Цитадель.
Братство Цитадели.

«Смехуччо».

На опушке леса появились трое,
Все верхом на рослых черных лошадях.
В утреннем тумане двинулись по полю,
А роса садилась на плащи в крестах.
Птицы просыпаясь, заливались песней,
И гоняла щука в речке карасей.
На востоке солнце в небо поднималось,
Весело блистая на клинках мечей.
Всадники неспешно поднялись на взгорок,
И остановились разом, оглядев окрест.
Что за ними плыло чудо или морок?
Но в тумане зыбком проявился крест…
Трое молча, ждали. Знака ли, сигнала?
Ветерок поднялся и играл цветком.
Низко над травою ласточка летала,
И пищала звонко тонким голоском.
Наконец на поле появился кто-то,
Видимый далека, всадник взял в галоп.
Те, кто ожидали, все стояли просто,
Тот же, как безумец, мчался прямо в лоб.
Но вот у пригорка, натянув уздечку,
Этот всадник просто выпал из седла.
Хорошо не в камни, хорошо не в речку!
Ведь везет любому, коль Судьба добра!
Покачал главою тот, что в середине,
Шлем устало скинул, и в глазах укор.
-Что же ты, Смехуччо, как лиса на льдине?
Тот с колен поднялся: «Здравствуй, Командор!»
-Говори, не мешкай! Что с тобой случилось?
Мы узнали чудом – отписал Гийом.
-Хорошо, что почта наша пригодилась,
Тут, мессир, такое! Страшно даже днём!
…
Я по распоряженью нашего сержанта,
Поселился тихо, выбрав этот край…
К местной я графине в писари подался,
Граф уж год как помер, старый негодяй!
Но никто не видел, как похоронили!
Просто сгинул ночью тихо будто тать,
В смерти же графиню нашу обвинили,
И пришлось, бедняжке, с Лагурзаком спать.
-Этот здесь откуда? Франции уж мало?
-Да не в нем тут дело! Верьте мне, мессир!
Сам я не управлюсь! Испугалось стадо.
Только вот и слышу: Старый граф – вампир!
То пропали дети, то задушен плотник,
То могилы взрыли волки, говорят!
Есть один тут друг мне, старый Рон-охотник,
Тот сказал, что волки мертвых не едят…
-Ну, Смехуччо-братец, на века проказник!
Так развеселил нас, что ни есть, ни пить.
-Может у них просто Хэллоуина праздник?
-Карл, тогда навряд ли стали б голосить.
Третий их сподвижник капюшон вдруг сдвинул,
И перекрестился на вершины гор.
-Командир, поедем! Я его не кину,
И «Шутейке» верю. В нем я убежден…
-Хорошо же, братья! Будь, как мы решаем!
Если это правда, станет не до сна…
-Да и Цитадели… псам мы не прощаем!
-Серж, пусть все вершится именем Христа.

«В пути».

-В ясный день, но вот бывает,
Настигает вновь тебя
Тьма. И холод обдувает,
Среди летнего вдруг дня.
Птицы рядом не щебечут,
По краям дороги мрак.
И такое ощущенье,
Что спускаешься в овраг.
И чем дальше, тем темнее.
Лес  к дороге подступил,
И с тобой он как-то злее,
Небо ветвями сокрыл…
Но выводит путь из мрака,
Если пройден до конца!
Лает радостно собака…,
Дом…, хозяйка у крыльца…
-Серж, с тобою, брат, согласен!
Да и Карл, хоть и молчит.
Путь наш Богом обозначен,
К замку местному лежит.
-Сир, ну «замок», это громко!
Стены рухнули давно.
Укрепленное строенье, —
Шут добавил, — Лишь всего.
-Как же ты нас там представишь?
Командор его спросил.
-Сам я – Пьер, а вы собратья,
Из церквей, где я служил…
Командир, я все обдумал!
И графиню заверял,
Что помочь тут только сможет,
Тот, кто Богу все отдал.
-Пьер? – Да! Имя моё с детства.
-Что ж, брат, пусть отныне так!
И скажу, Смехуччо, честно,
Нами принят ты в отряд.
Несмотря что лишь «шутьеном»
Был к нам нанят в Цитадель,
С нами ты стоял на стенах,
Посылая стрелы в цель!
-Славный лучник был Смехуччо…
-Помню я и каждый наш!
-Сир, мы близко. Цель за кручей!
А вы в орденских плащах…
-Балагурили изрядно.
Не во грех, но и не в счет…
Командор остановился:
-Переоденемся, народ.
Спешились отрядом вместе,
Каждый плащ в дугу скатал.
Карл ворчал ещё о чести,
Но вдруг что-то увидал.
-Командор, — шепнули губы,
Пье иль два от тех кустов…
-Вижу, Карл. Уже приметил…
Боже, кто же он таков?

«Человек в кустах».

Что смутить нас может всуе?
Только то, что ты не знал!
А кому Любовь и Ласка,
Тоже, сестры, криминал!
Но уж если за спиною,
Кровь и тысяча голов…
Вряд ли этот брат спасует,
Свой он даже среди львов!
…
-Вижу-вижу! Ах, хитрющий…
Серж, смотри-ка на кусты.
-Сир, не вижу. Но вонючий!
Век не мылся он, поди…
-Командор! Постойте, братья,-
Пьер чуть ближе подошел,
-Разрешите мне? Проклятье!
Рон, ты что? За мною шел?
И наш Пьер, уж не стеснился,
Сделал  шаг от лошадей.
Тот  к кому, он обратился,
Показался из ветвей.
-Ба! Впервые гнома вижу!
Карл руками тут развел.
-Щас пипиську отчекрыжу,-
Буркнул тот и к ним пошел.
Рыцарей мечи на воздух,
Полетели из ножон.
-Про пипиську не тревожься!-
Рассмеялся Карл, — Пижон!
Да и странно это было –
Человечек в три локтя,
А грозил скале из стали,
Да нисколько не шутя!
-Так! Вы оба ни движенья!
Надо ж! Вот так оборот…
Пьер, тут что? Недоразуменье?
Гном он иль наоборот?
Тот встал прямо между ними,
Заслонив собой друзей.
-Командор, я сам в сомнении,
Среди маленьких людей.
-Серж! А ты что скажешь, отче?
В сказки мы не верим тут!
-Знаете, я слышал как-то,
Есть на свете малый люд.
Но не карлики, не гномы!
Просто рост его такой…
-Сами все вы дуболомы!
Мы – нормальные собой!
Карл опять лишь усмехнулся –
Вот и спорь с таким говном!
-Командир, может водицей?
Серж? Святой его польем?
Снова драка чуть не вышла,
Разнимали их втроем!
-Оторву тебе пипиську!
-Надорвешься, сука… гном!
…
Наконец угомонились,
Развели уж по углам!
-Карл, и что вы с ним сцепились?
Тамплиерам стыд и срам!
При броне, мече и с… крошкой!
-Я не крошка, говорю!
-Помолчи ещё немножко,
Пока с братьями решу!
Пьер, а ты что же, миритель?
Надо бы предупреждать,
Вот такие вот событья,
Что бы потом без крови, блд!
-Командор! – Да знаю, знаю…
Много бойких там таких?
-Каждый третий или пятый.
-Карл, хочу, что б ты утих.
Понимаю, честь и гордость…
Но мы здесь не потому!
Да и вот ещё… «пипиську»,
Коль не понял, сам рвану!
А теперь с тобою, друже!
Ты тут слышал, Пьер – нам брат!
Вы друзья? Бывает хуже!
Ну? Уразумел, солдат?
Рон-охотник зыркнул хмуро,
-Как тебя там? Командор?
С Пьером мы делили бабу…
-Это лишнее, пардон!
Я сказал, а ты услышал!
Твой размер не важен мне,
Выбирай, коли отважен –
Под конем иль на коне?

«Катрин».

Рыцари и пятый с ними,
Вместе с Пьером на коне,
Путь закончили к обедне,
Солнце было в вышине.
Горы вдруг тут расступились,
Позади и лес и тьма.
-Славно, братья, прокатились!
Да…! Красивая страна…
Расстелилася долина,
Чудным бархатным ковром.
Вдалеке паслась скотина,
Мельница по-над с ручьем.
Гуси весело гогочут,
Где-то тявкает щенок,
На полях кто-то хлопочет,
По тропе пылит возок.
-А как мирно-то, заметьте,
Серж тут лошадь придержал,
-Бога благость в каждом цвете,
Пьер, зачем ты нас позвал?
-Это ща так тут прекрасно,-
Рон-охотник спрыгнул в пыль.
-Подожди-ка ночь, соколик…
-Грубиян вы, господин!
-Поживи-ка тут вот с нами,
Да не месяц и не день!
И померимся х**ми,
Коли не помрем теперь.
-Если будет так угодно
Богу и моим друзьям…
Поживу с вами немного,
Может желчь твою продам.
-Яд! Да кто его тут купит…
-Карл, тебя же я просил! –
Командор дал оплеуху,-
-Нету с вами моих сил!
-Получил, Гора Стальная?
Я б ещё тебе поддал…
Тут же Алекс дернул лошадь,
И на бедного погнал.
Брызнул тот как капля эля,
К первым зарослям кустов,
-Стой, подлец! Проси прощенья!
Но охотник был таков.
-Ну и друга ты тут встретил!
Пьер, что он… такой всегда?
-Командор, я не заметил.
Вроде да. Но нам пора!
Едем прямо по дороге,
Через городок и сад.
Вот там видно на пригорке,
Дом и длинный палисад.
Пока ехали по полю,
Насмотрелись уж всего.
Люди разные имелись:
Кто-то мал, кто ничего.
Карлу только б удивляться!
-Посмотрите! Вот народ!
Ростом меньше, чем перчатка —
Девочка гусей пасет!
Командор смотрел, кивал,
Становился все мрачней.
-Серж, а ты не примечал,
Что б пастух меньше гусей?
Отче лишь пожал плечами,
Посмотрев на малыша.
-Нет! Ни днем, ни под свечами!
Даже съевши спорыша*.
…
-Командир, сама встречает!
Пьер рукою указал,
-Катариной величают.
-Ну, спасибо. Подсказал.
Спешились внизу аллеи
К дому вчетвером пошли.
И чем дальше, тем темнее.
По траве ползли ужи.
Не дойдя лишь три ступени,
Не сбежать теперь уже,
Командор услышал снова:
— Вешать будешь в неглиже?

