《Я ничего не могу с собою сделать…》 Часть 2

Отбой был в 22.00. Уже 6 минут я стояла у портьеры, отчётливо чувствуя на холоде запах собственных духов, которые он похвалил в записке. Я злилась на себя из-за этих чёртовых духов. О, Мерлин, это будет выглядеть так глупо!.. И опять он останется в победителях… Наконец где-то недалеко послышался шорох и быстрые шаги. Внутри что-то перекувырнулось, я сглотнула. Самой стало обидно, что не могу оставаться спокойной и равнодушной. Заранее тихонько прокашлялась, чтоб голос не дрожал и не звучал сипло.

—Вот она, профессор МакГонагалл, — я вздрогнула от скрипучего голоса и обернулась. На лбу выступил холодный пот.

—Миссис Норис её уж и по запаху учуяла, хе-хе. Ваша мантия, мисс? Завхоз неприятно улыбнулся, кошка тёрлась у его ног.

—По правде, удивлена увидеть здесь Вас, мисс Торн, — произнесла МакГонагалл. В руках у неё была моя мантия. В голове промелькнула череда догадок — до ужасного обидных. Открыв было рот, я не нашлась, что ответить. «Как он мог?..»

—Боюсь, Ваши ночные похождения обойдутся Вашему факультету в 10 штрафных баллов: за вчера и за сегодня. И, если Вам нечего сказать в своё оправдание… — она сделала небольшую паузу.

—Нечего, — ответила я слишком быстро. «Значит, сдать Блэка с компашкой было бы подло? — ехидно прошептал внутренний голос, — А как поступил с тобой он?» Я молча поджала губы. Я убеждала себя, что мщу ему тем, что, в отличие от него, гриффиндорца, знаю, что такое честь и благородство, только всё тот же внутренний голос усмехаясь, шептал, что вряд ли Блэка хоть сколько-нибудь заденет такая «месть».

—В таком случае, завтра вечером Вас ждёт наказание в виде отработки, а теперь прошу сейчас же отправляться в постель. Мистер Филч проводит Вас. Ах, да, Ваша мантия; заберите.

Промолчать о Блэке было легче, чем думать, возвращаясь в комнату, о том, что я промолчала. С каждым шагом всё больше хотелось вернуть всё и рассказать МакГонагалл правду. Правду, в которую я сама не могла поверить: всё подстроил и спланировал Блэк. А я повелась. И завтра буду наказана за свою наивность, а он… он будет торжествовать: открыто смеяться или вновь резать безразличными взглядами.

День прошел быстро, сумбурно. Усталая, я шла с отработки совсем в потёмках. Редкие факелы не прибавляли тепла. Я шла быстро, не желая опять попасться после отбоя, который был через 14 минут.

—Куда спешите, миледи? Отвернувшись, я глянула на него вновь, словно чтобы убедиться, что это действительно он, стоит здесь, передо мной, в коридоре. Стараясь скрыть растерянность, я окинула его презрительным взглядом и поспешила дальше.

—Мм, кто-то, кажется, обиделся, — он пошёл со мной в ногу. — Знаешь, Хелен, на обиженных воду возят… а, хотя, судя по виду, уже повозили. Дай угадаю, была на отработке?

—Отвали, — прошипела я сквозь зубы. Мне хотелось его ударить, но я сдерживала себя.

—Даже так? Ладно, а как тебе моя идея с духами? Гениально же. Хм, смотрю, ты уже не пользуешься ими? Печально, они действительно были прекрасны. Куда денешь остатки? Сожжёшь?

—Ты серьёзно думаешь, что из-за какого-то идиота я буду заниматься такой ерундой? Наконец удостоив его ответом, я старалась говорить холодно настолько, насколько могла. — Меня не колеблет твоё мнение, — я машинально опустила взгляд, — так же, как и ты сам.

—Уверена? — не глядя на него, я знала, что он улыбается.

—Что тебе надо?

—Что надо мне? — он усмехнулся, — Ничего особенного. Ты пыталась унизить меня при моих друзьях, я делать того же не стал — поступил благородно…

—Пыталась? Ха, если б пыталась, получилось бы. А благородно поступила я, не упомянув о вас МакГонагалл. Впрочем, ещё не поздно. Всё ещё можно переиграть, благородный гриффиндорец. Я знала, что сейчас уже поздно и знала, что не пойду к МакГонагалл.

—Да, я гриффиндорец, — заговорил он как-то серьёзнее; верно, эта тема была важна для него, — и поступаю по-гриффиндорски. А почему же ты, действительно, не рассказала МакГонагалл, что была не одна?

