Я почувствовал, как, начиная от почек и лёгких, все мое тело каменеет. Катька сидела бледная.
– Что с вами? Вы чего есть-то перестали? – захлопотала Ефросинья Петровна.
– Мы его знаем, это он нас из поезда вытащил… – прохрипел я.
Михалыч внимательно выслушал наш рассказ, лицо его было сосредоточенным.
В конце рассказа, он с досадой ударил по столу.
– Найти бы этого гада, да только где его по лесам искать теперь… Можно было бы мужиков всех собрать и на поиски двинуться, да деревню и женщин без защиты нельзя оставлять. Мало нас…
– Я, кажется, знаю, где искать… Он, когда исчез, только рюкзаки забрал, вещи не тронул, теперь я понимаю зачем… Хочет самоцветов побольше с собой унести. Надо пару мужиков к капищу вашему отправить, чтобы они там его выждали!
– Это все верно… – задумчиво произнес Михалыч, – а ты с оружием как? Стрелять из ружья умеешь?
– Ну… В детстве с отцом на охоту ходил, он учил меня, но это давно было.
– Понимаешь, у меня людей мало… Помощь ваша потребуется. Я возьму двух мужиков покрепче и на облаву пойду, остальные в деревне будут, чтобы безопасность обеспечить. Петька ваш пока не поправится только обузой будет. Тебе надо будет на кардон наш поехать, мы тебе ружье дадим, Лаврентьича с тобой отправлю, чтобы объяснил что к чему.
– Слушай, я, пока тебя не было, ходила к знахарю, – вклинилась в разговор Ефросинья Петровна, – хотела средства от болей головных испросить. Он отказал, сказал ингредиенты кончились, за травами в лес надо идти, пока их не будет вряд ли он Петьку лечить станет…
Михалыч снова задумался, после чего велел Аське сходить к знахарю и узнать, какие именно травы нужны, чтобы та сходила и принесла.
– А ты, Екатерина, с ней пойдешь, так сподручнее будет. Быстрее найдете все необходимое – быстрее вернётесь, – Михалыч повернулся ко мне – пошли, надо вещи в дорогу собрать и Лаврентьичу все сообщить, уже вечереет, в ночь вам придется ехать… Ефросинья, собери им соли в дорогу!
– А соль-то зачем? – спросил Петрон.
– Ежели соляной круг начертить, нерклы не посмеют войти в него, так безопаснее будет, – впервые заговорила Ася.
– Так, а чего же вы вокруг деревни соль не рассыпите?
– Надолго не хватит, ее земля впитает, а каждый раз круг делать – соли не напасешься.
Петрон с пониманием кивнул.
– Пошли, – сказал Михалыч протягивая мне ружье.
Я встал из-за стола, взял ружье и мы вместе вышли во двор. Я был уверен, что ничего страшного на кордоне произойти не может, волка или медведя убить я смогу, а если развести костер, то они даже не сунутся, по крайней мере, так мне говорили в детстве. Пугало лишь то, что со мной будет Лаврентьич, который минут двадцать назад хотел привязать нас всех в лесу в качестве жертвы…
– Постойте, – кричала , выбежавшая из избы Ефросинья Петровна, – сумку-то забыли! Вот, тут патронов немного, еды и питья, на ночь должно хватить!
– Спасибо большое! – было непривычно чувствовать чужую заботу, у нас в Москве это не принято, каждый сам за себя, а среди этих людей чувствовалось единство что-ли, в общем, рад я был, что ко мне чужие люди, как к родному отнеслись.
Михалыч объяснил Лаврентьичу суть дела, тот явно обиделся, что его отправляют вместе со мной, а не на поиски Фёдора, но ничего не сказал, ушёл к себе в избу и через минут десять вышел готовый.
– Ну, пойдем…– недовольно пробурчал он.
Было темно. Мы сели в дрезину, она лениво закряхтела и неспеша тронулась с места. Когда огней деревни было уже не видно Лаврентьич еле слышно прошептал:
– Смотри в оба…