«За дело!»

Ничто не теряется, путник!
Только вот груз тяжелей.
Кем-то подаренный лютик,
Тоже в котомке твоей.
Сколь одолели мы ныне,
Сколь там осталось идти?
Богу известно как жили,
Что мы собрали в пути…
…
Командор вдруг отшатнулся,
Будто морок увидал,
Про себя, поди, ругнулся,
-Вы, Катрин? Не ожидал!
Славное у вас поместье…,
Пьер нас вызвал погостить…
-Командор, давайте честно?
Стало очень страшно жить.
В прошлый раз меня спасли вы,
Не отдали на убой…
Я удачно вышла замуж,
Да ушел граф на покой.
Как? Пропал он среди ночи,
На охоте был тогда.
Все случилось на болоте,
А потом пришла беда.
С той поры ночами жутко!
Воет кто-то по лесам…
Мой народ, мои малютки…
Лишь трясутся по углам.
Приезжал тут инквизитор,
Это некто Лагурзак.
Обвинил меня в убийстве,
Да за золото иссяк.
Походили его люди,
Брызгая святой водой…
Две недели жили в мире,
А потом опять тот вой.
Вызываем их, конечно.
Платим золотом за труд.
А иначе ад кромешный!
Пропадали люди тут…
Помня щедрость Цитадели,
Пьера я впустила в дом!
Вешать вы меня хотели,
Я ж заботилась о нем…
-Благодарен вам, графиня!
Помогли нам в черный год!
Слышал, вы сменили имя?
-Вам – Катрин! Вы тот же «лёд»!
-Есть у вас здесь воины, слуги?
Кто-то бойкий, как тот Рон?
-Только две моих подруги,
Конюх, повар, мажордом…
-Да… негусто нас тут, братья!
-Сестры! – вставила Катрин.
-Что ж, знакомое занятье…
Но любой враг уязвим!
-Я…, но он ее не слушал,
Снова как в бою решал:
-Карл и Пьер, проверить нужно!
Дом совсем уж обветшал…
Серж, бери с собой малюток,
Надо б факелов нам в ночь.
Если будет не до шуток,
Светом тех погоним прочь.
Так! А это что за рожа?
-Это я! Пришел опять.
-Ты ж сбежал как черт от Бога…
-Пьер — мой друг. Чего ты, блд?
-А теперь меня послушай!
И надеюсь, что поймешь.
Если твой я мат услышу,
Первым под топор пойдешь!
Мне сейчас ещё и это?
Объяснять, что хорошо?
Рот дан Богом человеку…
-Бабам ясно ж для чего…
-Кто-нибудь топор тащите!
Я не вижу прока в нем!
-Командор… это… простите…
-Ну, смотри! Пока прощен.
За работу! Чего встали?
Есть еще лишь три часа!
Пока волки не сожрали,
Да не началась гроза!
…
И пошли, за дело взялись,
Но спросил шута мессир:
-Пьер, чего вы тут боялись?
Что я брошу вас с Катрин?
Мог бы сразу мне открыться,
А не сочинять сонет!
-Командор, она просила —
Любит «да», не любит «нет»…

«Искушение».

Ну, вот опять, как встарь, мы на стене,
И рядом те же по походам братья!
Враги крадутся где-то в темноте,
Я чувствую душою их проклятья.
Пока со сворою мы близко не сошлись,
Находит вдруг извне оцепененье,
Мелькает в памяти вся прожитая жизнь,
А если и не вся,… то главные мгновенья.
И понимая грешность всю земного бытия,
Считаем мы заслуги, как служили Богу!
Надеемся, на чудо, откровенно говоря –
Что выберет Господь нам светлую дорогу…
…
-Простите, сир! – Надеюсь, Карл, хорошее случилось?
-Нашел я в доме ветхом целый арсенал!
Как видно графу местному все под руку годилось!
Там столько разного, что пригодится нам!
-И это кстати! Только что об этом думал –
Как в латах и доспехах наших воевать?
В глухих лесах тут или на гнилых болотах,
Нам не дадут плечом к плечу железным строем встать.
Да и потом, не ясно с кем мы здесь воюем?
Кто явится в тот городок иль в этот дом…
-Пойдемте, Командор! Открою кладовую.
-Зови сейчас же всех! Пока светло как днем!
И, правда, солнце уже за гряду из гор садилось,
А мрачный лес все дальше тень свою бросал.
Народ на улицах, конечно, городка ещё вовсю толпился,
Однако день черед свой летней ночи уступал.
В подвал собрались все от мала до велика.
Сама Катрин, ее подруги, челядь, даже Рон.
-Я слышал, что мечом владели вы, графиня?
-Мессир, я и сейчас поставлю всё на кон.
-Берите что полегче! Наручи, поножи и кольчуги.
По мне б так лучше в гамбезоны вас одеть!
И выбирайте цветом те, что как-то потемнее…
Серж, знаю! Но придется, братья-сестры, попотеть.
…
Набрав себе вещей, он вышел наверх переодеться,
Одну из темных комнат дома выбрав для сего.
Но только было, Командор совсем уже разделся,
Дверь тихо скрипнула, и звякнуло железное кольцо.
-Карл? Серж? Разве стучаться вас не обучили?
Сюда идите с помощью! Который там из вас?
Скользнули тени по стенам и за спиной его застыли,
А женская рука вдруг нежно вокруг торса обвилась…
Да если бы она на полпути ещё остановилась,
Но видимо не в силах было дальше ей терпеть!
Ручонка без стеснения и не на шутку расшалилась,
-Любить меня не хочешь ты, но можешь же владеть…

«По душам».

-То, что потом заработал или смелостью в бою,
Это, так уже сложилось, я как Командор, ценю!
Отыскать или достигнуть! Захватить и удержать!
Заслужить все в жизни надо, а не просто тупо брать.
Так что ваше предложение, … как бы выразиться мне,
Выглядит неинтересно, будто кошка на коне.
Вам скакать своей дорогой! Ну, а мне искать на свете…
-Думаете все же обретете… свою «Девушку в берете»?
Да пусть так! Я чту желанья, а тем паче ваши, сир.
Но хочу, что бы вы знали – ждет всегда вас этот мир.
И когда устанет лошадь груз нести за горизонт,
Вспомните меня, о Боже! Я прощаю ваш экспромт!
И приму вас, как и прежде, обнимая и любя!
Я забуду что сказали! Как… унизили меня.
-Нам сейчас совсем некстати заниматься связью душ!
Это будет с вами вместе обсуждать ваш новый муж.
Разойдемся тихо-смирно, пока я не вынул меч…
-Неужели вы хотите этикетом пренебречь?
-Вы держите свои ручки там, где правила велят
И тогда, клянусь я Богом, вам вреда не причинят!
Но сейчас нам нужно, право, ваших недругов искать,
И, Катрин, прошу вас снова – дом сегодня удержать!
Мы ж отправимся в округу, чтобы взять их на мечи!
-Командор! Еще секунду… я к твоей прильну груди.
Нет, Катрин! Я вам не верю! Есть ведь замысел у вас!
Но какой? Ещё не знаю! Разберусь, но не сейчас.
Всё! Прикройте свою прелесть и готовьте к бою лук!
-Командор!? – Катрин, избавьте нас двоих от этих мук:
Вам терзаться от желаний, мне их в корне пресекать,
Вы же знаете, что Клятва не позволит вашим стать!
…
Вот и ночь, раскинув крылья,
Опустилась над страной.
В городке совсем ни звука,
Но неведом там покой!
Затаившись, вооружившись,
В каждом доме ждут беды.
На холме верхами трое,
Двое пеших у воды…
-Командор, как тихо, право.
-Подождем, авось придут.
Пьер и Рон – наша засада,
Если что, так знать дадут.
Плут — охотник здешний вроде,
Значит, знает, где их ждать.
Пьер наш был элитный лучник,
Цель лишь только б указать.
-Командор, мы станем биться!
-Вот уж нет, Карл! Вот уж нет.
Мало нас, что бы им открыться
Нужен пленный для бесед.
Из-за туч луна явилась,
Показала им свой лик.
Кони дернули ушами,
За рекой раздался крик.
От воды стрела взлетела,
И вонзилась в землю вдруг.
Командор сказал: За дело!
Шпорив лошадь через луг…

«Ночная прогулка».

