Зло с той стороны Глава 3

В полиции мне дали посмотреть дело Алины Першиной, уже не помню, что им наплёл, но смог не только прочитать, но и сфотографировать нужные места. В опросах родители очень чётко указывали обувь, несколько раз говорили про высокие ботинки, но фотографий не было.
Решил пойти до конца. Взял папку, в какую кладут дела, набил её всякими левыми бумажками и тем, что располагал по делу. Даже распечатал фотографии анкет родителей с адресом. И пошёл по этому адресу. Мне быстро открыли дверь и примерно так же быстро я сказал что-то такое:
— Добрый день! Я из полиции, извините, что беспокою, но мне нужно уточнить некоторые детали дела вашей дочери, сочувствую вам всей душой, но я заполнял отчёт и это моё первое дело, мне хочется всё проверить, чтобы не было никаких ошибок… совсем мелочь… Вы указывали, что Алина пропала в коричневых кожаных ботинках, верно?
— Странно, что вы спросили именно про обувь. Да, в высоких ботинках, Алиночка постоянно в них ходила, даже дома не хотела снимать, готова была их каждый раз мыть ради того, чтобы ходить по дому. Единственная странность у неё эта была… с каким трудом я уговаривала её летом походить в чём-нибудь ещё, хотя бы дома. Ноги же потеют, грибок может завестись. Какие у неё красивые ноги были… и пальчики…
— Простите, задам ещё один вопрос. Она долго их носила? У неё была какая-то ещё другая обувь?
— Помнится пару лет эти дурацкие ботинки носила. Ничего другого не хотела признавать. Очень ей нравились.
— У неё были какие-нибудь кроссовки?
— Нет, не было. Я же сказала, что она только ботинки эти идиотские носила… А зачем вам про эти ботинки? Что вообще за вопросы?
— Простите, пожалуйста, мне просто для уточнения деталей дела. Премного благодарен, спасибо большое.
Сомнений не было, белые кроссовки на теле были не её, но чьи тогда? Зачем их переодели? Ерунда какая-то. Домой ушёл в полном смятении. Хотел назавтра пойти разузнать про старое дело, трёхлетней давности, но слухи оказались быстрее.
Стоило мне прийти утром на работу, как на меня налетел начальник, изругал на чём свет стоит.
— Зачем ты пристаёшь с честным людям с дурацкими вопросами? Кто тебе разрешил брать в руки закрытое дело? Что ты себе позволяешь! Измучил бедную мать, потерявшую ребёнка, идиотскими вопросами! В отделение тебя не пустят больше, даже не пробуй! Чтоб я тебя больше не видел!
Меня не уволили, это слишком негативно бы сказалось на статусе морга и городка в целом. До того как последний раз уйти с работы успел найти и отфотографировать пять отчетов о пропаже детей, включая Першину. Бездумно зафиксировал, чтобы дома спокойно разбираться, что и как, уже заранее расстраиваясь, что в бездумье упустил что-то важное, за чем будет сложно вернуться.
Ситуация, в первичном, не до конца обработанном виде, выглядела следующим образом. Алина Першина — последняя. До неё с шагом в два-три года ещё три девочки и пятым делом, самым старшим — мальчик девяти лет.
Странно, если верить сериалам, маньяки, серийные убийцы обычно имеют свой профиль, убивают людей одного типа, например, блондинок. А тут в компанию девочек затесался мальчик. Можно было бы решить, что это ошибка, но все пропавшие были в высоких коричневых ботинках, нашли их в любой другой обуви. Коричневые ботинки ни разу не нашли.
Маньяк, который выбирает тех, кому нравятся коричневые ботинки и забирает их как сувениры? Почему тогда их находят не босыми? Да и как он их убивает? Ни одного намёка на насильственную смерть, ни в одном из пяти случаев. Хотя могли плохо искать… Ведь обувь никто не заметил.
Благодаря тому, что меня не уволили, я мог продолжать расследование в своей служебной комнатке, куда уже привык заказывать пиццу и вок. Комната так себе, темновато, грязновато, влажная духота, но есть компьютер с безлимитным интернетом. Что сыщику в наш век нужно ещё?
