замеры ночного неба, мальчишкам удавалось осмотреть его необычные устройства, инструменты, и даже попробовать с ними что-то сделать. Но чаще всего их шалости заканчивались, когда подслеповатый старик замечал их, ловил и отхлестывал своей палкой.

Заворожённый этими шевелящимися игрушками Люсьен на какое-то время затерялся и их движениях, пока шаги по коридору не вывели его из ступора. Застигнутые врасплох и ругая себя за рассеянность, он спрятался за шторой, примыкающей к шкафу с книгами.

— Я слышал и раньше о вашем темпераменте, – Обладатель голоса вошел в комнату и сразу направился к столу, Люсьен не мог его разглядеть из-за своего места, и глобус что занимал пространство не давал ему расслабиться, но понял, что это должен быть юноша, — теперь я могу понять ваших критиков. Вы, месье Делакур, ведете себя не как представитель знатного рода и полководец. А как один из своих солдат.

Вслед за молодым человеком в комнату вошел, казавшийся на его фоне гигантом, Рэньер.

— Вы, значит, никогда раньше не общались с простым людом, мой господин. Поверьте мне, повадки просто воина очень далеки от моих. И я уже даже не рыцарь, а просто придворный шут, к которому не хотят прислушиваться при дворе, тем более его высочество. Что вы думаете о нем? О его политических решениях?

Юноша повернулся к нему, в свете свечей его белая накидка и вамс блеснули золотым орнаментом. Но лица Люсьен все равно не видел, только светлые волосы, спадающие до плеч.

— Вы крайне прямолинейны.

— И я горжусь этим.

— Вы считает себя шутом?

— Я и есть. В отличие от остальных, что бояться высказывать что-то королю, я всегда говорил открыто, не боясь за свои регалии. Но с тех пор король отошел от дел, а Генрих отослал меня прочь со двора – критики он не выносит.

— Вы — человек дела. – Владелец поместья задумался. – Я не могу что-либо сказать по поводу законного наследника. Истинный христианин не может оценивать любого другого человека, тем более его действия.

— А вы к таковым относитесь?

— А вы нет?

— Ваши стены не имеют ушей. Вы можете про своего него говорить все что угодно. Прав ли был король, передав власть Генриху? Он ведь еще даже не при смерти.

— Я отвечу на вашу откровенность своей откровенностью, так и быть. Вы приехали сюда не для моих расспросов, верно? Вас больше интересует мой характер, типаж. Отношусь ли я к людям вашего круга.

— Ваше высочество поняло все верно. Я не люблю попусту тратить время. – Напрягшись произнес Делакур. – Тем более на человека, который меня не устраивает. Даже если он сидит на королевском престоле.

Прошло несколько секунд, прежде чем его собеседник смог собраться с мыслями и дать свой ответ на тест гостя.

— Он погубит королевство, если будет придерживаться своего курса.

— Вы думаете, что будете лучше него?

Юноша снова взял паузу, оглядел свой кабинет, полных стратегических идей и планов, у него было достаточно времени взаперти, чтобы наблюдать, подмечать, учиться, планировать и обдумать каждый шаг, что поможет выйти королевству из кризиса.

Он кивнул.

— То, что я надеялся услышать. – Удовлетворенно выпрямился Рэньер. – Пока план, что вы мне предложили, кажется мне разумным. Если все пойдет по замыслу советника, мы сможем его притворять в жизнь уже весной.

— Я ничем не уступаю советнику.

— Но он не человек королевской крови Дежардю и не может занять трон, в отличие от вас. Думаю, мы все нашли общий язык. Если не мы, то Генрих утянет королевство в кровавую войну. Свободная Лига на юге наших земель уже набирает людей, есть угроза отделения от королевства. Они внимательно наблюдают за деятельностью его высочества, у них много последователей среди местного населения. Генрих умело настроил их простив себя, объявив всех якобинцев предателями короны. А исананцы опасно подводят свои корабли к нашим берегам. Если кто-то из наших соседей прочувствует, что при малейшем движении Генриха все королевство вспыхнет, у них найдутся и сила, и решимость вторгнуться.

— Мне это уже все известно, Делакур. — Молодой принц обошел и сел за свой стол.

— Но вам не известно, что говорят наши шпионы. Свободная Лига желает сместить существующую правящую семью Дежардю и на их место посадить своего человека. – Рэньер заметил, как застыл в напряжении взгляд юноши. – Они как раз в поисках возможных сторонних наследников крови. Мы же можем их и опередить, и заменить мало кому угодного Генриха на вас.

— Вы говорите опасные речи.

— Я люблю рисковать. Я сейчас наступает такой момент, где необходимы отчаянные действия. Что вы?..

Тут мужчина понял, что его собеседник подает ему некие знаки. Это осознал и Люсьен. В его голове роились мысли, где он мог допустить ошибку, переместить предмет или иным способом выдать себя.

Делакур медленно обошел стол и быстрым взмахом меча разрезал прикрывающие часть комнаты шторы. Люсьен вжался в шкаф, и его накрыло тяжелом бархатным полотном. Неожиданно он услышал крик советника, и звон мечей. Застигнутый врасплох, сорвал с себя занавесь и увидел, как две фигуры схлестнулись в поединке.

