ДЖУНГЛИ.
Лежу пластом. Скрутило спину.
Не знаю, как теперь мне встать.
А рядом кот орет-скотина.
Ему я должен дать пожрать.
Зачем кричишь ты кот пушистый?
Куда меня ты так зовешь?
Не понимаешь ты пятнистый,
что папу тоже голод жмет.
Меня пойми, что в этих джунглях,
здесь выжить должен гоминид.
Мне магазинчик недоступен
и холодильник не открыть.
Я по-пластунски этой ночью,
когда ты сладко, крепко спал.
Подполз тихонько, осторожно
и весь твой корм в себя умял.
И облизавши миски страстно.
И налакавшись молока.
Я понял, как она прекрасна,
ведь жизнь у нас всего одна.
Но, если выживем мы вместе.
Пройдет суровая пора.
Ты станешь братом, мне навечно
и будет общая еда.
СЕМЬЯ
Меня жена все время пилит
и рано утром, и в ночи.
Там не язык ее-напильник,
суровой пламенной статьи.
И так в душе моей кристальной,
и в сердце доброе мое.
Летит плевок дерьма печальный,
то слово мудрое ее.
Но вот пришел мой час расплаты,
решил поставить я конец.
И за обедом я печально
сказал ей просто: «Все ****ец!»
И повернувшись очень гордо.
И выгнув спину колесом.
Уже совсем я непокорно,
свою я речь толкнул нутром.
Я ей сказал, что накипело.
Я ей сказал, что все-****ец.
И будь теперь со мной покорна,
а то получишь сразу плеть.
И то, что я теперь хозяин,
а ты здесь вошь, моя раба.
И то, что нет любви-подавно,
а в жизни есть одна мечта.
Моя мечта любить Мальвину,
ее люблю я с давних пор.
Как посмотрел я «Буратино»,
