Было около девяти утра, когда Карин поднялась с кровати и сонно потянулась. Вставать совсем не хотелось, но пришлось сделать над собой усилие. Глаза слипались, так что она практически на автопилоте вышла из спальни и как могла пригладила всклокоченные красно-рыжие волосы. После смены она всегда спала как убитая, но при этом просыпалась совершенно не отдохнувшая. К счастью, сегодня был последний рабочий день, а потом три выходных, так что завтра она позволит себе как следует отоспаться. Один день уж как-нибудь пережить можно. Бесцельно водя руками по стенам, она неспеша спустилась на первый этаж и зашла на кухню. Есть не особо хотелось, так что она решила немного потерпеть и поесть на работе. Там ей это ничего не будет стоить, ведь трудилась она в кафе-баре, где могла спокойно перекусывать во время всей смены. Это, конечно, не особо приветствовалось, но от пары тарелок за день заведение в любом случае не разорится, так что хотя бы на время своих рабочих дней она могла сэкономить на продуктах. Денег и так осталось в обрез, нужно было выкручиваться и экономить на всем, на чем только можно. А вообще она уже даже привыкла жить скромно. Ведь у неё не было родных или близких, которые могли бы выручить несколькими тысячами ен. Единственные средства, на которые она могла рассчитывать, поступали к ней от государства в виде пособия. На них особо не разгуляешься, но если не транжирить, то вполне можно позволить себе обновку раз в пару месяцев. Правда, в последнее время она едва ли позволит себе задумываться о подобных покупках. Весь последний месяц она практически на мели, так что пособие будет все роздано на оплату квартиры и необходимые нужды. Карин неспеша заварила себе чаю и устроилась за столом. Подперев голову кулаком, она глядела пустым взглядом в окно. От одиночества к ней в голову сразу вернулись мысли о Саске. Она задумалась о том, как сильно изменилась её жизнь после того рокового дня, когда Наруто напал на них. Всего лишь несколько минут, и её жизнь буквально перевернулась. Сперва она боялась, что Саске умрёт; потом мучилась от неизвестности и обиды из-за его тайной выписки из больницы. Она так ждала, что Саске позвонит ей, но он не звонил. Они вообще после того дня виделись и говорили лишь раз, когда он так неожиданно появился на её пороге. А потом они предались страсти прямо на диване, не потрудившись даже дойти до спальни. И вот он снова исчез. Карин понимала, что больше уже их отношения не будут как прежде, но… В какой-то степени она была даже рада этому. С каждым днём ей становилось всё сложней игнорировать его постоянные интрижки. Она по-настоящему любила его, но Саске никогда не обещал ей ответных чувств. Ей оставалось только мириться и надеяться. Ей даже не было позволено выразить всю ту теплоту, что жила в её сердце, ведь тогда он бы сразу оставил её. Ещё в самом начале Саске предупреждал, что никогда не полюбит ни её, ни кого бы то ни было ещё. Он не хотел начинать их отношения, но она его уговорила. Вот дурочка. Надеялась, что однажды его сердце откроется ей. Как же она ошиблась. Ей бы раньше отступить, но она осознала всю тщетность своих ожиданий лишь тогда, когда он тайком от неё покинул больницу и даже не позвонил. После этого она совсем пала духом, но, к счастью, Наруто помог ей обрести себя. Его слова о том, что Саске вовсе не забыл о ней, а просто беспокоится и не хочет волновать её своим болезненным видом, помогли ей поверить, что она всё же не пустое место. Пусть он не любит её как свою возлюбленную, но она дорога ему по-иному. Осознав это, ей стало легче. С её сердца словно кандалы упали, и она смогла вздохнуть полной грудью. Оказалось, что отпустить свои чувства вовсе не так уж и сложно. Может, Суйгецу был прав, когда назвал её привязанность к Саске банальной благодарностью? Возможно, она действительно ошиблась в оттенке своих чувств, ведь Саске помог ей как никто. Девушка была благодарна ему, да и близость с ним приносила удовольствие, как и ему самому, и, возможно, всё это и привело её к несуществующему чувству. Её влечение к нему было чем-то особенным. Он был у неё первым и единственным, так что их отношения просто даже сравнить было не с чем. Она вполне могла ошибиться, приняв свои чувства за любовь. Но что теперь? Если Саске не её избранник по жизни, то что она должна делать дальше? Будет ли Саске и дальше доверять ей? Сохранят ли они свои отношения? Карин всегда знала, что Саске на её стороне, и потому никого не боялась и не страшилась одиночества, но что будет с ней теперь?
Её рука скользнула к шее, где местами проглядывали синяки от стальной хватки Хозуки, и по спине пробежал холодок. Кто защитит её теперь? Сама по себе она мало что может. Она даже не способна справиться с бывшим напарником, который так свободно использует её, когда ему нужны её таланты, а потом безжалостно отталкивает. Суйгецу она всегда боялась, хотя в присутствии Саске храбрилась. Ведь мечник уважал того и потому никогда не трогал её, а теперь она осталась с ним один на один. Саске не знает, что творит Хозуки, а она не посмеет ему этого сказать. Саске ещё слаб и едва ли сможет одержать верх в противостоянии с мечником. Она не посмеет подвергнуть его жизнь опасности, а значит, остаётся только стать сильней и самой дать отпор.
Подумав об этом, она тихо усмехнулась и снова погладила шею. Ей и раньше было не по силам противостоять ему, а теперь, когда она знает о его невероятных способностях к исцелению, одна только мысль о нем приводит её в ужас. Она никогда не сможет открыто выступить против него. А значит, как и прежде, будет послушно выполнять его приказы и молить небеса, чтобы он был ею доволен.
Сделав ещё пару глотков, Карин поставила кружку в раковину и пошла в ванну. Пора было собираться на работу.
Некоторое время спустя.
Кафе-бар «Зелёный змей».
— Узумаки! Живо ко мне в кабинет!!
Красноволосая закатила глаза к потолку и недовольно обернулась на голос. Это был старший менеджер кафе-бара, и, судя по воплю, он снова был ею недоволен. Очевидно, до него дошла новая порция жалоб от клиентов. Это было вполне ожидаемо, так что она практически не удивилась. Вернув поднос обратно на стойку, она сняла с талии передник и поплелась, куда ей было велено. Зайдя в кабинет, она сразу же столкнулась с хмурым взглядом мужчины. Он буквально прожигал в ней дыры и нервно постукивал по столу указательным пальцем.
— Если вы о том парне, что вчера вечером пел в караоке, — она решила начать первой, предугадывая суть его недовольства, — то он сам виноват. Да и где доказательства, что это именно я якобы сломала ему палец? Он мог…
— Замолчи, чертовка! – тут же грубо оборвал её мужчина и устало откинулся в своём кресле. – Я никак не пойму, зачем ты просила место у меня в кафе?
В глазах стояло искреннее непонимание.
— Чтобы заработать, — честно ответила девушка. Мужчина прикрыл глаза, тяжело покачивая головой.
— Допустим. Но тогда зачем ты постоянно угрожаешь нашим КЛИЕНТАМ?!
На последнем слове он резко раскрыл глаза и гневно громыхнул по столу кулаком. Карин подпрыгнула, нервно схватившись за сердце. У неё не было иллюзий относительно того, что она сможет объяснить свои выходки на понятном для администрации языке, и все же резкость голоса её напрягла. Она молча замерла и, закусив губу, поглядывала на хмурого мужчину. Администратор некоторое время молча смотрел на неё, пока наконец она не сдержалась.
— Да зачем вообще нужны такие посетители! — фыркнула она, взмахнув рыжей копной. — За одну тарелку супа решили, что им все можно. НЕ НА ТУ НАПАЛИ!
Мужчина лишь глубоко вздохнул и потёр переносицу двумя пальцами, словно пытался настроить себя на разговор.
— Так ты поэтому вчера одела нашему постоянному клиенту тарелку лапши на голову? Он позволил себе грубость?
— Если бы я не приструнила его, наверняка бы начал руки распускать. Он делал пошлые намёки! И поплатился за это.