…-Командор, прямо за теми деревьями, — шепнул Карл, — Видите? На взгорке.
Чуть ранее, оставив лошадей на опушке, три бывших тамплиера стали осторожно пробираться по лесу, прислушиваясь к ночным шорохам. Несколько раз они останавливались слыша пронзительные крики и определяя свой дальнейший путь. Наконец раздался тот самый вой. Начался он с низкого тембра постепенно повышая свою тональность, а закончился каким-то уже чудовищным скрежетом…
-Да, теперь и я вижу. Серж, а ты?
-Двое. Странные мелкие сущности. А что у них в руках?
-Похоже на оружие…
-Вот сейчас и узнаем, — сказал Командор, — в чертей мы не верим,а уж как вести
дела с людьми, знаем. Карл, брат мой, подай знак для Пьера.
Воин вытащил из поясной сумки небольшую дудочку, направил в сторону городка и подул в неё особым образом. Никто ничего не услышал, но в городке беспокойно загоготали гуси.
-Дельная штука, — пробормотал Серж, — но попахивает колдовством.
-С этим после, Ваше преподобие. Идемте с Богом!
Они поднялись с колен и направились к поляне, освещенной бледной луной. Двое в черных балахонах никуда не исчезли, а оставались на месте. При этом они что-то не торопясь и без спешки делали со своим оружием. Едва рыцари достигли края поляны, незнакомцы подняли вверх странного вида трубы и раздался все тот же мерзкий вой.
-Именем Господа нашего Иисуса Христа! – воскликнул Командор и ринулся к ним, увлекая за собой остальных.
-Бей! – воскликнул Карл, приближаясь к врагам с обнаженным мечом.
Но что-то странное было в поведении незнакомцев. Они спокойно продолжали свое дело даже не обернувшись на крики, а у рыцарей вдруг сильно зашумело в голове, отдаваясь болью в затылках.
-Сир! – закричал бывший капеллан Ордена, зажимая уши, — это надо остановить!
Карл, оказавшийся ближе всех к чужакам, ринулся стальной глыбой на обоих и отбросив меч, схватил негодяев. Как только он свалил их в траву вой стих, но стали верещать как зайцы уже сами пойманные.
-Заткни второго, Карл! — сказал Командор, наступая одному на голову и вдавливая ее в землю.
-Готово, сир, — рыцарь приложил своего пленника по темечку в капюшоне кулаком. – Серж?
Монах принялся осматривать пленного у Карла. Сдернув с того балахон, он отодвинулся в сторону, с тем чтобы находку увидел Командор.
-Ба! – луна озарила черты лица человека из здешнего Маленького народа. – А что так выло у них в руках, брат?
Серж помолчал. Он уже крутил в руках непонятную штуковину из дерева и металла с раструбом.
-Вот. Сейчас толком я не скажу, что это. Но это оно – то самое. Однако, как же они, бедные, терпели этот ужасный звук? – Капеллан провертел тело человечка без сознания вправо и влево.
–А, вот в чем дело — затычки в ушах. Воск или сало? Нужен бы свет, сир.
-Не сейчас, монах. Забираем их и возвращаемся…
-Остановитесь, несчастные! Остановитесь! Это приказываю я – ваш мертвый граф!
На другом конце поляны появилась белесая фигура, светившаяся в некоторых местах зеленоватым светом. С обнаженным мечом она медленно двинулась к тамплиерам. Рядом с новым гостем шли в каких-то лохмотьях трое ему подобных, но с копьями.
-Мертвый граф? – Командор откровенно хмыкнул, — мы и живым королям-то не слишком
подчинялись… Серж, что ты скажешь про этих? Молитвой или Святой водой?
-Мечом, командир! – буркнул Карл, увязывая пленных.
-Я ваш мертвый граф! И я приказываю…
-Сир, позвольте нам! – на поляну выскочили Пьер и Рон с луками. И если бывший шут Цитадели держал в руке английской работы большой тисовый, то его спутник размахивал маленьким, но окованным железом составным.
-А попробуйте, — усмехнулся Командор, играя мечом и разминая кисть.
Пьер, выхватив из колчана стрелу в ярд, мгновенно наложил ее на тетиву и растянул витую жилу до уха. Его спутник был менее тороплив, но и он снарядил оружие.
-Я беру правого, а ты, Рони, левого! – сказал лучник, и стрелы сорвались в полет. Мгновение и двое на той стороне упали. Один сразу, второй сначала опустился на колени и лишь потом рухнул навзничь.
-Стареешь, Рон! – Пьер достал было вторую стрелу, но «мертвый граф» и его пособник развернулись, и довольно живо побежали в лес.
-Сравнил! Свою оглоблю с моей стрелкой, бл… — начал, было, охотник и вдруг прикусил язык. Меч Командора совсем рядом вспорол воздух, выписав восьмерку.
-Так! – сказал Командор, — А граф оказывается не такой уж и мертвый, как рассказывал нам тут!
-Снять его, сир?
-Оставь, Пьер. Пусть уходит, если есть куда. У нас найдется с кем поговорить.
Рон – охотник перекрестился, бормоча под нос молитву. Бывший капеллан посмотрел на него сверху вниз:
-Ты и молитвы помнишь, уважаемый?
-Забудешь тут! – огрызнулся тот, — Как же!
-Посмотри-ка лучше на этих двоих, — приказал Командор, — знаешь их?
Рон подошел ближе и Карл показал ему лица связанных. Один еще не пришел в себя, другой же угрюмо смотрел на окружающих и плевал кровью на землю.
-Знаю! Как не знать. Этот вот Пинт, недотепа и пропойца –  в прошлом году исчез, как снег весной. А это Гюрзош-вонючка. Убил сторожа у общинного амбара и сбежал. Крыса. Месяца два уж как прошло.
-Так-так! – Командор покачал головой, — достойные граждане своей страны, я полагаю?
-Ну да, — сказал Рон, — два зловонных ублюдка.
Названый Гюрзошем человек при этих словах дернулся в руке Карла и умудрился плюнуть в охотника, за что сразу получил от того кулаком в зубы.
-Карл, Пьер! Утихомирьте обоих. Собирайте всё и уходим назад к лошадям. Сегодня уже ничего не случится. Верно, Серж? Та-ак! Где монах!?
Капеллан Цитадели не терял времени даром на пустые разговоры. Он уже склонился в отдалении над телами двух погибших от стрел.
-Пьер! Рон! Возьмите луки наизготовку.… Ну, надо же! Ах, Серж! Богом клянусь, я тебе устрою…
Командор, внимательно оглядывая лес, быстро пошел к другу.
-Серж, брат мой! Что это значит? Один? Без приказа и прикрытия? Это…
-Прости, Алекс. Потом ладно? Эти двое — люди. Настоящие, но переодетые в… даже не знаю кого. Свет, что они источают, пугает издалека, конечно. Но это такая краска. Всего лишь краска.
-Серж?
-Командор, странно же тут совсем другое! Посмотри, что он носил на шее… — с этими словами монах рванул цепочку с мертвеца и протянул командиру. На серебряной цепи висел большой серебряный крест
весьма причудливой конфигурации.
-Узнаешь?
-И узнавать нечего! Пойдем, нам надо вернуться обратно в поместье. Теперь все стало гораздо сложнее, но и интереснее…
Оба брата Цитадели вернулись к своим, ожидающим их на прежнем месте. Отведя воинов подальше от пленных, что бы те не могли его слышать, Командор в нескольких словах описал положение дел.
-Вот так! – закончил он, — Это, конечно, сюрприз для нас, братья, но и мы умеем удивлять грешный мир своими делами и подвигами….

«Завтрак».

-Итак, — сев за стол, объявил командир,
-Давайте решать, что нам делать!
Серж маленьких наших «друзей» опросил,
На воле теперь им не бегать.
Сидели, как встарь, впятером за столом,
В большом и торжественном зале.
Вверх медленно солнце ползло за окном,
А с кухни их к завтраку звали.
-Так вот, Командор! Все ещё веселей, —
Промолвил монах и крестился,
-Хозяин у них просто сущий злодей,
Над ними он долго глумился.
Один и другой бесполезны для нас,
Да что там! И в хоре без толку…
-Прижечь их железом каленым сейчас,
Иль взять для допроса иголку!
-Ну, я посмотрел бы на это, мой брат!
Ты, Карл, как всегда слишком боек.
Вожак их умен, на придумку богат –
Язык-то отрезан у соек.
И толку от мук я не вижу, мессир…
-Да, рыцари, нас обскакали!
-Но все же, как только петлей пригрозил,
Смотрите что мне рисовали.
Тут Серж показал всем измятый листок,
По кругу его передали.
-Не он! Или он? Не похож, Командор!
-Два года прошло, что б вы знали…
И вот что ещё, наш сметливый монах,
Неплохо бы карту долины…
-Я сделаю! – Рон уже был на ногах,
-Они всё начертят — скотины!
Руками лишь только развел командир:
Мол, все уж без слов понимают.
-Я только напомню тебе, господин…
За жизни их Серж отвечает.
-Клянусь, говорить буду с ними добром!
В темницу лишь с Карлом на пару…
-Хочу всё же видеть я вас за столом!-
Катрин закипала как с жару.
-Ну, сколько же можно в тиши говорить?
Мне просто позор, как хозяйке!
Мессир Командор, соизвольте пройти!
Иль есть вам холодное! Знайте!
…
-Отменный каплун! Оцени его, Серж.
Звенели ножи о тарелки.
-Давно так не ел, — Карл устало вздохнул,
-А кубки, Катрин, всё же мелки!
Графиня, ему улыбнувшись в ответ,
На вилочку грушу цепляет:
-Вино не количеством славно, сосед!
Букетом! Кто толк… понимает.
При этих словах посмотрела она
На полный фужер Командора.
-О, сир! Неужели не нравится вам?
Хотите, нальют вам другого?
-Спасибо, графиня! Сто лет уж не пью,
Я крепче воды из колодца…
-Тогда просто пиво! Сама и варю!
Попробуйте! Сердце забьется…
Ей чашу подали с отваром хмельным,
Подруги ее по жилищу.
-Спасибо, Катрин, мы все вам говорим,
За вашу заботу и пищу!
-Глоток, командир! – Да прости меня, Боже!
Кому и когда дважды я повторял?!
-Ах, как же своим «Я» мужчины похожи…
Подруги одной голосок прошептал.
-И чем же похожи? – спросил её Карл,
-Давайте сюда вашу чашку!
Схватил лапой вдруг, сразу и опростал
Глотком, поразивши бедняжку.
Смеялись там все — Серж, Пьер, Рон, Командор,
Давилась в припадке прислуга.
Одна лишь Катрин, не сказать ей в укор,
Застыла на миг от испуга…
-Однако закончим, вернемся к делам!
Сказал командир поднимаясь,
-Рон с Карлом идите-ка к нашим «друзьям»,
А я из шато* прогуляюсь…

«В городке».

