Да, было дело, нас списали сразу оптом,
Оставив в мрачной бухте умирать.
И запретили парусам и шкотам,
Нехитрой нашей жизнью управлять.
Здесь каравелла, галеон и ялик
Качались рядом купно на волне,
И бригантина, что земной наш шарик,
Два раза кряду обогнула по воде.
Стояли мы бок о бок – фут был между нами,
Я слышал, как скрипит ее фальшборт,
Но день за днем, неделями, годами,
Всё ждал и ждал, что он швартовый перетрёт.
И наконец, тот, лопнув от бессилья,
Освободил меня от траурных оков!
Я с места сдвинулся, поймав воды теченье,
Покинул гавань меж проклятых берегов.
Попутный ветерок направил меня в море,
Обвисший парус, вдруг, наполнил свежий бриз.
Как сон забылось мне былое горе,
Я бросил путь, что раньше вел лишь вниз.
Лечу теперь вперед и режу носом волны,
В дубовом корпусе закрылась боли течь,
Все паруса мои на мачтах ветром полны!
Спасибо Господу — решил меня сберечь!
Но я вернусь ещё в юдоль печали,
И не за тем, что б вновь на якорь встать!
Я выведу всех в море, кто там спали,
Я не оставлю их в кручине прозябать!
