Анна качнула головой и взялась за телефон.

— Стоп! – Прозвучал густой бас Вениамина, усиленный громкоговорителем. – Перерыв двадцать минут!

Музыканты синхронно направились к столику, на котором расположилось пять десятков бутылок с водой. Остальной персонал разбрёлся кто куда. Вениамин тоже направился к столу с водой и залпом осушил одну полулитровую бутылку.

— Здорова творец! – Радостно поприветствовал режиссёра Степан.

— Товарищ продюсер. Рад вас видеть. – Вениамин выпрямил спину, сделал максимально серьёзно лицо и резко протянул руку.

— Вениамин Вениаминович, стыдно в вашем возрасте так паясничать. – С наигранным укором произнес Степан и пожал руку режиссёра.

— Не скажи мой юный друг, сам Юрий Владимирович дебютировал только в тридцать шесть лет. А какой актёр! – Вениамин мечтательно закатил глаза.

— Какой Юрий Владимирович? – Спросил Степан.

— Никулин, конечно!

— Вень, при всём моем уважение, но ты Никулину и в подмётки не годишься.

— А вот тут мой юный друг-Степан, ты совершенно прав. – Вениамин выпил ещё половину бутылки воды и окинул сцену-эшафот рукой. – Как тебе задумка?

— Выглядит мрачно, но очень круто. – Честно признался Степан. – А красные элементы одежды, что-то невероятное.

— Это меня флаг надоумил.

— Какой флаг?

— Вот этот! – Вениамин указал на высокий ржавый флагшток, распложенный сразу за cценной. На вершине которого трепыхался флаг, почти полностью черный, с небольшими красными пятнами по всему полотну и с желтыми серпом и молотом.