Она откинула с плеча прядь волос и скрестила под грудью руки. Если он думал, что она начнёт извиняться, то ошибся. Своей вины она ни за что не признает. И мужчина это понял. Сцепив за спиной руки, он неспеша подошёл к ней.
— Я понимаю, что некоторые наши клиенты хамы, — заговорил он уже куда спокойней, — Но ты не можешь и дальше творить что вздумается. Я не сообщу наверх о твоём поступке, но! – он вскинул перед ней палец и тем самым заставил прикусить язычок, не позволяя и слова против сказать. – В зале ты не появишься. На три дня я отстраняю тебя от должности официантки.
— И что же я буду делать?! – опешила девушка. – Готовить?
— Начиная с сегодняшнего дня твоей работой станет уборка.
— Уборка?!
Мужчина кивнул, не отрывая взгляда от её ошарашенного лица.
— В зале ты будешь только убирать со столов. Никакого контакта с посетителями. Поняла?
Карин стиснула челюсти и сжала губы. Разумеется, она была недовольна этим. Если её не будет в обслуживании, то и чаевые пройдут мимо.
— Какой смысл оставаться здесь, если вы лишаете меня основного дохода? – тихо буркнула она и отвела взгляд, уставившись в пол. Мужчина глубоко вздохнул и по-отечески нежно погладил её по плечу.
— Ты должна усмирить свою гордыню. Пока клиенты жалуются мне, всё будет хорошо, но стоит им пожаловаться выше, и мне придётся тебя уволить. Ты понимаешь?
Карин едва сдерживала гнев, хотя и понимала, что мужчина по-настоящему пытается ей помочь. Он уже несколько раз мог выставить её, но он этого не делал, а сейчас, видимо, наступил предел. Она своими же руками прокладывает себе дорогу на выход, и лишь она сама будет виновата в том, что её просто выгонят.
Изящные плечики дёрнулись и поникли.
— Простите, — в тихом голосе уже не было былого гнева, и мужчина едва заметно улыбнулся.
— Всё хорошо. Но моё наказание остаётся в силе.
Карин кивнула, полностью принимая своё наказание.
— Можно начинать?
— Иди.
Девушка ушла, а мужчина ещё какое-то время смотрел ей вслед. Она была милой, хоть и грубоватой. Она работала здесь всего несколько дней, но он проникся к ней. Словно она была ему родной.
— Лишь бы твоя гордость не навлекла на тебя беды.
Вздохнул он и вернулся к своему столу. Его смена подходила к концу, и нужно было успеть доделать оставшиеся дела. Его сменщик был не так старателен, так что чем меньше отчётов он ему оставит, тем проще будет работать с документами в будущем.
В это же время.
Не далеко от работы Карин.
Рано или поздно, но все, без исключений, сталкиваются с моментом, когда задаёшься одним важным вопросом: почему?
Почему ты прожил жизнь именно так? Почему любишь людей, которые этого не заслуживают, а те, кто действительно желают тебе добра, для тебя практически ничего не значат. Почему? Неужели Бог решил, что именно так и должен проживать жизнь каждый человек на Земле? Наверно, так просто интересней наблюдать с небес. Люди живут, ошибочно полагая, что всё в их жизни произошло исключительно по их выбору и благодаря их решению, но в реальности всё уже давно предрешено. Линии жизни расчерчены уже при рождении, и как бы мы ни старались, в итоге всё будет так, как и должно быть. Это и называется судьбой.
Суйгецу Хозуки относился к судьбе с глубоким пренебрежением. Единственный итог, который, он был уверен, ждёт каждого – это смерть. Но до тех пор, пока ты жив, всё в твоих руках. Он свято верил в это и с каждым разом лишь укреплялся в своей вере. Судьба всю его жизнь ставила ему палки в колеса. От него отказались родители, когда он был еще грудным. Смотрители приюта, в котором он рос, говорили, что он слаб здоровьем, и все были уверены, что он умрёт, не дожив и до трех лет, но он выжил. Словно назло всем он боролся за жизнь и сумел вырасти. В юности он был спокойным парнем. Не лез в драки, никого не задирал… Пока не попал в семью Хошигаки. Там им заинтересовался парень, ненамного старше его самого, но в свои годы тот был уже умелым бойцом и привил мальчику-сироте любовь к боевому искусству. Хозуки открыл в себе много талантов и уже даже начал считать, что обрёл новый дом, но судьба снова сыграла с ним злую шутку. Спустя два года семье Хошигаки отказали в опекунстве, сославшись на какой-то бюрократический бред, и Хозуки вернулся обратно в приют. Вкусив прелести семейной жизни и поднабравшись боевого опыта, мальчик со светлой кожей и белыми, как снег, волосами показал свой истинный облик. Тихий и спокойный сиротка на глазах обратился истинным демоном. Он стал грозой всего приюта. Его акулья хищная улыбка заставляла всех остальных замирать. Он брал что хотел, и никто не был ему указом, пока однажды не появился незнакомец. Момоичи Забуза. Увидев его впервые, Хозуки замер от невероятной ауры силы, что исходила от мужчины. Цепкий взгляд приковывал к месту. Тогда он не знал, что этот холодящий душу мужчина — его новый опекун. Как и не знал, что Забуза пришёл именно за ним. Именно за этим парнем он приехал из другого города, потому что слышал о его необузданности. Именно такого человека он и искал. Только такой способен выжить у него и стать его верным оружием. И Хозуки выжил. Более того, он стал в разы сильней, а от Момоичи перенял не только страсть и жажду боя, но и талант к владению мечом. Он был его учеником три года, пока вновь не стал сиротой.
Припоминая свою жизнь в доме Забузы, Хозуки не смог сдержать саркастической ухмылки. Надо же, какая ирония, Хозуки обучали лишь для того, чтобы он смог завладеть одним из семи великих мечей, которого так жаждал Забуза, но в итоге лишился своего собственного меча, а заодно и жизни. Прошло уже много времени, но воспоминание о том дне навечно врезались в память Суйгецу. Потому что именно в тот день он понял, что никто не заслуживает его преданности и уж тем более любви. Он был предан трижды: родителями, которые оставили его; семьёй Хошигаки, которые больше не пытались вернуть его; и в конце концов Забузой. Предательство последнего стало самым тяжким. Он не просто превратил своего ученика в машину для убийства, но и заставил убить себя. Даже сейчас, спустя столько времени, Суйгецу все ещё задаётся вопросом: понимал ли его учитель, насколько хорошо обучил его? Насколько стойко жажда крови проросла в его тогда ещё совсем юную психику? Наверняка нет. Момоичи Забуза был слишком одержим своей силой. Скорей всего, он не верил в то, что Суйгецу одолеет его, а потом снова ошибся, понадеявшись, что рука тринадцатилетнего паренька не поднимет огромный меч и не обрушит его на голову своего учителя. А он смог. И за все эти годы его ни разу не посетило чувство вины. Больше он никого не подпустит к себе. Никогда и никто больше не станет значит для него больше, чем он сам. Верен только себе, покорится лишь самому сильному, и никто больше не сможет придать его — по одной истине в ответ на каждое предательство.
Рука сжалась в крепкий кулак и снова разжалась.
— Что-то я о ерунде всякой думать начал, — хмыкнул он себе под нос и, откинув с головы капюшон, обернулся в сторону дороги. Его холодные глаза цвета стали скользнули вдоль немноголюдной публики и обрисовали периметр, примечая всё, что могло бы показаться странным. Но такого не обнаружилось. Хотя…
Он снова обернулся назад и даже притормозил, чтобы лучше разглядеть то, что так привлекло его внимание. На другой стороне, возле полуночного кафе, в котором он пару раз обедал, стояла девушка. Она мыла окна, и её яркие красно-рыжие волосы буквально сияли на фоне черных голов прохожих. В Японии встретить кого-то не с черными волосами было довольно большой редкостью. Уж кому это ни знать, как обладателю белоснежной макушки. Хозуки даже среди европейцев выделялся, а уж в странах востока так и подавно, но рыжие волосы были ничуть не менее редкие, чем его. Он сразу вспомнил фотографию, которую нашёл в ящике у Карин, и любопытство не позволило ему пройти мимо. Даже не глядя по сторонам, он перебежал через дорогу.
