Завтра мы вернемся Часть четвертая

Площадка для костра была еще раз очищена от налетевшего мусора, непонятно откуда взявшегося, учитывая полное отсутствие ветра. Листья, словно миниатюрные самолеты, отрываясь без разгона, как аппараты с вертикальным взлетом, медленно слетали вниз с самых высоких веток. Маленькие невидимые пилоты видели яркую, но чрезвычайно короткую жизнь летчика — камикадзе, успевшего насладиться головокружительными видами колоссальных размеров деревьев, серым небом и совершенно тихим пространством, не занятого чем-то материальным. Через секунду самолет разбивался с ярким взрывом, сжигающим все на сантиметры вокруг. Жаль, что нет существа, способного увидеть операцию по уничтожению безобидных пилотов. Осколки самолетов небрежно сметались в сторону.

— Не успеешь все подготовить, как непременно это не пригодится, так еще и все придется снова подготавливать, — раздраженно говорил шаман, быстро размахивая метлой. Он терпеть не мог переделывать выполненную работу из-за малейшего отклонения ее результата от идеала, а идеал был нужен совершенно всегда.

Шаман сам не знал, почему так скрупулезно выполняет свою работу, ведь за полтора года он так и не встретил ни своего работодателя, ни желающих пройти ритуал. Только сегодня неведомая сила сообщила о приближении желающих что-то исправить. Их приближение пробудило желание сделать все в наилучшем виде, от внутренней тревоги нарушить таинство ритуала. Внутри, где-то далеко в подкорках сознания шамана, гуляла маленькая боязнь гнева магической силы, удерживающей его рядом с землянкой, боязнь наказания за случайное нарушение правил. Мужчина раз за разом представлял внезапное сужение границы до одной единственной точки и превращение его тела в абсолютное ничто.

— Интересно, тот, кто был здесь до меня, пропал из-за того, что не выполнил свою работу или просто по собственному желанию ушел в неизвестном направлении? А если ушел, то как? — думал отшельник.

Два искателя осторожно вступили на выкошенную поляну, избитые кроссовки мягко пошли по недавно скошенной траве, обивая мелкие хвоинки, цепляя их носком и подбрасывая вверх. Ветер сразу ударил в лицо, будто двое вышли на берег залива, даже запах был почему-то примерно тем же, хотя до моря было абсолютным образом далеко.

— Странно, — Первый начал принюхиваться и водить носом в разные стороны, — морем пахнет.

— Похоже на то, — Второй быстро засунул палец в рот и тут же поднял его над головой, его лицо изменилось.

— Что такое? — Первый подошел ближе и уставился на указывающий в небо палец.

— Как-то здесь неприятно, — парень опустил руку и стал рассматривать поляну, — ветер со всех сторон сразу дует.

Такое он встречал впервые, хоть и был в разных уголках планеты: на Гавайях, в Венеции и Австралии. Учитывая близость всех этих мест к воде, ветер всегда дул строго с одной стороны, мокрый палец явно давал понять это. Иногда направление воздушных потоков резко менялось, но не настолько быстро, что отпадало ощущение этой самой сменяемости. Ветер буквально дул со всех сторон сразу, воздух стягивался с округи, стараясь заполнить все пространство, вытесненное новоприбывшими.

— Меня вот сомнения немного гложут, — Первый переминался с ноги на ногу, было заметно, что волнение все сильнее одолевало им, искатель то и дело тер ладонь левой руки большим пальцем.

— Хочешь развернуться и ни с чем идти обратно? — парень хлопнул собеседника по плечу, отчего тот пошатнулся и чуть не потерял равновесие.

— Знаешь, поздно уже возвращаться, — Первый хлопнул в ладоши, но слишком сильно попал по недавно натертому месту, тихо шикнул и подул на красную кожу, — тем более, учитывая странность места прямо с «порога», то явно будет что-то еще, и я не хочу это пропустить, даже если мне не помогут.

Поляна оказалась довольно необычной формы — одна ее часть была овальной с грубой короткой травой, которая будто совершенно не росла, оставаясь практически идеальным газоном, другая же часть была идентична первой, но меньше размером и немного касалась своей соседки, образуя коридор среди многометровых сосен, стоящих, как охрана, рядом с запретной территорией. Два двадцатиметровых исполина касались нижними ветками друг друга на такой высоте, чтобы никто, даже при особом желании и достаточной сноровке, не мог бы до них допрыгнуть.

— Похоже, что нам вон туда, — Второй искатель указал пальцем на проход между деревьев, — нутром чую.

