«Жители» парка «Щучипала»

Всё, что я хотел – поскорей почувствовать хоть что-нибудь твёрдое под ногами, потому что вечно не то скользить, не то плыть по дефектным водорослям – почти ад. Я как то был в аду, целую неделю там просидел за кражу надувного бассейна, мне тогда шестнадцать лет было, я был невероятным идиотом. Потому что сделал это на «слабо» со слабо знакомыми мальчишками, которые были младше меня не то на половину, не то на четверть моего возраста.

 Иногда по ночам я пытаюсь убедить себя, что это были просто карлики или гномы, но лучше признать горькую правду, чем долгие годы накручивать себя сладкой нитью самообмана. Вспоминаю и тот случай и то, что я надумывал сам себе, чтобы не портить самооценку, и уши сами начинают краснеть. Кажется, сейчас, в такой темноте, их тепло-красный цвет можно разглядеть, особо не сужая веки.

 Вот неделю назад со мной произошёл ещё один позорный инцидент – я зацепился пуговицей рукава своей тёмной водолазки за ручку двери и довёл крепление пуговицы до основания продолговатой ручки с такой скоростью, что механизм закрытия двери наполовину вылетел. Он так и остался висеть, выглядывая в просторный коридор, показывая стальной механизм матового цвета и не давая закрывать дверь. Я, конечно, обещался починить его, и мне всё равно придётся, но слава луне не сегодня. Возможно даже и не завтра.

 — Кушать хочу, — сказал я вслух и зацепил ногтем не гладкую пленку одного листа водоросли.

Кстати об обеде, как бы я не хотел утолить голод, обед был ещё далеко, поэтому в моем кармане ничего не появится.

— Чёрт! – Сказал я, вспомнив этот печальный факт.

 Но я всё равно порылся в кармане штанов. Потом в кармане куртки. Потом в носках. Поймал себя на мысли, что схожу с ума. Не потому что я пытаюсь найти что-то там, где этого обычно не ищут, а потому что я нашёл что-то там, где обычно не ищут. Я достал из внутреннего кармана куртки патрон 44 калибра. Неожиданно. Неприятно. Хочется кушать.

 И какие мои действия после того, как я встану на ноги? Упрусь бёдрами в колени и пойду вперёд? Или вверх? Или мне придётся спускаться самостоятельно ещё ниже? Я не хочу к кротам, кроты не хотят ко мне. Нужно будет просто проголодаться ещё сильнее, тогда я нафантазирую себе широкий стол со шторами на них вместо скатерти. Еда будет на пласте скрученных змейкой проводов, не жирная и без соуса. В бокалах будет минеральная вода или азот. Но ничего из этого я не получу, потому что этот стол и этот заказ будет принадлежать не мне. Даже не моему знакомому. Ну вот, опять вспоминаю детство.

 От воспоминаний аппетит пропадает, за то появляется чувство жажды. Хочется чего-то холодного и легко-газированного, которое не оставит осадка вкуса ни в горле ни во рту, которое будет ощущаться прохладой и в кишках и в желудке. Ох, как же хочется манго.

 Почва. Я чувствую почву. Это точно земля, оставляющая пятна на белой одежде, рассыпчатая и лёгкая от солнца и пропитанная и тяжелая от влаги. Я пошёл вперёд, в пустоту. Взмах рукой перед собой и я вижу маленькие пузырьки составляющие след моей руке. Если побежать здесь, — будешь оставлять след от маленьких пузырьков, а если начать быстро вокруг себя крутиться, то эти пузырьки задушат тебя, ведь они плотные и крепкие. Сразу после взмаха появившиеся пузырьки медленно под прямым углом падали к ногам.

 Трава, маленькая трава, которая редко прорастает сквозь землю, она прогибалась под пузырями и те вдавливали её в землю. Здесь было бы поле, если бы не пузырьки.

 Коллаборация или соседство двух вещей иногда создают нечто ужасное для человека, как с моральной точки зрения, так и с живописной или комфортной. Но это остаётся выводом связи этих вещей, и мы, люди, можем лишь соединить их вывод с другим выводом, и сделать совершенно новый, для всех странный и ужасный свой вывод, который для не людей будет казаться мерзким и от этого отталкивающим, а для нас прекрасным и привлекательным.

 Эксперименты сделали луну такой, какая она сейчас. Если бы человек остановился, она не была бы такой сукой по отношению к нам. Но, понимая, что та зла на людей только из-за их любопытства, сама винит себя в ненависти к людям. Ведь не все мы плохие, но ко всем нам у неё одинаковое отношение. Как бы она не пыталась изучить нас в подробностях, и как бы не вникала в глупость своего зла, она не измениться.