Наперевес с ведром и метлой Карин вышла на улицу и сощурилась, увидев яркое солнце. С каждым днём становилось всё теплей. Даже сейчас, стоя на улице в одной майке, сразу почувствовала жаркие лучи. Сейчас бы прогуляться или сходить посидеть у реки, но вместо этого она должна торчать здесь и намывать окна. Она ненавидела убираться, но это было лучше, чем увольнение. Работа была ей необходима, так что придётся потерпеть. Хотя вполне возможно, что уборка на свежем воздухе окажется не так уж и ужасна по сравнению с мытьём полов в душном зале. Да и намывать стёкла гораздо приятней, чем улыбаться через силу хамоватым посетителям или делать вид, что не замечаешь, как они заглядывают к тебе в вырез, пока ты собираешь со стола посуду. Протереть зеркальные стёкла и вывеску, потом замести у входа, и половина дня будет пережита. К вечеру менеджер, глядишь, и отойдёт. Тем более если она действительно постарается.
Порыв её был благороден, но через час активного натирания она поняла, что больше не может. Руки быстро устали, а шею свело от постоянного смотрения вверх, так что она побросала тряпки и мочалки в ведро и взялась за метлу.
— Наконец-то ты смогла смириться со своей натурой. Метла в руках у ведьмы.
Карин вздрогнула, когда услышала насмешливый голос практически рядом с ухом, а потом тут же замерла. Характерный с хрипотцой голос и иронично-насмешливую интонацию она бы никогда не спутала ни с кем другим. На земле был лишь один человек, который говорил именно так, и лишь от его присутствия по спине всегда пробегал холодок страха. В памяти быстро замелькали образы разгневанного взгляда и стальной хватки на своей шее. Она нервно сглотнула и медленно обернулась.
— Какого черта… — вырвалось у неё, едва она увидела того, кто стоял позади. Лишь на мгновение она позволила себе надеяться, что ошиблась… Длинные до плеч белые волосы, небрежно
откинутые плечи и резкий колючий взгляд серых, не знающих пощады глаз. Когда она посмотрела на парня, Хозуки наглым образом рассматривал её, а на светлокожем лице красовалась ухмылка.
— Вот это даааа, — протянул он, и от его хриплого голоса по коже побежали мурашки. Взгляд сам собой уткнулся в его щеку, где всё ещё оставался след от пореза. Она не забыла их последнюю встречу, произошедшую несколько дней назад. Тогда она имела неосторожность заметить на его лице кровоточащий порез. Он был явно зол из-за этого, и она действительно испугалась, что он её просто задушит. Правда, после этого он пропал, и она немного успокоилась. Но теперь, видя его перед собой, страх снова вернулся. Она смотрела на него своими огромными от страха глазами, но Хозуки уже успел позабыть о прошлом. – Так вот куда тебя занесло в поисках богатства. – В его улыбке мелькнули острые белые зубы. – Осуществила желание всей жизни?
Карин, всё ещё скованная животным страхом, вдруг пришла в себя. Бледность кожи сменилась гневным румянцем.
— Как ты меня нашел?!
Суйгецу расхохотался.
— Да кому ты нужна, искать тебя. Я пришёл поесть. – Он кивнул в сторону кафе, но потом снова посмотрел на неё и недовольно поморщился. — Правда, теперь не уверен, что кусок в горло полезет. – Его спокойные серые глаза снова неспешно прошлись по её фигуре, отмечая обтягивающую с вырезом маечку и короткие кожаные шортики. – А ты что, ещё и съёмом занимаешься? – спросил он, явно делая акцент на её не слишком приличном наряде. Карин зло прищурилась.
— Не твоё дело, чем я занимаюсь. – Прошипела она. – Проваливай.
— Ты ничуть не подобрела. – Хмыкнул он, ничуть не тронутый её гневным тоном. — Однажды поплатишься за свой острый язык. Это тебе везёт, что я такой добрый. Как только тебя Саске терпит.
— Саске не такая скотина, как ты, — тут же огрызнулась она. – С ним я веду себя иначе.
— Ну конечно, — хохотнул он, а потом так резко шагнул к ней, что она отшатнулась. – Ты добренькая только с теми, кто имеет тебя? Или Саске по всем фронтам исключение?
Его грубость хлестнула по её гордости, словно пощёчина, но она сделала вид, что ничуть не задета его словами.
— Ты прав. Саске исключение. И ты ему не ровня.
— Даже и не думал ровняться с ним, — он снова отстранился от неё и, запустив руки в карманы, направился в сторону кафе. Карин зло стиснула в руках ручку от метлы. Теперь Хозуки знает, что она работает здесь, а значит, в любое время может прийти за ней и утянуть на следующее важное для него дело. Она молча смотрела ему в спину. Первая волна страха, что накатила на неё, когда он появился, сошла. Он не выглядел рассерженным и, казалось, уже и вовсе позабыл, как угрожал ей, сжимая шею и не позволяя даже вздоха сделать. Вёл себя вполне дружелюбно (в рамках своего понятия о дружелюбности), так что можно было выдохнуть. Если она снова не заговорит с ним про ту рану, то, возможно, тот день никогда и не повторится, но как сложно смолчать. Порез так и не исчез, а значит, его неуязвимость не так уж и совершенна. Видно, есть вещи, которые все же способны ранить его. Вот если бы узнать, как он получил тот порез, все сразу стало бы ясно, но как это узнать? Спросить его она уж точно не рискнёт. Ей хватило одного раза. Тогда он отпустил её, но кто даст гарантии, что и в следующий раз ей так же повезёт? Нет. Она найдёт другой способ узнать о его слабости. Собрав свой рабочий инвентарь, она тоже двинулась в сторону кафе, но иным путём. Показаться в зале, зная, что Хозуки там, Карин не решилась и вошла в помещение через черный ход. Вернув в чулан ведро и метлу, она принялась за посуду. Вначале она все намылила, а потом неспеша промыла тёплой водой. Торопиться ей было некуда. На сегодня ей не видать клиентов и их чаевых. Вздохнув с досады и поругав себя за излишнюю резкость, она приступила к вытиранию посуды полотенцем. Раскладывая на салфетке помытые стаканы и нахмурив брови, она пыталась понять, что же на самом деле привело сюда Суйгецу. Он был удивлён, увидев её, значит, вариант с тем, что он искал именно её, можно отметать сразу. Но теперь он знает, где она работает, а это может плохо для неё закончиться. От него можно ожидать чего угодно, и, несмотря на то, что он открыто сказал ей, что ему нет до неё дела, её не покидало предчувствие опасности. Этот человек чудесным образом превращал её жизнь в сущий кошмар. Видимо, в ближайшие дни ей следует быть очень аккуратной. Сейчас Хозуки был опасен как никогда. Он поддерживал Саске, потому что преследовал свои собственные цели. Ему был нужен меч. Но теперь он знает, что меча нет; знает, что парни из Акацки вовсе не те, с которыми он горел желанием разобраться вместе с Саске, а сам Саске, который всегда сдерживал его, больше не показывается. Карин не могла отрицать того, что Суйгецу в любой момент может бросить этот город и уехать, как уже бывало раньше. В последний раз ей пришлось ехать за ним в Токио. Хозуки был непредсказуем, и сейчас, признаться честно, она боялась его даже больше, чем раньше. Раньше у неё была цель, был Саске и послушный мечник, а что стало теперь? Она одна, Хозуки постоянно таскает её за собой и при этом ухитряется находить такие неприятности, что в последний раз чуть не умер. А если те парни начнут его искать? Что, если они все придут к ней? Кто защитит её?
Она так глубоко задумалась, что и не заметила, как к ней кто-то подошёл. Лишь когда чья-то горячая рука легла к ней чуть ниже спины, она вздрогнула и вынырнула из размышлений.