— Там поди еще и дождь идет и сверху, и снизу, — шутливо заметил Первый, — хочется подобное увидеть даже больше, чем встретиться с этим спасителем.

— Ты сюда развлекаться что ли пришел? — искатель хлопнул руками вдоль боков, — думаешь, это все длинная экспедиция? Поделаем фотографии, наберемся впечатлений? — парень перешел на повышенные тона и практически кричал, то и дело указывая рукой на проход между сосен, — сюда приходят не за впечатлениями, не для прогулки. Здесь ходят только заблудшие души.

— Да понял я, понял, — Первый опустил голову, кажется, он был немного напуган резкостью товарища.

-Ничего ты не понял, у тебя будто сознание само самоизменяется раз в пять минут. Ты как, — Второй задумался, — ты как этот, Билли Миллиган, только не личности меняешь, а размениваешься собственными желаниями.

— Не всегда же серьезным быть, — ответил Первый себе под нос и продолжил медленно идти в сторону второй поляны.

— Куда уж тут веселиться.

Кроны двух сосен проплыли над головами, как два огромных мохнатых облака, собирающихся объединиться в кучу, чтобы пролиться таким дождем, какого этот свет и не видывал. Жалко, рядом не было крыши, об которую ливень мог бы барабанить свою музыкальную партию. Двое медленно вышли на свою финишную прямую, и два сердца застучали успокоительный ритм. Воздух снова обрел силу, но двигался определенно с одной стороны — строго в лицо, а источником, судя по всему, был небольшой костер рядом с заросшей крышей, будто вкопанной в землю деревенской избы.

— С каждым шагом все чуднее и чуднее, — заметил Первый.

Второй ничего не ответил, только безразлично фыркнул и громче обычного шаркнул кроссовком по максимально короткой траве. Он думал только об одном — о скором решении его титанически неподъемной проблемы, если, конечно, все это сейчас было не зря, и житель этого места на самом деле обладает силой, о которой многие говорят.

Последний раз Второй чувствовал подобное лет шесть назад, примерно в это же время. Листья громко шуршали под ногами — никакие дворники не успевали их убрать, и теперь вся площадь была покрыта, словно засыпана песком из разбитой колбы, по форме напоминающую две запаянные воронки, соединенные своими носиками. Искатель уверенно шел вперед, расскидывая уже не свежие листья в стороны. Сегодня был необычный день, и скоро не только он узнал бы об этом. В кармане джинсовой куртки с каждым шагом потряхивалась золотая брошь в небольшой коробке, предназначающаяся той самой единственной. Повод был отличным — сегодня день рождения Анны и одновременно отличный повод начать отношения. Они были знакомы уже практически пол года и искатель чувствовал, что это тот самый человек, как в фильмах или книжных романах, с которым главный герой живет воедино душами. Ее он увидел сразу, она стояла рядом с фонтаном в ярко оранжевом платье и кожаной куртке, черной, как смоль.

Осталось совершенно немного: тихо подойти сзади, замереть на секунду, закрыть ее глаза своими руками и практически в ухо сказать:

— Привет, — его голос нежно прозвучал на фоне шелеста, гоняемых ветрами листьев.

Девушка повернулась, махнув копной собранных в хвост каштановых волос, и, сбросив с лица ладони, закрывающие глаза.

— Почему девушка должна дожидаться прихода парня? — надула она губки и уперла маленькие кулачки с яркими, в цвет платья ногтями.

— Сама знаешь, — искатель приобнял Анну за талию и подтянул ее к себе, — сейчас ужасные пробки, словно дороги завалили эти вездесущие листья, и коммунальщики с сотнями единиц техники не могут с этим разобраться.

Кажется, такое объяснение показалось ей довольно убедительным, потому что оно было отчасти правдивым, но процентов на двадцать. Остальные восемьдесят парень подбирал кроссовки к своему джинсовому наряду. Выбор пал на давно изношенные, но все еще очень любимые белые кроссовки.

— Хорошо, я рада тебя видеть — Анна ответила на объятия и крепко прижалась к груди искателя.

В этот момент все фибры души парня ощетинились, будто шерсть кота, увидевшего собаку. Кажется, у девушки произошло точно так же, и две души вошли в резонанс в крохотной точке Вселенной, остановив ее в этом месте, в этой секунде, растягивая ее на миллион лет вперед.

— Откуда такая срочность? Что-то случилось? Я даже одеться по-хорошему не успела, — Анна выглядела обеспокоенной, и весь облик обиженной девушки исчез, будто его и не было, казалось, что все возмущение его опозданием было чистой формальностью, независимо от важности встреч.