Вот уж полдень наступил,
Солнце жарит в темя.
За реку не зря сходил,
И потратил время.
Что сказать вам про народ?
Да, не вышли ростом!
Но давно он тут живет –
За холмом погосты.
Побродил по городку —
Чисто, аккуратно.
В кабачке хлебнул кваску.
Вкусно и приятно.
Говорил я то с одним,
То с другим свободно.
Вот немного и узнал,
Про житиё народа:
Штольни старые в горах
И в лесах окружных.
Жили там они впотьмах,
На камнях ненужных.
Самоцветные огни
По ночам светились!
Детям только для игры,
В пищу не годились.
Но явились как-то мы,
(Я про нас, христиане)
И разрушили их мир,
Штольни обобрали.
Ввергнув маленький народ,
В круг войны и денег,
Мы давно, какой уж год,
Их ведем на берег.
И у краешка земли,
Перед бездной моря,
Всех развесим на кресты,
Им добавив горя.
Вот такое я слыхал,
От иных преданье…
Старый граф всегда спасал
Город от закланья.
А теперь защиты нет,
Бабе б дел нескучных!
На тропинках волчий след,
Да попов подручных.
В лес детей не отпустить,
Что б грибов и ягод,
Они дружно нанесли —
Про запас бы на год!
…»Командор? Ты слышишь их?
Помоги, прошу я!
Далеко я от тебя,
Но поверь! Люблю я.»…
Мне в глаза они смотрели,
С верой, будто дети.
Помню я, что обещал
Девушке в берете.
Но покуда нет идей,
Как мне с этим биться.
-Мне моих бы голубей…
Привозил возница?
-Да, вчера под вечер был.-
Кто-то мне ответил,
-И оставил в кузне их,
Ты ж его не встретил?!
Что я мог им обещать?
Чем их обнадежить?
Разговор наш продолжать,
Иль закончить может?
-Ты иди, — сказал мне дед,
Мы же понимаем!
Что тебе до наших бед?
Ты не наш граф! Знаем.
Ты одет простым стрелком,
Но мы видим глубже!
Дашь приказ своим волкам
Нас схоронят тут же.
-Так! – мне б с ровней говорить,
И на «человечьем».
-Я хотел вас попросить,
Быть чуть посердечней!
Развернувшись, я пошел.
Ах, как он подметил…
Может, был я и грешён,
Но я Жанну встретил.
Встал на голову мой мир,
Когда с ней молился!
«Вы спасли меня, мессир»…
Так мне Путь открылся.
…
Голубей своих забрав,
Виня себя за «стычку»,
Я с запискою послал
В Божье небо птичку…

«Возвращение».

Командор спешил в поместье,
Весь в раздумьях от забот.
Сто врагов, а может двести,
Прячутся среди болот?
Будет их ответ сегодня,
Иль до завтра обождут?
Только вот не сомневался –
Рано-поздно, но придут.
В городке он не случайно
Разговаривал с людьми –
Настроение ужасно!
Хоть сейчас топить веди.
Это значит – правят труса,
Покорились злой судьбе,
Не дождавшись и укуса.
В общем полное… биде!
Так вот думал он и злился,
Появившись у ворот.
Пьер увидев, спохватился:
-Командор, у нас тут… вот!
Перевязанной рукою,
Указал он под забор,
Там опутанный петлею,
Карл молол какой-то вздор.
Рон-охотник был с ним рядом
И водой его поил.
-С ним какой-то, сир, припадок!
Он такого начудил!
-Так! Где Серж? Куда он делся?
-Он, как лекарь, в доме! Там!
Когда Карл совсем разделся,
Вышел обморок у дам…
-Да не обморок там вышел!
Это Карл в одну вошел!
-Так! Я что-то не расслышал!
Так он вышел иль вошел?
Говорить он сам-то может?
-Нет, мессир! Один лишь бред.
-Значит, минус одна рожа!
Что с рукою, Пьер? – Задет.
-И второй теперь убогий!
Что же делать, братья, мне?
-Что, — Рон буркнул, — может «ноги»?
-Вздерну, сука, на сосне!!!
Стоило лишь вас оставить
На полдня и жди беды!
Клятвы Ордена забыты,
Замарали Флаг в грязи!
Лучники загомонили,
Мол, неправда, командир!
На врага не раз ходили,
Ну а тут недуг сразил.
-Так! Рассказывай, охотник!
Я смотрю — ты языкаст.
Кто, как, где и что ты видел?
Правду тут мне! И сейчас!
Вот, не нужно морду прятать…
Будто ты не при делах!
Пьер, молчать! А ты калякать!
Можно прозой. Иль в стихах?
-Я стихи плести не мастер,
Но люблю порисовать!
-Им, сир, лишь бы в руки краски,
Да порнуху наваять!

«Рассказ Рона».

«-А я что? Я ничего, командир! Как вами велено было, после трапезы мы с Карлом пошли вниз к пленникам. Спустилися, значит, в застенок. Ну вы ж сказали без рук что б, я так и сделал. Дал пендалей сразу обоим. Они мычать начали, заразы, да на меня кидаться. Тут и Карл заходит. Как они его увидали, так сразу притихли. Рисуйте говорю, окаянные, где вы в долине прячете яйца свои, да сколько вас там! Сунул им бумажки да по палочке рисовальной. Карл велел их по углам развести, что б не сговорились значит. Сидят, сопят, но рисуют. Карл еще сказал, если разное у вас будет рисование – в жопы обоим запихну творчество ваше. Ну стоим, значит ждем. Тут Карл говорит, что ему душно стало. И правда, думаю, дышать тяжко. Пот с меня тоже стал течь. Оконце махонькое под потолком, только для воробьев. Факел чадит, сил нету. «На воздух пойду» — это мне Карл сказал и вышел. 
  А я что? Я рыжий чтоль? И я, думаю, тоже пойду. Бумажки да палки отобрал у энтих да за дверь. Только засов задвинул, как начало меня выворачивать прямо на месте да наизнанку. Слезы текут, то в жар бросает, то в холод. Думал, всё Рон отбегался ты по бабам, тут тебе и ****ец. (???) (Э-э-э… Командор, извини, другого слова не подобрать). Уж не знаю, как и сколько меня крючило, однако, когда проблювался легче стало. Пошел шатаясь по ступенькам вверх и думаю, а где ж Карл-то? Поднялся в прихожую залу, значит.   
 Слезы вытираю и вижу – кругом разруха! Гобелен со стены сдернут, цветок стоял у лестницы на подставке — разбит, черепки, земля по полу… лестница на второй этаж, а перилы-то поломаны, будто медведь ломился. Вдруг слышу визг женский сверху. Я уж подумал оборотни напали, а мы дурни проворонили. Поспешил на крики. Медведь и там прошел! Стулья в коридоре опрокинуты, картина с бабой голой висела, как помню на стенке – так в клочья! Заглядываю уже в открытую дверь комнаты и вижу… (Командор, можно матом? Нет? А жаль!)
  Карл девку тискает. Как какую? Подругу графью, что чашку ему отдала. Ага! Да прямо на столе и жарит ее. Раздет по пояс, мускулы на спине ходуном ходят, пот с него, а ноги девкины по бокам виснут! Ну, думаю…жив, Карл ещё! Хорошо! Как это вы щас сказали? «Прекратить»? Хм, командир… сами бы попробовали! Я ведь тогда больше обрадовался, что Карл живой! Да и девка-то сначала вроде всхлипывала, но все тише и тише. А когда ноги ее у него за спиной сплелись сами, и она стонать начала… ну, вы понимаете же, да? Я не зверь какой…любовь их прекращать! Так и стоял у входа. Ждал. Как чего ждал? Ну, пока …того… закончат. Только Карл и не думал останавливаться.
  Не, Командор, я и сам, когда моложе был, ещё не так умел ублажать, девок местных. Я б ему показал как надо, кабы он не занят был. Но тут просто, ебтыть, «жопа»! (Простите, привычка) Да не его жопа, сир!!! Причем тут его жопа?.. Ну, загорелая! Ну, с родинками, мускулистая..волоски кое-где! Дергает ей в такт, как под барабан!  (???)  Да не рассматривал я его жопу, клянусь!!! Я ее груди рассматривал! Он, Карл, сорвал все с нее… и тискал сиськи ей, аки кобель у сучки! Мне прямо жаль ее стало! А она…слышу – «Да! Да! Ещё милый!…» И тут я подумал – Карл? Милый? Бред, какой-то! Ну не может Карл быть милым! Гора Стальная без чувств и ..это..****ь (сорри, Командор) как там?  Эмоций! Не иначе как колдовство! (?) А конечно и колдовство, сир! Жарить бабу не останавливаясь и не передохнуть! Это как теперь называется? Трава-мурава? Виагра? Х-ё-моё? Нет, сир, вы мне ответьте?! Я может и дурак для вас, может я и провинция! Но…чует моё сердце… Колдовство! (???) А что, нет? Так он, Карл, своей оглоблей… (?)…Да, я к слову! Еще и в другую дырку, кобель, ей воткнул! Да как умело! Будто вы его учили… ( Ай, Командор!! Зачем вы мне по уху? Чего вы?!!! Я что ль ей по яйца вставлял? )
  Это ваш Карл ей! А она ему ещё всю спину исцарапала, засосов наставила! Кровища течет, стол уже рухнул, они на полу! Он ее на «четверку вороных» ставит! Седлает, лошадку! И как поскакал… (?) не куда, а на ней! (Командир, вы сами-то любите поскакать?..( Ай! Почему вы по ушам все время меня щелкаете? )А они? Что они… Да!…Пар от обоих уже! Она ему – «трахни меня еще, милый»! А он…. Прям стыдоба, мессир! —  «Ты трахни, меня!» Животные прямо какие-то, а не люди! Но кобель сучку и тот оближет… как положено. А Карл, как железка для того что б дырки делать! Трахает и все! Клянусь! Но это еще, сир, цветочки!… Они меня приметили!!! Ужас, Командор! Девка мне пальчиком – «иди сюда» и за сосок себя теребит. Карл обернулся на меня и рыкнул – подойдешь, убью! И у самого глазюки то нездешние, красные, как от огня в кузнице. (???) А что мне жить надоело? Вижу что не в себе человек. (?) Что «и?»  Баба устала от него, ясен пень! Ей надобно нового запалу, бедняжке! Такого кабана охаживать — сама зае**шься! Ну, тут я значит, свой перец знатный(?)(!!!) вытаскиваю, в кулачёк беру и показываю ей…»   (Ай, командир! Хватит драться! Вы же правду просили рассказать…)
…
-Так и не вся там, правда, мон ами?
Пьер ближе подошел для разговора.
-Другую шпарил кто? Мессиру расскажи,
Когда из тьмы я вышел коридора.
-Пьер, друг?! – Ну ладно, все свои!
Рассказывай охотник смело дальше.
-Чего вы все? Кто? Что! Кого я сам имел…
-Так ты нам в уши ссышь тут, старый мальчик?
-Я, командир… — Колись или убью!
-Да что уж… там вторая показалась,
А я подумал, скучно отчего-то моему х*ю?
Чего теряться, коль ему пи*да попалась!
-Что и Катрин? Хозяйку ты бы поимел свою?
Графиню всей Долины тоже бы оттрахал?
-Ну а чего такого, сир? Я что-то не пойму?
Она с п*дой? Попалась бы, я б и ее сосватал…
Вот энта в коридоре просто сделала минет,
И о-о-очень хорошо сработала, поверьте!
-Всё! Мы закончим обсуждать твой «аргумент»!
-Как скажите! – В вас как вселились черти!
…
Это потом уж все там разом налетели!
Пьер — друг мой, он вот всё и подтвердит!
Карла, простите, еле-еле от девицы оттащили!
Арканом! Ну а она, мессир, пзда еще вопит –
Ты милый мой! Твоя теперь на веки!
Твоя! Твоя! Убей их тварей! (это нас)…
Эх, Командор, мы все тут, сука, точно ох**ли!
Без командира! То есть, сир, без вас!…
-Так!- Командор за меч родной схватился,
Но вбросил в ножны! Горе без прикрас!
-Поговорю я с каждым, с кем я вместе бился!
А план Долины, ебыри, у вас?…