Он смотрел на меня хмуро, как-то напряженно, будто злился что я не сказала, не донесла на него. Я почувствовала некое превосходство — кажется, ту же гордость, как тогда, когда отвечала МакГонагалл.

—Глупый гриффиндорец. А я оказались хитрее, чем ты мог бы предположить, не правда ли?

—Да? А может, потому что я просто нравлюсь тебе? — мне в голову ударила кровь, но он снова говорил, смеясь.

—Какой же ты… гриффиндорец, — я произнесла это, как ругательство.

—Вы всегда думаете, что от одного того, что шляпа сказала «Гриффиндор», Вы лучше других. Но это же неправда. Это вообще не показатель! Ты трус, ясно?

—Так значит…

—Хелен?.. — я похолодела от звука знакомого голоса и в ужасе обернулась.

—Значит, всё-таки Блэк, — неприятно улыбнулся Малфой. — Хорошенькая «отработка», Торн.
—Я не…
—Иди дальше, Малфой, это частная вечеринка, — перебил Блэк.
—Кстати, по поводу вечеринок. Молодец, Хелен: всем будет, что обсудить. Без тебя.
—Но я правда была на отработке, Люц…
—Охотно верю, — едко ответил он, в насмешке склонив голову набок, — но теперь ты одна. Это ясно?
—Не одна.
Я обернулась на Блэка. «Что он делает?..»
—Я разговариваю не с тобой, Блэк.
Люц посмотрел на него особо пренебрежительно.
—А мне приходится с тобой. Пошёл бы ты, а то будет плохо.
—Угрожаешь?
—Констатирую.

—Надо же… — Люциус как будто растерялся, — что ж, пути назад отрезаны, Хелен. Это всё.
И он ушёл.
У меня быстро колотилось сердце.
—Что это было?
—Личные счёты.
—А-а. Ну да, ты же любишь использовать людей в своих целях.
—Это скорее о нём.
—Вы немногим различаетесь. Вам обоим плевать на всех, кроме себя.
—Ну что ты, Люциус же, конечно, не трус и крайне интересен тебе. Он же твой «покровитель» — или как это у вас? — Блэк усмехнулся.
—Уже нет, — его смешок задел сильнее, чем слова. — Ты не знаешь, что значит оказаться слизеринцем, который оторван от всех. От всех слизеринцев. Ты не понимаешь. Слизеринцы живут по другим законам, ты ничего не знаешь! Хотя неважно. Ха, тебе и не надо знать. Ты же гриффиндорец — зачем?
—Это глупо.
—Ну, конечно!
—Не ты, это всё глупо.

—Ну да, тебе-то лучше знать. Гриффиндорцы всегда знают всё лучше всех.
—А тебе так важно, что думает о тебе Люциус Малфой? — Блэк говорил отстранённо, непривычно-серьёзно для него.
—Не твоё дело. И что «думает» тут не при чём.
Блэк посмотрел на меня искоса.
—Он нравится тебе?
—Что?.. Нет, конечно.
Мысль эта показалась мне абсурдной. Любить Люциуса Малфоя. Я криво улыбнулась. Блэк, кажется, заметил, и мне стало неловко — от его взгляда. Я снова нахмурилась и уставилась куда-то в темноту.
—Хелен, может, простишь меня?
Я посмотрела на Блэка.
—Что?..
Он развел руками. Он всё ещё говорил серьёзно.
—Я поступил подло. Повел себя как придурок. Ты меня простишь?
—А зачем тогда было… — я осеклась. «Простить так сразу? Припомнить про духи? Спросить что-то важное?.. Что?..» — я растерялась.

—Я не думал, зачем; я злился. Прости. Если хочешь.
—Подожди, ты мстил мне?
—Мерлин!.. ну да, я мстил тебе. Это было очень… некрасиво.
Он замолк и спросил будто с вызовом:
—Так что?
Я видела в полумраке, как он хмуро смотрит на меня. Как проводит рукой по волосам, откидывая их назад, но непослушные пряди вновь падают ему на лоб.
—Ничего. Просто забей, — я дёрнула плечом.
—Нет.
—То есть?..
—Чего ты хочешь, Хелен?
—А ты?
У меня перехватило дыхание. Что-то где-то переклинило, мы наконец посмотрели друг другу в глаза. Он пожал плечом.
—Поцеловать тебя.
Я больше не смотрела по сторонам. Мы были близко. Он был близко. Его волосы касались щёк, его пальцы обжигали шею прикосновениями… Я невольно поступила по-гриффиндорски — я простила его.