— Я купил холст, — Артем затормозил, — мне дали задание поработать с маслом. — Он проглотил последний кусочек яйца с тарелки. — Могу нарисовать тебе ко дню рождению твою любимую Москву. — Волков перевел взгляд на кружку чая.

— Давай, только хочу Москва-сити. — Предложение Славе понравилось, он вообще любил рисунки друга, но Артем выбрал идею подарка за оправдание. Шварцу приходилось пару раз слушать скандалы на фоне творчества, и оба раза он защищал того словами, что это для кого-то — подарок матери одноклассника, подарок ему самому. Оплата реальными деньгами работ Артема его не защищала. Для Волкова старшего художник — человек бестолковый, без профессии и постоянного заработка. 

Шварц догрызал последний кусок огурца, когда Артем начал собирать тарелки со стола.

— Нам через десять минут выходить, иди оденься. Я загружу посудомойку.

— Капсулы закончились, — ответил Слава, с грохотом отодвигая стул.

— Что? — Вздернув кудрявую голову, переспросил Волков.

— Вручную мой, говорю.

— Не хочу.

— Единственной тарелке в общаге так будешь говорить. — Слава скрылся в коридоре.

Волков вспенил губку и с неприязнью взялся первой отдраивать сковородку, благо белок не прижарился насмерть. Не успел он сполоснуть пенные замки с тарелок, как Слава появился в дверном проеме одетый.

— Поторопись. – И вновь исчез, следом зашумела вода в туалете.

Когда Артем закончил и вышел в коридор, он наблюдал играющего в телефон друга.

— Больше к тебе не приду голодным.

— Напомни себе в следующий раз.

Слава натянул кепку и набросил на плечи рюкзак. Волков, судя по всему, все силы оставил в борьбе за чистоту со сковородкой, поэтому лениво вывалился на площадку, прыгая в одном кроссовке и начиная вздыхать как лень ходить в школу. Тяжелая стальная дверь хлопнула и была закрыта на все замки.

***

У школы толпилась мелочь, играя в «Бегемота» и «Классики», рельефное образование из портфелей пришлось обходить. Цеев прислал в чат сообщение, требующее живого обсуждения. Старшеклассники решили собраться перед уроками в клубе знатоков красной книги.

Тёма ныл всю дорогу про сложности поступления в гуманитарные и художественные вузы, Славе пришлось тормознуть около ларька и купить чупа-чупсы, чтобы хоть ненадолго залепить рот чрезмерно болтливому Волкову.

Они поднялись на четвертый этаж, дверь в конце коридора была распахнута. Первым вошел Слава, наблюдая переизбыток знакомых лиц на квадратный метр. На диване, забросив ноги на столик, сидел Бойко, между ним и Старцевым был зажат Цой. Кореец проходил игру, чем привлек внимание парней, которые косили взгляды на приставку. Анита толкала брата в ногу, чтобы тот их не раскидывал в стороны.

— Подбери свои грабли! — Она схватила его за выемки на коленке, посильнее сжав. Старцев дернул ногой и прошипел какую-то грубость, но сел прямо.

Еще почитать:

Школа шиноби. Книга первая.  — Глава 37. Чувства.

Первая книга — Глушь прошлого

Тяжёлое воспоминание — «Однажды, в новой сказке»