«Серж. Откровения.»

-И что? О чем же ты мне тут расскажешь, отче?
Так может быть, Серж, что нас всех оставил Бог?
Грех есть всегда! Чуть меньше или чуть побольше,
Но вот к такому возу, из грехов, я точно не готов.
А мне Катрин еще устроила истерику у входа!
Мол, рыцари Креста себя так недостойно не ведут….
И понеслось! Что у неё тут не притон для сброда,
Честь девы юной…, что теперь нас здесь не ждут!
А где ж ты был, когда случилось, право, это?
-Мессир, исследовал внизу чужих отбитое добро.
-И как успехи? Что ты там для нас проведал?
-Да ерунда – от лютни струны и железное ведро!
Но, как же грамотно и ловко им они играли!
Не думал никогда, что этакой манерой можно запугать.
-Хм! Видно есть спец ушлый среди них в таких деталях,
Его бы нам ещё на разговор сюда призвать…
Ну, а мадам, что так некстати в лапы Карлу угодила?
Что с ней? Все плохо там? Чем можем мы помочь?
-Ничем. Когда я уходил, она уже по комнате ходила,
И щебетала, что подарит Карлу дорогому ещё ночь…
-Так обойдется с ней, надеюсь, это приключенье?
-Ну, с ней-то уж бесспорно, да! Но с нами нет, мессир!
Скажи-ка, Алекс, брат, а то берут меня сомнения,
Из чаши той пивко ведь только Карл наш пил?
-Ну, вроде да! Ее же он потом и на стену отбросил…
-Ага! Все так. А твой фужер стоял ещё с вином?
-Ты знаешь, я не пью, что мне в гостях подносят!
Мне лучше из колодца вместе со своим конём.
А что ты, Серж, вопросами сказать тут всем нам хочешь?
-Сейчас! Остался лишь один еще кирпичик под фасад.
Эй, Рон, поди-ка, друг, сюда! Или опять ты дрочишь?
Вино, что командиру предлагали, ты же пил, комрад?
-Я??? – Вот давай-ка мы в шута играть теперь не будем!
Пил, говори? – Я лишь чуть-чуть! Немного пригубил…
-Вот и ответ! Теперь и Карла мы, мессир, уже не судим!
Отравлены! А ведь тебе предназначался эликсир…
Тут Командор так хмуро посмотрел на окна дома,
Как будто бы хотел сейчас спалить его дотла.
Там наверху Катрин стояла у перил балкона,
Смотрела, молча вдаль, и, кажется, чего-то для себя ждала.
…
Расположились рыцари свободно и спокойно во дворе,
И пламя костерка уж отблеском на латах весело играет!
На шомпол Рон подстреленного зайца насадил,
Охота, как и от начала дней, всегда в нужде спасает.
-Эй, Карл! Могу тебе я, брат, тут дать опять свободу?
Что чувствуешь? – Погано на душе, мессир, но буду с этим жить.
-Понятно! Пьер и Рон, несите из колодца замка воду,
Но в дом ни шагу! Серж, водицу надо б тут же освятить.
Сегодня мы не спим, и ждем гостей на старых стенах!
Возможно, что полезут ночью к нам со всех сторон,
Но я бы сам играл на крупной ставке, а не на разменах!
Ведь судя по рисункам, их осталось только семь ворон.
-Ба! Карл, смотри-ка! Вот опять стоит в окне твоя «бедняжка».
-Заткнись ты, Рон! – А может, стоит объясниться тебе с ней?
Серж усмехнулся: Понимаю, брат – там формы, милая мордашка!
А ушки видел острые её, будто у наших в Цитадели кобелей?
…
-Мессир? -Ах, Серж! Ты неспроста про уши?
-Да! Я, ты помнишь, Алекс, мало говорю.
Эх, вот читал бы я в епархии побольше,
А так лишь голову ломаю тут свою.
С такими ушками жгли на кострах детишек,
Недавно… полстолетия назад!
Сколько погибло их девчонок и мальчишек,
Попы не разбирались – забирали всех подряд.
Но здесь, сам видишь, благостью Господней
Наполнен воздух и живет тут Маленький Народ…
-Да, Серж, я знаю! Но давай-ка, брат, потише.
Сам мне про уши тут, так и пищи как крот.
-И все же, Командор, мне это очень странно –
Ну посмотри, куда ведет нас неизвестный путь?
Катрин тоскует о тебе, но это ещё ладно…
Чужие тут зачем? Следить, иль просто делать жуть?
Но вот вопрос — кому спектакль нужен?
Что получить они, в конце концов, хотят?
Ох, чует моё сердце, если мы не сдюжим
Отправится Долина эта Божья прямо в ад…
Да и портрет ЕГО, мессир, конечно схожий…
Крест Инквизитора ещё на мертвеце в лесу…
-Я знаю, брат! Хочу увидеть снова эту рожу!
И знаю – он придет. Поэтому я жду…

«Карл и ушки».

-Да ну же, Карл! Кончай свою молитву.
Сидишь один как сыч и думаешь о НЕЙ.
Иди к костру. Я перед Богом за тебя отвечу!
Ведь для меня готовил зелье чародей.
А ты попался просто там некстати,
Иль очень кстати! Кто тут разберет?
Так лучше думай о ночном захвате,
А не о том, как тебя червь грызет.
И сколько ты бы не просил у Бога,
Простить тебя ведь должен Человек!
Господь велел любить один другого,
И этим, может, искупают смертный грех?
-Так что же делать мне тут, командир?
-Э, нет, Карл! Вот ты сам тут и подумай,
Раз ты считаешь, что ты очень согрешил…
-Её я силой брал, как после боя, грубой…
-Тебе решать! Иль сделай, иль заткнись!
Но я не потерплю средь нас сомнений!
Идёшь ты дальше с нами? Нет? Тогда топись,
Коль не дорос до грамотных решений!
Рон осторожно Карла тронул за плечо
И молча, указал на дом ему глазами.
Стояла дева там одна среди колонн.
-Брат, будто для тебя ее призвали.
-Иди и повинись, — Серж руку сжал ему,
Бог не оставит грех твой без ответа…
-А то! – добавил Пьер, — Стрелу я наложу,
Прикрою вас! Не уходите лишь от света.
Карл встал, вздохнул и к девушке пошел.
-Ну как ребенок в этих самых отношеньях…
-Ага! – тут буркнул неизменно Рон,
А вы, мессир, не мучились б в сомненьях…
…
-Позволь тебя побеспокоить, дама…
Минуту дай, я тотчас же уйду!
Прошу тебя, забудем эту драму.
Я был — не я! И в жизни не грешу!
Что там со мной стряслось намедни?
Не знаю, как сказать… тебя увидел я…
-Тс-с, рыцарь. Ты мой Первый и Последний.
Влюбился ты, конечно же, в меня…
-Э… я… — Молчи, молчи, любимый!
Не разрушай словами хрупкий замок наш.
И я тянусь к тебе душой своей ранимой,
Клянусь, что твой теперь  мой vernissage!
Однако я боюсь всего, что происходит,
Прости, шепчу,… не слышала б она.
Уехать я хочу отсюда очень-очень,
Но нет в том гадком мире места для меня…
Отец наш, Старый граф – исчезнул…
Катрин лишь мачеха мне и моей сестре…
Она нас с ней тут за прислугу держит…
И говорит, что жгут повсюду эльфов на костре…
-Сюда пришли и тут пока не разберемся…
-Я верю и молюсь, о вас, о смелый Карл.
Ты победишь! А мы с тобой сольемся.
И знай – отец меня Шарлоттою назвал.
-О, Господи, так значит, ты простила?
-Я слишком долго рыцаря ждала!
Но как же я его во снах своих любила!
Познав тебя, моя гордыня умерла…
-Но ты ответь! Скажи мне, милый Шарль,
Готов ли ты себя тут вверить «полукровке»?
-Людей не судим мы с мессиром по ушам.
-Иди ко мне!- сказал, погладив по головке…

«Алекс. На постах».