— Вы что делаете?! – Опешила она, когда, обернувшись, увидела позади себя второго менеджера заведения. Мужчину за сорок, полноватого и не сильно привлекательного. Он блестел на неё своими похотливыми глазками и не спешил убирать руки. Она нервно обернулась, но кроме них двоих на кухне никого больше не было.
— Руку убрал! – зло процедила она. Мужчина сально ухмыльнулся.
— Тебе идёт злой взгляд, — ответил он, продолжая заглядывать к ней в вырез маечки. – Ты такая горячая. Словно огонь. И попка у тебя…
Договорить он не успел. Карин отвесила ему мощную пощёчину и зло скинула с себя его руку.
— Только попробуй ещё хоть раз до меня дотронуться, — предупредила она с горящим ненавистью взглядом. – Я тебе бутылку об голову разобью. Понял?!
Мужчина загоготал. Ему действительно нравился взрывной характер девушки.
— Ты скоро поймёшь, что я прекрасный для тебя вариант, девочка, — сказал он, снова подходя к ней ближе. – Я могу избавить тебя от необходимости выходить в зал.
— Спасибо, — зло фыркнула она. – Меня уже и так от этого избавили.
Она кивнула в сторону горы посуды. Мужчина растянулся в улыбке ещё больше.
— Так тем более. Сделаю тебя своим замом. Тебе больше никогда не придётся никому прислуживать и никогда не придётся мыть посуду. И за это я многого не попрошу.
Он снова потянулся к ней своими мерзкими ручонками. Карин едва сдержалась, чтобы не врезать ему ещё раз. Даже дураку было ясно, что он хотел за такое скорое повышение.
— Да я лучше умру. – Зло бросила она ему в лицо. Её черные глаза полыхали гневом, и смех мужчины поугас. Вместо похотливых огоньков в глазах загорелась злость.
— Да ты хоть понимаешь, от чего отказываешься, идиотка?
Карин вздёрнула подбородок.
— Разумеется. Избавляю себя от необходимости находиться с таким ничтожеством. Лучше пол мести, чем ещё хоть одну минуту тут простоять. С тобой.
Совсем недавно улыбчивое лицо исказилось мерзкой гримасой. Он оттолкнул её от себя.
— Тогда мети пол, Узумаки! – Бросил он, брызгая слюной, и швырнул в её сторону швабру. Девушка едва сумела её поймать, чтобы избежать удара деревянной ручки.
Он собирался сломать её, заставив заниматься грязной работой, но для девушки было куда более грязно спать ради денег. Никогда она не опуститься до подобного, так что она почти с удовольствием принялась за уборку. На кухню вернулась кухарка, и мужчина вынужден был уйти, оставив взбешённую девушку наслаждаться своей новой должностью.
— Что б ты подавился. – прошипела Карин сквозь зубы через какое-то время, наблюдая, как менеджер с удовольствием набивает рот, сидя в своём небольшом кабинетике и лицезря её за уборкой. Последние три часа она только и делала, что разносила подносы и мела пол. Оба занятия бесили её в равной степени, так что она с трудом представляла, как доработает до конца смены.
— Не обращай на него внимания, деточка, — пухлая старушка, работающая здесь посудомойкой, приветливо улыбнулась девушке. – Он не плохой человек. Просто ты слишком красивая для здешнего места, — она хрипло засмеялась и, прикрыв рукой полу беззубый рот, подмигнула разгневанной девушке. Карин в ответ на это лишь зло блеснула колючим взглядом, сердито косясь сквозь стекла очков на дверь менеджера. Она не считала его хорошим и уж тем более человеком. Он был извращенцем, и она его буквально ненавидела. Особенно когда он облизывает свои мерзкие толстые губы, глядя на её зад, пока она подметает или раскладывает на подносе тарелки. Момент, когда он попытается зажать её где-нибудь в уголке, явно был не за горами. Но она не намерена ему этого позволять.
«Пусть только глянет на меня ещё хоть раз, — бубнила про себя девушка, гневно махая метлой и скорее разгоняя пыль, чем убираясь. – Нос разобью. Прямо его вонючими грязными тарелками».
Метла запорхала по полу ещё ожесточённей.
Карин работала в этом кафе уже почти неделю и чувствовала, что конец её карьеры уже совсем близок. Но порой ей казалось, что это даже и к лучшему. Её в этом месте бесило почти всё, и самым главным бесящим фактором была её рабочая униформа. Каждый день, заходя на свою смену, она облачалась в обтягивающие короткие шорты и черную маечку на тонких бретелях и глубоким вырезом. Её теперь уже всегда красные волосы смотрелись на фоне черных вещей ещё более привлекательно, и видимо это играло с ней злую шутку. Многие приходящие сюда парни постоянно заглядывались на неё. Пару раз её даже ущипнули. Сперва она промолчала, сделав вид, что не заметила, а вот во второй раз уже не сдержалась и выплеснула в лицо только что заказанный им суп с креветками. Это стоило ей дневного заработка да еще и штрафных часов за уборкой. Правда, было ощущение, что швабру ей дали в руки лишь для того, чтобы чаще видеть её задранный зад, а вовсе не в качестве наказания.
«Старпер-извращенец!» — сокрушалась она, вспоминая сверкающие глазки менеджера. Пришлось стиснуть челюсти, чтобы не выругаться вслух. От метлы уже начинали болеть ладони, и наверняка скоро и мозоли появятся. Она обречённо бросила взгляд на часы. Была половина двенадцатого. До конца смены оставалось три часа, и ей хотелось, чтобы время прошло как можно скорей. Она выглянула за дверь, чтобы посмотреть, много ли пришло сегодня народу. Ведь от этого напрямую зависело то, как быстро закончится её смена. Чем меньше народу, тем больше шанс уйти пораньше.
Этот бар представлял собой небольшое, но довольно уютное место. Конечно, если ты любишь прокуренные помещения и громкую брань после десяти вечера. Здесь в основном собирались шумные компании буйной молодёжи. Также здесь транслировали самые значимые чемпионаты различных видов спорта, ну и, конечно же, предлагали своим посетителям богатый выбор спиртных напитков. Кафе вмещало в себя десять столиков на пятерых и два для особо больших компаний. На стене висел огромный телевизор, а между столиков скользили молоденькие официантки. Место было не самым подходящим для юных дам, но здесь неплохо платили, а если ты обладаешь ещё и привлекательной внешностью, то есть все шансы унести после смены значительную сумму чаевых. Только это и держало здесь нуждающуюся в деньгах Карин. С самого её первого дня здесь она ещё ни разу не видела, чтобы заведение пустовало. Сегодняшний день не был исключением, и, оглядев набитый под завязку зал, ей осталось только посочувствовать себе. Посуды сегодня будет «мама не горюй». Она вернулась обратно на кухню и, пока была возможность, решила отдохнуть, устроившись за одним из столов и закинув ногу на ногу, стала подтачивать ноготки.
— Эти придурки снова тебя зовут!
По комнате прокатился возмущённый возглас одной из девушек, когда та влетела в помещение обслуги и сердито грохнула пластиковым подносом о стол. Карин, что сидела за ним, испуганно подпрыгнула, но быстро пришла в себя и, поправив очки, сердито воззрилась на коллегу.
— Какого черта ты делаешь?! Ко мне-то какие претензии?
Оли, так она называла себя во время работы, сощурила и без того не слишком большие глазки и зло сверкнула в сторону красноволосой.
— Да потому что они всегда только тебя просят. Юки уже даже и не подходит к ним, когда они приходят. Что ты такого для них делаешь, что они так жаждут твоего внимания?
— Не понимаю, о чем ты.
— Не лепи из меня дуру! Те идиоты за четвертым столиком. Снова всей кучей пришли. И снова тебя требуют.
Карин вальяжно откинулась на спинку стула и оправила плечи, выставив вперёд грудь. Она поняла, о ком говорила её напарница.
— Каждая из нас стремится заработать. – сказала она с высокомерной ухмылкой, потому что видела, как Оли сразу поднапряглась при взгляде на неё. Сама Оли имела весьма скромную фигуру, так что рядом с ней даже Карин, с её довольно средним объёмом, казалась гораздо соблазнительней. И она это понимала. — Так что не собираюсь слушать твои намёки. Просто я привлекательней тебя. Смирись.
