Лавандовая бабочка ГЛАВА 2 «ВЫХОДНОЙ»

Наступили выходные. Мы договорились пойти на прогулку в субботу и этот день настал. По началу, когда дни приближались к выходным, я не волновался и даже не задумывался о том, что будет, но когда наступило сегодня – меня сковала тревога и паника: Почему этот день так быстро настал? Он что, позвонит мне? Или же просто напишет? Куда именно пойдём? Я ведь никогда ни с кем не гулял, да и никто не звал меня гулять. Я надеюсь, что не случится, как тогда. Я долгое время просто лежал в кровати и пытался успокоиться. Этой паники не было заметно в выражении лица, но в душе было, словно природная катастрофа, которая всё больше и больше нарастала. Настал этот самый момент. Всё-таки Август отправил мне сообщение, и я моментально схватился за телефон:

А в г у с т: Доброе утро, надеюсь, ты уже готов?
Б е р д а: Да, конечно. Во сколько зайдёшь за мной?
А в г у с т: Примерно через час, сойдёт?
Б е р д а: Хорошо.

Прошло некоторое время и, уже собравшись, ждал его. Я просто сидел и паниковал, ещё больше раздумывал. Ожидание часа было тяжёлым, но, к сожалению, быстро пролетело время. Я знал, что мамы уже не было дома. Как она сказала – она ушла на собеседование, надеюсь, что всё пройдёт хорошо.
Настал тот самый момент: в дверь постучали. Я стремительно подошёл к двери и открыл её, а за ней стоял Август, который уже ждал меня.
— Ну, привет, Берда. Ты сегодня выглядишь куда лучше между прочим, но всё равно волосы такие же, будто ты только что проснулся. — Он был одет в лёгкие, чёрные шорты, оранжевую толстовку и чёрные высокие кеды. Ему это всё очень даже шло.
— Они всегда такие волосы, ничего не могу с ними сделать, чёрт.
— Думаю, что ничего страшного. Пойдём?
— Да. — Меня немного потрясывало, но я не показывал этого. Я правда надеюсь, что ничего не будет. Мы куда-то пошли. Я просто шёл за ним.
— Ты снова не разговорчивый.… Но ничего. — Он немного расстроился, но сразу же улыбнулся.
— А куда мы идём? — Спросил я.
— Вот как раз на счёт этого, я долго думал, и-и… Я не скажу тебе. — Ответил мне Август
— Что?! — Возмущенно спросил я.
— Что?
— Почему не скажешь?
— Пусть будет небольшим сюрпризом. Хи-хи. — Он немножко хихикал. Мне казалось это подозрительным, и тревога нарастала.
— Да не бойся, всё будет хорошо! — Он сказал это и схватил меня за руку, чтобы я шёл за ним и не отставал.