…Вот рыцари на старых стенах все засели,
Луна вставала с полным ликом над горой.
А в городке дитя в своей постели,
Сомкнуло веки безмятежно на покой.
Переходил здесь Командор от брата к брату,
И с каждым говорил о небольшом.
А в городке скользили тихо тени. Так-то!
И видно думали обчистить чей-то дом.
…
-Ну что же, Серж? Теперь вот Карл наш озабочен…
-Да, так! Но поздно обсуждать уже, мессир.
Если ты думаешь — он связан Клятвой прочно…
-Не думаю! Здесь все-таки не наш с тобою мир.
Когда же все мы были Ордену послушны,
И стены нашей старой Цитадели берегли,
Тогда и возмутиться может было б нужно…
А так… ну проку нет держать льва на цепи.
-Согласен, сир. Пусть нам с тобой не дали,
Но Карл, я думаю, с лихвой отлюбится за нас…
-Так-так! Но беспокоят тут лишь мелкие детали –
Он уязвим, коль сам влюблен и ей любим сейчас.
-Ты, Алекс, прав. Теперь Карл станет уже думать,
И не пойдет, как встарь, бесстрашно на врага копьё!
Бойца теряем мы, она себе приобретает мужа.
-Так что ты, брат мой, предлагаешь? Мне убить её?
-Нет, сир. Но вы держитесь-ка поближе в схватке,
Уж мне-то сами знаете вы точно — нечего терять…
-Учту я, Серж. Спасибо. И мы не покажем пятки
Друг другу. Не впервой мне спину брата защищать.
…
В потемках улиц городка кралисья трое,
Чуть слышно скрипнула отмычка на замке.
Вошли, помедлили и, оглядев подворье,
К младенцу в комнату нагрянули уже.
…
-Что, Карл-брат мой, спокойно ли у нас в округе?
-Я знаю, Алекс, что ты мне пришел сейчас сказать!
-Ну, прям и знаешь, друг?! Вот мне бы тоже на досуге…
Таких эльфиек с перепою и с успехом громким ублажать…
-Я знаю, что… — Поверь-ка мне, ты ничего не знаешь!
Я друг и брат тебе. Я был твой в Цитадели Командор.
Послушай же, Шарло. Девчонки ведь бывает и рожают
Тебе детей. А ты заботиться о них всех уж потом должон.
«Заботиться», Карл – это не кидать им, бедным, корки!
Ну как собакам нашим. Помнишь же ещё ты Цитадель?
Забота –  это дом, твоя жена, детишки, ссаные пеленки…
-Я знаю! – Да неужто, брат? А кто шепнул тебе? Этель?
Ты сам смотри! Я не указываю тут тебе на выбор, боже, всуе!
Коль ты решаешь, рыцарь, делай смело, как решил!
Предупреждаю лишь – свой выбор сделай умно, не по дури!
И буду только рад, что меч потом с тобою не скрестил.
-Не знаю, как… но ты меня поймешь, наверное, Алекс!
Я столько крови пролил на земле и был я будто зверь,
Шарлотту — эту маленькую эли… Прости, я тебе каюсь.
Насиловал! – Не ты, брат! Это эликсир тобой владел!
И все же знай, наш Карл, судить тут мы не в праве!
Если она, твоя любимая, тебя простить сама смогла,
То так тому и быть! Теперь вдвоем и только сами
Решите, как вам быть! Но ждут ещё другие нас дела…
…
Чужие быстро там и бойко распорядились —
Родителя младенца приложили в лоб.
И сделав дело темное, они уж сокрылись
Не вызвать в спящем городке тревоги чтоб.
…
-Эй, командир! Я вас давно приметил!
Узнал ваш шлем и характерный взмах руки.
-Глазастый, Пьер, ты. Сам ни разу не заметил,
Что бы рукой отмеривал себе свои шаги.
-Привычка строя, Командор, это. Не боле.
-Да? Бог с ней! Ну, куда уж столько лет и без неё?
Что у тебя? Рука болит? Годишься ли для боя?
-Если не первая стрела, то уж вторая и адьё!
-Хоть так, но успокоил, Пьер, меня ты все же.
Не спи тут — на сегодня лучший лучник наш!
А где товарищ твой? Где эта сумрачная рожа?
-В той башенке. – Ну и его проверю, прям сейчас.
…
Из городка по полю удирали быстро трое,
И сверток мягкий был у одного из них в руках.
В нем кто-то тихо плакал, как от сильной боли
Иль сотрясений, иль колючих веток на кустах.
…
-Ба! Ё-маё! Селяне, вижу просто сказочные жопы!!!
И будь я Рембрандт так бы вас, ****ей, и срисовал!
Мне в городке осталось только б вывесить портреты —
Тебя за член прибил бы, а ее пи*дой на крюк поднял!
Нет, ты довел меня! Что за х**ня здесь происходит?!!
Кто эта долбанная шлюха, что еб*т тебя, солдата моего?
А это ты еб*шь?! Вот так теперь по вашей новой по моде?!
Что, командир? Что, Командор?!!! Заткни хайло своё!!!
Встать быстро оба, нах*й! Смирно рвань тупая!!!
Ну, суки! Мне сейчас вас упокоить, твари, в твердь?
-Вы, сир, не очень-то со мною тут словами позволяйте!
-Катрин?!! – От вас, вы знаете, приму спокойно смерть!
-Вы примите однажды то, что перед Богом заслужили!
Уж верьте! Я не ваш вассал, да и, конечно же, не враг!
Хочу простого, что б вы тут же свою жопу удалили
С поста! А ты иди ко мне сюда, тупой мудак!
И если завтра что-то я ещё о подвигах узнаю!
Иль если что-то с башни проворонил ты…
Кастрирую тебя вот этими вот руками!
А по другому уж никак, герой любой пи*ды!

«Дар Божий».

