Действие порошка, когда втянула его в обе ноздри – на взгляд мизерные порции, – оказало на неё грандиозное, восхитительное действие. Стало вдруг легко, свободно, точно обрела невесомость. Тот вечер в затуманенном воображении представлялся ей сумасшедшей пляской, она пила вино бокал за бокалом, словно воду, так и не утолив жажды. Еще воспоминания: плавающие круги перед глазами, сизая дымка, звон в ушах и голоса извне, потусторонние, шепчущие, булькающие…
Очнулась она в туалете (боже, опять туалет!), переломленная пополам у раковины с головой под краном, ревущим, клокочущим, извергающим поток отрезвляющей ледяной воды. Её тошнило, она блевала и плакала от боли, от унижения, от бессильной злобы на себя, на всех вокруг, кто допустил такое постыдное, если не сказать срамное, позорное падение, у всех на виду, прилюдно. Это было впервые, чтобы она допустила слабость, и при этом были свидетели. Как же сильно она ненавидела себя в эту минуту!
Она растирала косметику по щекам, носу, опухшим глазам, а рядом стояла рыжеволосая. Девица тыкала её в затылок и наклоняла глубже в раковину. Рычала:
— Дура, безмозглая! Птенец желторотый!
Краем глаза Сюзи заметила фигуру у двери. А когда разглядела, кто это, чуть не захлебнулась струей из-под крана. От неожиданности она едва не проглотила то, что набралось в рот, а вместе с водой там скопилось немалое количество рвотных выделений.
Усмехаясь и кривя половинку лица в характерной для него ухмылке, там стоял, подбоченись, Красавчик. Собственной персоной.
— Ну что, малютка, полегчало? – спросил он, еще улыбаясь.
— Я тебе не малютка, — огрызнулась Сюзи.
Не помня себя, горя ярким пламенем, с румянцем на всё лицо, она все пыталась — и конечно бесполезно — привести себя в порядок: волосы неряшливо растрепались, подтеки краски на щеках, мокрая и растрепанная одежда, стоптанные туфли, на полу, всюду, куда не кинешь взгляд, вода, вот даже лужица под ногами образовалась.
— Ого! – присвистнул Винди Баул.
— Ребеночек показывает зубки, — вступила рыжая. Расставленные широко ноги в короткой юбке, голые, синие, с прожилками, такие же, как у Джермы тогда, в туалете. В другом туалете – в школе.
— Молчи, стерва.
— Что-о?! Да я тебе морду расквашу, — вскипела «королева», забыв о сострадании.
— Спокойно, дамы, — поспешил разнять взбесившихся подружек белокурый красавчик. Еще не подружек, но судя по всему, видимо, в будущем их много что объединит. Так подумал, Винди.
— С ней возятся здесь, ухаживают, как за прынцессой, а вместо благодарности… – насупилась остывшая спутница Красавчика.
— Никто не просил, — никак не могла угомониться Сюзи.
Растрёпанная, со следами косметики, как будто цветной рисунок, или переводную картинку нанесли на оплывшее лицо, она напоминала нахохлившегося петушка перед драчкой, а не симпатичную девчонку-подростка, что часто пленяла мальчишечьи сердца, даже не замечая своей магии, своего очарования. В глазах её еще бегали зайчики, вспыхивая на удивление с равной периодичностью, будто кто следил за их ритмом.
— Что, успокоились? – спросил сразу обеих Винди. – Тогда пошли выпьем за знакомство. Да, кстати. Меня зовут Винди. Её Фризи, — он ткнул пальцем в сторону «королевы».
Выждав паузу, спросил:
— А тебя?
— Сюзи, — просто сказала Сюзи.
просмотров
