Тим зажег две настенные свечи и снял с себя рубашку и штаны, повесив их на нитку для сушки белья. Туда же повесила свое платье Джен. Растопив печь в дальнем углу однокомнатного домика, молодая пара улеглась на койку, которая располагалась прямо перед окном, так что можно было увидеть, как редкие вспышки молнии то появлялись, то исчезали далеко на горизонте, скрытым верхушками деревьев. Домик, по всей видимости, принадлежал когда-то леснику, неизвестно куда ушедшему и больше не появляющемуся. После ремонта пара решила не выбрасывать шкуру медведя, оленьи рога и дубовую мебель. Как сказал Тим, «вместе со всей этой дикой небритостью в этом домике довольно-таки уютно, черт возьми!».
Вскоре за окном уже совсем стемнело, и Тим, нехотя встав с койки, закрыл дверь на замок и прилег к своей возлюбленной. Джен опустила голову у самой шеи Тима, прижалась к нему, положила ножку на его ногу, слегка согнув её в коленке, и кончиком пальца наводила круги по его чуть выпирающей груди. В полутемной комнате, освещенной лишь двумя тусклыми свечами, едва было видно, как из глаз девушки сверкнула и медленно покатилась слеза.
— Тим, я не хочу чтобы ты уезжал… – еле уловимым шепотом произнесли её губы.
— Боже, малышка, мы же сто раз это обсуждали. Ты окончишь школу и приедешь ко мне. Девочка моя, ты же у меня умная, проворная. Да и к тому же, я буду приезжать к тебе на каникулы, навещать тебя… —