Мне снилось…
«Мой боевой конь Бранд входит в реку. Этот водяной поток лентой изгибался по равнине и исчезал далеко-далеко среди холмов у самого горизонта. Берега. То крутые и слишком обрывистые, то низкие и гладкие, как стол. Но только песок и камень, камень и песок. Я вижу, как вода вспенивается и покрывает копыта, бабки, подплечья… достигает уровня широкой груди вороного коня. И, наконец, на виду остается лишь его голова и космы гривы. Я смотрю как, оттолкнувшись от дна и фыркая, мой боевой товарищ поплыл через реку. Куда же он?… Поперек течения и вопреки напору холодной воды упрямо стремится к дальнему берегу. Зачем? Что там почуял он?… А да, конечно…я вижу белую лошадь. Грация и пластика — сказали бы потом, лет через сто, поэты. Бранд яростно режет воду, как нож масло… Одержимый мыслью или желанием? Кобыла… эта кобыла. Я узнал ее… Это Агнесс! Лошадь Жанны, которую я ей подарил давным-давно в Цитадели… Выбрал самую сильную и красивую для неё… для Жанны… Но где же она сама?… Я вглядываюсь в дальний берег.
-Командир, — тихо за спиной говорит она, и я тут же просыпаюсь… »
-Командор, — Его Преподобие теребит меня за плечо, — Сир, ваш черед караулить.
-Гхм, да… да, Серж. Конечно. Как?
-Все тихо. Похоже они сегодня и не придут… Уже светает.
Я поднимаюсь с пука соломы под стеной и уступаю место своему капеллану.
-Нагрел, Алекс, – улыбается он мне, укладываясь.
-Все для тебя, брат, — отвечаю я.
…На старой стене гуляет ветерок. Он теплый, но со сна меня как-то знобит. Я прошелся до следующей полуразрушенной башенки. Коробит меня такое пренебрежение к защитной фортификации.… Хотя, честно, я в сомнениях, что бывшие хозяева знали такие ученые слова. Ну да ладно. Вообще-то поправить бы тут все, если с умом, и можно держаться ни один день. Только некому – нет тут хозяина. Я вернулся на пост и присел на доску, которую Серж предусмотрительно пристроил на камнях. Восток уже начал розоветь и звезды над головой бледнели.
-Сударь,– окликнули меня шепотом.
Меч сам прыгнул мне в руку, но я не показал этого. Остался в той же позе.
-Позвольте? – по ступеням на стену поднималась девушка.
-Если я скажу «нет» это вас, что …остановит? – так же тихо ответил я, — Прошу. Но только не дальше последней ступени. Не хочу что бы вы тут…
-Я понимаю, – она присела на камень.
-Господи, — сказал я в сердцах и подал ей скатку своего плаща, — подложите, иначе камень вытянет из вас здоровье. Вечером они отдают тепло дня, под утро крадут его у живых.
-Да, мессир. Спасибо.
-Так, в чем дело?
-Карл.
-Что-то не так?
-Он мне стал очень дорог.
-Слушайте, дама, если вы хотели поговорить о нем по душам, обратитесь к нашему монаху. Уверяю, что лучшего собеседника, вы…
Она зябко поежилась.
-Нет, я про другое, сир. Он ведь связан Клятвой, что дал Ордену…
-Нет, он не связан! Никоим образом! В его силах всегда поступить по своему желанию и на свое усмотрение. Просто он будет терзать себя, если ее нарушит, Шарлотта, кажется, да?
Она тяжело вздохнула.
-И даже ребенок не сможет облегчить его боль?
Я, было, хотел ответить, что рыцарям Креста не дозволено иметь… Но слова застряли в горле и, сглотнув, я спросил:
-Какой ребенок?
-Родной, сир. Его собственный.
Я облегченно вздохнул и она, видимо, это услышала.
-У Карла нет детей, дама. Можете быть спокойны…
-Но будет, сир.
Не часто, да что там, вообще никогда мне не приходилось обсуждать такие темы с дамами. Да еще с такой, что так уверенно себя вела.
-Простите?
-Маленькая жизнь уже бьется во мне, мессир. Я это знаю.
Тут я почувствовал себя гораздо увереннее и поэтому, может грубо, но одернул ее:
-Даже бабка-повитуха сейчас вам ничего не расскажет, дорогая! Так что эти сказки оставьте для…
-Поверьте мне, Командор. Я же…
Вдруг меня обожгла, как искра от походного костра, догадка. Она же не совсем обычный человек. Серж говорил про ее уши.
-Так!
-Так-так…
Возможно, я за своими мыслями стал повторяться.
-Покажете мне свои уши, Шарлотта?
Она потупилась и, опять вздохнув, отвела тонкой рукой прядь своих волос к затылку.
-Я проклята. Я полукровка. И я могу чувствовать очень разные вещи. Это наследство нашей матери для меня и сестры…
Впервые вижу такое! Длинные, заостренные вверху и одновременно тонкие, будто даже полупрозрачные ушки. Впрочем, всегда что-то видишь первый раз – слона, минареты Туниса, берег Палестины и мамелюков Саладина. Поэтому свое удивление я пригасил сразу.
-Кто сказал вам про проклятия?
-Сир…
-Запомните, Шарлотта, если Господь дал вам жизнь, значит, он этого хотел. Все мы созданы по образу и подобию Его. Мы разные, но все мы Его дети. Кто-то с черной кожей, кто-то с длинным носом, кто-то горбат, кто-то слишком мал или велик. Однако же у каждого из нас есть Путь, который мы должны пройти согласно Его предначертанию. Вы понимаете меня? Славно, что понимаете. Поэтому это скорее не проклятие, а… Дар Божий. Так Он вас выделил.
Она смотрела на меня снизу вверх и ее глаза набухали слезами. Красивые глаза и в них отражались звезды.
-Мне ещё никто так не объяснял всё это до вас, сударь.
-Советую поговорить с нашим капелланом. Он ученый человек, девочка моя, и много знает. Но… вы уверены?
Она смахнула со щеки слезинку.
-В чем, сир?
-Гхм, ну…
-Да. Я бы не решилась вас обмануть… Позвольте вашу руку? Просто возьмите меня за пальцы.
Последний раз сам я касался женской руки очень и очень давно. И это была ладошка Жанны, когда мы провожали её из Цитадели. Так что не смогу описать весь сонм моих чувств, когда коснувшись этой руки, я вдруг увидел Жанну перед собой:
Ведь ты меня любишь, я знаю!
Иначе б Господь не помог!
С тобой точно в небе летаю,
Со мной ты как теплый песок.
Так нежно меня ты ласкаешь,
Струишься по телу легко.
В душе же себя осуждаешь,
За то, что нам так повезло…
-Вы что-то видели, сир? – спросила девушка, отпрянув.
Что я мог ей ответить сейчас, что рассказать или объяснить? Назвать ее ведьмой или колдуньей, уподобляясь глупым попам, у меня язык не повернулся, потому как, это означало бы приговор согласно канонам. Но я убедился – она и вправду обладает Даром.
-Я вас хочу попросить лишь об одном и пообещайте, что исполните мою просьбу, — сказал я, спустя некоторое время.
-Если это в моих силах, сир, и не противоречит… — пролепетала она.
-Не противоречит, — перебил я, — взамен Карл будет освобожден от Клятвы. Согласны?
Она кивнула и с трепетом посмотрела на меня.
-Пока мы не закончим здесь с делами, он не должен знать про… ваше предчувствие. Вы меня понимаете?
-Да, — она покорно кивнула, — но…
-Я вам не враг, а ему тем более. Идите, Шарлотта, отдыхать. Уже светает и впереди трудный день.

«А вот и они!»

Третий день в стране чудесной,
Подарил им всем Господь.
Радовал пейзаж прелестный
Сердце, глаз и даже плоть.
Не спеша с постов вернулись,
Разожгли огонь костра,
Перед пищей помолились —
Так заведено всегда.
И лишь только хлеб вкусили,
За стеной раздался шум.
Люди громко там вопили,
Под стеною целый бум!
-Что случилось, Боже правый?
Пьер, изволь-ка прояснить!
Уже ясно, что с забавы
Не пришли б они чудить!
-Сир! Там весь народ собрался,
Городок покинув свой…
-И!? – Не смог я разобраться!
Среди них лишь гам и вой…
Командир поднялся с места,
За ворота сам пошел.
Карл и Серж мечи на чресла,
И за ним уже вдогон.
Гул проклятия их встретил:
«Обещали нам! Клялись!»
«Дочку выкрали злодеи!»
«Рыцарь, в землю провались!»
-Тихо, люди! – Алекс рявкнул,
-Этак нам тут не понять,
Что случилось, кто виновен!
Рон добавил, — Быдло, бядь!
-Ты! – железною перчаткой,
Указал в него мессир,
-Как же можно этак гадко,
Про людей? Тут твой же мир!
-А я графом буду ихним!!!
Мне графиня уж дала!!!
-Карл, врежь по лбу лилипуту!
Да вложи-ка в мозг ума!
Тише, люди, тише право!…
Если я пообещал,
То клянусь Святым Распятьем,
Обещания держал!
Серж к толпе уже спустился,
Слушал, что-то говорил,
Через пять минут вернулся
-Командор, налет там был!
Ночью выкрали ребенка,
Девочку, что для гусей.
Карл вскричал – Убью подонка!
Кто укажет, где злодей?
-Так! – промолвил Командор,
Посмотрев на губошлепа,
-Ты не знаешь, добрый Рон,
Коль не сам, то может кто-то?
В крайней башне ты стоял,
Что стоял… лежал там больше!
Да! Тебе я обещал…
-Ни при чем я! Вы всё врете!
…
Толпа замолкла как один,
Когда рассек меч горло гному,
Рухнул на землю чертов сын,
Сапог забрызгав Командору.
-Сир? — Я ему пообещал!
Теперь останется меж нами…
Народ молчал и ожидал,
Лишь женщин всхлипы временами…
-Вот так теперь? Кто право дал,
Казнить иль миловать вам, сударь,
Моих людей? – Твоих? Не знал.
Как ты, Катрин, могла все спутать?
-Я здесь графиня, Командор!
Страна моя! Народ и шахты!
И вы, я думала, со мной….
-Не думай! Мысли мне понятны.
Только один нюанс тут есть!
Серж, можешь объяснить учено?
-Учено? Алекс, что за лесть!
Тут ясно даже и пижону:
Смерть графа не подтверждена,
Поэтому жена и лает!
А будь доказана, тогда…
Ребенку первому уж править.
-Нет! Нет! И нет! Неправда это!
-Катрин, конечно, я не Суд,
Простой монах и без обета,
Но в мире вряд ли вас поймут.
-Так, что ж? Найдем могилу графа!
Иль самого его живьем…
-Я не позволю, вам собакам…
-Ах, как красиво мы поём!
Картин с усмешкой посмотрела,
На рыцарей и свой народ.
-Я миром все решить хотела,
Да не получится уж вот!
Ну да, конечно, вы же знали,
Что плохо нам, что хорошо!
Пришли! Сломали! Клеветали!
Втоптали меня здесь в дерьмо!
Но знайте, есть и Бог и Право!
Защиту мне они дадут!…
-Катрин, так с вашего указа,
Детей тут по ночам крадут?
Скрестились гневные их взгляды,
Открылись души лишь на миг:
В её Тьма крыльями вздымала,
Но светлый Крест в его возник.
…
-Устала я от вас, мессиры!
Вы ищите к чему придраться!
Поговорите лучше с ними,
Чем с дамой слабой разбираться!
И мыслям хищно улыбнувшись,
Рукой на запад показала –
Там из лесу в строю сомкнувшись,
Колонна в черном выступала.
Народец прыснул к городку,
Опять там женщины рыдали!
-Ну, вот и он вступил в игру,
Как, братья, мы и ожидали.

«Белый голубь Цитадели».

-Ну что же? Вновь за старую работу!
Их там толпа идет, а нас здесь с вами четверо всего!
Серж, Карл и Пьер, простите! Я навлек на вас заботу…
-Да полно, Алекс! Мы же Клятву все давали для того!

И каждый понимал — настигнет нас когда-то это время,
За спинами уже не будет в латах со щитами строй стоять.
Останешься один, как перст, и ногу ты не сунешь в стремя,
Но выбираешь сам – склонить колени или стоя умирать!