Оли едва не задохнулась от возмущения и, не сдержавшись, подскочила к сопернице.
— Да они тебя за шлюху держат, потому и зовут «Аппетитная попка». Со сколькими из них ты уже переспала ради чаевых, а?
Тонкая бровь под алыми прядями чёлки взмыла вверх.
— Что ты сказала?
— Что слышала! Думаешь, я не знаю? Все шлюхи так красятся. Чтобы внимание привлечь. Вот они и клюют. Придурки.
Лоя презрительно фыркнула и демонстративно отвернулась, словно ей было противно смотреть на Карин, но это было напрасно. Прошло то время, когда она молча терпела подобные речи. Так что стоило блондиночке только дёрнуться в сторону, как Карин схватила её за волосы и подтянула к себе, не обращая внимания на душераздирающий визг и вмиг заблестевшие слезы.
— Ещё хоть раз ляпнешь что-то подобное, — прошипела она ей в самое ухо. – и я тебе все космы повырываю. Поняла?!
Лоя судорожно закивала.
— Молодец. А теперь взяла свой поднос и свали с глаз моих!!
Едва она выпустила её, как девушка в мгновение выскочила в зал. Кухарка, женщина средних лет, неодобрительно замотала головой.
— Она, конечно же, не права, — сказала она, неспешно помешивая большую кастрюлю с соусом. – Но не стоило так с ней поступать. Она просто завидует.
— Да мне-то какое дело! – фыркнула Карин, снова вернувшись на своё место и закинув ногу на ногу, скрестила руки на груди. — Пусть в следующий раз завидует молча. Я её предупредила.
Женщина в ответ лишь покачала головой. Карин работала здесь совсем чуть-чуть, но уже успела очаровать некоторых постояльцев. Она была резка, не стеснялась в выражениях и открыто выражала своё презрение ко всем, кто пытался к ней приставать, но при всем при этом ухитрялась уносить самые крупные чаевые. Естественно, остальные девочки завидовали ей. Просто Лоя не смогла сдержаться, но теперь она уж точно пожалела об этом.
В кухню заглянула вторая официантка и тихонько поманила к себе Карин.
— Четвертый столик, — сказала она с лёгкой улыбкой и немного с опаской. Очевидно, она уже была в курсе ссоры двух девушек и не желала повторения участи Лои. – Они сказали, что будут как и всегда и что ждут тебя.
Карин нахмурилась.
— Мне нельзя в зал. Менеджер отстранил меня.
— Но ведь клиент всегда прав, — напомнила официантка, — а те парни всегда много тратят. Думаю, менеджер простит тебя.
Карин вздохнула. Соблазн подзаработать был слишком велик.
— Они назвали меня по имени? Каким образом ты поняла, что они говорят обо мне? — спросила она вкрадчиво. Хотя знала, что её имя они никак не могли узнать. Из трех официанток она одна не имела на груди бейджика и вместо него носила значок с вытянутым средним пальцем. Юки мгновение замешкалась.
— Они называют тебя… Аппетитная…
— Я поняла! – тут же оборвала её девушка и резво схватилась за поднос. – Сейчас я им покажу попку…
Юки ловко отпрыгнула, пропуская мимо себя взбешённую рыжеволосую девушку.
— А вот и наша дьяволица!! – Загалдели парни, едва девушка показалась среди толпы. – Сегодня ты ещё привлекательней, чем обычно. Может, сегодня посидишь с нами? – Столик снова разразился свистом и улюлюканьем, от которого у Карин свело скулы.
— В отличие от вас, — она постаралась, чтобы её голос звучал как можно более сурово. – Я должна работать, чтобы получить деньги, которые вы, идиоты, каждый день здесь пропиваете. Так что у меня нет времени сидеть с вами. А даже если и было бы, все равно не села б с вами за один стол. Вы просто моральные УРОДЫ!! Она ударила по столу краем подноса, и два парня, что сидели ближе всех, испуганно подпрыгнули на местах. — Только попробуйте ещё хоть раз назвать меня АППЕТИТНАЯ ПОПКА-УБЬЮ!!!
С грохотом поставив на стол последнюю бутылку, она поспешила уйти, но один из парней все же успел шлёпнуть её по заду. Карин с трудом сдержалась и позволила себе лишь гневный взгляд.
«Как же они меня все достали».
У неё прямо руки чесались навешать им по их наглым улыбающимся рожам, но она не могла себе такого позволить. Ведь Лоя была права. С этой компании идиотов она всегда имела самые большие чаевые. Но даже ради денег она не позволит им переходить грани. Если они ещё хоть раз облапают её, она себе поклялась, пару носов точно сломает. И даже угроза потери работы её не остановит.
Сунув поднос под мышку, она собралась обратно на кухню, но за спиной послышалось: «Официант!» — и она была вынуждена вернуться обратно.
На ходу извлекая из кармана передника свой блокнот и ручку, она подошла к крайнему столику и, не глядя на посетителя, произнесла своё традиционное: «Добро пожаловать. Что бы вы хотели?».
— Мясо со второй страницы, – бросил он вяло, — и минералку в бутылке. И побыстрей.
Ручка, которая уже было заскользила по бумаге, записывая заказ, вдруг застыла на первой же букве, и Карин резко вскинула голову. Сквозь громкие басы она не сразу узнала голос, а теперь вот узнала. Широко скаля свои острые зубы, на неё смотрел Хозуки. Она уже и забыла о нем. Неужели он все это время сидел здесь?
— Какого черта ты все еще здесь? Я думала, ты уже давно свалил?!
Серые глаза насмешливо блеснули.
— Мне нужно было подумать. А здесь мне понравилось. Вот и подзадержался.
Карин едва ли не зубами скрипела. У него прям на лбу было написано, что все это время он сидел здесь лишь с одной целью — вывести её из себя. Она гневно захлопнула блокнот и резко развернулась на каблуках.
— А мой заказ? – откровенно возмутился он. Девушка фыркнула.
— Обойдешься! Не собираюсь тебя обслуживать.
— А придётся, – так же невозмутимо ответил он и, подперев голову кулаком, уставился на неё. Широкая и явно довольная улыбка буквально светилась на его светлокожем лице.
— Неси заказ, душечка. И побыстрей.
Карин от злости даже зубами скрипнула, но все же пошла в сторону кухни. Хоть она и говорила всем, что работа её не волнует, она не хотела бы потерять это место. Да, здесь были свои нюансы и много раздражающих факторов, но здесь она реально могла заработать, а деньги ей были нужны. У неё осталось всего два года, чтобы накопить нужную сумму и пойти учиться в университет. Кроме себя самой, ей больше некому было помочь.
Когда она вернулась через некоторое время и громыхнула тарелкой перед самым носом парня, Хозуки бросил на неё лишь беглый взгляд и продолжил рыться в интернете. Карин стало интересно, чем же так увлечен мечник, но спросить не решилась, а подсмотреть побоялась.
— Какой симпатяга!! – Промурлыкала Юки, вторая официантка, выглядывая в щёлочку, пока Карин двигалась в её направлении. – Можно счёт я ему принесу?
Рыжеволосая не сразу поняла, о чем та вообще говорит, но когда поняла, не сдержалась:
— Это кто симпатяга? – Опешила она. – Этот акулёнок?! Ты что, не в своём уме?!
Девушка в ответ недоуменно захлопала глазками.
— Почему ты так говоришь? Он ведь такой милый.
Карин от этих слов даже за сердце схватилась. «Милый». Да как вообще можно применять это слово к такому, как Хозуки?!
— Этот «милый», — прикрикнула она на коллегу, заставив ту вздрогнуть, — сломает тебе руку, даже глазом не моргнув! Я лично видела, как он за пару минут трех мужиков уложил, даже не вспотев! Тоже мне – МИЛЫЙ.
Юки растерянно проводила её взглядом.
«Неужели Карин напугана?»
— Так можно МНЕ ему счёт принести?
Снова спросила она, но в ответ получила лишь сердитый взгляд. Это сбило её с толку.
