Долгожданный или Я был услышан

Он потерял смысл жизни, но придумал новый. Так почему мы не можем так же? Нет мечты? Придумай. Пусть малость, пусть банальность, но маленькая она сможет двигать тебя дальше.

Взмах меча — последний демон пал. Ещё один пустырь затопило алое море, а жителями его стали тысячи трупов демонических личин. Небосвод, словно впитал пары сражения и горел огнем. Поле битвы окружала могильная тишина — лес на востоке, преданный пламени колесницей дня, молча лицезрел остатки когда-то мощного демонического войска. А каменистая дорога на западе звала дальше в путь.

Он тяжело вздохнул, стер остатки крови с меча и пыль с серебряных доспехов подолом дорожной накидки, взглянул последний раз на сотворенное им и зашагал по тропе, не глядя по сторонам.

Пустые серые глаза отражали дорогу, которую справа сопровождала мощная неугомонная река, а слева — цветущие поля. Он не замечал этого. Не чувствовал прохладного ветра от воды и манящего аромата океана цветов. Шел прямо и не прислушивался к скрипучему щебетанию птиц и жужжанию насекомых.

В одной руке верный друг и помощник — меч, в другой — сила воли и неукротимая жажда справедливости. Одним обликом внушал страх в сердца врагов, трепет и уважение — в сердца последователей и обожание — в души прекрасных дев. Красотой сопоставимый с божеством, силой — с тысячной армией. Воин каких не сыскать на всём свете, житель легенд сказителей, муза для художников.

Но с каждым днем меч в его руках дрожал сильнее, сила воли утекала сквозь пальцы, а красота меркла, подобно тем цветущим полям на закате солнца. Душа наполнялась безнадегой и отчаянием.

Не менялась лишь дорога, ведущая всё туда же. Сменялись даже спутники, но путь оставался прежним, а на конце его всегда ждали восхищенные возгласы и бодрые приветствия.

И вот опять он стоял у ворот поселения, а на встречу ему бежали озорная детвора и любопытные зеваки. На лице его расцвела нежная слегка грустная улыбка, а глаза увидели толпу жаждущих его покровительства людей. Он видел их приветливые знакомые лица, слышал повторяющиеся изо дня в день вопросы и чувствовал запах рыбы подвешенной на веревке у дверей жилищ.

Неторопливо идя в сторону дома в окружении огромной толпы, он гладил обнимающих ноги детей и спокойным голосом давал уже привычные ответы:

— Как прошла битва?

— О, прекрасно.

— Ты же победил?

— Конечно.

— Сколько было демонов?

— Тьма, не сосчитать.

— Быстро управился?

— Да, и дня не прошло.

— Завтра снова пойдешь?

— Конечно.

А после следовали похвала, хлопки по спине и одобрительные взгляды. Вот его награда. Спокойствие мирных жителей, полное уничтожение зла — цель жизни любого героя. Ему не на что жаловаться.

Дойдя до дома на окраине, жители деревушки ещё немного погудели и разбрелись. А он зашел внутрь и погрузился в тишину, отбросил меч в угол и, не раздеваясь, направился к алтарю для поклонения. С лязгом доспехов он упал на колени — отчего в воздух поднялся вихрь пыли — сделал быстрые поклоны, зажег благовония и замер.

Легкий узорчатый дымок стал подниматься к потолку и рассеваться по комнате, наполняя её успокаивающим ароматом. Свет, проходящий через слой промасленной бумаги в окне, падал на пыльный стол для подношений. Фрукты в поколотой миске уже сгнили, и пара мошек летала над ними, словно падальщики над трупом.

Постепенно палочки сгорели полностью и последний виток, поднявшись высоко, развеялся.

Он простоял так долго, что онемели ноги, но не поднимался. В последние месяцы голову посещали пугающие мысли, которые всецело захватывали разум, и, если сначала они ограничивались простым рассуждением «А что дальше?», теперь ночами его беспокоили кошмары.

На протяжении многих лет он стоял на страже мира людей, ежедневно бился с демонами, стремясь в один день избавить от них белый свет, но время шло, а сердце терзали сомнения: день за днем существ становилось меньше, вскоре заветная цель будет достигнута, но что дальше? Что станет с ним, когда на утро из демонического ущелья никто не вылезет? Он вернется домой, сложит меч и доспехи в сундук и уберет в дальний пыльный угол, которого никогда не коснутся лучи света?

Страх не давал спокойно спать и здраво мыслить, жизнь, к которой он стремился и так желал раньше, осточертела, дни тянулись один за другим, но казалось, что он переживает один и тот же.

Он опустил голову и закрыл усталые пустые глаза. В голове возник образ бродяги, которого он повстречал несколько дней назад. Старик в дырявой накидке сидел на краю дороги и с жадностью поедал откуда-то взятый кусок хлеба. Крошки падали на грязную бороду и застревали в ней. На морщинистом сухом лице блестела улыбка, какая бывает у довольных детей, получивших вкусности.

Встретившись с изучающим взглядом, старик отвернулся и как не бывало продолжил есть. Воин тоже отвел взор и продолжил путь. Но когда он шел мимо бродяги, тот заговорил:

— Говорят, выход есть из любой ситуации. Если хочешь что-то очень сильно, молись богам. Молись так искренне, как только можешь, и тебя услышат. Не торопись и поспешных выводов не делай. Боги всесильны, но им не услышать каждого. Молись ежедневно, чтобы быть услышанным.

Воин был ошеломлен брошенным словам старика, но не придал значения им и не остановился. Однако эти несколько, никак не связанные с ним, и возможно, даже не ему адресованные, предложения вновь звучали в голове, стоило ему окунуться в переживания.

Он не верил словам бездомного. Ведь будь это правдой, в мире не было бы грабежей и убийств. Достаточно попросить бога, и тот всё даст. Однако что ещё остаётся делать людям, когда они от безысходности готовы на всё?

Он открыл глаза и увидел при лунном свете летающую над столом пыль. С трудом поднявшись, воин зажег свечи, нашел в углу на столе кусок старой материи, сходил за водой и свежими фруктами. Приведя алтарь поклонения к более-менее подобающему виду, он вновь зажег благовония и упал на колени.

Последний виток ароматных благовоний поднялся к крыше и развеялся, а воин так и не совершил поклон. Он не передумал, лишь не знал, что сказать. Он не знал, что просить у бога, чтобы сердце не сжималось от мук, голова не болела от безостановочного потока одних и тех же вопросов, а душа наконец успокоилась. Просить, чтобы ущелье демонов закрылось? Но он хотел сделать это сам. Просить сил? Он и так силен, как божество.

Думал воин долго. Только когда первые лучи утреннего солнца коснулись его лица, он быстро зажег ещё благовоний и склонился:

— Боже, прошу, пошли мне врага, что сотрясет небо и землю, умом и силой равного тебе, и что падет от моего меча не раньше, чем три раза отцветет яблоня на горе Хуахань.

Он сделал ещё один поклон и встал.