-Тогда идем сейчас навстречу этим тварям в черном!
Я не хочу резни или пожаров в нашем мирном городке.
Есть ещё шанс поговорить, и, может, так решить вопрос сей вздорный!
Катрин, мечом поддержите нас там? Нет, видимо,.. теперь совсем, уже…

-Пошла графиня, молча и походкой шлюхи, восвояси…
-Карл! – Что, мессир!? Сказал не так? Ну, просто на язык пришлось!
-Пойдемте же и мы! Пора заканчивать возиться в этой грязи…
-Пойдем! За дело так или иначе! Лишь бы все нам с вами удалось.
…
Вот сошлись внизу у речки,
Мостик старый их делил.
-Ба! Опять! Вот эта встреча!
-Я вас тоже не забыл…
-Пьетро фон де Лагурзак!
Инквизитор Папской волей!
Помню, бегал от собак,
С драным задом ты по полю!
Лагурзак кивнул в ответ:
Что ж, что было, то и было!
-Бегал, рыцарь, не секрет.
Смерть собак твоих накрыла.
А барон, ваш бывший друг,
Обезглавлен лично мною!
На лице у вас испуг?
Ну, достойно ли герою!?
Да! И всю его семью
Разорвали лошадями!
Вы не знали? Эка я…
Весть вам разве не прислали?
-Лагурзак! Вонючий пёс!
Обещаю тебе муки!
-Перестань! Тут больше нас.
Так что коротки уж руки!
Мы сегодня же закончим
Спор старинных наших дней,
Я давно в силок стремился,
Заманить троих гусей.
Кстати! Вот! Мои солдаты,
Шаря в тутошних лесах,
Девочку нашли у шахты!
Не забыл чуть впопыхах…
Передай ребенка этим,
Что Народом ты зовешь.
Пусть узнают кто на свете,
Из двоих из нас хорош!
-Что ещё ты нам откроешь,
То чего не знаем мы?!
Как с графиней сговорился,
Лишь нюхнув её пзды?!
Как пугала твоя банда,
Тут людей! Как деньги брал,
Прикрывая Божьей волей
Ваш с Катриной криминал?
Графа вы свели в могилу,
Но казну свою он скрыл!
И поэтому графиней,
План придуман этот был!
Обобрать тут всех до нитки,
По миру пустить народ!
Может и на наши свитки,
Ты ещё раззявил рот?
Расскажи-ка, как ты резал,
Языки своим «друзьям»!
Говорить уже не могут,
Лишь рисуют просто нам…
Я давно, монах, все понял!
Псиной пахло тут везде!
Лагурзак, ты будешь мною
Лично вздернут на сосне!
-Все примерно так и было,
Что скрывать теперь уже?
Свитки! Да! Но Пьер — могила!
Не зациклен на пзде.
Знаю, что он спрятал ящик,
Что увез от вас тогда…
Ждет его теперь лишь пытка,
И закончим, господа!
…
Четверо стояли плотно,
Карл ребенка заслонял.
К ним полезли неохотно,
Лагурзак под зад пинал.
Конные спустились в реку,
Через мост пошла толпа.
-Мы нужны ему живыми,
Для суда и для костра…
Началась, было, потеха,
Сталь уж стукнула о сталь!
Всем им стало не до смеха!
-Ну, идите ближе, шваль!!!
………..Вдруг!…………
С небес, как снег нежданный,
Белый голубь прилетел!
Крест, такой родной и славный,
На груди его алел.
И тотчас из леса хлынул
Конный с двух сторон поток!
Вился средь плюмажей вымпел,
С красным крестиком флажок.
Взяли в клещи лагурзачьих,
В ход пустили уж мечи,
Полетела шерсть собачья
Во все стороны земли!
-Вот и Роланд — голубь белый,
Свою службу сослужил!
Серж, не зря ведь в Цитадели,
Ты его зерном кормил!
Ну, за дело! Карл, останься,
Но ребенка сбереги!
-Сир, я с вами! Как и раньше!
-Даже думать не моги!
И втроем метнулись в схватку,
Клином смертным все круша,
Волчью применив повадку,
К инквизитору спеша!
…
После боя.
 Они сидели друг перед другом на поле закончившейся битвы. Командор на трупе чьей-то павшей лошади, Лагурзак просто на земле.
-Что скажешь, папский пес?
-Мне нечего тебе сказать, отступник Веры!
-Значит, умрешь, собака, без покаяния и Святого Причастия!
-Бог меня простит.
-Бог всех прощает! Даже такую мразь, как ты. Но мы сейчас тут про другое …
-Я связан. Дай мне меч!
-Меч? Тебе? Ты же привык петлёй работать и факелом. Или я не прав?
Лагурзак скривился:
-И отменно причем!
-Ну, кто же спорит с тобою, мастер человеческой боли?
Справа подошел Серж.
-Мессир?
-Да, брат?
-Три старика из Маленького Народа хотят поговорить. И еще, Алекс! Последних «черных» догнали и убили на старом поле перед лесом.
-Хорошая весть! И это значит, дорогой Пьетро, что никто и никогда уже не узнает, где сгинул ты и сорок твоих собак! Боже, как же хорошо тут станет без вас и внешнего Мира!
-Не надейся!
Алекс усмехнулся:
-Я не просто надеюсь, я верю в это! И более того, скажу тебе, я сделаю всё, что бы оградить эту страну от таких как ты! Однако, заткнись теперь. Позже продолжим.
По знаку Сержа три очень старых человечка из Маленького Народа приблизились к ним.
-Прости нас, Командор! – сказал один из них, — Мы ошиблись в тебе!
-Вы очень ошиблись, – засмеялся Лагурзак.
-Серж, затки ему пасть!
Капеллан Цитадели набрал горсть земли перемешанной с кровью и засунул ее инквизитору в рот.
-Ешь теперь, то, что ты тут сам и приготовил. Прожуешь, ещё получишь. Приятного аппетита!
Старик из народа продолжал, не моргнув глазом:
-Думая, что вы такие, как и они, мы препятствовали и не помогали вам!
-Это, отче, все мелочи. Даже вспоминать не стану!
-Мы хотим просить тебя — стань нашим графом!
Командор рассмеялся и взглянул на Капеллана. Серж согласно кивнул.
-Зачем вам новый граф, когда у вас уже есть один, помимо того Старого?
-Прости, Командор?
-Карл!!! Где он там, Пьер?
-Воркуют с Шарлоттой. Бедняжка не отходит от него.
-Зови сюда обоих!
Карл и полуэльф виновато приблизились к собранию.
-Сир?
-Как дела? – спросил Командор совсем обычно.
-Я рассказала ему все! Простите!
-Женщина! Что ж… все мне тут уже привычно.
-Сир, вы на стих опять свалились в разговоре?
-Серж, не учи, будто мы в школе.
Командор встал с места и подошел к старейшинам Маленького Народа.
-Я не могу быть вашим графом в силу различных причин, но… порекомендую вам другого! Может даже и лучшего чем я. Девочка — дочь графа, и согласно канонам и уложениям во всем мире, она Наследник!
-Да но, она лишь женщина! – забубнили старики.
-Она – Женщина! – повысил голос Командор, — но у неё есть её Мужчина!
-А если…
-Не будет уже каких-то «если»! Так, Карл?
-Сир! Шарлотта моя призналась мне в том, что…
-Без слов давай! Ты свободен от нашей клятвы, лишь исполняй  великие её слова! Серж, не молчи! Ты или я летописец Цитадели?!
-«Иди, Человек! Теперь ты знаешь цену жизни – она бесценна, если прожита не впустую!»
-Ну, вот и всё! Слава новым правителям Долины! Надеюсь, все тут довольны?
-Это ещё должен одобрить Рим!
-Серж, брат, вторую порцию горячего господину Пьетро! Лагурзак, послушайте меня! Мне уже не так интересны ваши движения тела и причины вашего присутствия здесь. Я всегда исполнял свои обещания, но вот тут меня остановили! Вы же, как я понимаю, любите самоцветы местные и Катрин? Не мычите, как корова! Да или нет? Ну, кивните, хотя бы! Я так и знал. По мне, так повесить бы вас обоих, да вот попросили тут добрые христиане за вас. Точнее одна! В берете на бочёк. Поэтому… в шахте вас обоих ждут и самоцветы, и любимое общество! А эликсиром бодрости вас обеспечит Серж! Так, Ваше преподобие?
-Я узнал его составляющие! Кстати, Алекс, в подвале у Старого Графа была прекрасная лаборатория и мастерская! И ещё…
-Серж! Как угодно, что угодно, когда тебе угодно! Но в первую очередь тут надо восстановить Церковь и научить детей грамоте!
-Да, Командор! Но… мы что…остаемся тут?
-И не только мы с тобой! Почти вся Цитадель уже здесь. Карл? Шарлотта? Можно нам тут остаться?
-Командор!!! – дева расплакалась, а Карл, обнимая ее, укоризненно посмотрел на Алекса.
-Ладно! Простите, что расстроил женщину в положении! Мы остаемся, Серж. Нам позволили. Работы много будет…
-Новая Цитадель?
-Ты же один среди нас ученый и строитель, а мы просто воины! Но стены тут надобно поправить! Ведь так, граф?
-Сир!!!
-Карл, Карл, — рассмеялся Командор, видя, как слезы Шарлотты сохнут и она улыбается, — уж позвольте вас, хотя бы на людях, величать согласно порядку.
-У меня есть сестра!
-Правда? – шутливо нахмурился Командор, — Серж, ты слышишь? У неё есть сестра!
-А у меня мои братья, лаборатория графа и забот полон рот!
-Ну, значит, пока что ваша сестра, Шарлотта, может нежно и ненавязчиво помогать ученому в его Лаборатории! Это он только с виду, как камень…
-Алекс!!!
Командор махнул на них рукою и, усмехаясь своим мыслям, пошел к белой лошади и своей Жанне.

Во время боя.
Завертелась, закружилась стали серая метель!
Сколько их там, в поле билось? Я не знаю, уж поверь!
Командор схлестнулся с тварью, Лагурзаком что звалась.
Серж и Пьер с мечом к собакам! Так их пьеса началась!
Но крестов на белом фоне больше чем людей из Тьмы!
По ним лошади топтались, вот и дрогнули скоты!
Командир, прижав монаха, выбил шпагу из руки,
Оглушил и сделал так-то – иль сдавайся иль беги!
Оглянувшись в пылу боя, он приметил для себя –
Лошадь белая свалила серого чужих коня!
А на ней верхом сидела, словно лебедь в лунном свете,
Ни за что мне не поверишь! Его «Девушка в берете»!
-Ты! – схватив рукою стремя, он не верил сам глазам!
Жанна сверху наклонилась: — Знаешь, я уж не отдам,
То, что ты вручил когда-то в Цитадели прошлых дней –
Веру и Любовь с Надеждой, став моим! А я… Твоей!