Первым делом стал искать следы умерших детей в соцсетях. С последними двумя было бедно. Когда соцсети только появились, люди выкладывали фотографии сотнями, как новые, так и архивные, когда же соцсети стали привычны, ситуация изменилась. Молодёжь перестала делиться со всем миром своими фотографиями, это стало не модно да и небезопасно, виртуальная жизнь стала разнообразнее, не только милые лайки и споры о супе. Две последние жертвы — стал их так называть, так как перестал верить в случайность их смертей — почти ничего не выкладывали в общий доступ, может быть друзья что-то видели, но сторонний наблюдатель видел только абстрактные аватары, животные, анимэ и рисунки ручкой.
С теми, кто постил пять и больше лет, оказалось проще. Альбомы с сотнями дурацких фотографий до сих пор манили извращённых педофилов, любителей плохих фотографий. Среди гор визуального мусора можно было найти много всего, если знать, что искать. Я знал. И нашёл. Нашёл больше, чем ожидал. Не то, что рассчитывал найти.
Все жертвы носили высокие коричневые ботинки. Носили не снимая минимум год до смерти — нет ни одной фотографии без этих ботинок. Даже мальчик, пятый с конца, ходил в этих старомодных, а потому сейчас казавшихся унисекс, ботинках. Я сохранил все фотографии с этими ботинками, разглядывал их всеми доступными мне средствами и пришёл к парадоксальному выводу: это одни и те же ботинки. Не похожие, а одни и те же. Идентичные. Но этого не может быть. Невозможно. Наверное, всё же, одна партия. Надо найти, кто покупал такие ботинки оптом — так я выйду на убийцу. Он купил минимум пять пар, но скорее всего даже больше. Давно купил, сейчас и не найдёшь кто и где. Чёрт! Но он их где-то же держит, хранит — и дарит очередным жертвам.
Старые фотографии больше ничего не дали. Я не нашёл ни одного человека, который бы встречался на фотографиях разных детей. Ничего общего, ничего странного. Ну то есть общее, конечно, было, дети жили в одном районе, где не так много детей, они иногда пересекались, но разница в возрасте слишком большая, чтобы жертвы много общались между собой.
Под утром третьего дня, когда кончилась пятая пицца, решил, что нужно выбрать какое-то другое направление расследования, тут я ничего, во всяком случае сейчас, нового не найду. Чем же заняться?
Решил подойти формально в тому материалу, что у меня есть, отсортировать всё и постараться найти что-то общее во всех делах. Отключил голову и начал бездумно всё выписывать на листочках. Что есть на всех листочках, кроме чертовых ботинок? Кажется…
Точно! Все тела находили совсем не сразу, не по горячим следам. Через год-два. И находили, что характерно. Ну то, что находили, это не удивительно, в противном случае не было бы тела и дела, я бы не знал об этом убийстве. Может их было больше? Может быть это не идеальный ряд из пяти тел, а прерывистая линия, в которой пропусков не меньше, чем закрашенных частей? Надо бы узнать сколько пропадает детей и сколько не нашли, ненайденных я не догадался посмотреть сразу. Может быть публичные данные есть.
Будем работать с тем, что есть.
Почему их не нашли сразу? Не искали? Вряд ли. Детей всегда ищут. Потерялись далеко от дома? Нет, посмотрел дела, все не очень далеко от дома. Пропали там, где их не искали, ушли туда, где обычно не гуляли. Убийца специально заводил в тихие места, где дети сами не бывают. Потому их там не искали. Далеко не мог увести, дети маленькие, а потому тела всё же находили, пусть и нескоро.
Складно получается?
Решил посмотреть в сети новости про поиски моих жертв. Как-то двусмысленно звучит…
Федеральные каналы упоминали вскользь, что можно понять, кому дело до очередных пропавших детей из глубинки, то ли дело поп-звезда с порвавшейся юбкой. С местными СМИ дело интереснее, материала много. И не только СМИ, местные блогеры и простые пользователи соцсетей предоставляли миллион материалов, особенно 5-10 лет назад. Надо будет прокрутить ленту назад, посмотреть, что есть про предыдущие поиски.
Убийцы любят возвращаться на место убийства, возможно он был в поисковой команде или появлялся на хрониках, когда нашли тело. Если верить всё тем же сериалам, реального опыта-то у меня нет, а сыску нас не учили.
Чтобы не привязываться к убитым детям и не называть их имена, и не путаться в них, стал называть Першину, самую последнюю жертву, Первой, девочку, убитую до неё, Второй и так далее до Пятого мальчика. Все папки и файлы, с ними связанные, переименовал, стало сильно проще.
Стал стаскивать в своё цифровое логово все материалы, связанные с интересующими меня делами, компьютер стал кряхтеть от объёма информации.