«Она переживает за меня или просто не хочет, чтобы к нему кто-то подходил?» — задумалась девушка, но потом снова прильнула к двери и сквозь маленькое окошко с интересом поглядывала на светловолосого парня. Она даже и не подумала принять близко к сердцу всё, что только что сказала ей Карин. К тому же, что плохого в том, что парень умеет постоять за себя?
В зале для посетителей.
Суйгецу наконец-то отложил телефон и устало потянулся. Шнырять по мировой паутине ему никогда не нравилось. Он предпочитал выяснять всё своими силами и получать данные из первых уст, но, к сожалению, бывали моменты, когда такой вариант не подходил. Сейчас была как раз такая ситуация. Не так давно он узнал, что его первый учитель погиб. Он не подал ни единого признака печали от этой новости, но в глубине души испытал что-то схожее с тоской. Трудно сказать, почему он это почувствовал. Он уже долгие годы разыскивал Хошигаки с целью убить своего первого учителя и забрать его меч. Он никогда не простит за то, что тот не попытался вернуть его обратно в семью. Он доверял ему, считал своим учителем и старшим братом, а тот предал его. Для Суйгецу это много значило, так что его рука уж точно не дрогнула бы, если б пришёл момент нанести решающий удар, но судьба лишила его этого шанса. Кисаме был убит группой неизвестных почти в то же время, как он попал к Забузе. Суйгецу вычитал это только сейчас, копаясь в сети, и теперь не знал, как на это реагировать. Внутри бушевал гнев. Его бесило, что какие-то отморозки посмели убить его учителя. Человека, который был мастером боя. Он был силен, и Суйгецу очень хотел сразиться с ним и показать, каким умелым он стал. Он бы хотел показать учителю, чему научился, чтобы тот понял, какого брата потерял, и чтобы испытал от этого чувство вины. Это немного успокоило бы пламя ненависти, что горело у него в груди. Он хотел показать всем, кто предал его, каких высот достиг, и чтобы они признали свою вину в последнюю минуту своей жизни. Он надеялся увидеть это в глазах Момоичи, но тот умер, не порадовав своего ученика восхищённым взглядом.
Последние его слова были: «Тебе ещё многому предстоит научиться, сосунок. – прохрипел он, брызгая тёмной кровью на пол. — Сейчас ты просто орудие для более сильных, не больше».
Суйгецу помнил, какой гнев охватил его тогда, но сделать он уже ничего не мог. Забуза умер, а он так и остался непризнанным. После этого он старательно оттачивал свои навыки и готовился к встрече с Кисаме, но не смог получить желаемого и от него. Он лишился возможности отомстить и лишился меча. Было даже сложно понять, что из этого злило его сильней.
Он прижался лицом к ладоням и какое-то время так и сидел, пока не услышал чей-то неспешный шаг, направленный в его сторону. Он убрал от лица руки и повернулся. Перед ним стояла официантка. Низенькая, худенькая, со светлыми крашенными волосами и почти отсутствующей грудью. Приметив последнее, он не сдержался и хмыкнул.
«А я думал, что более плоской бабы, чем она, в мире нет».
— Я Лоя, — представилась девушка, и Хозуки наконец-то оторвался от её скромных форм и посмотрел ей в лицо. Девушка была довольно мила и, что куда важней, его совершенно не боялась. — Могу я что-нибудь для вас сделать?
Весьма двусмысленное предложение, учитывая, что она не только официантка, но ещё и молоденькая девушка. На его лице появилась плутоватая улыбка, и девушка на мгновение растерялась. Глядя на него со стороны, она не могла видеть его самой яркой особенности, разумеется, после цвета волос. Острые зубы ровным рядом показались между губ.
— Ты можешь составить мне компанию, — предложил он вполне серьёзно, и, немного подумав, девушка согласно кивнула.
Карин вооружилась блокнотом и вышла в зал. Этой шумной компании, что сидели за столиком, нужно было напомнить, что через тридцать минут заведение будет закрываться и чтобы они сворачивались. Если они начнут буянить, у неё будет хотя бы эти полчаса, чтобы либо урезонить их, либо вызвать полицию, так что шла она в их сторону с суровым и серьёзным лицом. Остальные столики потихоньку освобождались, так что на обратном пути она может собрать посуду. Это тоже поможет уменьшить количество работы, оставшееся после закрытия. И значит, она сможет пораньше уйти, но когда она стала проходить мимо столика, где днём сидел Хозуки, она удивлённо вскинула бровь, потому что парень сидел всё на том же месте и, судя по всему, флиртовал с Лоей. Это было странно. Карин была уверена, что настолько скромные внешне девушки не привлекают парня. Но это уже точно не её дело. Она прошла мимо них с невозмутимым лицом, направляясь в сторону всё той же шумной компании, которые дали ей то откровенное прозвище. Она стремилась показать мечнику, что его присутствие ничуть не трогает её, и что его нахождение здесь не расстроит её планов, но Хозуки даже не взглянул на неё, и, как ни странно, это её задело. Странное чувство заворочалось внутри, но ему она не нашла названия и потому поспешила быстрее позабыть о его присутствии. Когда она остановилась у столика, ребята снова встретили её свистами и весьма сомнительными комплиментами.
— Сегодня ты определенно посидишь с нами. Потому что это не просьба, — один из парней самовольно схватил её за талию и силой усадил к себе на колени. Карин взвизгнула и замахнулась на него, чтобы дать пощёчину, но её руку остановил его сосед и весьма грубо завёл ей за спину.
— Пусти, — прошипела она, гневно сверля нахала своим взглядом и зло прищурив глаза. Парень на это всё лишь недобро хмыкнул.
— Ты всегда такая грубая, крошка. Но мне это даже нравится. Может, развлечёмся после твоей смены? Я хорошо заплачу.
Он положил свою широкую ладонь чуть выше груди и погладил большим пальцем открытую шею.
— Такая горячая…
Карин стиснула зубы. Парень явно собирался поразвлечься с ней даже против её воли, но, как ни странно, она совсем не испугалась. Даже напротив, внутри словно обрадовалась этой возможности. Ведь сейчас она вполне может не сдерживаться и разукрасить его наглую рожу следами от ногтей, и ей за это не будет грозить увольнение, ведь все в зале видят, что они начали задирать её первыми. Она бойко скинула с себя его руку.
— Только попробуй еще хоть раз ко мне притронуться, я не посмотрю на то, что вы наши постоянные клиенты. Бутылки бьются обо все головы с одинаковым эффектом.
Парень перестал улыбаться, видя, что она совсем не боится его, хотя по всем меркам должна. Ведь их тут шестеро, а она одна. Конечно, здесь они ей ничего не сделают. Здесь общественное место и много лишних глаз. Они, конечно, дерзкие, но не идиоты, чтобы давать повод для ареста, но ведь они могут дождаться окончания её смены. Неужели она этого не боится?
— Откуда столько дерзости, шлюшка? Ты что, мастер кунг-фу?
Карин в ответ лишь зло сверкнула глазами. Она сама удивлялась своей смелости. Ведь когда к ней однажды подсели двое пьяных в баре, она действительно испугалась. А тут их гораздо больше, но, удивительное дело, страха совсем нет. В ней словно другой человек появился. Уверенный, что ему ничего не угрожает. Все эти уроды, которые сейчас пытаются преуменьшить её значимость, даже и не представляют, с какой лёгкостью тот же Хозуки может разбросать их по залу. Для него хоть шесть, хоть пятнадцать. Да они языки себе поприкусывают, если мечник сверкнёт перед ними своим изогнутым тесаком. Она зло отшвырнула от себя его руку, представив, как он будет корчиться на полу, моля больше не бить его, и вскочила на ноги.
— Пошёл к черту! – бросила она, и парень даже рыкнул от бешенства. Он так же резко вскочил и схватил её за руку, потянув на себя. Девушка испуганно метнула взгляд в сторону Суйгецу и похолодела. Сердце словно ухнуло в пропасть, и в горящих гневом глазах девушки появился страх. Его стол был пуст. Суйгецу ушёл именно тогда, когда был ей так нужен… Она была совсем одна против целой толпы, и за неё совершенно некому заступиться.