Ничего такого, я просто не хотел за ним идти. Некоторое время мы так шли, а я снова молчал. Через время мы подошли к дому. Он был заброшенным. Дом был разваленным, старым, он огорожен мощёным забором из камня – довольно эстетично. Внутри был, естественно двор, но, к сожалению, заросший. Пока я стоял и осматривал всё, Август шёл к дому и даже смеялся. Он снова был счастлив.
— Слушай, — внезапно спросил я. Меня кое-что интересовало. – Почему ты всегда такой радостный?
— Что? Ха-ха! Почему я радостный? Не знаю, я всегда такой, но, а зачем грустить? Я думаю, что моя жизнь хороша. Тем-более, я считаю, что сегодняшний день отличный, разве нет? Ты – мой единственный друг, так ещё и с твоим характером удивительно, как ты вообще согласился на прогулку.
— Слишком радостный.
— А это плохо?
— Не говорю, что плохо. — Я продолжал осматривать, но в один момент Август взял меня за руку и потащил в дом. Внутри было пыльно, прохладно; здесь явно никого давно не было. Стояло немного мебели, но и то было в пыли и на половину сломано. – Это и есть твой сюрприз? – Спросил я, присев, на какой-то пыльный диван, предварительно оттряхнув его.
— Не совсем, это ещё не всё. — сказал Август и принялся искать что-то в своём рюкзаке. Да, с ним был небольшой рюкзак. Он достал из него несколько банок пива. — Надеюсь, что ты не против. — Он метнул на меня быстрый взгляд и ждал моего ответа. Пока что я молчал.
— Что же, раз ты молчишь, значит согласен. Тогда… С каким вкусом будешь? — Было 4 банки разных вкусов: апельсин, грейпфрут, персик и малина.
— Давай апельсин попробую.
— Так и думал, что выберешь его. — Он протянул мне банку и сел рядом со мной. Я посмотрел на банку и задумался.
— Чего смотришь? Открывай, или ты не хочешь?
— Я просто… Каждый раз, когда на алкоголь смотрю, сразу прошлое вспоминаю.
— А-м… Для тебя это больная тема?
— Почему ты спрашиваешь?
— Захотелось. — Август всё так же был в хорошем настроении. Его настроение ещё больше поднималось. Видимо баночка с алкоголем сыграла свою роль, но мне это даже нравилось, потому что он становился куда спокойнее и расслабленным.
— Всё в порядке. Я думаю, что в подробности вдаваться не нужно. Мой отец часто выпивал и это сказалось на нашей семье, на моей матери, вот и всё.
— Ох… Мне как то неловко, извини. — Его настроение сразу поменялось. Ему было жаль меня.
— Ничего, всё в порядке. — Я сразу же открыл пиво и залпом выпил половину. Мне показалось оно даже слишком вкусным, и я продолжил пить.
— Тут так спокойно. Поэтому я тебя сюда позвал. Тут никого давно не было, да и не будет, скорее всего. Я хотел тебя позвать сюда, чтобы поболтать. А ещё, думаю, что потом мы ещё кое-куда сходим. — Август сидел возле меня и, несмотря на выпитое им количество алкоголя, он был достаточно трезвым. После небольшой выпивки даже сам я расслабился, а тревога прошла сама собой.
— Слушай, я по сути то, первый раз пью в жизни.
— Правда? Чёрт, надо было тебя сразу спросить, ты ведь не уме… — Он не успел договорить, как я стал потихоньку смеяться. Мне было так хорошо. Мне кажется, что последний раз, когда я веселился или радовался от души – было в детском возрасте.
— Ха-ха-ха! Ох… — Моя речь стала менее внятной; было ощущение, словно всё тело стало ватным, и я не мог встать, или же нормально двигаться. Август смотрел на меня с улыбкой. Он был немного удивлён, учитывая за то время, пока мы общались, он ни разу не видел, как я улыбаюсь или смеюсь. Мои щёки стали краснеть. Я смотрел в пустоту и улыбался. Та тревога, тот страх, тот груз и всё подобное, что было у меня на душе — растворилось в звуке радости и смеха. Я позабыл о своих проблемах, позабыл о прошлом, которое так терзало меня изо дня в день.
— Э-эй, всё равно не могу понять… Чего ты такой жизнерадостный? — Начал возмущаться я, однако язык стал заплетался, и это выглядело так, будто мне вкололи анестезию в язык. — Вот жизнь сама по себе – жестокая штука. Ну а ты – веселишься и радуешься и постоянно улыб… Ик, улыбаешься. Разве у тебя нет нагнетающих мыслей каждый день? Конечно, у каждого свои причины на то, чтобы быть счастливым, но ты всегда такой. Это ведь не правда… Я чувствую, что ты врёшь! Ну не может человек быть таким счастливым всегда.
— Хм.. Я думаю – это твоё дело об этом думать. Тем-более – ты пьян! Ты хоть понимаешь, что ты говоришь?
— Я то? Да конечно!
— Тогда, скажи, сколько будет четыре умножить на сорок? — Август стал спрашивать, и по его выражению лица было видно, что он абсолютно нормально относился к моим словам и ничуть не расстроился. Мне казалось, что он переживал не за себя, а за меня. Я резко замолчал, потому что не понимал, что он хотел от меня.
— Ну? Чего молчишь? — Спросил Август.
— Я совсем не понимаю, что ты там болтаешь?
— Так.. Понятно, ты уже перепил. Ещё я понял, что тебе нельзя много.
— Нет, всё со мной в порядке, это просто ты слишком много думаешь. — По чуть-чуть я начинал вести себя ещё тише – это всё из-за выпитого алкоголя.
— Я предлагаю тебе, как только тебе станет лучше – пойти посмотреть другие комнаты. Если конечно не боишься, ха-ха. — Он посмеялся. Я принял удобную позу и сидел без лишних движений. Через некоторое время мне полегчало, и я начал трезво думать. Я снова молчал, но всё же решился ему ответить:
— Хорошо, давай пойдём, я особо не боюсь.
— Вот и славно. О, я вижу тебе стало легче? Голова освежилась?
— Да. — Сказал я и еле как встал с дивана.