«Я его не увидел. Со мной прятался еще кто-то. – Люсьен мысленно обругал себя за невнимательно. – Все следы были на лицо. Открытые ящики, бумаги: я его спугнул своим приходом.»

Быстро пришла еще одна догадка: он его не закол. Почему? Иначе бы он поднял шум, а его целью был кто-то другой. Пока незнакомец, одетый в черный плащ с капюшоном и маску парировал удары опытного в боях Рэньера, Люсьен обратил внимание на юношу. И опять не увидел его лица. Его закрывала фарфоровая маска с опять золотыми узорами. Мужчина не представлял себе, кто это был, но являлся представителем королевской крови. Может дальний родственник, которого держат в тайне, защищая от покушений и одновременно держа близко к себе, чтобы вовремя узнать, если он захочет захватить власть. Или если избранный наследник не будет более устраивать.

Принц прижался к стене и не замечал скрытого в тени Люсьена. Полыхнуло пламя. В поре боя опрокинулись свечи. Загорелись теперь разбросанные по полу бумаги. Только тогда юноша вышел из оцепенения и позвал на помощь. Рэньер выкрикнул проклятие – его поразил в левый бок убийца. Советник согнулся пополам и тот собрался нанести решающий удар, когда Люсьен бросил на него штору, а другой кусок на разгоравшееся пламя. Затем он взял еще одну занавесь и накрыл последний полыхающий участок. В это время в комнату вбежало пятеро стражников, дочь Делакура и его телохранитель. Но убийца скользнул в тень, открыл потайную дверь и исчез в катакомбах. Подобные места встречали практически во всех замках и поместьях на случай внезапной угрозы, осады или пожара, но в этот раз этим путем воспользовался именно наёмник.

«Что вы ему поддались? Не помогла сноровка? – Люсьен взглянул на принца, что оттащил военного на софу. – Хотя, тот был мельче, вот и смог прошмыгнуть под вами и нанести удар. Ваши размеры не помогли.»

К раненому подошла девушка и мужчина с пышными усами и берете. Рэньер улыбнулся своей дочери.

— Хорошо, что один из слуг оказался не далеко и сразу явился на помощь. – Он указал на Люсьена.

Молодой мужчина застыл и испугано стал кивать. Его не смутила сама ситуация, сколько молодая графиня и телохранитель. Он уже с ними встречался в Бюсолее.

— Да, мне кажется, я уже его видела. — Но он сомневался, что она могла его узнать.

Маска тогда скрывала его лицо, но она снова так же вглядывается в него, как тогда. Девица ему нравилась все меньше.

— Делакур, не шевелитесь. – Принц сдерживал тряпкой кровь, ожидая помощи. – Дворецкий скоро приведет моего врача.

— Я получал и не такие раны.

— Я думаю, это был наемный убийца, верно?

— Абсолютно так, фехтует здорово. – Рэньер поудобнее сел, не издав не звука не смотря на боль. — Я думаю, его прислал Генрих.

— Я сомневаюсь.

— Он единственный, кто знает о вашем существовании и кому просто необходима ваша смерть. – Бывший рыцарь посуровел. — Он хотя и безумец, но не дурак. Прекрасно понимает, что у него много недоброжелателей, а вы единственный наследник, кроме него. Может даже про заговор верховного советника узнал.

— В любом случае мне надо ему сообщить. Как можно скорее.

Вскоре появился лекарь и принц отошел, сделав запись на бумаге. Затем он приложил свою печать.

— Вы написали свое решение?

— Да. – Юноша запечатал конверт. – Утром отправим гонца.

— Я боюсь лучше сделать это сейчас. – Скривился Рэньер, пока врач сшивал его рану. – Возможно, он уже на пол пути к Генриху. А провалов то не любит. Жан, отправляйся в королевский замок.

— Я поеду с ним. – Его дочь неожиданно ворвалась в разговор.

Ее отец с трудом рассмеялся.

— Чего ты удумала?..

— Он мой телохранитель. Я его не хочу отпускать. И я так же могу послужить пропуском в сами покои короля.

Делакур сомневался всего несколько секунд. Он решил дать своей дочери шанс проявить себя, подобное он делал и со своими подчинёнными во времена походов.

— Хорошо. Сама напросилась. Вот, моя печать –подтверждение срочности вашего визита к советнику.

Мужчина передал свое кольцо телохранителю и кивнул напуганной ситуацией дочери.

— Я и сам могу за себя постоять. Двое слишком мало. Ты, отправляйся с ними. Уже доказал свою преданность, поможешь Жану, если понадобиться.

Люсьен так и стоял не шелохнувшись. То, что он успел собрать приятно грело его живот, но при этом было понятно – это слишком мало для Вивера. Тот потребует еще, надо было сразу вывались максимальную сумму, чтобы сбить бандита с толку, и еще чтобы осталось что-то на их переезд с сестрой. Вот если бы все завертелось на пол часа попозже.

Но Делакур, как человек всю жизнь общавшийся с людьми мог уловить следы сомнения и волнения в его глазах.