«Чертов Хозуки…»
Парень грубо встряхнул её, выводя из шока, и, схватив за подбородок, вынудил обернуться к нему, лишив её возможности и дальше смотреть на пустой столик.
— На чаевые можешь больше не рассчитывать, а вот на кое-что другое определённо должна. Мы с тобой ещё поговорим.
Он со злостью оттолкнул её от себя и вернулся в компанию к своим. Карин поспешила уйти как можно дальше, а когда оказалась в безопасности за стенами туалета, обессилено прижалась спиной к двери и медленно сползла по ней на пол. Обхватив колени руками, она уткнулась в них лбом и тяжело вздохнула. Её трясло, и, наверно, стоило поплакать, но слезы не шли. Теперь, вместо страха, она чувствовала что-то иное. Непонятное чувство. Словно её предали. Но… неужели всё дело в Суйгецу? Почему он ушёл, ведь не мог не видеть, что они пристают к ней?
«Дура!! С чего ты решила, что ему есть до тебя дело? Почему ты вообще ждёшь от него защиты? Дура».
До конца смены она больше не решилась выйти в зал. Девушки собрали посуду со столиков и выставили на кухне. Пока Карин её мыла, они убирали зал, и все трое закончили практически в одно время.
Лоя ушла, не попрощавшись, а Юки добродушно помахала ей ручкой. Карин же смогла лишь кивнуть. Сегодняшний день вымотал её окончательно: наказание; Суйгецу, свалившийся словно снег на голову; приставание менеджера и эти придурки.
Всё навалилось на неё разом, и она уже не была уверена, что сможет стойко пережить это. Перехватив сумку покрепче и взволнованно озираясь, она заторопилась к дому. Почему-то её не оставляло чувство, что за ней кто-то следит. Она свернула в переулок, через который было быстрей всего добраться до дома, но там оказалось очень темно. Кто-то разбил фонарь, и, увидев эту ослепляющую темноту, она затормозила на углу. Что-то ей совсем не хотелось пробираться через этот мрак.
— Давай, — услышала она позади себя и сжалась, вцепившись трясущимися руками в сумку. – Сейчас мы посмотрим, какая ты смелая, когда одна.
Карин даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это те самые парни, которых она послала в баре. Сильный толчок в спину заставил её взвизгнуть и повалиться на колени, больно ободрав ладони о неровный асфальт.
— Благодаря нам ты заработала довольно много денег. Не кажется, что пора бы уже отблагодарить нас?
Позади послышались смешки и шаркающий звук шагов нескольких пар ног. Карин была готова разрыдаться. Бежать ей некуда, одолеть всех разом просто невозможно.
«Нужно было попросить Саске научить меня драться, — подумала она, — вместо того чтобы спать с ним…»
Кто-то из них грубо схватил её за плечо, и она поняла, что ей конец.
Сейчас они поиздеваются над ней вволю. Несомненно, припомнят все её оскорбления и пощёчины, так что её итог будет весьма печален. Хорошо, если она хотя бы в живых останется после того, как они все с ней «поиграют». Когда позади послышались мерзкие смешки, она закрыла глаза и приготовилась к самому страшному, но…
Вместо того чтобы почувствовать, как к ней тянутся грязные ручонки, она услышала звук удара и крики. Позади что-то с грохотом перевернулось, раздались крики и брань. Карин зажала уши руками и замерла на месте. Ей совсем не хотелось оборачиваться и видеть то, что творилось позади неё. Какое-то время возня продолжалась, но довольно скоро всё стихло.
— Вы не пострадали?
Услышала она позади себя незнакомый голос и, всё ещё пленённая ужасом, неспеша обернулась. Вокруг было темно, и она с трудом различила черты человека, что стоял рядом с ней, пока он не опустился перед ней на колени и не протянул руку.
— Я Кабуто. — Представился он. — Вы целы?
Карин кивнула.
— Я Карин, — она боязливо вложила дрожащие пальчики в его ладонь, а парень помог ей подняться и вывел на свет. Когда они вышли из того тёмного переулка, она наконец-то смогла рассмотреть своего заступника. Это был молодой мужчина. Пепельного цвета волосы были собраны в небрежный низкий хвост, а на лице блестели стёклами круглые очки.
— Если хотите, я могу проводить вас домой. Вы в порядке?
Карин снова кивнула и на этот раз уже смогла пожать в ответ его руку.
— Спасибо, что помог мне, Кабуто.
— Да не стоит, — тут же улыбнулся он и ткнул указательным пальцем в перемычку очков, поправляя их. – Не мог же я пройти мимо, когда девушка в беде. Ну так что, тебя проводить?
Карин смотрела на него и никак не могла понять, почему внутри у нее зашевелилось какое-то странное чувство. Словно этот человек не так прост, как кажется. Он был вежлив с ней, улыбался, защитил её и на вид был очень обычным и совершенно не выглядел опасным, и в то же время её интуиция нервно подёргивалась внутри. От седоволосого мужчины исходила странная аура, и ей очень хотелось посмотреть на него своим особым зрением, но сделать этого открыто она не могла. Её техника слишком заметна. Она заставила себя улыбнуться.
— Не нужно. Мой дом уже недалеко. Я сама дойду. Спасибо.
Не убирая улыбки, она немного склонилась перед ним, выражая своё уважение. Мужчина поклонился в ответ, и ей показалось, что он сейчас снова начнёт настаивать на своём, но Кабуто промолчал.
— Будьте аккуратны на темных улицах, — сказал он с улыбкой и, попрощавшись, быстро ушёл. Некоторое время Карин стояла на месте, не решаясь уйти. Странное волнение заставляло её хранить своё местожительство в тайне даже от того, кто помог ей. Так что едва он повернулся к ней спиной, она сразу активировала свой сенсор и, закрыв глаза, стала отслеживать его ауру. Незнакомец действительно ушел. Только убедившись в том, что осталась одна, она заспешила домой.
Буквально бегом Карин влетела в свой дом и спешно закрыла дверь на все замки. Сердце колотилось как ненормальное, руки тряслись, а ободранные ладони дёргали. Скинув обувь, она прошла на кухню. Нужно было обработать руки и, наверно, стоит заварить себе успокоительной травки, но стоило ей только переступить порог кухни, как внутри словно звоночек пропел. Она замерла на пороге и боязливо зажгла боковой свет. За столом сидел Суйгецу.
Девушка схватилась руками за грудь, где бешено молотилось сердце.
— Какого черта ты сидишь здесь в темноте?! – набросилась она на него, но потом, словно придя в себя, привалилась спиной к стене. – Напугал.
Увидев знакомое лицо, пусть даже это и был один из опаснейших людей улиц, она немного успокоилась и, проигнорировав его ожидающий взгляд, прошла мимо него и открыла аптечку. Накопав там перекись, мазь и пластырь, она выложила их на столе рядом с ним, а сама пошла промыть ладони под краном.
— Что у тебя с руками? – вдруг спросил он, словно между прочим, и без особого интереса покрутил в руках банку перекиси. Карин подёрнула плечиками.
— Ерунда. Упала.
Светлая бровь многозначительно изогнулась. Девушка стояла к нему спиной, а он обратил на нее более внимательный взгляд. Карин пыталась казаться невозмутимой, но он чувствовал, что она взволнована. Серые глаза подозрительно сощурились, и он прошёлся взглядом по её фигуре. Её пошленькой рабочей формы на ней не было. Сейчас она стояла в обычной свободной футболке и джинсовых шортах, чуть выше колен и свисающими по бокам длинными декоративно-нашитыми лентами с пряжками на концах. Ногти на ногах были накрашены разноцветным лаком. Одежда была опрятной: чистой и отглаженной. Никаких следов борьбы и никаких травм. Кроме рук.
— Как прошёл рабочий день? – поинтересовался он, рассчитывая, что хотя бы голосом она выдаст своё состояние, но Карин снова подёрнула плечиками. Шум воды прекратился, и она вернулась к нему, устроившись напротив и вооружившись ваткой и перекисью.