 Может из-за людей прошлого я сейчас здесь, а может из-за собаки, а может из-за своей слабости. Как же тут тоскливо. Наверно, в тёмных тучах так же одиноко.

 Поход завершился. Прямоугольная форма, состоящая из лучей направленных в мою сторону, напоминала дверь. Я приложил руку к месту, где должна быть ручка, но там была лишь личина с длинным вертикальной полосой — углублением для длинного ключа. Это не пошло. Это страшно. Я прошёлся ладонями по краям формы и в конечном итоге обнаружил маленькую ручку. Я пощупал пальцами вокруг ручки и понял, что это ручка маленькой двери, находящейся в большой двери. Я повернул ручку и форма поддалась вперёд.

 Свет попал в эту бездну. Свет от лампочки. Лампочка над маленькой кухней. На кухне сидели бобры.

 — Доброе время, — поприветствовал я бобров, переходя порог кухни, — вы что тут, проживаете?

Промокшие после работ бобры продолжали сидеть на стульях, положив лапки на стол. Они ничего не говорили, только смотрели на меня своими чёрными глазами.

— Незаконное проживание в парке Щучипала, — это раз. А тут, как я посмотрю, уже всё обустроено – кухня, электричество, работа, я уверен, у вас и спальня и ванная комната имеется, не зря же у мамы-бобра маникюр имеется.

Я прошёл из кухни в коридор и моему взору представились две двери. За одной — старая ванна, пожелтевший туалет и ржавые трубы с облезлой краской; За другой — ванна, туалет и покрытые из гладкой плитки чёрного и оранжевого цвета.

 В углу коридора я заметил люк. Открыл его, спустился ниже. Как я и думал, — спальня. Сразу перед деревянной лестницей стояла двуспальная кровать, тумбочки, шкаф, настольная лампа и остальной интерьер уютной спальни на двоих, который делает её уютной. Я поднялся, закрыл люк, прошёл на кухню.

— Да, живёте вы тут уже много лет, я уверен. Но, неважно, что вы тут живёте, важно – почему вы мокрые. Где вы работаете? Вы контрабандисты?

Бобры молчали, только убрали лапки со стола. Я ударил по столу, от чего два бобра одновременно подпрыгнули на своих стульях и одновременно приземлились, издав хлопок своих хвостов по ножкам своих стульев.

— Я задаю вопрос! – Прорычал я глоткой сквозь зубы. – А вы отвечаете, или я убиваю вас, ломаю стенки в вашем жилище, и оно обрушается, хороня вашу мебель и вас самих!

 Ни мухлеж, ни вопросы, ни рык не удались. Бобры продолжали молчать, и мне пришлось их вывести в бездну.

Я уже взял стул, чтобы сломать его, а потом его ножкой опорные балки, как вдруг появилась Маргелин.

 Маргелин – их работодатель. Симпатичная рыжеволосая девушка ростом на голову ниже меня, с милым телом, которое было в нужных местах пухленьким, миниатюрным и свисающим. Пока я держал седалище стула на плече, она объясняла мне, почему не стоит ни зарывать их норку, ни отводить их в полицию. Да, они иммигранты. Нет, у них нет документов. Да, они незаконно пересекли границу. Поэтому она им и платит лишь новыми страничками и надписями на бумаге, которые они назовут через полгода паспортами. Она протянула мне взятку – наличка из её красного бумажника, и то не вся, она взяла лишь половину из того, что у неё имелось. Но даже это было много. От меня требовалось забыть их, вход к ним и её саму.

 Я отказался и ударил по деревянном полу стулом. Я отломал ножку, потом отломал шарниры у люка и спустился в спальню бобров. Ножкой стула я сломал опорные балки в конце «комнаты», поднялся, сломал опорные балки у люка. Земля стала сыпаться с «потолка», прямо как оскорбления и угрозы Маргелин. Я прошёл мимо неё, а она пошла за мной. На её глазах я сломал балки у входа. Она пробежала вперёд меня и попыталась меня не выпускать из засыпающейся норы, но я был сильнее и смог оттолкнуть её вместе с дверью. Мы посмотрели друг на друга. Она со злобой, я с непричастностью к окружению. Сзади упала земля, подняв облако пыли. Я закрыл форму.

 Один бобёр успокаивал другого. Маргелин передела им их не до паспорта, которые она успела взять из норы и мы все вместе пошли по бездне в противоположную водорослям сторону.

Еще почитать:

Человек-бог

Грехолов — Анамнез страсти

Рыбалочка

«Однажды, в новой сказке»