— не боись, все будет хорошо, — усмехнулся он, снова ложась на кушетку и тяжело дыша. – Получишь награду. Думаю, твой хозяин будет не против.

Принц передал послание телохранителю в это время.

«Не уж то у него столько слуг, что он всех и не знает? Или просто практически никого не видит, сидя в этом крыле? – Думал Люсьен, понимая, что если он рискнет сейчас, то может озолотится на часть своей жизни. – Подыграю им, пока мне от этого есть польза. Но при удобном случае, попытаюсь покинуть их, если станет слишком опасно»

Так он и продолжал успокаивать себя, пока они садились на лошадей. Говорил, что он все делает только для себя и сестры, не обязан своим попутчикам ни в чем, даже тогда, когда они, сквозь ветер и снег умчались в ночную мглу, следуя за человеком, до которого не дошло то послание. И тут Люсьену пришла мысль: то письмо, которое он нашел, так и не дошло до адресата, значит было предыдущее, по которому убийца действовал в данный момент и невозможно было предугадать, какой будет его следующий шаг.

Снег все не утихал, троица молча ехала по еще чистой дороге. Падающие небольшими хлопьями, снежинки пока быстрее таяли, но их количество увеличивалось и местами стали образовываться их слои, создавая первый в году снежный покров.

Дорога шла между деревьев, сложно было сказать пересекали ли они лес или небольшой лесной массив. Даже если так, ночь давала волю фантазии и подстегиваемому ею страху, видеть в темноте листьев чьи-то хищные глаза. Зверя или человека.

Жан стойко переносил ветер и скакал впереди, освещая единственным источником света, фонарем, пустынную дорогу. Неожиданно, девушка ехавшая в цепочке между двумя мужчина окликнула его. Иностранец перестал гнать, и подъехал к остановившейся подопечной. Люсьен, замыкавший, не понял сначала, что произошло. Лишь когда он слез, он заметил, как аккуратно телохранитель снимает мадмуазель Делакур. Ее сидень оказалось плохо пристегнуто и практически съехало на бок лошади. Жан закрепил фонарь на крупе у лошади, а сам стал исправлять работу конюха, ругаясь на незнакомом наречии. Люсьен подошел ближе, прячась от темноты в участке источника света. Девушка обернулась к нему, подошла совсем близко, только тогда он сообразил, что она внимательно рассматривает его освещенное и не прикрытые лицо.

— Я кажется, — Марго внимательно посмотрела в его глаза, — нет. Это точно. Я вас видела. В Бюсолее? Да, точно. Вы там с цыганкой были. Прыгали в костюме шута.

Люсьен почувствовал, что, не смотря на холод и летящий снег, он вспотел. В голове роились мысли и идеи, как девушка могла его узнать. Какой признак его выдал, если его лицо было полностью закрыто маской тогда.

— У вас очень интересные глаза. Я еще тогда заметила, а затем в имении принца. Полу зеленые, полу серые, с коричневыми крапинками, словно пятнышками. Я не встречала другого человека с такими глазами.

— Вам кажется, мадмуазель. – Смог выдавить из себя мужчина, чтобы продолжать играть свою роль. – Вы обознались.

Он чувствовал, что начинает паниковать. Его взгляд постоянно метался с нее на ее телохранителя, как бы тот не услышал их разговор. Против натренированного солдата он не сможет выстоять.

— Зачем мне лжете? Вы так и не вышли из образа с того бала? Так вы слуга избранного наследника или, — Тут она запнулась, и отошла от него на шаг, — или слуга Генриха?

Люсьен понял, что она может его принять за шпиона принца. Марго продолжала пятиться в сторону Жана, что практически закрепил седло. Он решился, схватил ее за локоть и потянул на себя:

— Да, я слуга избранного принца. И я помогу вам выполнить его поручение до конца.

— А истинная ли то твоя роль, шут? – К его удивлению, она не испугалась, а только гордо выпрямилась, показывая свою стойкость. – Точно поможешь передать ответ нашему королю? Сообщение моего отца? Не принесёшь ли нам беды?

Она правильно поняла его ход мыслей и кивнула в сторону Жана.

— Нет. Можете не сомневаться, мадмуазель. Я верен своему покровителю.

И снова он играл новую роль, даже слегка поклонился, надеясь, что смену масок внимательная девушка не заметит. Люсьен поднял на нее глаза, она молчала, смотрела прямо на него. Ее выражения лица он не мог распознать из-за темноты и ветра. Жан сообщил, что все готово, и можно снова отправляться в путь.

— Хорошо. Я тебе верю. В этот раз. – Марго благосклонно, но сдержано кивнула молодому мужчине. – Какое у тебя имя?

— Люсьен Корбин, мадмуазель.

Получив ответ, она развернулась, и ее телохранитель помог взобраться на лошадь. Люсьен сел на свою. Ветер утих, и теперь заметенная дорога хотя бы больше давала пространства свету от фонаря ведущего Жана. В растерянности Корбин следовал их курсу к замку короля, чувствуя, что поток событий уже настолько силен, что он не уверен, что сможет из него выбраться на берег.