Август немножко придерживал меня, потому что я ещё не мог полноценно стоять на ногах. Мы пошли осматривать весь дом. В каждой комнате была одна и та же картина: сломанная мебель, пыль, грязь, где-то даже мхом и плесенью заросло. Не было ничего интересного. Ещё немножко осмотрели дом, но ничего так и не нашли. Мы решили выйти во двор, взяв свои вещи, естественно, мусор не оставляли, а взяли с собой. Во дворе разросся терновник. Я никогда не пробовал ягоды с этих кустов и решил подойти ближе. Несколько ягодок уже были созревшие, и я сорвал их. На вкус было приятно и сладковато, но кое-что затронуло мой взгляд. Я думал, что мне показалось: пальцы… Чьи-то тоненькие, немного розоватые и точно женские пальцы. Я решил сфокусировать взгляд на этих пальцах и тотчас же пожалел об этом: в терновых, длинных шипастых кустах лежала девушка. Она была одета в голубое, лёгкое и пышное платье, однако это платье уже было порвано этими же самыми колючками. Девушка была молодой, очень даже красивой и милой. Тело было бледное – определённо несвежее. Глаза её немного заплыли и были направлены в разные стороны, а кожа уже давно принялась вздуваться. Трупные пятна и синяки были по всему телу, здесь отвратительно воняло. И как я не почуял сразу?
Эта картина – омерзительна и ужасна. Её глаза смотрели в пустоту, безжизненно. Я просто стоял как вкопанный и хотел издать хотя бы один звук, и я сделал это! Хотя бы какие-то звуки послышались из моих уст – это были звуки изумления и шока. Нет, я не кричал, хоть и хотелось. Я упал назад и упёрся руками в траву. Похоже, Август заметил неладное и стал подходить ко мне, пытаясь даже докричаться до меня, да только я их не слышал. В голове был один вопрос: Откуда она там? Никто, очевидно, не даст мне на это ответ. Август подбежал и сразу осыпал вопросами:
— Эй! Что с тобой? Почему ты меня не слышал? И вообще, почему ты молчишь? Что за запах?.. — Он задавал вопросы, пока не посмотрел туда, куда смотрел я.
— Вот чёрт! Что это блять? — Удивлялся Август. Он сразу прочувствовал запах и закрыл одеждой нос.

Я сидел и осматривал девушку: на её шее были следы удушья, а точнее сине-фиолетовые синяки вокруг. Заметно было кое-что ещё: это была бумажка, скомканная и сжатая в руке. Не раздумывая, я потянулся за ней, сквозь шипы. Несколько раз я поцарапал руку, не обращая внимание на это. Кое-как всё же удалось взять бумажку из её рук. Развернув лист, понял, что она содержит письмо. Оно было потрёпанным, но все ещё различимым и читаемым. К счастью, дождя не было, по-видимому, за это время не было. Мои руки тряслись, и не мог нормально держать, поэтому Август отобрал у меня записку и принялся читать сам:
— Итак: «Я больше не могу это терпеть. Мои родители… Они УЖАСНЫ. Вся эта жизнь – сплошной ад для меня! Я не могу больше так. Никто не поддерживал меня, не было никакой доброты ко мне. Они ждали от меня лишь хороших результатов, они больше ничего не желали от меня. За каждую ошибку я получала невыносимую боль. Наверное, это вряд ли кто-то прочтёт, или найдёт. Я надеюсь, что никто не найдёт меня, а если и нашли, то знайте – я в лучшем месте. Не жалейте меня, ведь я обрела покой, о котором так мечтала. Отныне моя душа спокойна и свободна – больше никто не причинит мне боли.
Подпись: Изабель». Вот чёрт. — Сказал Август. Мне было жаль эту девочку. Я надеюсь, что она действительно обрела покой и счастлива на том свете.

— Берда, посмотри на свою руку! Совсем не заметил что ли?
— Что? — Я посмотрел на свою руку: она была сцарапана и немного текла кровь. — Ничего страшного.
— Как это ничего страшного? Как придём домой то, пожалуйста, обработай руку. — Август говорил это с заботой. Он волновался.
— Хорошо, хорошо. Я обработаю, только не липни с этим ко мне.
— Ах, а ты грубее, когда трезвый. Слушай, это нельзя просто так оставить, давай вызовем полицию?

— Делай, что хочешь… — Со вздохом произносил я.

— Но это явно нельзя так просто оставлять.

Он быстро полез и начал набирать номер.

— Алло? Да, здравствуйте…

Полиция быстро среагировала и приехала. Нас несколько минут опрашивали, а после отпустили.

Ладно, пошли отсюда скорее. — Сказал Август, и мы пошли подальше от этого места.

Я старался не показывать эмоций, но этот ходячий подсолнечник заметил, что со мной что-то не так. Мы оба шли по улице, был уже вечер, и слегка похолодало. Фонари зажглись на улицах.
— Слушай, Берда, пойдём, зайдём в булочную тут не далеко?
— Валяй. — После моего ответа, спустя некоторое время пришли к пекарне.