— Не нужно было переживать, — успокаивающим тоном ответил Второй, гладя длинные волосы, — всего лишь появилось срочное дело, которое больше не может ждать.

— Что же это такое? — Анна отстранилась и посмотрела своими блестящими глазами прямо в душу парня.

— Давно пора было это сказать, — искатель засунул руку в нагрудный карман и нащупал маленькую коробку, — давай навсегда останемся вместе?

Лицо Анны в этот же миг изменилось, оно стало ни то радостным, ни то удивленным, сложно было сказать, каким больше. Ее кулачки сжались настолько, что кожа на пальцах побелела, казалось, вот-вот и маникюр придется переделывать заново.

— Ты правда этого хочешь? — задыхаясь от радости спросила девушка.

— Я никогда не был так уверен в своих желаниях, — тут же ответил искатель и вытащил золотую брошку с маленьким зеленым камнем посередине, — под ним виднелся рисунок: добро — в плохом, плохое — в хорошем, переплетенные в грациозном танце. Кажется, такие рисунки были на дверях храмов тибетских монахов, Второй видел их по телевизору, во время передачи о странах Азии.

— Да! Я согласна, — Анна набросилась на шею парня и обняла его со всей силы, почувствовав, как щелкнул один из позвонков.

Девушка приняла подарок и всегда носила его с собой, либо на одежде, либо в сумочке, если брошка не подходила к ее наряду.

— Эй, ты чего остановился? — Первый выглядел озадаченным и, наклонив голову, смотрел прямо в глаза товарища.

— Да-да, просто задумался снова, — Второй потряс головой, выгоняя отвлекающие его мысли, но лицо Анны никак не хотело выходить из его головы. Сначала это было личико радости с первого дня их отношений, но оно медленно сменилось на бледное и холодное.

— Выглядишь ты не очень, — искатель похлопал парня по плечу, — соберись, нам немного осталось.

— Говоришь, будто мы отсюда уже не уйдем.

— Кто знает эти места, — Первый обвел взглядом коричневые стволы, — мало ли, выбежит медведь и разорвет нас.

— Идиот, — Второй уже собирался пойти вперед, чтобы больше не вести диалогов.

— Да я же шучу, что вот ты такой серьезный?

— Прости, мне давно уже не до шуток, разучился веселиться, — искатель медленно побрел вперед.

— Ну вот, снова мое проклятье в деле, — расстроенно ответил Первый.

Сознание Второго было напряжено до предела, парень практически чувствовал его шебаршение, как маленькие лапки, подобно тараканьим, скребли череп изнутри. Время от времени звук затихал, все раскладывалось по своим полкам, но через пару шагов все начиналось с самого начала, и никуда от этого не деться.

— Не убежишь от собственных мыслей, — подумал Второй, протирая лицо рукой так, что кожа натянулась, создав не самую симпатичную гримасу.

Искатель обернулся, его товарищ шел, чуть отставая от него, настолько, что было неслышно слов, кажется, он напевал себе под нос какую-то песню. Мелкие травинки то и дело разлетались от шагов Первого. Сложно себе представить мысли какой-либо конкретной травинки, что день за днем тянулась на этой поляне к солнцу, но у нее все не получалось вытянуться. От страшного разочарования голова пойдет кругом, подумать только, единственная цель в жизни не достижима, и тут, под громкий марш разочарований, тебя сшибает с насиженного места грязный кроссовок.

— А я нашел другую, пусть не люблю, но целую, — пел Первый, стараясь развлечь себя на последних шагах к исполнению собственного желания. Ему нравилась эта старая, но до боли знакомая песня, она волшебным образом брала самые тонкие нити души в свои невидимые руки и управляла ими как хотела.

— Где владелец всего этого? — спросил Второй, останавливаясь рядом с заросшей крышей землянки, — выглядит шикарно для лесного жилища.

— Может, ушел за дровами, — Первый догнал своего собеседника и теперь успокаивал разошедшееся от быстрой ходьбы и пения дыхание, — ну или отлучился за грибами.

— У меня вообще ощущение, будто здесь совершенно никого нет, — Второй сделал два шага вдоль угла соединения крыши с землей, — хотя выглядит довольно обжитым, если здесь можно нормально жить.

— Он просто обязан здесь быть, посмотри, даже костер сложен, нас явно ждали, — Первый приблизился к одному из шестов рядом с крышей и поднял к нему руку, — посмотри, тут фигурка точь-в-точь эта убогая земляная нора.

— Эй, не трогай, руки оторву, — шаман вышел из-за угла крыши и с силой топнул.