Зло с той стороны Глава 14

В соцсетях приходилось с большим трудом пробираться через посты чтобы добраться до старых фотографий. Что только не публиковали. Конечно, сразу же стало появляться множество фейков: маньяк-убийца, который сорок лет орудует и часто переезжает из города в город, его жертвы можно найти почти в каждом городке области и даже вне её; педофильное лобби, которое заманивает десятки детей по всей стране; возвращение «синего кита»; похищение инопланетян; мэр-развратник. Люди защищались от неуправляемой действительности созданием вымышленных управляемых миров, где опасность тоже есть, но она понятна и объяснима. Реальность же была страшна тем, что непонятна, опасность могла появиться откуда угодно и её нельзя предсказать, следовательно, защититься.

Люди знали о, но не хотели видеть мёртвые тела детей, что может быть страшнее, и не могли даже предположить, что с ними случилось. Что это если не чистое зло, говорил им внутренний голос, который они отказывались слушать, но слышали и боялись, потели от ужаса. Но ничего не могли сделать с этим абстрактным, находящимся вне понимания, злом.

Соцсети уже не так полезны как раньше, фотографий меньше, но в них всё ещё есть официальные странички всяких госучреждений, депутатов и прочих личностей, которым нужно официально отчитываться о массовых мероприятиях, общении с гражданами. И с детьми. Туда-то я и полез в поисках Нулевой. Я знал, что нужно искать — Ботинки. Редко снимают группы детей так, чтобы была видна вся обувь.

Можно было бы, конечно, выйти на улицу и попытаться найти девочку на месте, около школы или где-нибудь на улице, но я не хотел бы светиться. Время терпит, все обсуждают прошлые смерти, эксгумации, вряд ли быстро дойдут до Нулевой. А в этом бурлящем котле чужого могут сварить заживо, лучше отсидеться в своей конуре.

Поиски не прошли даром, нашлась. Скромного вида восьмилетняя девочка, светлые волосы, улыбка, рюкзак, свитер с высоким горлом, джинсики с наклейками и высокие коричневые ботинки. Не бросается в глаза, типичный младший школьник, каких много. Кстати, братьев и сестёр нет — нужно будет остальных проверить по этому признаку, возможно, так найдутся другие жертвы.

Сложнее оказалось найти как зовут девочку с фотографии, дети перестали показывать свои фотографии в интернете поисковику по лицам не с чем сравнивать. И всё же, косвенно, через школьные альбомы я вышел на него. Потом, с помощью полицейского доступа, нашёл, где оно живёт. Небольшой частный дом, полчаса хода от моей квартирки.

И тут я совершил ошибку. Хотя можно ли назвать это ошибкой? Может быть так было лучше всего, кто знает.

Я решил посмотреть как живёт девочка, рассчитывал найти что-то подозрительное в её доме. Подгадал время, когда родители на работе, а девочка в школе. Ещё одна ошибка — нужно было проверить, что оно действительно в школе. Она сказалась больной и родители позволили в тот день остаться дома. Откуда она узнала, что я приду именно в этот день?

Семья не богатая, а потому никакой сигнализации, попасть в дом проще некуда. И догадаться, где детская комната тоже: второй этаж, первая дверь направо. Всё тихо, дом спит в покое. Видно, что люди ушли, но ненадолго. Пастельные тона, цветастые покрывала ручной работы на креслах и диванах. Мило и уютно, хотел бы жить в таком доме. Даже лестница не скрипит. Дверь в детскую украшена динозаврами и птерозаврами.

Ещё раз проверяю, что всё тихо и легонько толкая дверь. Она легко отворяется и первое, что я вижу — Ботинки. Высокие коричневые ботинки стоящие на табуретке посреди комнаты. Потёртые, но чистые ботинки на деревянной табуретке. И ничего больше.

Лишь потом я замечаю, что в комнате царит беспорядок, как будто в ней кто-то дрался. Вещи не просто разбросаны, но разорваны, где-то видна кровь. На постеле много крови, домашнее платье разорвано, подушка распотрошена. Мне потребовалось меньше минуты, чтобы всё понять.

Инсценировка убийства, скорее всего, даже изнасилование плюс убийство. За такое можно и на самосуд попасть, когда дело идёт в небольшом городке. Меня отлично подставили, ведь я никому не сказал куда иду, не сказал, кто Нулевая. Тела не найдут, но улик достаточно, чтобы меня посадить надолго. Если я не уйду, не оставив следов. Если мне оставили такой шанс.

Нет, не оставили — слышу завывание полицейской сирены, кто-то их вызвал. Нулевая, небось, ещё и оставила где-то дневник, где расписала, что я её насилывал или что-то в этом роде. Чтобы сбежать не было бы вариантом. Красиво сделано. Я посмотрел на Ботинки.

Они оказались без подошв. То есть по бокам они есть, контур сохранился для видимости, а снизу — ничего, как ножом срезали подмётку. Не сказать, что так стёрлись, нет, ощущение, что её никогда и не было. Удивительные ботинки. Их, кстати, полиция не нашла, успел открыть окно и выбросить их подальше в живую изгородь. Зачем? Не знаю, не хотел этим ни с кем делиться.

На следующий день в соседнем городке пропал пятилетний мальчик, но этого никто не заметил, все были заняты обсуждением серийного маньяка, насиловавшего и убивавшего своих малолетних жертв.