Она была небольшой, на ней висели виноградные и хмельные листья, рядом стояли. Возле входа несколько горшков, в которых росли орхидеи. Окно было размещено почти во всю стену, зато был открыт вид на мучные изделия. Всё здание было из белого кирпича, который обвешан гирляндами, они светили жёлтым оттенком. Снаружи стояли маленькие, круглые столики со стульями.
— Ну и зачем мы сюда пришли? Тут же наверняка ничего нет
— По-твоему, я просто так тебя привёл сюда?
— Без понятия. – Сказал я

Август зашёл вместе со мной, но стоял на входе и просто осматривал помещение: здесь было много разных сладостей, и нет: много пирожных на выбор, булочек, хлеба. Прошло немного времени, и Август купил много разного. Я так и не понял, что это, но он дал всё это мне.
— Э-м, спасибо? – Вопрошающе ответил я.
— Это всё твоё, мне не жалко. Ты посмотри на себя, выглядишь ужасно. Ты так переживаешь за неё? — Сказал Август. Я не понимал, как он видел это, но не важно.
— Она уже мертва, разве есть разница?
— Что? Мне кажется, но это уже слишком грубо…
— Да, мне её было жалко, и что теперь сделать? Пойти и похоронить её как следует самим, да?
— Стой, стой, успокойся, ты немного перегнул уже. — Август после этих слов схватил меня за плечи.

— Давай так, не наезжай, я просто переживал за тебя, потому что ты неважно выглядишь, ясно?
— Живой подсолнух… — Я смотрел на него. Пусть даже и был вечер, но он всё так же светился.
— Что прости?
— Я что, сказал это вслух?
— Да.
— Ладно, не важно. — Сказал я и начал двигаться в сторону нашей улицы.
— Эй-эй! Погоди, что ты там говорил? А ну не томи! Мне же интересно. — Сказал Август. Он не отлипал от меня ни на секунду.
— Я говорю про тебя. Ты – живой подсолнух. Теперь успокоишься?
— Ха-ха! Так мило с твоей стороны, особенно, когда ты такой угрюмый. Да, теперь я спокоен. — Сказал Август.

Мы шли дальше, а я в это время держал пакет с едой, которую купил мне он. Мне было немного стыдно за это. Прошло минут тридцать, и мы оба дошли до своих домов, предварительно попрощались. Я быстрее стал идти в ванную комнату, как тут в неподходящий момент зашла матушка.
— Плюшечка? Всё в порядке? Ты даже не сказал, что ты пришёл…
— Прости, мам, я просто поцарапался немного, и честно, не хотел, чтобы ты видела.
— Ох! Тебе не больно? Посмотри, как сильно ты поцарапался! Обработать сам сможешь?
— Конечно, не маленький ведь уже.
— Ну, смотри мне, я ведь волнуюсь. Дай хотя бы обниму, весь день не видела! — Мама начала тянуться ко мне с объятьями, и я конечно же обнял в ответ.
— Слушай, принеси тогда пластыри или зелёнки что ли…
— Конечно, Плюша, сейчас приду. — Мама убежала в другую комнату, а я решил промыть руку на кухне, в раковине.
— Похоже, слишком сильно поранился… Чёрт, как же больно — Говорил я тихим голосом. Мама подошла ко мне с полными руками всего: и пластыри, и бинты, и зелёнка и подобное.
— Мама, ты что?! Зачем так много?
— Ну как что? Посмотри на свою руку. — Сказала мама. Она действительно переживала. Это не видно, потому что на вид она абсолютно равнодушно относилась к этому, но я-то знаю, что это не так.

— Ты хорошо промыл?
— Да. — Ответил я. Посмотрев на свою руку, было ощущение, словно её всю порезали ножом, или ещё чем-то острым. Я присел на стул на кухне и доверил свою руку маме. Она принялась обрабатывать её и забинтовывать. Было больно, но терпимо.
— Теперь лучше? — Спрашивала мама.
— Да, теперь не так болит, спасибо. — Сказал я и поцеловал маму.
— Плюша, как же ты так умудрился поранить руку?
— Да об терновник. Там история долгая.
— Понятно. Как прошла прогулка? Ты ведь так и молчишь насчёт этого. — Сказала мама, поинтересовавшись, однако не рассказал ей о трупе в кустах.

Я ей почти всё рассказал, потому что доверяю ей, да и она не злиться на меня. Она посмеялась с того, что я пил впервые и вообще, она бы хотела видеть это, но я постыдился. Осадок, после увиденного, остался на душе. Мы пообщались ещё, а после я ушёл в свою комнату, держа несколько упаковок со сладостями. Я посмотрел на себя и понял, что весь в земле, траве и пыли, поэтому решил зайти в душ. Находился там, около часа, а после вышел и свалился на кровать. Несколько раз в голове всплывала та самая картина. Стараясь отвлечься, взял всю еду к себе и стал смотреть фильмы. Спустя время, я всё же отложил ноутбук, потому что те мысли не давали мне покоя. Как она туда попала? Да если и попала, то, как нужно было довести человека, чтобы довести себя до такого? Видимо, её никто не хотел поддерживать. Встретил бы её раньше – я бы помог ей хоть немного. Мне порой кажется, что люди бывают жестокими.