— Обычный день. В компании придурков. Ничего нового. — Она промокнула ваточку и приложила её к левой ладошке. Руку защипало, и она поморщилась, но продолжила бережно дезинфицировать ранки. Суйгецу наблюдал за её действиями, подперев голову кулаком. Его глаза внимательно следили за её мимикой. Девушка выглядела вполне спокойно, не считая тех моментов, когда по лицу скользила гримаса боли от жгучей перекиси. Со стороны никто бы никогда не догадался, что её что-то тревожит, но Суйгецу чувствовал, что она на пределе. Слишком спокойно она вела себя рядом с ним, а ведь в любой другой день накинулась бы на него с кулаками за то, что он без спроса пришёл к ней в дом. Она намеренно держала себя в руках, потому что если позволит себе высказать всё, что чувствует, Суйгецу может догадаться, что на самом деле она чертовски напугана. Пусть и дальше думает, что у нее всё хорошо. Но Суйгецу знал её куда лучше, чем она считала. Он ловким движением перехватил её руку, когда она в очередной раз промокнула ватку в прозрачный антисептик, и вырвал пузырек.
— Что те придурки сделали тебе? – спросил он, нахмурившись.
Карин сжала руку, которую он держал, в кулак.
— А сам как думаешь? Уверена, ты всё видел. Пусти.
Она вырвала свою руку и потянулась за баночкой с мазью, но Хозуки отобрал и её. Карин ничего не оставалось, кроме как одарить его ненавидящим взглядом.
— Если не собираешься помогать, то хотя бы не мешай! – нахмурилась она. – Что смотришь?!
Хозуки прищурил свои серые глаза и посмотрел на нее долгим пристальным взглядом.
— Ты же не надеялась, что я заступлюсь за тебя? – вдруг спросил он, и Карин впервые за это время напряженно поджала губы. Она ненавидела его нечеловеческую проницательность. Ведь она, как последняя дура, действительно думала, что он вступится за неё. Как делал уже не раз. Дура. Нашла на кого надеяться.
— Даже и в мыслях не было, — соврала она. — Ты способен только выводить из себя и бесить. Ничего хорошего я от тебя и не ждала.
Она резко поднялась, чтобы уйти, но он не позволил, подскочив следом за ней и схватив ее запястье.
— Научись доверять только себе. — наконец-то сказал он, и Карин обернулась. – Любой может предать. Даже самый близкий
— Делишься своей наблюдательностью? – поняла она, но Хозуки хмыкнул.
– Опытом. Я говорю вполне серьёзно. Не надейся, что кому-то есть до тебя дело. Живи своим умом и будь предана только себе.
— Как ты? – Карин резко вырвала свою руку и вопреки страху подошла к нему. Вскинула голову и смотря в его лицо открытым взглядом. – Жить только для себя, пренебрегая остальными? Тебе нравится твоя жизнь?
— Я могу выбирать, как жить, и при этом выборе опираюсь лишь на свои желания. Мне не нужно искать себе защитника.
— Конечно! С твоей-то неуязвимостью! Но знаешь, — она ткнула его в грудь пальцем, вынудив немного отступить. – У меня нет твоей живучести. Мне приходится приспосабливаться к жизни. Но это не значит, что я слабая. Я компенсирую свои недостатки людьми, у которых этих недостатков нет. И раз уж ты появился в моей жизни и с большой охотой используешь мои таланты, то и сам должен предложить мне что-то взамен. Не всё можно заполучить при помощи страха.
— Но на тебе это все еще работает, — усмехнулся он и шагнул к ней навстречу. Карин попятилась. Её решимость на миг исчезла. – Ты всегда будешь бояться меня. А значит, я всегда смогу пользоваться тобой, не предлагая ничего взамен.
Карин напряглась. Суйгецу слишком хорошо чувствовал её. Знал, что после того, как он открыл ей свои возможности, она стала бояться его еще сильней, но в то же время он, видимо, не замечал, а может и специально игнорировал тот факт, что она все же небезразлична ему.
— Ты врешь насчет своей независимости, — её бескомпромиссный и твердый тон заставил его нахмуриться. — Врешь самому себе. Тебе нужна я. Тебе нужен Саске.
— Ради моей цели… — начал он, но Карин не позволила договорить.
— Мы нужны тебе не ради получения твоих чертовых мечей! — прикрикнула она. — Несмотря на твою физическую неуязвимость, у тебя тоже есть слабое место.
Она резко прижала ладонь к его крепкой груди там, где билось сердце, и парень отшатнулся от неё, стремясь прекратить этот неожиданный контакт, но Карин схватила его за шиворот и снова притянула к себе.
— Сама не верю в то, что говорю, но все эти месяцы ты один проявил обо мне заботу. Саске оставил меня, и лишь ты защитил. От уродов в школе, от алкашей в баре. Ты заставлял меня отдыхать, восстанавливая силы, пока я просиживала дни у палаты Саске. Даже сегодня… Я знаю, что ты был рядом. У тебя своя извращённая манера заботиться о людях, но я знаю, что если бы эти придурки сегодня решили бы серьёзно навредить мне, ты бы заступился. Иначе зачем ты пришёл сегодня ко мне? Ты хотел удостовериться, что я в порядке. Скажешь, что я ошибаюсь?
На какое-то время повисла тишина. Карин и Суйгецу стояли напротив друг друга в несвойственной им близости, и впервые Суйгецу смотрел на неё серьёзно. Она так смело говорила ему все это, что он буквально не узнавал её. Куда подевался её страх? Почему она так смело смотрит в его глаза?
— Я смотрю, ты совсем распустилась. – Он подался вперёд, и Карин отступила, выпустив край его рубашки. – Моя аура больше не пугает тебя? Не боишься последствий своих слов?
Карин встретила его взгляд довольно смело, хотя и с трудом скрывала страх.
— Не боюсь. Ты делал мне больно, но никогда ничего серьёзного. Не уверена, что ты способен навредить мне. Ведь даже у тебя есть принципы. Ты никогда не трогаешь женщин.
— Тебя с трудом можно отнести к ним. Ты самая настоящая ведьма. – он резко схватил её за плечо и притянул к себе настолько близко, что они почти касались друг друга губами. – Твои таланты еще могут пригодиться мне, но не думай, что так будет всегда. Я могу очень быстро передумать. Он быстро выпустил её, оттолкнув от себя, и девушка попятилась, схватившись за руку, где определенно теперь будет синяк. В глазах стоял неподдельный ужас, хотя и гнев не отставал от него.
— Я тебе этого не забуду, — прошипела она едва ли не с ненавистью.
— Уж постарайся.
Хмыкнул он в ответ и, не желая и дальше искушать судьбу, спешно покинул её дом.
Идя по ночным улицам, он зло сжимал кулаки. Это было на него не похоже, но он не мог не заметить, что каждый раз в спешке покидает дом Карин. Он угрожает ей, чувствуя, как страх завладевает ею, но при этом понимает, что в действительности не хочет ранить её по-настоящему. Потому и уходит. Его взрывной характер быстро меняет его настроение, и из нахального хулигана он очень быстро может перевоплотиться в настоящего маньяка. Только вот с недавних пор он не желает, чтобы она видела его в подобной ипостаси. Карин считает его жестоким, беспощадным и страшится его силы, но в действительности она лишь однажды столкнулась с частью его настоящего Я. Это было, когда она посмела влепить ему пощёчину. Тогда он едва сдержался, чтобы не убить её. К счастью, её глаза, активировав свою способность сенсора, отрезвили его. А ведь она наверняка даже и не понимает, как рисковала в тот момент. В гневе он был не способен отличать друзей от врагов. Это основа его существования. Его способ самозащиты. Способ защиты своей души от посягательств чужих.
Еще почитать:
Небо на двоих — Небо на двоих. Глава 27
Пифагореец — Глава 32. Миром правят числа.
Загадочная природа русских женщин.
«Яман и его семья»Глава вторая. Продолжение. Судьбы героев начинают сплетаться. Часть 23 —
«
»
